***
Из всех присутствующих валькирий только трём был хорошо известен город. Мирия и Галатея частенько бывали здесь, поскольку рядом находилась военная база, но вот ван Лейден, прожившая в этом месте с самого рождения, знала о Даме всё, начиная с того, где самое шикарное заведение, а где и самый распоследний бордель. Неофициальное прозвище города — Северная Столица Грехов. И сейчас Денёв, наблюдая из окна автомобиля улицы, попутно вела экскурсию для Хелен, рассказывая, где и что можно купить. Глаза Майер горели от предвкушения, особенно, когда речь зашла о квартале, где чуть ли не один на другом располагались многочисленные секс-шопы и заведения, торгующие лёгкими видами наркотиков. Просторный тёмный лимузин, в котором даже с целым отрядом новоиспечённых валькирий, включая Норман и Кейн, ещё осталось место, плавно скользил по улицам. Мирия лично взяла на себя управление машиной, на удивление неплохо справляясь. Даже лучше, чем со Слейпниром, хотя, как она сама говорила, здесь ума нужно ещё меньше. Остальные располагались в салоне, непроизвольно разделившись на пары. Елена налегала на Гайер, едва ли не накрывая её словесными океаническими волнами, при этом сильно волнуясь. Вагнер никогда так оживлённо не беседовала с самой старшей в отряде. Да и вообще давно ни с кем не болтала на полную катушку. Иногда она отвлекалась на Денёв, улавливая во время передышек что-то интересное: — Когда-то здесь располагался не совсем обычный бордель. Наверное, один на весь город, где был столь экзотический товар, — говорила ван Лейден, показывая на ничем не примечательное здание. — Несколько десятков лет назад, когда биология и генетика занимали ведущее положение среди остальных наук, здесь торговали натурой люди с биомодифицированными телами… — Биомодифицированными телами? — Вагнер поворачивалась к Денёв. — Ну, у них были рога или щупальца на спине, которые могли шевелиться. И это не самое безумное, что предлагали в этом притоне за деньги. И после короткого и полного удивления «Ни фига себе!» Елена возвращалась к Флоре. Клэр и Джин, и вовсе обособившись ото всех, сидели в задней части лимузина, тоже о чём-то тихо разговаривая. «Мда уж, хорошо, что мне в молодости не удалось сюда добраться, — размышляла Галатея, вполуха выслушивая рассказы Денёв. — Спасибо покойным родителям, царствие им небесное, хотя и были теми ещё повёрнутыми на религиозном воспитании. В чём-то они оказались правы». Несмотря на стойкое отвращение к религиозным культам и скептицизм, порою переходящий в троллинг, Кейн к собственному удивлению оставалась верующей, но эта вера для неё приобрела своеобразную форму. И как же странно получилось, что прозвище у неё Пророк, а ведь придумала его Тереза. Обер-лейтенант задумалась теперь над тем, а может ли дух погибшей незримо жить среди них или после смерти всё, что остаётся, попадает в совершенно иное состояние? Кейн отвлеклась так сильно, что и не заметила, как арендованный лимузин остановился перед громадой самого шикарного и дорогого отеля в городе. И самого приличного. Здесь же находился и один из лучших ресторанов. Деньги, что потратили командиры на банкет, составляли два их ежемесячных жалованья вместе взятых. — Дамы, на выход! — громко скомандовала Норман, пробарабанив по окошку, отделявшему зону водителя от салона. Кейн даже вздрогнула от неожиданности, но быстро вернувшись в мир реальный, принялась давать последние наставления подчинённым: — Так, не заставляйте меня и Мирию краснеть из-за вас. Ведите себя прилично! — строгий взгляд на Денёв и Хелен. — Не беспокойся, Галатея, я присмотрю, чтобы Майер не ничего не натворила, — ван Лейден успела «приобнять» едва не рванувшую из салона Камикадзе. Хотя та наигранно пыталась вырваться. Елена, решившись взять Флору за тонкую кисть руки, галантно пригласила её покинуть авто. Гайер не менее галантно ответила и чуть улыбнулась. И обе выбрались наружу, не расцепляясь. Последними были обер-ефрейтор и гренадер. Джин, хоть и выглядела уверенно, изрядно волновалась. Во-первых, она вновь переживала за Клэр, которая после официальной церемонии, где ей вновь напомнили о гибели сестры и почётной роли продолжателя традиций, была несколько не в своей тарелке. А во-вторых, Гуд, выросшая в бедной семье, всегда стеснялась таких заведений. Ей даже сейчас казалось, что едва она переступит порог, как её сразу же погонят прочь или станут смеяться над ней. Очевидно, волнение не укрылось от Дюваль, которая в последнее время хорошо научилась различать мимику обер-ефрейтора. — Джин, можем уйти прямо сейчас, — предложила Клэр, положив ладонь на крепкое плечо Гуд. И чуть улыбнувшись, чтобы хоть немного успокоить Джин. Солнце медленно тонуло где-то далеко за потемневшими силуэтами зданий Дама, на которых начинали появляться размывчатые квадраты огней. После первого солнечного, но вязкого и сырого дня солнце будто бы остывало, выплёвывая последнее тепло. Идея прогуляться по погружающемуся в ночь городу вместе с такой сильной и смелой Джин придавала Клэр немного вдохновения. И чуть больше появлялось тяготеющее чувство, когда вскоре случится что-то