***
Тёплая пыль с дороги забивается в горло, не давая нормально дышать. Хочется пить. Вода уже давно кончилась. Хованского рвёт. Кровью. Она разливается вокруг и смешивается с пылью. Психу становится весело. Необъяснимо смешно. И это бесит. Они сидят, обжигая кожу, на желтоватого цвета дороге, в луже крови с желчью, а вокруг ни души, и невротик снова заходится громким смехом, прерываемым лишь кашлем. Внешний мир сошёл с ума. Хотя, больше хочется верить, что это они свихнулись. Воздух невыносимо обжигает лёгкие с каждым новым вдохом. Смех уже настолько истерический, что мозг начинает бить тревогу. Голова чуть ли не буквально раскалывается. Юра скоро отбросит коньки... Псих кладёт руку на спину Хове и закрывает глаза, пытаясь вспомнить, на каком именно моменте плёнка порвалась, и как они оказались здесь. Тот снова заходится в приступе рвоты, и зеленоглазый понимает, что ещё немного, и его спутник выплюнет органы. Почему-то хочется его успокоить. Просто обнять, с призрачной надеждой, что от этого Юре станет легче. Мерзкая, и без гого тёплая грязь, нагретая солнцем противно липнет к рукам и ногам, но вскоре осыпается, снова смешиваясь с кровью. Хованский между порывами пытается что-то сказать, но Псих не слушает его продолжая смеяться. Смех ещё стоит в ушах, когда он, наконец, замолкает. И кажется, будто этот вкус соли был в горле всегда. В воспоминаниях не перестаёт крутиться последний момент, как на тёмной трассе, на холоде на них неумолимо движется машина. Фары слепят, и Юра толкает его. Дальше он слышит собственный крик и память обрывается. Хоть что-то Невротик в силах вспомнить... У Психа начинает кружится голова. Хованский поднимает голову и мутными глазами смотрит на него. Весь рот Ховы перепачкан в крови. Невротик снова смеётся и целует его. Прижимает к себе, чувствуя, как промокает рубашка. Юра больше не двигается. Мысль приходит быстро и как-то неизбежно. Хованский умер.***
- Доктор, вы уверены, что Псих сможет выйти из комы? - Он сильный. Справится. Жаль только, что дружка его не спасли. Почему пациент начинает задыхаться, одновременно смеясь, они уже никогда не поймут.