Синдром Кандинского.

      Джиён сидел в кресле, задумчиво комкая тонкими бирюзовыми пальцами золотистую трубочку сигареты. Мелкие пузырьки лилового дыма расплывались над его головой. Его лицо постоянно меняло форму, вслед за эмоциями, отражающимися на нём. Глубокие раздумья с оттенком грусти округлили черты, смягчили усталую и нервную угловатость скул, смазали линию челюсти изящным изгибом. Глаза светились, как утренняя заря, в полумраке террасы. Красивый. СынХёну подумалось, что он мог бы так смотреть на него вечно. Просто стоять и любоваться. Почему он не замечал раньше? Операция назначена, до неё всего два дня. А потом волшебство развеется? Квон снова станет «просто хорошим другом»? Или эта опухоль в голове просто вытащила наружу то, чего сам Чхве не видел? Не хотел видеть? Ему стало страшно, вдруг после операции выяснится, что всё, что сейчас бушует в его сердце — лишь иллюзия. Джи… Такой родной. Он же не превратится вновь в коллегу? СынХён изо всех сил потёр виски пальцами, пытаясь прогнать наваждение. Зеленоватое свечение мигнуло, бирюза поблёкла на мгновение, а потом снова засияла в вечерних сумерках. Чхве вздохнул и трусливо подумал, что можно ведь и не возвращаться в клинику. Тогда этот магический образ будет только его, никуда не денется. На всю жизнь. Навсегда. Хотя «вся жизнь» резко сократится до пары лет в лучшем случае, так сказал врач. -СынХён? Что? Почему ты стоишь босиком? Ты же заболеешь и придётся отложить операцию. Пойдём-ка в дом. -Я просто засмотрелся, прости, — Чхве спрятал взгляд, стараясь выглядеть непринуждённо. -О, да. Закат сегодня просто волшебный. Идём скорее. Что думаешь насчёт какого-нибудь фильма? Посмотрим? -Ага… Закат… Думаю, идея отличная. Выбирай пока, а я соображу нам пожевать, — СынХён тоскливо проводил взглядом изящную цветистость Квона и медленно побрёл в сторону кухни.       Квон радостно улыбнулся другу и, как маленький ребёнок, предвкушающий праздник, со всех ног рванул на второй этаж. Добравшись до места, он разложил диски и стал их разглядывать. Хотя мысли его были совсем не о выборе кино. Не зря же он так резво сбежал от СынХёна. Просто не смог больше выносить эту тоску в его взгляде.       Конечно, Джи понимал, что Чхве испуган до чёртиков. Но как его успокоить? Как поддержать? Впору было успокаивать уже самого Квона. Полный сумбур. Доктор, конечно, утверждал, что проблем не возникнет. Но поджилки всё равно трясутся. СынХён, в конце концов, часть его семьи. Больше, чем друг. Больше, чем брат. Вечно дурачащийся, моментами жутковатый, изумительно талантливый — он одна из основных деталей жизни Джиёна. Неотъемлемая. Необходимая. Важная. Тем более, за последние пару дней Квон сблизился с ним сильнее, чем за все предыдущие годы. Теперь казалось глупым, что он так долго шарахался от Чхве.       «Dope call, congrats. Dope call…» раздался в тишине голос Ёнбэ. Глупый рингтон телефона выдернул Джи из размышлений. -Бэ? Привет. -Привет?! Серьёзно? Какого чёрта происходит? Мы тут парились о состоянии СынХёна, ты поехал выяснять. И теперь у нас заикающийся макне и два потеряшки в группе. Может расскажешь? А то твои многословные смски только пугают, — даже по телефону было слышно, что Ёнбэ в бешенстве. Вечно понимающий и железобетонно спокойный Тэян. В гневе. Джи видел такое всего пару раз в жизни. И ему тогда очень не понравилось. Не понравилось от слова «совсем». Первым желанием было сбежать, спрятаться и переждать бурю. Но очень глупо убегать от собственного сотового. Квон криво усмехнулся. -Послушай. Я не могу рассказать всего. Просто хён заболел. Ну, а я помогаю ему лечиться и какое-то время не смогу оставить его одного. Не волнуйся, мы скоро вернёмся в строй. Оба. -Помогаешь? — голос Дона выражал неприкрытое сомнение, — да ты же не врач. И готовить не умеешь. Чем ты помогаешь? М? -Я придаю ему уверенности и поддерживаю позитивный настрой. А ты меня отвлекаешь. Я пошёл, СынХён хотел кино посмотреть. -Хм… Ну хорошо. Держи в курсе. Не забывай, что мы волнуемся.       