приятное, — Дюваль-младшая соскучилась по ночным видам человеческих городов и тихо радовалась, что сегодня они предстанут перед ней во всей красе. Гуд успела подумать о том, что со стороны будет весьма невежливо, если они уйдут прямо сейчас, но с другой стороны, когда бы она ещё смогла побыть вместе с Клэр наедине столько, сколько захочется? Все сомнения рассеяла Кейн, едва только глянув на обер-ефрейтора, — она всё поняла и кивнула головой, мол: «Идите, возвращайтесь, когда проголодаетесь». — Джин? — Клэр, не вкладывая в своё движения ничего, кроме дружелюбности, аккуратно повернула к себе лицо девушки и спросила: — Мы идём? — Да, конечно, — поспешно кивнула та, предлагая младшей валькирии руку, чтобы та могла держаться за неё. — Только один момент… Гуд повернулась к ван Лейден, спрашивая у неё, куда лучше не заходить, учитывая репутацию города. Конечно, она бы и одна в случае чего разобралась с неожиданными неприятностями, но к чему портить такой вечер? — Во всякие подворотни, в особенности те, у которых тусуются странные типы и клубы вроде «Кручёной Сиськи», — она покраснела, произнося название. Да и Хелен хрюкнула, издав смешок. — А насчёт остальных заведений уже решайте сами. — Спасибо, но мы просто погуляем, — так же покраснев, ответила Джин. — Хорошо вам отдохнуть. — Удачи! — пожелала напоследок Хелен. — И приходите к нам потом, будет весело. Последнюю часть фразы Майер почти прошептала, хитро сощурив глаза. Несмотря на строгие требования командиров и хмыкнувшую Денёв, обещавшую присматривать за ней, Камикадзе не могла упустить шанс оторваться на всю катушку. Переглянувшись, Джин и Клэр отправились на прогулку. Дюваль-младшая по-дружески приняла руку ефрейтора и даже чуть прижалась к её плечу — ей этот жест не казался чем-то, что выходило за рамки дружбы. Они так часто делали с Еленой, прогуливаясь после школы. Мирия ещё какое-то время провожала их взглядом, но затем вместе с остальными исчезла в дверях гостиницы-ресторана. — Знаешь, если честно, мне даже не по себе становится, когда я оказываюсь рядом с подобными дорогими заведениями, — поделилась Гуд, неспешно вышагивая по улице, вдоль которой уже начали разгораться фонари. — А что так? — тепло и заинтересованно спросила Клэр — сейчас, когда они стали немного ближе, ей захотелось ещё лучше узнать Джин. Да и о себе тоже рассказать. — Ты знаешь, что я родилась в Авалоне. Это самый большой и очень красивый город на британских островах, он отсюда не так уж и далеко. Но, кроме того, это и самый большой морской порт в европейском регионе Атлантиса, а обслуживают его простые люди, живущие в прилегающих кварталах. Как ты понимаешь, они совсем не богаты. И я родилась в такой вот обычной семье. С самого детства я старалась помогать родителям. Мы жили скромно, но на еду и простые радости хватало. Вот только когда умерла мама, отец не смог смириться и начал пить. Меня он не бил, не подумай, но положиться на него было нельзя. Приходилось стараться самой. Не знаю, как мне удавалось совмещать учёбу и работу, но училась я неплохо. А потом папа серьёзно заболел. Нужны были деньги на операцию. Я устроилась на ещё одну подработку, школу пришлось бросить… — Гуд взглянула на Клэр, заметив, что в глазах девушки читается понимание. — Но, даже трудясь так, пришлось заложить квартиру, чтобы собрать нужную сумму. Только было уже поздно. Операция не помогла, отец умер, квартиру отобрали. Оставалось три пути: либо присоединиться к банде, либо идти на панель, либо в армию. И я решила попытать удачу на службе, тем более, что уже к тому времени умела неплохо драться. Жизнь в подобных районах обязывает. Меня приняли. Дальше ты и так знаешь. Но был момент, ещё до моего перевода в валькирии. Как-то раз, получив отгул, я решила побывать в центре родного города и зашла в один в ресторан. Едва только переступила порог, как поняла, что это заведение для очень богатых. Тут бы развернуться и уйти, но нет, гордость пересилила. В общем, когда взглянула на цены из меню, чуть бегом оттуда не бросилась, но опять же, осталась, заказала что подешевле. И сидела потом как дура с тостом и яйцом в крутую. А заплатила так, как будто то яйцо из золота. Ещё и посетители… Все таращились на меня и хоть ничего не говорили, но по ним было видно, что они смеются… Вот. — Закончила Джин свою историю. — Я… Мне так стыдно, — нерешительно сказала Клэр, сначала мысленно представив, как помогала бы ей с деньгами, если судьба свела их вместе в детстве или в подростковом возрасте, когда Дюваль-младшая была скромнее. Но затем короткие приятные картины сменила одна мысль — а не посмотрела бы Клэр на Гуд так же, как те люди из дорогого ресторана? Сверху вниз? Гренадер с каким-то стыдом опустила голову, осознавая — или уже выдумывая, — что, скорее всего, будучи ребёнком, находящимся в обществе таких же золотых ребятишек, она бы разделила их презрение к человеку из более низшего слоя населения, хотя и сама успела пожить в бедности. Или, по крайней мере, просто бы не обратила внимания. И ещё горче и противнее стал стыд, когда Клэр сопоставила причины, по которым она и Гуд оказались