Книга Химеры

      Рика Клейтон зевнула и открыла глаза. Солнце, пробивавшееся сквозь белые занавеси, сразу додало хорошего настроения: похоже, день должен был выдаться дивный. Калейдоскоп цветного и на удивление реалистичного сна всё никак не желал отпускать. Хотелось прыгать по крышам, куда-то бежать, что-то делать… Рика прыснула и от души, с наслаждением потянулась, а потом поднесла к глазам левую руку, любуясь тонким золотым ободком на безымянном пальце.       Прошло уже больше года замужней жизни — а девушка всё порой сбивалась, забывая, что её фамилия теперь двойная: не просто Клейтон, а…       — Федерика Клейтон-Вагнер, ты вставать собираешься?       Рика приподнялась на локте и улыбнулась. Ей в ответ улыбнулся её муж, стоявший в дверном проёме с подносом в руках. Он уже был почти одет для выхода, разве что без пиджака и галстука — и рукава рубашки закатаны, чтобы не испачкать. Возможно, и не только для этого: Курт Вагнер прекрасно знал, что его жена просто тащится, когда он так делает. Тем более, если рубашка была синей, как сейчас. Ему всегда шёл синий цвет — к чёрным волосам и загорелой коже, — и, с точки зрения Рики, он просто бессовестно этим пользовался.       Снизу, с кухни на первом этаже доносились звуки музыки: великий Джордж Харрисон задорно пел о том, что ему понадобится много денег, времени и терпения.       — Завтрак в постель, как это мило! — всплеснула руками девушка, глядя, как Курт разгружает поднос на столик на колёсиках. — А ты на работу не опоздаешь? Это ведь только у меня и выходной, и каникулы.       — Не опоздаю, — отозвался тот, ловко расставляя блюдца со свежеиспечёнными оладьями, мёдом, взбитыми сливками и клубникой. — Клиент всё равно раньше часа дня не появится, с прокурором мы встречаемся в четыре, а судья не желает видеть нас обоих раньше понедельника. Вот, решил порадовать тебя с утра.       Он наклонился поцеловать жену, а после этого приятного и довольно длительного процесса отстранился и недоумённо поднял бровь:       — А чего ты так хитро на меня смотришь?       — А ты мне снился! — подмигнула ему та.       — Да? — усмехнулся Курт, усаживаясь в пододвинутое кресло. — Надеюсь, это был эротический сон? Или хотя бы интересный…       Рика поправила бретельку ночной сорочки, садясь в постели поудобнее, и с благодарностью приняла из его рук чашку кофе со сливками.       — До эротики не дошло, хотя мы обнимались — и я точно целовала тебя в щёку, — нахмурилась она, припоминая детали сна, а потом не удержалась и прыснула: — И ты был синий!       Брови Курта прыгнули на лоб — уже обе.       — Синий — от тоски, что ли? Или я был настолько пьян?       — Нет-нет-нет! — замотала головой Рика. — Синего цвета, в буквальном смысле. И у тебя была короткая шёрстка, тоже синяя. И хвост! И золотые глаза. А ещё ты телепортировался в клубах серного дыма и постоянно говорил с немецким акцентом…       Курт подозрительно сощурился:       — А это точно был я? У меня, конечно, немецкие корни, но…       — Точно-точно! — важно кивнула Рика, щедро поливая мёдом оладушек. — Курт Вагнер, он же Ночной Змей. А в Мюнхенском цирке тебя называли Великолепный Попрыгун, вот!       — Ну понятно, — улыбнулся Курт, нежно отводя от щеки занятой завтраком жены светлую прядь, чтобы не попала в рот. — Опять начиталась своих комиксов на ночь. Значит, я был супергероем? А суперзлодеи были?       — Были-были, — с набитым ртом отозвалась девушка, стараясь не чавкать. — У нас была целая команда, только не в Англии, а в Америке… Хотя — сначала в Англии, но не в Лондоне. Ты был мутантом, и я тоже, и там ещё куча народу была. И у меня были два приёмных отца, только не геи, а так получилось! А потом прилетели злые инопланетяне, поубивали кучу народу, и меня отправили в прошлое, и я встретилась с молодым тобой в восемнадцатом веке, и ещё было морское сражение… Такие подробности помню, с ума сойти! Как будто это всё действительно было — и действительно со мной. Только я была почему-то младше на три года, почти семнадцать. А ещё! — Тут Рика скорчила зловещую гримасу. — Я была научным проектом, и прежде, чем меня рожать, родители вывели меня в пробирке, в лаборатории! А потом…       Тут она осеклась и потёрла лоб, вспоминая не самые приятные моменты из сна.       «А потом их убили… И я говорила с их призраками. Хорошо, что мне это просто приснилось!»       Курт, явно заметивший, как омрачилось лицо жены, тут же поспешил сменить тему:       — Ну, раз уж зашла речь о родителях и твоём возрасте… Я понимаю, что слишком рано задумался, и до твоего дня рождения ещё полгода, но боюсь, с моей занятостью и твоей учёбой нужно планировать такие вещи заранее. И обещаю тебе, — тут же добавил он, — это ещё не весь подарок! Будет тебе и сюрприз, как ты любишь.       — Точно-точно? — прищурилась Рика, отправляя в рот последнюю клубничину. — Ну, смотри… Терпеть не могу, когда мне рассказывают о подарках, и ты об этом знаешь. Значит, задумал что-то из ряда вон…       — Ну, не то чтобы совсем из ряда вон, но тебе будет приятно, — усмехнулся Курт и наклонился вперёд, заговорщически сцепив руки. — Как ты посмотришь на то, чтобы отметить свой двадцатый день рождения на родине, с родителями?       Несколько секунд Рика хлопала на него глазами, а потом издала переливчатый туземный визг и, вихрем слетев с кровати, повисла у мужа на шее. Тот рассмеялся и с удовольствием обнял её, ловко отправляя столик в сторону носком ботинка — во избежание.       — Я всё придумал. Ты отпросишься на работе, договоришься с деканом, сдашь, что надо, заранее — в конце концов, там уже недалеко будут рождественские каникулы! А сам я возьму отпуск на это время. С твоими родителями я тоже всё согласовал. Генри в восторге и уже что-то там планирует.       — Да уж, не сомневаюсь, — довольно промурчала Рика, поудобнее устраиваясь у мужа на коленях. — А мама?       — Джоан… — Курт притворно закатил глаза. — От её реакции у меня создалось впечатление, что на праздник будут приглашены все твои друзья и знакомые, включая бушменов. А то и вообще отмечать в племени будем!       — С мамы станется, — хихикнула Рика. — Скажи спасибо, что не в прайде…       И тут оба хором вздрогнули, посмотрели друг на друга и в один голос в священном ужасе воскликнули:       — Если не в прайде!!!       И хором же расхохотались.       Пряча смеющееся лицо на плече у Курта, Рика снова внезапно вспомнила свой сон. Он ничуть не поблёк и не расслоился, как это часто бывает, когда на смену ночным грёзам приходят дневные заботы.       «Как странно… — подумалось ей. — А ведь я и детство своё оттуда помню. И оно почти такое же, как моё реальное — ну, помимо тех людей в костюмах, с оловянными глазами. Мама, папа, дядя Мбеки, ЮАР, прайд… И сейчас я живу практически так, как мы планировали во сне. Учусь в Англии на зоолога, подрабатываю в зоопарке… Такое ощущение, что я увидела вариант моей жизни — какой она могла бы быть, будь в нашем мире что-то сверхъестественное».       Самое интересное, что судьбоносная встреча тоже случилась с Рикой в шестнадцать. Только вместо обаятельного «француза» из Нового Орлеана это был не менее обаятельный молодой адвокат из Лондона. Курт тогда приехал в Африку по работе, сопровождая клиента, который непременно поставил себе целью потащить всех своих спутников на фото-сафари. Рика только тихонько посмеивалась в кулачок, наблюдая за абсолютно городским молодым человеком, никак не приспособленным к нахождению в дикой природе.       «Вот кстати, во сне он, хоть и синий, но был гораздо более ловок… И уж точно бы не спотыкался в саванне через два раза на третий!»       Но тем не менее, три года назад Курт покорил юную африканку своей искренностью, чувством юмора и полным отсутствием мачизма: он охотно шутил над своими недостатками, признавал достоинства своих более опытных гидов, невзирая на пол и возраст, и вообще с ним было приятно и интересно поговорить. Собственно говоря, она сама покорила его примерно тем же…       Перед отъездом Курт и Рика обменялись адресами мессенджеров и электронной почты, и как-то так получилось, что между ними завязался самый настоящий роман по переписке — из Африки в Англию и обратно. А уж когда на горизонте замаячило её восемнадцатилетие и, после обучения в кейптаунском колледже, встал вопрос об университете…       Нет, никаких цветов и пафосных предложений руки и сердца не было. С Генри и Джоан Клейтонами это бы не прокатило. Они изначально не очень одобрительно относились к увлечению дочери — хотя бы потому, что Курт был на восемь лет её старше, и мало ли что, мало ли где… Но он поступил очень грамотно: во-первых, клятвенно пообещал, что до заветного совершеннолетия Рика будет жить в кампусе университета и только через месяц после дня рождения переедет в его двухэтажную квартиру — уже после свадьбы. А во-вторых, они выложили перед обалдевшими от такого коленкора Клейтонами даже не козырь, а натурального джокера — когда Рика мужественно выдержала самый настоящий экзамен от родителей до самого вступительного экзамена. А что такого? У неё было целых полтора года на подготовку, когда Курт её в буквальном смысле натаскивал через полмира, абсолютно нещадно.       Но только благодаря ему — а точнее, его деньгам, — Рика сейчас училась в университете королевы Марии на факультете естественных наук. И старшие Клейтоны, и младшая, да и сам Вагнер были в достаточной степени реалистами, чтобы понимать: пусть девушка прекрасно умела жить в саванне и разбиралась в крупных кошачьих, но гением отнюдь не была, и стипендия ей бы ни за что не светила. А образование стоит денег — и уж тем более в таком университете! Не Оксфорд, конечно, и не Кембридж, но…       Параллельно с учёбой Рика подрабатывала в лондонском зоопарке. Разумеется, её зарплату нельзя было сравнить с жалованьем известного на весь город барристера, и Курт порой шутил, что жена сама зарабатывает себе исключительно на булавки, — но по-доброму. К его чести, он прекрасно понимал, насколько для уроженки ЮАР, не привыкшей сидеть без дела, важен собственный заработок и ощущение занятости.       Что до увлечения супергероями — о, этим Федерика Клейтон-Вагнер горела с детства! Зачитанные до дыр комиксы от двух вечно соревнующихся друг с другом мега-гигантов, Marvel и DC, засмотренные до запоминания наизусть любимые фильмы, постеры к которым до сих пор украшали одну из стен спальни счастливой четы — по взаимному уговору! Неудивительно, что ей приснились знакомые лица в знакомом антураже — например, Роберт Дауни-младший в роли Железного Человека и Бен Аффлек в роли Бэтмена.       Вот только…       Как бы Рика ни напрягала память, она не могла вспомнить ни в одной из комиксовых, сериальных и кино-франшиз героев по имени «Флэш» и «Зелёная Стрела». Супергёрл и Супермен — да, по канону двоюродные брат и сестра, но у того же Бэтмена никакой Бэт-семьи не было, за исключением верного дворецкого и единственного помощника, которого звали вовсе не Дик Грейсон, а Тёрнер Хейс, и прозвище у него было не Робин и даже не Найтвинг, а просто Бёрд — Птица. И такого дичайшего кроссовера со всем и вся художники и писатели не устраивали даже во время общих ивентов. А уж что вообще выбивалось из общей канвы — так это Люди Икс, про которых Рика нигде не могла ни слышать, ни читать. Однако во сне они присутствовали в таком количестве, что хоть сейчас записывай и иди предлагать свои идеи в редакцию.       