Книга Химеры

      — Что значит «её нигде нет»? — недовольно пробурчала Линда, отбрасывая одеяло. Юный Курт тут же смущённо кашлянул и отвернулся, для верности загораживая глаза «стрелочкой» на хвосте (хотя спала некромантка одетой), и сдавленно отозвался:       — То и сначит’, допрая фройляйн. Йа не видель её во творе и… прилегаюшчих местах, когда носиль воду и кололь дрова. Не видель ф доме, когда готовиль завтрак’. И сейчас её нет’ с фами. Фройляйн Федерики нет’ нигде…       Некромантка коротко выругалась, подумала немного и выгнала его за дверь. Курт понятливо «хлопнул» и исчез в клубах фиолетового дыма.       «М-да, похоже, он теперь постоянно так будет делать. Тренироваться, блин. Ну как же, ему фройляйн Федерика сказала!»       То, что этот тощий синекожий мальчишка, покрытый бархатной шёрсткой, втюрился в Химеру, как мартовский кот, было видно невооружённым глазом. Всем, кроме неё. Впрочем, она сама неровно дышала к синему — что к мелкому, что ко взрослому: последнее стало окончательно понятно Линде, когда она увидела Рику у больничной койки, на которой лежал Курт с разодранной спиной. И опять-таки, это замечали все, кроме, собственно, неё.       «Вот уж точно не мои половые трудности!»       Линда фыркнула и на всякий случай перегнулась и свесила голову с кровати, заглядывая под неё. Но нет, туда тоже никто не укатился, свалившись на пол во сне. Некромантка вскочила с постели, зевнула, потянулась и сделала несколько энергичных взмахов руками, а потом нашарила под одеялом перевязь с мечом-Джокером и принялась закреплять на себе. Собственно, зачем и был выгнан из комнаты юный Курт Вагнер: пусть и невидимый, но меч, в котором сидит дух суперзлодея из другого мира, — это несколько не то, что хочется демонстрировать в середине восемнадцатого века. Даже мутанту. Даже спасённому ими мутанту.       Остро хотелось курить, как и всегда с утра, но приходилось терпеть: в любую секунду в дверь мог постучаться этот несчастный, встревоженный подросток и учуять непривычный запах. А потом вопросов не оберёшься… Растерев лицо руками, Линда привела в порядок голову спросонья — и волосы, и мысли. Путаные события последних нескольких дней постепенно выстроились по порядку и ранжиру.       Сначала была Дорога с этим сраным кабаком и сраным ка… в смысле, глубокоуважаемым карликом Улле, который за хорошую такую плату открыл ей дорогу в нужный мир. Потом знакомство со всей этой шоблой в школе «Нова». Подводное сражение с Кроком, в ходе которого Химера и Линда знатно прикрыли друг другу жопы — и после чего некромантка в мыслях даже принялась называть юную виджиланте подругой. Ну, сестрой по оружию уж точно. Потом был подземный город с автоматонами, прилёт инопланетных пидоров, бомбёжка школы, куча смертей, эвакуация в тот самый подземный город… и прыжок во времени и пространстве, по координатам, которые им дал в беспамятстве синий хвостатый телепортер — Курт Вагнер. Прыжок организовал местный самый крутой маг, Доктор Стрэндж, и пришёлся он в брюхо — в смысле, в трюм — «Испаньолы», корабля, где снова нашёлся Курт Вагнер, только мелкий. Что даёт интересные ответики на вопросики типа «а сколько ему лет?». Потом нашлась и его мамаша, с которой удалось договориться, и она не только прикрыла их перед капитаном Хокинсом, но ещё и объяснила, где найти одну из её времянок на отсидеться. Они втроём высадились на берег, нашли дом, поели, уснули…       А ночью Химера пропала.       И нет, Линда уже успела изучить отзывчивую (порой даже чересчур, на её вкус) природу своей соратницы, чтобы не предполагать, будто та решила провести разведку местности, не оставив даже записки. И отсутствие писчих принадлежностей её бы не остановило: углём бы на стене написала, когтями на столешнице вырезала!       Значит, что-то случилось.       Линда задумчиво извлекла из-под подушки сушёную голову Ра’с аль Гула — подарочек из подземного города, тоже невидимый для местных — и на ощупь прицепила к поясу джинсов, сокрытых под иллюзией платья.       «Кто-нибудь что-нибудь заметил ночью?» — мысленно обратилась она к своим немёртвым спутникам.       «Я почуял мощное возмущение энергий где-то внизу, — спокойно подтвердил Ра’с. — Скорее всего, в подполе. Видимо, Химера пошла туда».       «И ты ничего мне не сказал?! Не разбудил?!»       Если бы у бывшего Головы Демона были плечи, он бы ими равнодушно пожал.       «Откуда мне было знать, куда среди ночи собралась твоя подруга? Мне не было видно намерений на её лице, ты ведь сама придавила меня подушкой. Она вполне могла направиться во двор, дабы удовлетворить желания плоти».       «И не вернуться после этого?!»       Перед мысленным взором Линды так и встала тонкая, змеиная улыбка, что могла искривить губы ещё живого аль Гула.       «Перед очагом спал юноша, весьма её интересующий. Она могла задержаться… дабы удовлетворить иные желания плоти. Кто я такой, чтобы уличать стремления юности?»       Эхом его ответу раздался злорадный смех меча — от которого у Линды давным-давно перестали идти мурашки по коже. Она привычно отвесила Джокеру шлепок по эфесу, а голову мстительно щёлкнула по лбу.       «Жулики вы оба! Ладно, пойдём посмотрим, что там в подполе».       А в подполе разило гарью. И до сих пор озоном — как после грозы, которой тут чисто физически не могло случиться. Источник вони обнаружился быстро: небольшое подвальное помещение с распахнутой настежь дверью. Его стены, потолок и пол были покрыты лёгким слоем копоти — как будто под воздействием чего-то на них сгорели многолетняя пыль и грязь. Граница копоти пролегала чётко по каменному порогу… и больше не было следов. Никаких. Вообще.       — Што будем делат’, фройляйн? — тихо спросил Курт из-за плеча Линды.       Та покосилась на него и неопределённо хмыкнула. Ей, право, казалось, что паренёк, качественно напуганный миром и людьми, будет «хлопать» вокруг, заламывая руки, а то и истерику закатит от исчезновения «допрой фройляйн». Ан нет… Он стоял растерянный, но в то же время на удивление собранный и готовый действовать. И явно ждал указаний от Линды, логично рассудив, что она больше понимает в происходящем.       Проблема была в том, что Линда не понимала ни хрена… И её немёртвые советники безмолвствовали, как пресловутый народ в какой-то там заграничной пьесе.       — Завтракать, — решительно отозвалась некромантка. — А потом — думать.       В роли завтрака выступала похлёбка с тем самым вяленым мясом, в которое Курт добавил каких-то сушёных кореньев, крупы и тот минимум специй, что нашёлся на кухне. Попробовав варево, Линда наполовину всерьёз задумалась над тем, не поменять ли своё мнение по поводу юного мутанта и не потаскать ли его с собой — хотя бы в качестве повара? Сама некромантка терпеть не могла готовить что-то сложнее элементарных тостов, хот-догов и полуфабрикатов.       Но шутки шутками, а решать ситуацию было нужно. Пораскинув мозгами, Линда вспомнила, что говорил Стрэндж на инструктаже перед прыжком: про какую-то Древнюю, которая была местной самой крутой чародейкой до него. Говорил он об этом, конечно, Химере… Но Линда Грэй прекрасно знала, что такое астральный зов. Она, разумеется, была не в курсе, как выглядит эта Древняя. Но если погромче крикнуть…       И она чуть было не крикнула, но вовремя спохватилась, сообразив, что у неё на поясе висит отличный советчик, который мог эту самую Древнюю видеть в это самое время. И Ра’с отозвался — вплетя в посланный эмоциональный образ все свои впечатления о Верховной Чародейке Земли и главе Камартаджа.       Астральный зов был послан. Оставалось только ждать, что будет.       — Так, мелкий! — спохватилась Линда, сообразив, что богобоязненный парнишка может всё, что ни воспоследует, воспринять как какую-нибудь демоническую хтонь. «Проклятье, как бы так выкрутиться… а то вот это вот “ворожеи не оставляй в живых”, и прочая хрень… Нет, он, конечно, смирный, но мало ли!» — Понятно, что дело нечисто. И понятно, что мы с тобой тут мало что можем. А поэтому я предлагаю… попросить о помощи!       — Это разумно, фройляйн, — доверчиво кивнул Курт. — Но у кого? Тут’, кроме нас, никого нет’…       И Линду осенило.       — Ну, ты же молиться умеешь? — ухмыльнулась она. — Вот давай молиться вместе. Пусть добрый боженька пришлёт нам… кого-нибудь! Какого-нибудь эксперта в таких пропажах. Давай-давай-давай…       Курт трогательно пожал плечами, но, подталкиваемый нетерпеливой Линдой в спину, послушно опустился на колени у очага.       — Йа не святой, фройляйн, — пробормотал он, прикрывая глаза и складывая трёхпалые руки в молитвенном жесте. — Госпот’ никогда не йавляль чудо в отфет’ на мои молитфы… Но вы правы. Преклоним ше колени и не усомнимса в мудрости От’ца Небесного… Pater noster qui es in cælis…       И Курт вполголоса принялся гнать километры текста на латыни. Молитв он знал… много. Линда, не знавшая ни одной, но для виду тоже вставшая на колени и с притворной набожностью сложившая ручки, вторила ему невнятным бормотанием совсем тихонько, стараясь не впадать в откровенную ересь. Разве что звучно «аминькала» за ним в нужных местах, чтобы создавать иллюзию причастности. А на деле она ждала…       И когда почувствовала за своей спиной магическое возмущение, то только стиснула кулаки и действительно взмолилась — мысленно: «Не открывай глаза, пацан, не оборачивайся! Только не оборачивайся и не пугайся!»       А потом звучный женский голос завершил последние несколько слов очередной молитвы Курта на чистейшей латыни, подытожив её конкретным таким «amen». И глазам обернувшейся парочки открылась фигура в жёлтых одеяниях, напомнивших Линде рясы монахов из дурацких боевиков про Шаолинь. А на груди у неё висел тот самый медальон, который Линда видела в школе у Доктора Стрэнджа.       Фигура откинула с головы капюшон — и оказалась вовсе не азиаткой, а вполне себе белой женщиной с тонкими европейскими чертами лица, разве что абсолютно лысой, как коленка. И по иронии, царившей в её взгляде, Линда обречённо поняла, что прибывшая видит сквозь иллюзию платья, которой снабдил её Доктор Стрэндж. Видит легко и непринуждённо — и джинсы с футболкой и фланелевой рубашкой, и меч за спиной, и сушёную голову на поясе. Но это, как и наличие рядом синего хвостатого мутанта, её абсолютно не парит.       Женщина склонила голову набок, безмятежно улыбнулась и проговорила уже на английском:       — Я услышала зов…       — Вот и славно, вот и ладушки! — обрадованно вскочила на ноги Линда и похлопала Курта по плечу. — Молодец, домолился! А теперь будь хорошим мальчиком, заткни свои пушистые ушки, двум взрослым фрау очень надо поговорить!       — Не волнуйся, дитя. — Женщина мельком кинула взгляда на Курта, заворожённо глядящего на неё, и повела в воздухе рукой. — Он не услышит того, что ему не нужно знать. Ты звала Древнюю, главу Камартаджа. Изложи своё дело. И говори, как есть.       — Во-первых, вам привет от Доктора Стрэнджа, — торопливо пустилась в объяснения Линда. — Который из будущего, который отправил сюда меня и мою подругу, потому что так в бреду сказал вот этот синий, только взрослый, и ещё велел вам сказать, что он о чём-то там договорился, и как-то это ещё было со спасением мира связано…       Линда запнулась. Женщина никак не прервала её: ничего не сказала, не подняла руку — просто подняла одну бровь. И этого хватило, чтобы словесный поток смешался и иссяк.       — Меня Линдой зовут, — сама не зная зачем, пробормотала некромантка. — А это Курт. Он местный.       — Что ж, прекрасно, Линда, — кивнула Древняя и коснулась медальона. — Теперь понятно, почему вчера я ощутила магические колебания, которые могла вызвать только и исключительно я сама. Ну что ж… Мне приятно знать, что я не ошибусь в выборе и мой будущий ученик действительно преуспеет. Но я так поняла, у тебя ко мне какая-то просьба? Видимо, связанная с упомянутой тобой подругой, которую я здесь не вижу. — Она снова улыбнулась, а затем по-хозяйски оглядела кухню. — И кстати говоря… раз уж разговор будет долгим — а не заварить ли нам чаю?       