солдатами, — одна была вынуждена, а другая пошла по собственной прихоти, капризу, разросшемуся на дрожжах избалованности и фантазий. — Почему? — удивилась обер-ефрейтор, не подозревая, о чём сейчас думает её спутница. — Стыдно за людей. Но ещё больше стыдно за саму себя. Кто-то идёт в армию, потому что у него нет иного выбора. Как ты, Джин, как моя сестра. А я? А я подписалась на это, потому что видела только одну сторону медали и едва представляла себе другую. Мне не хотелось вечно сидеть на шее Терезы, хотя она делала всё, чтобы я с неё никогда не слезла. И то, что я пошла в валькирии, хотя и имела множество других вариантов, — лишь следствие такого распущенного воспитания. — Клэр, тебе нечего стыдиться, — уверенно сказала Гуд, выслушав Дюваль. — Как раз то что ты сделала подобный выбор, говорит о тебе, как о добром и достойном человеке. Имея всё, ты предпочла развитие, а не стала сидеть, сложа руки и наслаждаться роскошью. Много ли таких личностей в целом мире? Сомневаюсь. И потом, вспомни, что у всех разные пути. Флора ведь, к примеру, действительно могла стать звездой эстрады, а Галатея или Мирия, учитывая их прошлое пилотов, вполне могли бы сейчас дослужиться до оберстов и командовать целыми эскадрильями. Так что, не слишком важно, кто мы в прошлом. Важно, кто мы сейчас. И сейчас, Клэр, я вижу перед собой очень смелую, целеустремленную, добрую и… Красивую девушку. — Джи-и-ин! — она не смогла сдержать слабой улыбки и выступившего румянца на щеках, сразу же уткнувшись в плечо Гуд. Конечно, ей приятны и теплы «смелая», «целеустремленная» и «добрая». Но «красивая» задела самые глубокие струны её души. На губах обер-ефрейтора появилась столь редкая улыбка. Последние два года она так старалась морально поддерживать Дюваль, словно разделяя с ней горечь утраты, что и забыла, какой может быть Клэр и какой может быть она сама. И вот, кажется, этим вечером они словно вернулись в прежние времена, когда всё было в порядке.***
Первым делом, едва оказавшись за столом, Хелен дорвалась до еды. Особый восторг у неё вызывали канапе, поглощаемые валькирией по три штуки за раз. Утолив первый приступ голода, взгляд её пал на бутылки шампанского. И сейчас она допивала уже четвёртый бокал, не замечая отчаянного взгляда ван Лейден, которая как раз очень даже замечала, как на неё посматривает унтер-фельдфебель Норман. У старшей валькирии так и разило из раскрытых глаз: «Куда ж ты так хлещешь, Майер?» По просторному помещению ресторана разносилось тихое и успокаивающе «But there's something about us I want to say». На сцене, возвышаясь над столами, за футуристичными музыкальными инструментами расположилась пара роботов-музыкантов в чёрных пиджаках, которые казались для них немного великоватыми и тяжёлыми. У одного — золотистый шлем с матовым чёрным экраном. Этот отвечал за синтезаторы. Другой, с серебристым шлемом, у которого вместо рта будто бы монетоприёмник, а вместо глаз — здоровенный приваренный к голове монолинзовый визор, напоминающий мотоциклетные очки, держал в руках электронную гитару. Самая что ни на есть настоящая реинкарнация Daft Punk — даже можно взять автограф.«I might not be the right one It might not be the right time»
— Хелен, прекрати так налегать на шампанское, — решительно попросила ван Лейден, быстренько подсев к Майер. — Не забывай, что нам ещё надо помочь Вагнер. — Да что мне с этой газировки будет, — откликнулась Хелен, прикончив пятый бокал. — О, фруктовая нарезочка… Но фты прафва. Пора бы узнать, что думает наша Флора. У меня есть план. Надо её подпоить, а потом вывести на откровенный разговор. Только шампанское не годится, надо что-то крепче — Разве у нас есть что-то крепче? — ван Лейден осмотрела столы, пытаясь различить среди яств что-то кроме шампанского. — Есть, — прищурилась Хелен, различив на столе Мирии и Галатеи несколько бутылок рома, — но я пока понятия не имею, как достать хотя бы парочку. Денёв осторожно взглянула на угол, в котором скромно расположились мастер-наставницы и о чём-то беседовали — наверное, о будущем отрядов, на которые их разделят. Про себя ван Лейден ещё раз порадовалась, что её и Майер оставят в одной группе. Иногда старшие, отвлекаясь друг от друга, поглядывали за остальными. Мирия бросала внимательные и серьёзные, но короткие взгляды на остальных. Кейн, казалось, просто ради приличия проверяла Флору и Елену, вразвалку устроившаяся на своём стуле. — Как я понимаю, просто подойти и попросить не выйдет. — Ну почему же… Смотря, кто будет просить. Мне точно не дадут, а вот тебе — вполне может быть. А если ты ещё возьмёшь в помощь Флору, вам-то уж точно не откажут. Сейчас я сделаю так, что она составит тебе компанию, — и пока ван Лейден не успела хоть что-то возразить, Хелен уже направилась к Гайер и Вагнер: — Флора, есть минутка? — А я ему: «Ты что, извращенец?», — удивлённо проговорила Елена и расхохоталась. Флора ограничилась только слабой улыбкой и, когда появилась Майер, неспешно откликнулась: — Думаю, что да. Что-то важное? — Ну, тут короче дело такое. Денёв не хочет шампанское, говорит, что у неё изжога только от него. Она бы