Книга Химеры

      Пригородный особняк графа Орлова сиял праздничной иллюминацией, а к его входу подъезжали не только роллс-ройсы и бентли, но даже самые настоящие кареты и экипажи, запряжённые самыми настоящими лошадьми. Граф славился своей эксцентричностью и любовью к исторической реконструкции, поэтому никого не удивляло, что наряду с гаражом для современных машин он держал конюшню и «гараж» для более экзотических видов транспорта. Весь Лондон с любовью и по-доброму звал его «безумным русским» — и Рика, принимая поданную руку мужа на выходе из машины, только усмехнулась про себя, снова подмечая корреляцию со своим длинным и подробным сном. Правда, настоящего «безумного русского» с закованным в живую броню гигантом-Колоссом роднила только национальность — но тем не менее.       Леди и джентльмены в самых разнообразных костюмах и масках, оживлённо беседуя, устремлялись ко входу, дабы отдать свои приглашения швейцарам и проследовать внутрь, где их ожидал хозяин дома — а также живая музыка, богатый фуршет, самые разнообразные прохладительные напитки и в перспективе — танцы. Среди обильного ручейка гостей виднелись и дамы в перчатках до локтей и платьях девятнадцатого века, и господа в смокингах и фраках, что предпочли простые, чёрные или белые карнавальные маски, но порой мелькали личности поинтереснее. Рика увидела, как мимо швейцара прошествовали под ручку Арлекин и Коломбина — будто только что с венецианского карнавала. Какой-то мушкетёр щеголял накладными бородкой и усами — и как бы не самой настоящей шпагой, сопровождая юную нимфу в высоких сандалиях и лёгкой хламиде из прозрачного шифона, украшенную декоративными цветами и листьями в стратегических местах. Однополые пары — не то семейные, не то дружеские — тоже были: Рика заулыбалась во весь рот, завидев натурального Шерлока Холмса в знаменитой кепке и с незажжённой трубкой во рту, а с ним точно так же узнаваемого доктора Ватсона. После этого её собственный костюм окончательно перестал казаться ей чересчур вычурным и кричащим.       Рика глубоко вдохнула, выдохнула и поправила на плечах накидку, отороченную узкой полоской чёрного меха.       — Прекрати, ты отлично выглядишь, — улыбнулся ей Курт в синей полумаске, успокаивающе накрывая ладонью её руку на своём локте. — И твой головной убор с тебя точно не свалится: он крепко пришит к парику, а парик сидит отлично, мы же проверяли. Чего ты нервничаешь? Ведь далеко не в первый раз выходишь со мной в свет.       — И всё равно каждый раз — стрёмно, — тихонько пожаловалась Рика, глядя на неумолимо уменьшающуюся перед ними очередь на парадной лестнице. — А тут ещё и обстановка… странная! Не то детский утренник, не то собрание ложи масонов. Я теряюсь!       — Веди себя естественно, — так же вполголоса посоветовал ей муж. — Здесь все в масках, какая разница? Ну или… притворись какой-нибудь героиней из своих любимых комиксов, в конце концов! Чем тебе эти костюмы — не супергеройские? Смотри, вон даже Ядовитый Плющ есть…       — Плющ не блондинка, а рыжая, — невольно засмеялась Рика, проследив за его аккуратным жестом до той самой нимфы. — Но… а пожалуй, ты прав! Если мне неудобно вести себя, как я, в этой маске — значит, буду вести себя, как маска!       «В конце концов, будет действительно забавно попробовать привнести толику из сна в жизнь. Я ведь помню все эти уроки! Интересно, как они соотносятся с реальностью… Ну-ка, как там должна вести себя мисс Уэйн?»       