***

      Шаг через миры Химера не запомнила. Вот только она под руку с Бэтменом покидала крышу Часовой башни во сне — а вот уже наяву, сжимая ладонь Летописца, стояла в том самом подвале, из которого её перебросило навстречу приключениям в другом мире. В том самом иллюзорном платье поверх привычной готэмской одежды. В подвале до сих пор пахло озоном и ещё гарью, и Рика с трудом сообразила, что за те недели, которые пролетели для неё в теле Мантикоры, здесь, в Англии восемнадцатого века, прошёл хорошо если день… А потом её взгляд упал на кучу тряпья на полу, которой раньше тут не было, и Химера невольно ойкнула.       В ответ куча зашевелилась — и явила чуть заспанного юного Курта Вагнера, который, видимо, перенёс сюда своё спальное гнездо, ранее устроенное перед камином.       — Фройляйн Федерика! — радостно воскликнул Курт, потирая глаза. — Вы вернулис! Она говорила, што вы уже скоро вернётес… — Тут он осёкся, заметив Летописца, и изобразил несколько неуклюжий, но вежливый поклон, изящно вильнув хвостом. — Доп’рый ден… Менья зовут’ Курт’. Курт’ Вагнер’.       Эйб явно опешил, но всего на секунду-другую. В глазах его вспыхнуло понимание, а по губам скользнула улыбка.       — Приветствую, Курт, — небрежно бросил он. — Меня зовут Летописец, но прямо сейчас это совершенно незначимо. Важно, чтобы ты запомнил этот день и эти встречи, но полагаю, ты и без моих советов не забудешь такое. — Он широким шагом пересёк подвал, направляясь к лестнице наверх, и на пороге задержался. — Химера, объясни юному Курту всё, что ты можешь и хочешь ему объяснить, и выбирайся на свежий воздух. Я подожду, заодно настроюсь пока. Доброго дня и удачи, герр Вагнер, она вам явно понадобится.       С этими словами он вышел наружу, оставив Рику наедине с недоумённо хлопающим глазами Куртом. Та тоже несколько оторопела от такой стремительности — а потом сообразила:       — Курт, а где Линда?       — Пойдёмте наверх, — кивнул юный мутант, ловко собирая в охапку свои одеяла. — Мне тоже ест’ што вам рассказат’…       Наверху ещё не успел потухнуть очаг, и Курт подкинул в него пару полешек и сдвинул поближе старый закопчённый чайник. Рика попыталась было ему объяснить, что ей сейчас не до чая, и вообще, она скоро уйдёт… но паренёк с неожиданной уверенностью поднял трёхпалую руку.       — Йа знаю. Но пот’крепицца вам фсё рафно не помешает’. И пьят’ минут’ мошно найти фсегда.       Только тут Химера заметила посреди кухонного стола небольшую плетёную корзинку, накрытую куском ткани в красно-белую клетку. От корзинки отчётливо исходил запах съестного.       — Откуда это? — указала на неё Рика. — И где Линда?       — Это мне оставила та, што её увела, — застенчиво улыбнулся Курт, привычно не разжимая губ. — Фрау Верхофная Чародейка просила передат’, што с фашей спутницей фсё будет’ хорошо. Она будет’ учицца — тому, што ей нушно знат’. А вы можете смело восфращацца.       Химера довольно прищёлкнула пальцами:       — Линда вызвала Древнюю! Вот это она верно сообразила… Что ещё сказала Чародейка?       — Што вы вернётес туда, откуда пропали сегот’ня ночью, — пояснил Курт, снимая с огня зашумевший чайник. — Йа фсяль на себья смелост’ подоштат’ вас там… и, кажецца, немного задремаль.       