хотела попросить бутылку рома у Галатеи и Мирии, но ты же понимаешь, ей одной не дадут. А вот если ты её поддержишь, то может, и сработает. Поможешь? — Майер сочиняла прямо на ходу, очень надеясь, что эта импровизация куда-нибудь да вывезет. «Чтобы у Денёв от чего-то была изжога. Не верю, — раскусила её Флора и, чуть склонив голову и приняв выражение легкой будничной строгости, перевела взгляд на наставниц. — Но если им так хочется. Хм, даже как-то несправедливо, что они забрали весь ром себе». — Конечно, я помогу. Не могу же я позволить, чтобы Денёв страдала от изжоги, — Гайер улыбчиво посмотрела на подругу, одними своими глазами говоря: «Вас с треском раскусили». «Да и ладно», — взглядом ответила Камикадзе, довольная тем, что всё устроилось. И пока Флора вместе с Денёв отправилась просить крепкий напиток у командиров, Майер поинтересовалась у Елены: — Ну, как успехи? — Честно? — скептично начала та. — По-моему, я несу какую-то хрень, и это ни на шаг не приближает меня к цели, а только отдаляет. — Ничего, ща всё будет! — пообещала Хелен, глянув на соратниц, что уже разговаривали со старшими валькириями. — Ром? Тебе и Денёв? — с улыбкой поинтересовалась Кейн, косясь при этом на Майер, которая чрезмерно старательно делала вид, что она ни при делах. — Совершенно верно, — кивнула Гайер. — Мне показалось, что я и ван Лейден слишком взрослые, чтобы пить шампанское. Если честно, я даже вкуса не ощущаю. А вот ром, думаю, будет в самый раз. — Галатея, — подключилась Мирия, — может, разрешим им взять пару бутылей? Под личную ответственность Флоры? — Под личную ответственность… — задумчиво протянула Кейн. — Смотри, унтер-фельдфебель, как бы Майер не устроила спектакль. Сдаётся мне, это её проделки. А впрочем, берите, конечно. — Для меня это настоящая честь взять ответственность за остальной отряд! — Флора ударила себя в грудь сжатым кулаком. А потом, чуть покраснев, улыбнулась. — Спасибо. — Идите уже, — с наигранной серьёзностью проводила их Норман. — Ну, если уж Майер что и натворит, то это будут проблемы Гайер. — А влетит в итоге нам обеим, — хохотнула Галатея, когда младшие валькирии удалились к своему столу, — но, с другой стороны, на то и праздник. Рассказывай, как Флора у тебя звание штабс-ефрейтора заработала? Я всегда делала ставку на Гуд. — Как заработала? Упорным трудом, проявлением смекалки и выдержки. Как и подобает валькирии. На самом деле, они все отличились. Даже Вагнер. Но вот только Клэр, — Мирия помрачнела, — хоть и улучшила свои навыки, но стала совсем замкнутой. Мне кажется, она потеряла связь с остальными. По крайней мере, все эти два года я не заметила, чтобы в отряде всё было как прежде. — Подробнее насчёт Клэр, пожалуйста, — попросила обер-лейтенант. — Знаю, что гибель сестры сильно её изменила, но, если честно, я сильно переживаю, как бы вся эта нагрузка не привела… Ну, сама понимаешь. — Да, понимаю. Сейчас, после трансформации, это слишком огромный риск. Все эти два года она буквально изнуряла себя. Я никогда не видела, чтобы кто-то так мучил себя. Она едва ли не до костей разбивала свои кулаки. А потом неделю после таких «тренировок» у неё даже пальцы не шевелились. — Плохо. И единственная, кто, кажется, её понимает и поддерживает, это Гуд? Знать бы в своё время, что так будет, предложила бы другое распределение отрядов. Ладно, есть у меня одна идея. Советник Де Боно уже давно хотел посмотреть на группы, которые работают не четвёрками, а сдвоенными или даже строенными составами. На правах старшей могу подать прошение о формировании взвода. Но на это уйдёт время, и не факт, что идею одобрят. Потому, Мирия, придётся тебе очень внимательно следить за Клэр. Справишься? — Я сделаю всё, что в моих силах. И уж тем более я не допущу, чтобы последняя из семейства Дюваль погибла или ещё хуже… Завтра, когда нас разделят на два отряда, мы ведь можем больше никогда вновь не увидеть друг друга? — вдруг спросила Мирия и странно ёрзнула на стуле, как будто пытаясь более удобно пристроиться на сидении. Да, сейчас важный разговор о судьбе сестры одной из самых величайших, но, к несчастью, отправившейся в мир иной валькирии, но Норман вдруг поняла, как сильной ей хотелось задать этот вопрос. Будто он был о жизни и смерти. — Если моя задумка выгорит, то мы ещё, может, и устанем видеть друг друга, — хохотнула Кейн, стараясь не терять присутствия духа, но потом стала серьёзной. — Но да. Всё может случиться. Даже учитывая наших новеньких, рота уменьшилась до сорока семи валькирий. Я не хотела сегодня говорить своим, но нас завтра уже здесь не будет. Галатея разлила по стаканам чистый ром, грустно вздохнув. — Я и тебе не хотела говорить. Думала просто уйти, пока ты ещё будешь спать. Извини, сейчас понимаю, как это было бы глупо. Вот только… Мирия, мы завтра летим подготавливать контрнаступление в районе Причерноморья. Это комбинированная спецоперация. И, если честно, мне до одури страшно. — Мы все боимся, Галатея. Когда уничтожили V.I.P., у всех будто ушла земля из-под ног. Даже Совет глубоко обеспокоен. Такое ощущение, будто в мгновение ока из чего-то могущественного мы