Она выпрямила спину, вскинула подбородок и улыбнулась швейцару, принимавшему приглашения, как она надеялась — загадочно и таинственно. «А на деле — как получилось…»       Нет, обошлось без цыган и казаков, и уж точно без представителей русской попсы. За дверями играла классическая музыка, горели хрустальные люстры и электрические канделябры, с чинной весёлостью шумели гости, разбившиеся по кучкам или фланировавшие по залу. А хозяин дома, единственный здесь человек без маски, стоял неподалёку от входа и беседовал с каким-то лысым господином с пышными бакенбардами и во фраке.       — Это судья Кавендиш, — шепнул Рике Курт, увлекая её к этой парочке. — Как удачно: мне как раз нужно с ним поговорить. Ну что, начинаем нашу шутку?       Рика клюнула его в щёку быстрым шаловливым поцелуем и вернулась к роли великосветской дамы.       — А, мистер Вагнер! — неприкрыто обрадовался гостю граф Орлов. — Вижу, вы по-прежнему не изменяете синему цвету, вас сложно не узнать. А кто эта очаровательная дама?       В глазах графа при взгляде на Рику мелькнули лукавые огоньки, и она поняла, что наряд он опознал. Пусть он был и не совсем идентичным классическому, но…       — Господа, — улыбнулся Курт, — позвольте вам представить… мою жену.       — Маркиз, вы нас обманываете, — засмеялся граф, продолжая диалог из старого советского фильма. — Эта дама не может быть вашей женой.       — Почему? — непонимающе нахмурился судья Кавендиш, явно не расслышавший цитату.       — Потому что вы всю ночь за ней ухаживали…       — Мой муж ухаживает только за своей женой, — с достоинством ответила Рика, подавая для поцелуя руку в перчатке, к которой граф не замедлил приложиться.       Курт тем временем обменялся крепким рукопожатием с судьёй и привычным жестом подхватил его под локоть, увлекая в сторону.       — С вашего позволения, мы вас ненадолго оставим, граф… Я хочу разобраться с рабочими вопросами побыстрее, чтобы наслаждаться вечером в полной мере. Дорогая, ты ведь составишь компанию нашему гостеприимному хозяину?       — О, мистер Вагнер, после такого привета с родины я готов танцевать с вашей женой хоть всю ночь, страшитесь! — засмеялся Орлов, подзывая к себе одного из слуг. Пара слов на ухо, принятые с подноса два бокала шампанского — и лакей понятливо кивнул и быстро удалился.       Рика успела сделать пару глотков, как с балкона, на котором сидели музыканты, донеслись первые ноты увертюры к знаменитой оперетте Штрауса. Граф хитро подмигнул девушке и галантно предложил ей локоть.       — А как же ваши гости? — лукаво улыбнулась Рика, принимая руку.       — Никуда не денутся, — легкомысленно отмахнулся бокалом Орлов. — Я хочу от вас как минимум один вальс, госпожа Летучая Мышь, вы похитили моё сердце на этот вечер. Не ожидал услышать от вас цитату…       — Ну, как же, — усмехнулась Рика, ставя опустевший бокал на ближайший поднос. Шампанское кончилось как-то незаметно, и девушка пообещала сама себе быть осторожней: в конце концов, у неё регенерации не было, и она вполне себе могла опьянеть. — «Сегодня известный русский покровитель театрального искусства князь Орловский даёт в своём особняке бал-маскарад». Услышав о вашем приёме, я не смогла не провести параллелей…       Зазвучали первые такты «Жизни художника», и Рика ответила вежливым реверансом на поклон графа, про себя порадовавшись, что Курт в своё время заставил её научиться вальсировать. В освободившемся центре зала пока оказались только они одни: столь скорое начало непосредственно бала явно оказалось для всех сюрпризом.       — Я бы скорее ожидал от вас цитаты из самой оперетты, — заметил граф, аккуратно обнимая партнёршу за талию и задавая темп. — Она гораздо больше известна в Европе. И вы ведь знаете, что советский фильм, мягко говоря, отличается от неё по сюжету?       — Никогда особо не любила ни оперы, ни оперетты, — честно призналась Рика. — Но мой муж обожает музыкальные фильмы и заразил этим меня. Некоторые мы за последний год засмотрели почти до дыр… В том числе — и эту классику.       — Ваш муж мог бы стать прекрасным политиком, если бы захотел, — задумчиво прищурился граф поверх чёрных перьев её головного убора. — Такой далеко идущий стратегический ход, да ещё с участием молодой супруги… Впрочем, я могу и ошибаться, и всё гораздо проще, ведь верно?       Он ослепительно улыбнулся и крепче сжал пальцы Рики в своих. Та смело встретила его взгляд, не отводя глаз, — и её губы сами собой сложились в ответную «уэйновскую улыбку», запомнившуюся ей по сну.       Танцующих вокруг них всё прибавлялось, фокус внимания собравшихся спал, но девушка не могла отогнать от себя ощущение, что за ней кто-то наблюдает.       «Расслабься, воображала! Ты не Химера, чтобы тебя выцеливали в снайперский прицел, ты вообще никто на этом празднике жизни. Надела узнаваемый костюм — вот тебе и кажется, что на тебя все смотрят…»       — Так что же, как вы находите наш маскарад? — заметив её минутную отвлечённость, граф тактично сменил тему, и Рика не могла не ответить ему очередной цитатой:       — У вас чудесно, ваше сиятельство! Или мне лучше сказать, что у вас довольно мило?       — Как бы ни сказали — говорите правду, — неожиданно серьёзно отозвался Орлов. — На этом приёме каждый преследует свои цели, у всех есть свои желания. Мне бы хотелось услышать ваши.       «И вот он, наш шанс. Но… Правду, говорите?»       — На данный момент, мне бы хотелось куда-нибудь присесть, — ответила чистую правду Рика. — Вы прекрасно танцуете, граф, но бокал шампанского и быстрый вальс — оказывается, не совсем то, что приветствует мой вестибулярный аппарат…       — О, так я вскружил вам голову! — весело воскликнул граф, тут же останавливаясь — очень удачно, на самом краю круга танцующих, рядом с фуршетными столиками. — Что ж, прекрасно. В таком случае, позвольте вас проводить…       «Госпожу Летучую Мышь» тут же окружили всяческой заботой, усадили, налили воды, предложили закусок… И только зажевав тарталетку с икрой, Рика как бы невзначай вздохнула:       — Ах, если бы все проблемы в жизни решались так же… Тогда бы мне не пришлось беспокоиться за своего мужа.       — А есть поводы для беспокойства? — поднял брови граф, пододвигая ближе к ней вазу с фруктами.       — Да так… — неопределённо отмахнулась Рика. — Он недавно отказал одному господину… который, кстати, должен быть где-то здесь. И я боюсь, что сей господин просто так от него не отстанет. Учитывая его докторское звание и знаменитого предка… боюсь, он не привык получать отказы.       Граф спокойно выпрямился, непринуждённо оглядел зал.       Слишком непринуждённо…       Секунда — и Рика сморгнула, принимая из рук Орлова бокал с белым рейнским вином и стряхивая странное ощущение, нахлынувшее, подобно наваждению. На какой-то миг радушный хозяин дома показался ей… «Как будто разведчиком, почуявшим опасность и готовым в любой момент вступить в бой. Глупости какие».       — Этот господин действительно здесь, — негромко проговорил граф, вновь устремляя внимание на гостью. — И он мельком упоминал о том, что ожидает разговора… с неким юристом. Что ж. Благодарю за предупреждение. Я постараюсь сделать так, чтобы никто никому не испортил вечер. И не только вечер…       — Я была бы крайне признательна, ваше сиятельство, — невинно улыбнулась Рика, салютуя ему бокалом. — Вы меня успокоили.       — Всё ради прекрасной Летучей Мыши. — Орлов вновь галантно склонился над её рукой и снова выпрямился. — Будьте покойны, сударыня, я вас понял. А теперь — прошу меня простить, мне всё же надо вернуться к остальным гостям. — И, чуть поколебавшись, добавил: — Надеюсь, ваши прочие беседы сегодня, буде они произойдут, вы будете вести столь же… прелестно.       