И полился кипяток в заслуженный заварочный чайник, а из-под клетчатой ткани на свет божий явились свежий хлеб, бисквиты, настоящее песочное печенье, а также связка колбасы, добрая головка сыра, кусок масла, завёрнутый в пергаментную бумагу, но и не думавший таять, и даже натуральная банка с вишнёвым джемом — без этикетки, перевязанная по горлышку шпагатиком, а джем был явно домашним. Поздний завтрак был собран в мгновение ока — и Химера внезапно почувствовала, что зверски голодна. Всё-таки два перемещения из мира в мир за несколько часов…       Прошло всего несколько часов. А там — больше месяца. Охренеть…       — Фрау Древняя специально оставила столько, — пояснил Курт, наливая чай в две чашки. — Чтобы хватило и мне, и вам, и можно было фзят’ с собой. Йесли бы ваш спутник’ не столь торопилса исбавицца от моего общчества… Но я могу организоват’ сэндвичи вам ф дорогу.       Юный мутант был явно несколько обижен таким демонстративным небрежением, и Химера поспешила его успокоить:       — Не волнуйся, Летописец всегда такой. И не хочет никому навредить, потому что нам сейчас с ним очень надо отправиться… кое-куда. А если здесь задержится он, это может вредно сказаться… м-м…       — На моём фремени, — серьёзно кивнул Курт, пододвигая к Рике блюдце с намазанными бутербродами. — Да, я знаю. Немного, но знаю. Рафно как и то, что мы с вами тепер очен нескоро увидимса… Можете не объяснят’. Лучше поешьте, прошу вас.       И Рика позавтракала, прослушав короткий, но яркий рассказ о явлении в этот дом Верховной Чародейки Земли, которая поговорила с Линдой и забрала её с собой в Камартадж, набираться знаний. Линда просила передать, что это время её вполне устраивает — и Улле не соврал: здесь, в прошлом этого мира, она найдёт то, что ей нужно. А сама Древняя в двух словах объяснила, что произошло с Федерикой, о которой и Курт, и Линда искренне тревожились.       — И как ты к этому всему отнёсся? — с любопытством спросила Рика, допивая чай. — Перемещение во времени, другие миры, магия…       Курт пожал плечами, ловко затягивая узел на бумажном свёртке, куда он упаковал припасы в дорогу.       — Вы сами говорили, фройляйн… Госпот’ создаль людей очен расными. Йа не святой… но йа не чуфствоваль во фрау Древней зла. А рас Госпот’ рассудиль так’, што наш мир на самом деле горасто удивительней и больше, чем восприняли люди… Кто йа, штобы воображат’, бутто могу осознат’ и прозрет’ Его замысел?       И тут Химере оставалось только поражаться и в чём-то завидовать силе его веры.       Когда она принимала из рук Курта пакет, их пальцы ненадолго соприкоснулись — и оба невольно вздрогнули. Рика вспомнила ехидные намёки Мантикоры и залилась краской до самых ушей, а Курт смущённо потупился и сделал шаг назад.       — Йа буду помнит’ вас, фройляйн Федерика. И надеяцца на новую фстречу, когда бы она ни воспоследовала… Но вам пора. Желаю вам удачи.       — Удачи и тебе, Курт, — тихо проговорила Рика, отступая к двери. — Я знаю, что в конечном итоге у тебя всё будет хорошо. Рано или поздно, так или иначе.       Она знала, что вот-вот увидится с ним взрослым, когда вернётся в своё время… но почему-то от этого сумбурного расставания у неё всё равно застрял ком в горле. Отвернувшись от угловатого, ломкого подростка с хвостом, покрытого пушистой синей шёрсткой, Химера вышла на улицу.       А на улице стоял Летописец. Шагах в тридцати, спиной к домику, повернувшись лицом на север. Он курил, и ветер срывал пепел у него с сигареты раньше, чем сам Эйб успевал его стряхнуть.       — Поговорили? — не оборачиваясь бросил он, когда Химера подошла ближе. — Вот и молодцы. Теперь, перед тем как мы двинемся дальше, — один небольшой вопрос. Ты проверила, что тот мир тебе оставил? А то потом неожиданностей не оберёшься.       — В смысле — что тот мир мне оставил? — не поняла Рика. — Я вроде бы ничего оттуда не забирала. Одежда та же, даже иллюзия Стрэнджа на месте. Регенерация при мне, я это чувствую. А когти…       Она перебросила пакет с бутербродами в левую руку и привычным жестом выпустила когти на правой… И пакет полетел наземь, выпав из внезапно ставших ватными пальцев.       