превратились в беззащитных ничтожеств. А всё из-за грёбаной девчонки. — Не она меня беспокоит, — отмахнулась обер-лейтенант, — а то, что у моей группы никакого боевого опыта, а мы, меж тем, попадём на участок, который контролирует Рифул. И неизвестно сколько времени придётся провести в тылу врага. И я не могу допустить, чтобы хоть одна из моих погибла. Но боюсь я погибнуть сама. Знаешь, почему? — Почему? — Потому что не хочу оставить тебя одну. Сама мысль о том, что ты прочтёшь о моей смерти в сводке, сводит меня с ума, — призналась Кейн, быстро осушив рюмку и с шумом выдохнув. Мирия не нашла, что ответить. И ведь она права — Норман не перенесёт, если кто-нибудь из младших валькирий или Галатея погибнет. Снова череда кошмаров, снова апатия и ненависть к жизни. И это при том, что от уже случившейся смерти самого близкого ей человека она всё ещё не оправилась до конца. А может, от этого и нельзя исцелиться? — Галатея, — тихо позвала её Мирия, — давай уйдём отсюда? Куда-нибудь, где мы могли бы побыть оставшееся время вдвоём?.. — К черту всё, — согласилась Галатея, — возьмём одну бутылку с собой. Я приготовлю нам ещё кофе с ромом, как тогда на пляже. Закроемся в номере, и пусть весь мир подождёт. Не хочу сегодня думать о том, что будет дальше. Хочу провести эти часы с тобой. С тихой радостью в слабой улыбке Мирия, оглядев напоследок весь зал, в котором скромно шло празднование, поднялась и быстро увлекла за собой Галатею к огромной красивой лестнице, ведущей на верхние этажи, в уже забронированные роскошные номера. — Девочки! Ведите себя хорошо! — напоследок напомнила обер-лейтенант, едва не споткнувшись о ступени и оттого рассмеявшись. Хандру как рукой сняло. Норман сегодня вела себя так, словно бесшабашная девчонка на долгожданном третьем свидании.***
Судя по удивлённым глазам напарниц, Хелен отдалённо понимала, что разливает уж как-то слишком много, но с другой стороны, теперь, когда ушли командиры, оставив на своём столе немалые запасы крепкого спиртного, волноваться о том, что не хватит, не приходилось. — За нас! За новых валькирий! Уж мы-то надерём задницу ублюдкам и поставим мир на место! — самоуверенно выкрикнула Майер, чокаясь с остальными. — Поддерживаю, — коротко и улыбчиво бросила Флора, присоединяя свой бокал к остальным и немного прибавляя к общему аккуратному звону немного громкости, и выпила до дна. — Ох, какой крепкий… — И не говори… — горячо выдохнула Денёв, у которой даже выступил румянец на щеках. — А мы так не напьёмся до беспамятства? — спросила Вагнер, сразу же продолжив: — Нам же влетит! — Соглашусь, — заметила Хелен, уже прищурив окосевшие глаза, — поэтому, предлагаю сделать это с выдумкой и фантазией. Поиграем в… «Я ни разу…» — Я ни разу?.. — переспросила Денёв, впервые услышав подобное название. — О, да ладно? Вы не знаете? — хохотнула Камикадзе, заметив недоуменные взгляды Елены и Флоры. — Ох, девоньки, сегодня, чую, оторвёмся. Смысл вот в чём. Начну я. Скажу, например: «Я ни разу не пыталась укусить собственный локоть». Кто пытался, пьют. Потом слово переходит к следующему игроку. Ну, начинаем. Итак, я ни разу не пыталась укусить собственный локоть. Смекнув уже начинающими затуманиваться мозгами, Денёв и Флора с каким-то недоверием переглянулись. Только Елена прикоснулась к рому. Видимо, всё же когда-то пыталась укусить себя за локоть. Не вышло. — Слово за Денёв, — хохотнула Хелен. — Эм… Я ни разу не боялась, что меня съест лев, — выдала девушка, когда где-то в ромовой дымке, в которой терялись мысли, мелькнуло что-то, связанное со львами, Флорой и фобиями. Гайер, нахмурившись, осушила любезно наполненный бокал. — Я ни разу не целовалась с девушкой, — быстро проговорила Вагнер, немного краснея, то ли от алкоголя, то ли от смущения. Эту фразу ей быстро подсказала шёпотом Майер. — Это было-то всего на две недели… Даже романом не назовёшь… — бормотала Гайер, уже частично теряя контроль над руками. И, похоже, над своим языком. Ван Лейден молча выпила. Хелен тоже. Настала очередь Флоры начинать фразу. — Я… Хм, Я… — задумчиво тянула она, стараясь хоть откуда-нибудь взять ответ. Тяжело выдыхала и вновь набирала воздуха в лёгкие, много моргала и водила пальцем перед своим лицом, словно пытаясь нащупать ту самую нить. И её будто озарило: — Я ни разу не лишалась девственности! Остальные, обменявшись до ужаса удивлёнными взглядами вытаращенных глаз, прикончили вторую бутылку. Хелен допила остатки прямо из горла. — Да ну на хрен! — аж закашлялась Камикадзе. — Такая красотка, как ты, и ни разу ни с кем? Да ладно? — А вот так! Нет, в смысле, у меня был роман с одной прекрасной девушкой, но дальше поцелуев не пошло. Ей что-то не нравилось… Ну и ладно. Я на неё не обижаюсь, — Флора облокотилась на кулак. Глаза под норовящими слипнуться веками заслезились. — В конце концов, каждый имеет право на выбор… Но иногда мне бывает одиноко. Она приложила руку к груди, будто бы стараясь нащупать страдающее от иногда нахлынивающего одиночества сердце. — Как я тебя понимаю, — вдруг вздохнула Вагнер, привалившись к девушке, одновременно пытаясь вытереть подступившие, откуда