Рика закинула в рот виноградинку и задумчиво проводила его взглядом. Все эти интриги высшего света и большой (и даже средней) политики никогда её не вдохновляли, но сейчас — быть может, из-за маски и костюма, потому что она была не совсем она? — ей это казалось… интересным. Захватывающим. И почему-то — уже почти привычным.       «Как будто я воплощаю в жизнь всё то, чему училась, к чему меня готовили. Ничего себе, сила подсознания! Наверное, так себя чувствуют актёры, которые играют роль?»       — Все мы здесь играем какие-то роли, — раздался из-за её плеча негромкий мужской голос. — И все мы сегодня под масками. А кто-то, быть может, не только сегодня…       Рика вздрогнула и постаралась обернуться так, чтобы это не было резко. Позади неё стоял пышно одетый венецианский кавалер. Украшенный золотым шитьём фиолетовый камзол, треуголка с пером, белая полумаска с выдающимся вперёд острым концом, закрывающая верхнюю часть лица, — а нижняя была полностью скрыта под чёрной тканью. Не было видно ни губ, ни глаз: видимо, за прорезями маски их прятал или искусный макияж, или линзы, или и то, и другое.       — Надеюсь, я не напугал вас, госпожа Летучая Мышь, — изящно поклонился кавалер, совершенно придворным поклоном, закладывая руку за спину. — Просто последнюю фразу вы произнесли вслух. И я не смог не отозваться на реплику дамы, которой наш любезный хозяин подарил свой первый танец. Могу ли я надеяться, что вы доставите мне подобное счастье?       Только тут Рика сообразила, что на её запястье висит веер, и поспешила его раскрыть и начать обмахиваться. Это дало ей несколько драгоценных секунд, чтобы выдохнуть от неожиданности — и попытаться понять, что её цепляет в образе внезапного собеседника.       «Не руки в перчатках, не туфли с пряжками, даже не эта жуткая маска, за которой не видно лица… Что же не так?»       И вот сейчас как раз Рика во второй раз — «во второй? хм, ну, я-то в первый…» — пожалела, что не курит. Оставалось только отпить глоток вина из бокала и постараться улыбнуться как можно более лукаво:       — Не раньше, чем вы мне представитесь. Я понимаю, маскарад, анонимность… но ведь графа я знала. А я, видите ли, с кем попало не танцую.       — Думаю, это будет только справедливо, — непринуждённо согласился кавалер. — Тем более, что я-то знаю, кто вы. И нет, никакой магии или гипноза: я просто видел, с кем вы пришли, и сделал логические выводы. Мистер Вагнер не мог привести с собой никого другого, кроме своей жены. Вот только… — Он склонил голову набок. Не видеть мимику в принципе и движения губ в частности по-прежнему было жутко, но Рика всё отчётливее понимала, что её дёргает вовсе не внешность. — Вот только мне почему-то казалось, что у вас будут светлые волосы, а не чёрные. Они для вас… куда естественнее.       — Это парик, — рассеянно отозвалась Рика, у которой в мозгу всё быстрее крутились шестерёнки. — С цветом моих волос вы не ошиблись, мистер?..       «Голос. У него что-то с голосом».       — «Доктор», — мягко поправил её визави. — Не «мистер», но «доктор».       И девушку прошибло внезапным осознанием.       Это не его голос. Модулятор. Он использует модулятор.       Улыбка застыла у неё на губах, но рука будто сама собой тут же поднесла к ним бокал, чтобы скрыть изменения в мимике.       Дыши. Расслабься. Улыбайся. Играй, как играется. Ты — самая прекрасная маска на этом балу, и тебе не важно, кто перед тобой стоит. Будь он хоть сам дьявол! Не дай ему выбить себя из колеи. Не тушуйся, не дай ему победить с первого же хода. Он ничего тебе сейчас не сделает. Допей — и иди танцевать. Не бойся его. Только не бойся.       