Не успел Джиён отбить вызов, как телефон вновь оглушительно затрезвонил. -Да, ТэХи, что-то срочное? — недовольно пробубнил в трубку Квон. -Привет. Джи, тут проблема. Помнишь тот контракт на рекламу? Те два ролика, куда тебя Директор Ян впихнул. Так вот… Они не хотят ждать. Сказали, что ославят тебя как самого капризного, необязательного, зазвездившегося царька. Ты же знаешь, они могут… -Плевать. ТэХи, я говорил — отменяй всё, пофиг на неустойки. У меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нет сейчас ни времени, ни желания. -Но Джи… Я был у босса, он непреклонен. Велел передать, что ты сможешь выделить время на это. Иначе… Ну ты его знаешь. -Что? Я же ему всё объяснил! -ХёнСок намекал, что от тебя зависит много людей и они могут разделить твою ответственность. А этот клиент — большой друг босса… Короче, ты должен послезавтра быть на съёмках. -ТэХи, послезавтра меня НЕ будет на съёмках. Завтра, через два дня, да хоть сейчас, но никак не… — трубка плавно выскользнула из его руки и Джиён вздрогнул от неожиданности. -Привет, ТэХи, это СынХён. Он приедет, не переживай. А сейчас, извини, но мы собирались смотреть кино. Увидимся, — Чхве отбил звонок и молча уставился на Квона. Очень сердитого и возмущённого Квона. -Какого хрена ты решаешь за меня? -Гхм… Встречный вопрос, когда ты собирался известить меня, что хоронишь карьеру, коллег, статус, всё что мы выгрызали с таким трудом? И ради чего? Ради няньканья со мной?! Ты с ума сошёл, — СынХён с каждым словом заводился всё сильнее, переходя на крик. -Я? Да какое право ты… Я же… Черт, хён, что за претензии? -Что? Ты хоть понимаешь, что не должен мне ничего? Что мне не нужны твои жертвы, — Чхве схватил Джиёна за плечи и несколько раз резко встряхнул. Голова лидера мотнулась, как у тряпичной куклы. Джи замер, таращась на разъярённого друга. Губы едва заметно подрагивали от обиды. Он ведь заботился о близком человеке, а тому вовсе и не нужна была его глупая поддержка. Чувство жалости к ненужному и лишнему себе охватило Джи в несколько секунд, он почти готов был расплакаться. -Мелкий, как я буду, если ты из-за меня разрушишь всё? Тебе не надо постоянно держать меня за руку, чтоб я чувствовал твоё присутствие. Ты УЖЕ сделал больше, чем я когда-либо заслуживал. Я справлюсь, ты же всегда со мной, вот здесь, — СынХён прижал ладонь Квона к своей груди, не обращая внимания на катившуюся по его щеке слезу. -Ты ванильный мудак, СынХён. Я уж было решил, что зря тут подпрыгиваю аки мамочка-наседка. -Джи, ты… Я мудак, да. Но я благодарный мудак. Я справлюсь, потому что ты есть. И… и я люблю тебя, — Чхве спрятал взгляд, всё ещё не выпуская запястье Джиёна, и замолчал. Он толком и сам не понял, что ляпнул. Оставалось надеяться, что Квон пропустил спонтанное признание мимо ушей. Мягкое бирюзовое свечение кожи лидера в полумраке комнаты стало чуть ярче, заискрило золотистыми бликами. Джи задумчиво прикусил губу, рассматривая стоящего перед ним друга. С опущенными плечами, судорожно сжатыми пальцами, Чхве выглядел таким беззащитным и трогательным, что в груди что-то закололо и стало трудно дышать. Любит? Как? Это то, о чём Джи боялся даже думать? Или простая привязанность? Что теперь сказать? СынХён изумлённо наблюдал, как геометрически совершенные черты лица напротив него задрожали, расплываясь. Лучистые коралловые сполохи расплескались вокруг яркими мерцающими пятнами. -И я, хён. Я тоже. Может, даже сильнее, чем… Больше, чем друга или брата, но ты. Я… Ах, чёрт, — Джи нервно