ни возьмись, слёзы. — Это так несправедливо, когда у тебя надежды и все они не имеют смысла. — Кажется, дело сделано, — выдохнула на ухо Денёв Майер. — Пора нам сваливать. Они тут и без нас разберутся. А моя душа желает чего-то… Денёв, я хочу настоящего праздника. Музычка классная! Пойдём танцевать? — Я ведь не умею, Хелен, — лениво отозвалась ван Лейден. Сначала по помещению расползлось медленное гудение колоколов. А затем, будто бы взорвавшись, разлетелась музыка. Роботы, до этого напоминающие своими движениями улиток, зашевелились, энергично пританцовывая. По залу вдруг забегали пятна прожекторов. — Да ладно тебе! Просто повторяй за мной. Это несложно, — хихикнула Майер, вручив своей девушке бутыль рома. — Глотни для храбрости, если стесняешься! Сама она уже танцевала рядом, причём, весьма умело. Денёв поднялась со стула, чуть пошатываясь, как будто центры тяжести в её теле переносились то на одну точку, то на другую. Прилепив взгляд к Хелен, она начала повторять за ней. — Правильно делаю? — спрашивала ван Лейден, прокрутившись на месте вместе с Майер. — Ага, — одобрила Хелен, забрав бутылку обратно и приложившись к горлышку. Взгляд её в это время пал на Елену и Флору: — Ого, ты посмотри на этих голубков! Едва сохранив равновесие после весьма непростого для такого состояния трюка, Денёв обернулась назад. Девушки, всё ещё проливая слёзы, но не пускаясь в плач, сидели в обнимку. И если Гайер просто уткнулась в плечо сестры по несчастью, то Елена с какой-то удивлённой радостью положила руки на ягодицы самой старшей в отряде. А уж как сильно она покраснела и как сильно улыбалась, не стоит и говорить. — Флора, ты самая красивая девушка, которую я только видела, — щебетала Вагнер, отринув весь страх и переместив одну руку на бедро Гайер. — А какого это, целоваться с девушкой? — Целовать девушку… — чуть отстранилась Флора, шмыгнув носом. — Целовать девушку — это как доверить ей какую-то частичку себя, маленькую искру, которая, если любовь взаимна, разгорится в самое настоящее пламя… Мы, девушки, ощущаем это пламя по-своему. Так никто другой этого не ощущает… — А ты можешь показать это мне? — Елена ловила каждое слово, слетающее с губ Флоры, и мечтала только о том, чтобы эти губы коснулись её. — Смотри и постарайся запомнить, хорошо?.. — слабо ощутимым наставническим тоном прошептала девушка и, погрузив лицо Вагнер в объятья тёплых мягких ладоней, не спеша поцеловала. И, одновременно погружаясь в давние воспоминания о погасшей любви, она медленно навалилась на Елену, всё больше сливаясь с ней. И в поцелуе не было и малой доли какой-то похоти. Только разбуженные и нагревающиеся чувства из прошлого. Вагнер забыла, как дышать, как вообще думать о том, что существует мир вокруг. Всё внимание сосредоточено на поцелуе. На мысли о том, что это происходит с той, о ком она раньше и мечтать-то не смела. Из-за спины словно выросли крылья, вознеся Вагнер до неведомых высот. Она заключила Флору в крепкие объятия, не желая никогда отпускать её. — Время зря не теряют, — подметила Денёв. И попыталась вновь повторить за Хелен, но в итоге повисла на девушке, смотря на неё снизу вверх какими-то виноватыми глазами. — Блин… — пробурчала она в грудь Майер. — Срочно заходим на посадку! — рассмеялась та. — Тебе надо поесть, иначе скоро вообще свалишься. Да и мне подкрепиться не помешает. На Хелен глядела спокойным взглядом пара полуприкрытых глаз. В них так и читалось: «Боюсь, сама я не в силах доползти до стола. Так что полагаюсь на вас, обер-гренадер». — Денёв, вот как так получается, что больше всех выпила я, а ноги не держат тебя? — хмыкнула Майер, лёгким движением подхватив любимую на руки и направившись к столикам. Лицо Вагнер плавно, перетекая из оттенка в оттенок, начинало синеть. Она задержала дыхание, всё ещё целуя Флору, у которой в лёгких уместилось куда больше воздуха. Но и он подходил к концу. Денёв на несколько секунд ощутила, что летит. Причём, утопающий в болоте из рома мозг воспринял всё настолько медленно, что показалось, будто ван Лейден падала больше, чем несколько секунд. Оказывается, Майер запнулась о стул, и теперь обе валькирии растянулись на полу. Флора и Елена испуганно подскочили, разъединив тёплый поцелуй. И испуганными глазами посмотрели на соратниц. А затем друг на друга, вдруг осознавая, что сейчас целовались — Борт первый потерпел крушение! — прокомментировала Хелен, помогая своей девушке подняться. — Денёв, извини! Понаставили тут стульев на самом проходе! То, что это был её стул, и она сама оставила его стоять так небрежно, Майер нисколько не смущало.***