Задумавшись о бурном полёте своей фантазии в подсознании, Рика очнулась, когда у неё над ухом раздался прерывистый, свистящий вдох сквозь зубы, а ладони мужа крепче сжались на её талии. Только теперь она сообразила, что уже некоторое время сопит ему куда-то в волосы и машинально пощипывает губами кожу шеи. И пусть господин барристер уже почти собрался на работу — от некоторых деталей одежды его надо было срочно освобождать…       Только две посторонних мысли промелькнули в голове девушки, когда она подставила под жадные, торопливые поцелуи уже свою шею: во-первых, она ни за что не расскажет мужу о том, что эротика у неё во сне была, только не с ним; а во-вторых…       «Вот интересно, каково бы это было — с клыками и хвостом?..»       Но эти мысли быстро вылетели у неё из головы, а потом всё как-то завертелось и смазалось: Курту действительно пора было бежать, и Рика, смеясь, надела ему на шею галстук, завязанный заранее классическим «виндзором», — небольшой чит-код специально для таких случаев. Потом, несмотря на выходной, она решила скататься на работу, чтобы предупредить о своём маленьком отпуске через полгода. Ну и похвастаться, само собой, но предупредить — тоже: за зимними вольерами требовался отдельный уход, и распределить рабочие руки следовало заранее. Мало ли ещё какие форс-мажоры случатся в декабре! Сырость, снег, простуды, Адвент…       Насладившись охами и ахами коллег и немного потрафив своему лёгкому, но всё же тщеславию (в основном, от возгласов «а я-то от своего даже цветов на день Валентина дождаться не могу без напоминаний!»), Рика заверила грядущие отгулы у начальства и подумала, что в университет не поедет. Во-первых, в разгар летних каникул там в принципе мало кто был, и решать такие вопросы следовало с началом нового учебного года. Во-вторых, ей было откровенно лень заниматься всем этим в один день.       Тем более, когда девушка только дошла до остановки, ей позвонил Курт.       — Послушай, с нашим бурным утром я совсем забыл спросить, — начал он, слегка хмуря брови с экрана видеосвязи. — Ты ведь купила платье?       — Какое платье? — в свою очередь нахмурилась Рика.       — Так и думал, что ты забудешь, — терпеливо вздохнул Курт. — Я ведь тебе говорил: сегодня вечером будет приём у графа Орлова. Я приглашён, но появляться одному будет несолидно, так что ты героически согласилась меня спасти и пойти моей «плюс один».       — Точно! — Рика аж хлопнула себя по лбу. — Этот безумный русский, ну конечно! Ещё и не просто приём, а настоящий маскарад — и это в двадцать первом веке! Спасибо, что напомнил, я как раз в городе. На что мне вообще ориентироваться с такими фанабериями? Цыгане с медведями, казаки с саблями, этот их, как его… Филипп Киркоров в перьях? Мне поражать гостей богатством своего декольте — или скромничать, как девица из пансиона?       — Бери то, в чём тебе будет удобно, — засмеялся Курт. — Дресс-кода особого нет, цветовой гаммы для вечера тоже не предусмотрено, разве что я буду…       — В синем, я знаю, — с усмешкой перебила его Рика. — Я что-нибудь придумаю в эту сторону.       «В синем с искрой костюме, как у Слэйда Уилсона… Эх, жаль, что он умер, такой колоритный старикан был!»       Яркие картины из сна снова всплыли у неё перед глазами, как живые, и девушка поспешила отвлечься на более насущные вопросы. Тем более, что один из них действительно требовал её внимания. Настолько, что Рика аж свернула в переулок и понизила голос, благо говорила не по громкой связи, а в наушниках:       — Послушай… А там будет твой… несостоявшийся клиент? Мне не придётся спасать тебя ещё и от его настойчивости?       — Будет, как не быть, — слегка помрачнел Курт. — Но я не думаю, что с ним возникнут проблемы. В конце концов, при всей своей одиозности он позиционирует себя как джентльмена. Возможно, сделает ещё одну попытку, но я снова скажу ему «нет» — и, надеюсь, на этом всё закончится.       «Несостоявшийся клиент» появился в Лондоне буквально полгода назад, и это действительно была одиозная фигура. В конце концов, заявлять себя прямым потомком и наследником доктора Джона Ди, известного британского оккультиста шестнадцатого века, смеет далеко не каждый! Пусть давно почивший астролог и алхимик был весьма плодовит (только у него было восемь детей, а у его старшего сына — так вообще тринадцать), и выправить генеалогическое древо не составило бы труда любому шарлатану, но как-то раньше никто не рисковал. Всё-таки суеверия — это такая штука… Никому не хотелось огрести даже сугубо теоретическое проклятье, которое могло пасть на наглеца из загробного мира, от суровой тени, до сих пор почитаемой в узких кругах.       Однако же наследник объявился. Настоящего его имени никто не знал — более того, его первое имя тоже было скрыто от глаз общественности. Он требовал, чтобы его называли только и исключительно «доктор Ди», и как-то так сумел запудрить мозги высшему лондонскому обществу, что ему это сходило с рук. Нигде не было его фотографий, он вёл полузатворнический образ жизни, а если и появлялся на публике, то только в маске. Судя по газетным статьям, те, с кем он вёл приватные беседы, возвращались из его дома ошарашенными, отказывались разглашать подробности, но большинство из них открыто заявляли прессе, что этот индивид — именно тот, за кого себя выдаёт.       К Курту этот новый доктор Ди пришёл две недели назад. И предложил его нанять за какие-то фантастические деньги — потому что и дело его было абсолютно фантастическим. Настолько, что Курт физически не смог держать это в себе и под большим секретом рассказал жене, что речь шла о правах на дизайн однодолларовой купюры. Вроде бы как у доктора Ди был какой-то документ, подтверждавший, что эти права теперь каким-то образом принадлежат ему… Дальше Курт не стал слушать и отказался. Рика поняла его и поддержала: такой противоречивый, головоломный и, если честно, совершенно фантасмагорический процесс был совершенно не нужен их семье. В случае проигрыша огласка была бы просто глобальной, а в случае выигрыша…       — Не то чтобы это обрушит экономику планеты, — сумрачно сказал тогда Курт, приканчивая третий стакан виски — от нервов. — Но ты представь, какая сумма денег может достаться этому человеку, если он возьмётся требовать компенсацию за каждую долларовую купюру, отпечатанную со времён оных…       Проблема была в том, что этот самый доктор Ди явно не привык к отказам. Потому что через неделю пришёл снова. И снова ушёл ни с чем. А теперь должен был появиться на том же приёме, куда был приглашён столь желанный для него адвокат…       — Возможно, стоило бы заручиться поддержкой самого графа Орлова, — задумчиво проговорил Курт по видеосвязи. — В конце концов, его фигура тоже одиозна, весома — да ещё и завязана на внешней политике. С тех пор, как в России восстановили дворянское сословие, хорошие отношения с представителем подобного древнего рода могут явиться отличным подспорьем.       — Судя по твоей речи, ты уже настраиваешься на встречу с прокурором, — улыбнулась Рика. — Всё, отключайся, не буду тебя задерживать. А насчёт платья, маски и, возможно, графа Орлова — можешь не переживать. Есть у меня одна идея…       Обменявшись воздушными поцелуями с мужем, Федерика Клейтон-Вагнер отключила видеосвязь и открыла браузер в телефоне.       «Ну-с, где тут у нас в центре можно найти хороший магазин с театральными костюмами?..»