Нет, когтя по-прежнему было два. Их ширина и длина тоже не изменились. Но вот состав…       Вместо костяных осколков на свет показались два хищных металлических лезвия. Той же формы, что и раньше, — но отливавших тем же блеском, что и короткие коготки Мантикоры.       — Ага, — усмехнулся Файнс, ловко подхватывая пакет так, что тот не успел коснуться земли. — Я именно об этом. Каждый пройденный мир меняет тебя, Химера. Какой-то больше, какой-то меньше, но в самом начале пути… В самом начале подарки обычно ярче и эффектнее. Это потом они становятся почти не нужны, и ты просто идёшь дальше, но сперва… Сперва это производит впечатление.       Он на несколько секунд прикрыл глаза и осмотрел Рику, да так, что она ощутила: так ему попросту удобнее.       — И да, не спрашивай меня, как это возможно, но ты получила в своё распоряжение не только коготки, — тем же спокойным тоном продолжил он, размыкая веки. — Полный скелет адамантиево-вибраниумного сплава, поздравляю. Будешь девочка на вес золота. На большой вес, да. Хорошо хоть не как у Логана, тот вообще под два центнера весит, так чистый адамантий и тяжелее в несколько раз… Ты только не нервничай так, — он снова улыбнулся, теперь уже успокаивающе и ободряюще, а голос чуть зажурчал силой. — Дыши, привыкай. Ты получила шикарное оружие, к которому почти не нужно привыкать, и броню, которая всегда с тобой. Не сходим с ума, всё в порядке.       Рика прокашлялась и выпустила когти на второй руке, зачарованно их рассматривая.       И это теперь со мной… навсегда?! Охренеть, дубль-два…       Но вместо этого почему-то ляпнула совершенно не то:       — Там еда… Курт собрал. А почему ты так быстро ушёл? И ещё сказал ему, чтобы он запомнил… Я думала, ты захочешь стереть ему память. Он ведь ещё не «проснулся».       — Еда — это хорошо, — задумчиво протянул Летописец, осматривая пакет. — А насчёт Курта… Лишнего ему и правда не стоит помнить, но вот стирать ему память несколько раз с таким небольшим промежутком — всё-таки чревато.       Тут он заглянул Химере прямо в глаза, и от взгляда его повеяло всё той же колоссальной силой мага, чьи возможности долгое время не позволяли ему вмешиваться.       — Мы встречались с ним. По его меркам прямо сейчас — совсем недавно. И ему действительно нужно запомнить тебя и твою встречу в нужный день. Теперь я понимаю, зачем ему нужно это помнить. И когда ему это пригодится. Так что пусть он запомнит, и накрепко. И будет помнить много лет. Вплоть до нашей с ним первой настоящей встречи, когда я буду ещё зелен и глуп. И ни-че-го не буду соображать во всех этих материях. Совсем как ты сейчас. — Тут он наморщил нос и рассмеялся в ответ на откровенное обалдение Рики. — И тебе пока рано во всём этом разбираться, Химера. Всё ещё придёт, ты всё ещё поймёшь. Просто попозже. Но поймёшь точно: это я могу тебе гарантировать. Просто, если начну объяснять сейчас — только ещё больше запутаю тебя, а потому просто поверь мне на слово, ладно?       Рика вздохнула и со смешком втянула когти.       — Когда-нибудь я к этому привыкну… Наверное. И наверняка тоже буду кому-нибудь объяснять, а он, она или они — смотреть на меня с таким же выражением лица, с каким я сейчас смотрю на тебя. Но пока этот священный момент не настал — давай, Вергилий, нам куда-то было надо. И когда-то тоже. Мне снова брать тебя за руку и шагать?       — О, да, — ответил Летописец, и по выражению его лица нельзя было понять, к чему именно из сказанного девушкой относился его ответ. — Но сперва — быстрая подготовка и совсем быстрый «ликбез», как говорят наши русские друзья. То, через что мы пройдём, называется Ось Времени. Это центр нашей Мультивселенной, её основа. И потому с одной стороны — поменьше озирайся. На неподготовленный разум это зрелище может оказать… разные воздействия. А с другой стороны — смотри во все глаза, Химера. Потому что мало кто видел это так и будучи воплощён, а не духом мятежным.       