Внезапно трезвый и рассудительный внутренний голос выдал такой монолог, что к Рике вернулось на пару секунд потерянное равновесие. Она допила бокал, поставила его на стол и элегантно протянула кавалеру руку, тут же опираясь на поданную ладонь, чтобы подняться.       — Так значит, вы и есть доктор Ди… — с улыбкой протянула она, с новым интересом оглядывая нежданного собеседника. — Что ж. Не думала, что лично я заинтересую вас настолько, что вы почтите меня своим вниманием.       — Ну что вы, сударыня… Федерика, — отозвался тот, галантно ведя свою даму туда, где уже снова начинали кружиться пары под один из бесчисленных шедевров австрийского короля вальсов. — Вы ведь позволите называть себя Федерикой, госпожа Летучая Мышь? А то двойная фамилия… Это всегда звучит долго и утомительно. И поди ещё разберись в нынешних реалиях: вы всё-таки миссис — или по-прежнему мисс?       — Почему бы, собственно, и нет? — То ли вино и адреналин слегка ударили в голову, то ли что — но у Рики почему-то получалось вести себя так, будто всё это — какая-то весёлая игра. Возможно, не совсем невинная, как ей хотелось бы, но… — Пусть будет «Федерика». Но вы не ответили на мой вопрос.       Танцевал доктор Ди ещё лучше графа Орлова. Причём у Рики так и не получалось хотя бы как-то определить его возраст: лёгкие, изящные движения могли принадлежать как юноше чуть постарше её самой, так и опытному танцору средних лет. Перчатки скрывали руки, маска — лицо, модулятор — тембр… Человек-загадка как он есть.       «Возможно, он хочет как-то воздействовать на меня, чтобы я уговорила Курта с ним работать? Ну уж нет! Не знаю, насколько уж он там маг и волшебник, но я на эти фокусы не поддамся».       — Почему я обратил на вас внимание? — Доктор Ди пропустил девушку под рукой и вновь притянул к себе за талию, плавно и аккуратно. — Что ж, вы можете подумать, что это всё из-за вашего мужа — и отчасти будете правы. Я ещё не говорил с ним сегодня, но в целом догадываюсь, что он может мне ответить. Но это далеко не единственная причина, почему я танцую с вами сейчас. Мне интересны вы лично… госпожа Летучая Мышь.       — Вот как? — усмехнулась Рика, стараясь не сжимать слишком сильно его плечо. Главное — не смотреть ему в глаза… В сторону, в переносицу, куда угодно — не в глаза! — И чем же, если не секрет?       — Боюсь, для этого разговора вам придётся навестить мою скромную обитель, поскольку здесь слишком много лишних глаз и лишних ушей. — Судя по голосу, он улыбался. Но от этой улыбки, пусть и преисполненной тепла и радушия, слышных даже через модулятор, открытые плечи Рики покрылись гусиной кожей. — Как вы знаете, я — наследник моего предка и преемник тайн его искусства, а беседы на такие темы лучше не вести у всех на виду. Но если вкратце… — Он позволил их паре раскрыться в «бабочке», будто даруя иллюзию возможности сбежать в любой момент, но его железные пальцы так и не отпустили руку партнёрши, возвращая её в исходную позицию. — Считайте это блажью, Федерика, но мне стало интересно, почему на сегодняшний вечер вы выбрали именно этот костюм. Почему вдруг Летучая Мышь?       Рика вспомнила, что нужно прогнуть спину немного назад, — вспомнила из урока даже не из сна, а из фильма. Вальсировали они достаточно медленно, Ди был бережен, поэтому ей хватало времени думать о том, как и куда двигаться.       — Ну, что вы, доктор… Вы ведь образованный человек, должны знать классику. От графа Орлова один шаг до князя Орловского, а госпожа Розалинда — прекрасный пример для подражания, даже тогда, когда никому не нужно подсматривать на балу за мужем инкогнито.       — И всё? — Ей вновь показалось, что он буравит её взглядом, и теперь она поняла, откуда взялось то ощущение во время танца с графом, но упорно смотрела поверх плеча своего кавалера. — Только бессмертная оперетта Штрауса и не менее бессмертный шедевр кинематографа шестидесятых?       — А что, должна быть ещё какая-то причина? — Накидка летела за ней, развеваясь, действительно подобно крыльям… или плащу. А Рике внезапно так надоела эта словесная игра, что она смело вздёрнула голову, уставившись прямо в переносицу белой маске. — Что ж, можете считать, что я просто люблю летучих мышей! Как зоолог.       — Как зоолог, специализирующийся на крупных кошачьих? — усмехнулся доктор Ди и остановился, повинуясь затихшей музыке. — Что ж… хорошо, буду считать так. Благодарю за прекрасный танец, Федерика.       Не отрывая взгляда от её лица, он медленно склонился над её рукой. Ткань перчатки соприкоснулась с тканью на лице — но Рика почувствовала, что губы под этой маской всё-таки были. А потом, как и подобает вежливому кавалеру, доктор проводил свою даму «туда, где взял», по выражению Курта ещё с тех времён, когда он учил жену этикету.       — Можете передать своему мужу, — сказал он, уже намереваясь уходить, — что я более не буду его тревожить. Раз уж вы обзавелись таким влиятельным покровителем — тем более. Но если мистер Вагнер возымеет желание работать на меня и придёт сам… В таком случае — я не откажу.       — Всенепременно передам, — отозвалась Рика, резко распахивая перед грудью веер. — И тоже благодарю за танец… доктор.       Тот ещё раз поклонился — на сей раз безо всяких вычурностей, скупо и с достоинством — и через мгновение уже исчез в толпе гостей. А с другой стороны к жене быстро подошёл встревоженный Курт и присел рядом.       — У тебя всё в порядке? Я видел, как ты с ним танцуешь… Это ведь он, да?       — Он, — подтвердила Рика, приникая к плечу мужа и обмахиваясь веером. Накатившая на неё на время общения с графом и доктором Ди уверенность в себе куда-то пропала, и девушке показалось, что из неё враз откачали все силы. — Он сказал, что не будет тебя тревожить, но, если ты придёшь к нему сам, он не откажет.       — Ещё чего, — пробормотал Курт, бережно обнимая жену. — Пусть ищет другого дурака. Может быть, ну его, этот приём, и поедем домой? Ты дрожишь…       — Вот уж нет! — мгновенно возмутилась Рика, выпрямляясь. От этих слов у неё буквально открылось второе дыхание, ей даже почудилось, что под кожей по всему телу пробежала щекотка — как пузырьки от шампанского. — Мы останемся и будем наслаждаться вечером. Неужели ты позволишь ему вот так нас победить?       — Победить? — нахмурился Курт. — При чём тут какая-то победа? Я не хочу, чтобы ты переутомилась… Ты ведь сама вечно твердишь, как не любишь такие пышные мероприятия.       — Рика Клейтон-Вагнер — может, и не любит, а госпожа Летучая Мышь — вполне, — с вызовом улыбнулась Рика, вскакивая с места. — В конце концов, время ещё детское! И потом, со мной танцевал граф, со мной танцевал оккультист… А как насчёт моего собственного мужа?       По лицу Курта даже под маской было видно, что он ещё борется с сомнениями… Но внезапно исправившееся настроение жены явно его убедило. Он поднялся с места и оправил свой синий фрак.       — Ну хорошо. Если ты этого хочешь — я только рад. Третий вальс — самый важный, так ведь?       — Так’! — рассмеялась Рика, вспомнив заразное словечко из сна, и за руку утянула Курта в гущу танцующих.              Домой они вернулись уже глубоко за полночь. Рика, весёлая и раскрасневшаяся от выпитого и съеденного, станцованного и пережитого, выпорхнула из такси, на ходу принимаясь выдёргивать шпильки из парика — не дожидаясь, пока Курт откроет дверь подъезда. А ступив на лестницу, заявила, что больше ни шагу не сделает в этих туфлях, так что мужу пришлось нести её на руках до самой квартиры.       