— А сейчас у тебя есть какое-нибудь жильё? Ну, когда будет отпуск, ты ведь не останешься жить в казарме? — продолжила Дюваль, уже укрывшись вместе с ставшей за такое короткое время самой близкой подругой под узким козырьком. Приходилось немного прижаться, чтобы не попасть под начавшийся дождик. — Нет, — пожала плечами Гуд, — с тех пор, как нахожусь на службе, так и не задумывалась над поисками постоянного жилья. Сначала времени не было: то на заданиях, то в казарме, потом вот, как в валькирии перевелась, вопрос и так отпал. А сейчас и не знаю уже, имеет ли смысл. Привыкла, наверное… Столько лет, как перекати поле. — Слушай, Джин, если захочешь, то можем проводить отпуска у меня. Ну, или, в крайнем случае, купим тебе новое жилище. Что скажешь? — Было бы здорово, но я не хочу стеснять тебя, — сначала обрадовалась, но потом взяла себя в руки Джин. Хотя предложение было крайне заманчивым. — Знаю, тебе гордость не позволит просто так согласиться, но, — Клэр распустила хвост, освободив чуть промокшие волосы, — мне будет одиноко, как бы я ни старалась себя от этого отвлечь. Понимаешь, Джин, у меня ведь больше нет никого. И я была бы рада, если бы ты захотела, чтобы мы жили вместе. Ну, или, по крайней мере, сделала бы тебе подарок. Хоть немного полегчает на душе, что-ли? — Спасибо, Клэр, — с большой теплотой поблагодарила Гуд. — Я принимаю твоё предложение жить у тебя, но только с одним условием… — Всё что угодно, Джин, — улыбнулась Клэр, внутренне удивившись, что скромность Гуд разрешила ей выдвинуть условие. Но, решила гренадер, это к лучшему. — Уборка, стирка, готовка полностью на мне, — улыбнулась Гуд, — согласна? — Ну, если ты так хочешь… — её немного выбило из колеи, потому что она не ожидала услышать подобное. Но затем она мило улыбнулась. — Да, согласна. Но иногда я буду тебе совсем немного помогать, ладно? — Конечно, будешь проверять, насколько хорошо я справляюсь с задачей, — согласилась обер-ефрейтор, с удивлением осознав, что невольно пошутила, а потому даже слегка покраснела. И здесь живот напомнил о себе громким урчанием. — Ой, извини. Клэр ничего не успела сказать — её собственный желудок тоже заурчал настолько громко, что девушка обхватила его, будто стараясь заглушить. Сколько прошло с того времени, когда они принимали паёк? А учитывая, что изменённому организму сейчас требуется очень много пищи, даже удивительно, что животы начали бурчать именно сейчас. — Ты, наверное, проголодалась… Пошли назад? — Да, — согласилась Джин, — и как можно скорее, пока не начался ливень. Даже несмотря на то что Гуд по-прежнему побаивалась заходить в ресторан, она понимала, что это предрассудки. Да и ведь Клэр рядом, и остальные тоже там. Чего переживать? Будет гораздо хуже, если они останутся на улице — погода портилась всё сильнее, и ветер задувал под форму, которая, хоть и была тёплой, однако не являлась полноценным боевым комплектом. — Побежали! — скомандовала Клэр, как только мирный безобидный дождик вдруг захлестал, как в джунглях. Обе валькирии рванули вперёд что есть сил. Дюваль чуть не запнулась, ещё не особо научившись пользоваться новыми мышцами. — Осторожно, — слегка поддержала её рослая валькирия, — старайся полностью не наступать ногой. Отталкивайся только передней частью. — Спасибо! — испуганно, но в тоже время и с радостью ответила Клэр, умудряясь бежать и опираться на Джин. Через несколько минут показались двери дорогого ресторана, от которых они ушли несколько часов назад. А теперь вернулись. Про себя Дюваль заметила, что вовсе не устала. А если и взмокла, то только от дождя. — Ну… — протянула Джин, взявшись за ручку двери и не решаясь потянуть, — идём? Клэр только улыбнулась и, положив на ту же ручку, что и Джин, кисть, толкнула дверь. — Добрый вечер, дамы! — приветствовал их служащий, выражая такое почтение, что Гуд даже стало не по себе — это с ней говорят? Это её назвали дамой? — Извините? — от возникшей неловкости рослая девушка не нашлась, что сказать. — Это вы меня извините, если я доставил вам дискомфорт, — сразу же поспешил с извинениями служащий. — А, эм… — Джин наконец-то взяла себя в руки, успев взглянуть в зеркало и увидев в отражении самую настоящую валькирию в парадной форме. «Это же я!» — Поняла Гуд, и все страхи развеялись. Вот она, высокая, стройная, с виду очень уверенная в себе воительница. Теперь понятно, почему такое почтение. — Проводите нас, пожалуйста, к нашим соратницам, — спокойно попросила Джин, взяв за руку Дюваль-младшую. — Уно моменто! — казалось, будто он с настоящей неподдельной радостью всплеснул руками и, мигом развернувшись, направился в зал, арендованный старшими валькириями. Послышалась громкая музыка, а из-за дверей стреляли неосязаемые разноцветные лазеры. — Похоже, — протянула Клэр, — вечеринка в самом разгаре. — Это точно… — изумлённо произнесла её спутница, заглянув в помещение. Первым делом в глаза бросалось то, что Хелен и Денёв со странными шлемами на головах, похоже, позаимствованных у роботов, пытались танцевать, но по сути, скорее, вынуждены были ловить друг друга. Но ещё более странным казалось то, что на диванчике уютно расположились Флора и Елена, которые горячо целовались. — Ну, это просто охуеть… — выдала Дюваль, заглянув следом за Джин. Гуд не любила, когда младшая валькирия вставляла в свою речь крепкие словечки, но в данном случае она была с ней солидарна. — Ну-с, желаю приятного отдыха! — обалдевший служитель поспешно ретировался. — О! — Радостно заорала Хелен. — Вы пришли! Вся команда снова в сборе! За это надо выпить! У Клэр вдруг стало так много вопросов, которые сочились из её обалдевшего взгляда. Она