Он широким жестом отбросил окурок, и тот вспыхнул ярким язычком пламени, не долетев до земли, а рука Летописца продолжила движение, рисуя в воздухе знак. И знак этот налился золотом, повисая прямо перед путниками во времени, а вторая рука мага уже подключилась к первой, и за её пальцами также протянулась узкая, отливающая металлом полоска, складываясь в неведомый Рике иероглиф. И ещё. И ещё, и ещё. Пальцы Эйба плясали известный одному ему танец, и за ними тянулись звенящие, шелестящие на ветру символы. И лишь спустя несколько минут Химера поняла, во что складываются эти символы.       Дверь. Она стояла перед огромной двустворчатой дверью, сотканной из тончайшей золотой вязи.       А потом Летописец, чьи глаза уже полыхали тем же светом, протянул левую руку Химере, чуть подался вперёд и лёгким движением правой распахнул эту дверь. И сделал шаг вперёд, в волну серебристо-жемчужного сияния, хлынувшего из-за створок. А Рика, шагнув вслед за ним, увидела то, что навсегда осталось с ней, в её памяти. Ажурную хрустальную колонну невероятных, невозможных размеров, идущую из зенита и исчезающую где-то глубоко внизу. Сотни тысяч — нет — сотни миллионов нитей, ведущих к этой колонне, нитей чистого света, в глубине которых текли события, лица, фигуры, города и страны. Само время. И на одной из таких нитей, что под ногами оказалась скорее похожа на мост, стояли они с Летописцем. Задохнувшаяся от восторга и величия зрелища, Рика с чисто детским любопытством хотела было проследить взглядом вдоль нитей-мостов — куда они упираются другим краем. Но Эйб повернулся к ней и покачал головой:       — Я предупреждал: не крути головой лишний раз. Мы здесь очень ненадолго. Сложно тут… ориентироваться. Спасибо моей абсолютной памяти, я могу выйти в нужный момент. Не отпускай руку. Сейчас ты утратишь ощущение верха и низа, и у тебя начнёт кружиться голова — закрой глаза и дыши. Как умеешь при «паничке». Нам осталось совсем чуть-чуть, и мы выйдем тогда, когда надо. И куда надо. Только не вздумай падать в обморок: мне нужна хотя бы одна рука, а колдовать по-взрослому здесь нельзя…       Совет пришёлся как нельзя более вовремя: Химера внезапно ощутила, что стоит вверх ногами на тончайшем шёлковом полотне, а откуда-то снизу на неё обрушивается водопад ледяного хрустального света, и поспешно сомкнула веки. Стало легче, хоть и ненамного, потом раздался звук, как будто кто-то порвал паутину размером со струну от контрабаса, в носу отчаянно защипало, и Рика самым банальным образом чихнула.       — Будь здорова, — сказал Летописец.       И Химера поняла, что голос его отражается лёгким эхом. От самых настоящих, земных и прочных камней. И что вокруг пахнет песком, этими самыми камнями, людьми и чем-то ещё. И открыла глаза в полумраке коридора, высеченного, судя по всему, прямо в скале. На стенах горели факелы.       — Добро пожаловать в Нанда Парбат, — произнёс Эйб. — Если я всё правильно рассчитал, до поединка ещё час-полтора. Вполне хватит, чтобы нас, наглецов, сейчас нашли и проводили к Ра’су, — он произносил это имя на манер Бэтмена, «Рашу», — а там разберёмся. Жива?       — Жива… — пробормотала Рика, оглядывая себя и понимая, что иллюзия платья наконец-то слетела и она снова красуется в чёрной боевой форме, разве что без маски. И глаза её вспыхнули хищным огнём, когда она вспомнила, зачем именно они здесь. — Жива… и готова надирать задницы!