Вдоволь нацеловавшись в прихожей, «госпожа Летучая Мышь» утянула Курта на кухню — как она выразилась, для продолжения банкета в гораздо более уютных и домашних условиях. Ему оставалось только кинуть фрак на тумбочку и любоваться женой — босой, но по-прежнему в платье и маске, со светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам, — когда она, пританцовывая и напевая, доставала из холодильника что-то мясное и что-то сладкое. Но вот за двумя большими бокалами последовала бутылка портвейна, и Курт, нахмурившись, оторвался от дверного косяка.       — Тебе не хватит? На приёме ты пила достаточно.       — Пока в такси ехали, выветрилось, — легкомысленно отмахнулась Рика, выуживая из ящика штопор. — Перестань! Я, конечно, не регенерант, но всё ведь прошло как нельзя лучше, верно? Мы заручились поддержкой союзника, от тебя отстали, меня никто не заколдовал…       Курт вздохнул, шагнул к ней и решительно забрал из её рук бутылку.       — Я уже жалею, что втравил тебя в эту авантюру. Любовь моя, дело ведь нешуточное. А у меня ощущение, что для тебя это… какая-то игра!       Девушка засмеялась и быстро чмокнула его в губы.       — Лучше так, чем со звериной серьёзностью. И потом! Что он мне сделает? Придёт сюда и будет втыкать гвозди в притолоку, порчу накладывать? А я посыплю порог солью и прокляну этого астролога-херолога по методу Джона Константина! — Тут она осеклась, увидев выражение лица мужа, отшагнула назад и прищурилась: — Что такое?       Курт вздохнул, поставил бутылку на стол и взял ладони жены в свои.       — Послушай, тебе не кажется, что это уже перебор? Вернись с небес на землю, пожалуйста, мы ведь не в комиксе живём. Я не верю в колдовство, но у доктора Ди и без него хватит средств и возможностей испортить нам жизнь. Меня беспокоит его внимание к тебе, а ты ведёшь себя, как ребёнок!       Недоговаривает…       Мысль мелькнула и исчезла, но послевкусие осталось, и девушка недовольно поджала губы, даже не собираясь разбираться, с чего вдруг и откуда что взялось.       — Дело ведь не только в Ди, верно? Я знаю эту складку у рта, она появляется каждый раз, когда ты чем-то недоволен. Что тебя не устраивает? Ты сам просил меня быть естественной.       — Но сейчас это уже неестественно! — воскликнул Курт. — Это похоже на какую-то навязчивую идею! У тебя всегда была богатая фантазия, но… Ты теперь то и дело вспоминаешь этот твой сон. Возможно, и сама не замечаешь, но ты каждые полчаса выдаёшь мне новую подробность, если не чаще. Подобные, слишком яркие впечатления…       — …тебя тревожат? — прищурилась Рика. — Ты боишься, что я перестану различать сон и явь, воображение и жизнь? Уйду в страну фантазий, потеряю связь с реальным миром, сойду с ума? Я что, действительно сейчас похожа на сумасшедшую девочку, заигравшуюся в супергероев?       — Ты просто слишком взбудоражена, вот и всё, — дипломатично вывернулся Курт. — Не хочешь попить успокоительного? Я могу заварить чай с ромашкой и мятой, если надо…       Она не успела ответить: раздался звонок в дверь. Супруги переглянулись, потом, не сговариваясь, посмотрели на часы.       — Полвторого ночи, — неуверенно протянула Рика. — Ты кого-то ждёшь?       — Нет, — нахмурился Курт, машинально расстёгивая и засучивая рукава рубашки. — Сейчас проверю, кто там. Сиди тут.       И она даже послушно осталась на кухне. Но когда из прихожей раздалось щёлканье замка, а затем изумлённый возглас Курта, не утерпела и стрелой метнулась к нему.       На пороге их квартиры, пошатываясь, стоял в дупель пьяный граф Орлов. В заляпанном чем-то фраке, наполовину расстёгнутой рубашке, с растрёпанными волосами и початой бутылкой Курвуазье.       — Н-ну что, Вагнеры? — усмехнулся он, обозревая ошарашенную семейную пару. — Жопа пришла — отворяй ворота? Доставайте бокалы. Есть серьёзный разговор.