ожидала увидеть мирно сидящих соратниц и обоих командиров, поглощающих яства и шампанское. А здесь такой беспредел. — Покушали, блин, — пробурчала Дюваль и затем громко спросила: — А Елена с Флорой когда друг в друга втюриться успели? — это — самый главный вопрос, который девушка хотела задать. Всё-таки она немного, но по-дружески приревновала Елену к Гайер. Вагнер и Флора наконец-то соизволили обратить своё внимание на прибывших, густо заливаясь краской. Особенно стыдно было штабс-ефрейтору. Не то чтобы она стеснялась, просто привыкла быть ответственной и старалась не допускать чрезмерного проявления чувств. А сейчас вот всё так стремительно сложилось, что она совсем потеряла голову. — Девки, заканчивай бардак, — распорядилась Майер, хохотнув. — Тут всё в двух словах не скажешь. Садитесь, поговорим. Джин и Клэр, быстро переглянувшись, вошли в зал. Гуд плотно закрыла дверь. Выбрали стол, на котором ещё осталась еда, пусть и немного тронутая, и уселись всем отрядом. Роботы притихли, когда «techologic» закончилась. — Кхм, приятного аппетита, — невинно произнесла Вагнер, поглядывая на Клэр. — Хорошо погуляли? Майер с негодованием приложила ладонь к лицу. В это время Джин, которая довольно хорошо общалась с Гайер, с немым вопросом смотрела в глаза Флоре. — Что ты так на меня смотришь?.. — непонимающе и всё ещё смущённо откликнулась Гайер, либо не различив во взгляде соратницы ничего из-за проходящего опьянения, либо просто притворяясь. — И давно ты с Флорой? — холодно спросила Клэр. Весь аппетит, несмотря на урчание, пропал напрочь. Девушка просто тыкала вилкой в содержимое тарелки. Дюваль до сих пор не понимала, почему вдруг вот-вот готовые исчезнуть остатки дружбы, что она ещё сохранила к Вагнер, вдруг так зашевелились в сердце. И при этом она не могла просто так всё это оставить, потому что её это задело. К Гайер, конечно же, вопросов не было. — Ну… — Елена не знала, как правильно ответить, чтобы не сделать хуже, хотя так и подмывало сказать какую-нибудь колкость. Но достаточно — их дружбе с Клэр и так едва не наступил конец и незачем всё усугублять. — Слушай, в последнее время мы мало общались, и в этом моей вины предостаточно. Знаю, может, я неправильно пыталась привлечь твоё внимание или была зациклена на том, что тебя нужно вытащить из депрессии. Только я — не Джин. Ну не умею я как она. Прости, пожалуйста… А то, что я и Флора… Чёрт, если честно, она мне давно нравилась и как человек, и как личность, и как девушка. Я хотела с тобой поделиться, Клэр, но не думаю, что ты стала бы слушать мои глупости. Я вообще не знала, что мы с ней можем вот так… Но я знаю, что хочу быть счастлива. А счастье для меня в том, что я буду с Флорой, если она не против, — быстрый взгляд на штабс-ефрейтора, — но ещё лучше будет, если и мы с тобой начнем общаться, как раньше… — Елена… — вдруг выпустив из рук вилку, Клэр медленно подалась вперёд и обняла Вагнер. Низы кителей обеих валькирий окунулись в блюда — у Елены в какой-то остывший суп, а у Клэр — в грибной соус. — Прости меня… Я совсем забыла, что у тебя тоже есть чувства и мечты. Я совсем забыла о тебе. Все эти два года я настолько погрузилась в себя, что не замечала никого. Осознав только сейчас, как сильно обидела свою самую давнюю подругу, Клэр сделала свои объятья ещё крепче. Внутренне она корила себя, что всё это время, этот огромный запас в семьсот тридцать дней, вместо общения и счастья дарила своим друзьям и Вагнер в особенности только горечь. И ничего более. А теперь у неё практически ничего не осталось, чтобы преодолеть то духовное холодное расстояние, возникшее между ними. И лучше ей поспешить, потому что завтра они расстанутся, возможно, навсегда. Чуть приоткрыв глаза, Дюваль посмотрела на Флору, затем на Хелен и Денёв. — И вы меня простите… — она шмыгнула носом. Флора молча, поднялась и тоже обняла Клэр вместе с Еленой. — Ааа, что ж вы, девки, делаете! — разрыдалась Майер, пряча взгляд. — Господи, я стала сентиментальной как портовая шлюха… Но бля, я так за вас рада! Хелен подскочила из-за стола, присоединяясь к обнимашкам. — Я очень рада, что вы наконец-то помирились, — чуть улыбнулась Гуд. — Пожалуйста, не забывайте больше о своей дружбе. Ведь это делает всех нас счастливее, когда кто-то готов подставить плечо и предложить помощь. К ним присоединилась и Денёв, обнимая всех ничуть не слабже Клэр. — И ты давай к нам, Джин… — Флора в попытке затянуть Гуд в объятья свалила всех остальных. Стол хрустнул, начала колоться посуда, маты, визги. В итоге, свалившись в одну кучку обляпавшихся, но таких дружных валькирий, девушки рассмеялись. — Идиотки, — хохотала Майер, пытаясь подняться. — Хорошо хоть последнюю бутылку рома не разбили! У меня есть тост! Немного разобравшись в более упорядоченную кучку, девушки взяли по бокалу. Точнее, бокалы достались только Джин, Флоре, Елене и Денёв. Клэр, быстро сообразив, вывалила из какой-то широкой пиалки соль, протёрла её рукавом и подставила под льющийся ром. — Ну, за самых дружных, красивых и отрывных! За нас, девчонки! За новых валькирий! — Хелен и вовсе приложилась к самой бутылке.