выдохнул, не зная как правильно высказать всё, что скопилось в сердце за последние дни. -Джиён, — Чхве сглотнул ставшую вязкой слюну и, зажмурившись от страха, неловко поцеловал Квона. Всего несколько секунд, лишь лёгкое соприкосновение губ, но обратного пути уже нет. Теперь вся комната светится разными оттенками Джиёна, тревожно переливается смазанными полутонами и контрастными переходами. Но Чхве их не понимает. Страшно. Бесконечно растянувшиеся доли секунды ожидания реакции медленно убивают СынХёна. Отсутствие звуков. Вакуум. И ослепительные брызги красок. Квон чуть отстранился, испуганно разглядывая друга — лишь мгновение — и вот он осторожно прижимается к его губам в ответ. Его Джиён. Яркий и непостижимый. Сияющий. Как взрыв эмоций, выраженный палитрой цвета. СынХён улыбается. Его сердце с места бросается в галоп, переполненное чувствами. Кажется, даже не хватает воздуха, так много всего внутри в этот миг. Он думает, что яркие мазки на лице Квона, это ответная улыбка. Очень красивая, искристая. Она блестит всё сильнее и сильнее, пока, наконец, окружающий Чхве мир на мгновение не вспыхивает безумной белизной и не погружается в темноту. Как старый кинескопный телевизор при выключении, когда его экран гаснет с тихим, еле слышимым свистом.       В дорамах такие сцены показывают в замедленной съёмке. Плавно, смакуя драматичность момента, с разных ракурсов демонстрируя зрителю оседающего на пол персонажа. Позволяя восхититься спектром эмоциональных переживаний, актёрской игрой, мимическими приёмами выразительности. Но это в кино. На деле же всё случилось очень быстро, Джиён не успел даже толком понять. Всё ещё поглощённый осознанием их взаимного признания, он заторможенно моргал и недоумевающе морщился от вида рухнувшего к его ногам Чхве. -Хён, что… — Квон осторожно присел на корточки рядом с СынХёном, всматриваясь в неестественно вывернутую позу, закатившиеся полуприкрытые глаза и безвольно разъехавшиеся в подобие кривой ухмылки губы. Ужас накатывал постепенно, вперемешку с тошнотой и онемением в ногах. Джи вытаращился на бессознательное тело, силясь вымолвить хоть что-то, вдохнуть глоток воздуха в сжавшиеся лёгкие. Но получалось лишь открывать и закрывать рот, шлепая губами и вздрагивая, как рыба на суше.       Неизвестно, сколько бы он ещё так просидел в оцепенении, если б не звякнувший входящим сообщением телефон — ТэХи напоминал о месте проведения съёмок. Будто вынырнув на поверхность после затяжного погружения, Квон схватился за сотовый и ткнул в кнопку экстренных вызовов. -Скорую, прошу, скорую, — шептал он в трубку, пока в ушах набатом стучали его собственные истерические «нетнетнетнетнетнетнет», которые ни в коем случае нельзя было выпускать сейчас наружу.       «Экипаж 2318, мужчина, 29 лет, дыхание поверхностное, без сознания. Адрес…» Вой сирены. Стук ботинок бегущих по лестнице медиков. Щелчок замка на чемоданчике с медикаментами. Дребезжание раскладывающихся в каталку носилок. «Родственник? Садитесь в машину».       «Пятнадцатая экипажу 2318, готовьтесь, везём клиента. Симптомы…» Хлопающие двери. Какие-то люди что-то кричат. Туман. СынХён. Куда его увозят. Джи боится плакать. Боится смотреть. Боится думать. Он застыл возле машины скорой, как комар в капельке смолы. -Мужчина, вам не стоит здесь стоять, пойдёмте, — уставшая медсестра осторожно подталкивает Квон ко входу в больницу, попутно интересуясь кому можно позвонить, кто сможет поддержать его. -СынХён?! — умоляюще вопросительно выговаривает Джи, заглядывая ей в глаза. Но ответа на его невысказанный вопрос он там не находит. Ждать.       Просто ждать. Скоро все решится, они ведь уже в больнице. Квон обессиленно сползает в предложенное ему кресло. Просто нужно ждать. И не сойти с ума от этого ожидания.