Книга Химеры

      Если бы Рике задали написать эссе на тему «Самые страшные враги супергероев», она бы не стала рыться в сети в поисках информации. Не стала бы выстраивать список по ранжиру, сопоставляя силы, способности, ум и коварство. Даже не попыталась бы размышлять, кто опаснее: непредсказуемый маньяк вроде Джокера — или гениальный логик вроде Мыслителя, когда-то чуть не погубившего Централ-Сити. В её работе не было бы никаких подтем и подзаголовков. Только один — жирным шрифтом, внушительным кеглем и с двойным подчёркиванием.       «Журналисты».       Даже визит в «Уэйн Энтерпрайзес» не отнял у неё столько сил, сколько эта пресс-конференция. Там ведь были совершенно милые люди, профессионалы своего дела. И председатель совета директоров Элизабет Джойс, которая отнюдь не стремилась отсечь юную мисс Уэйн от того, что происходит в компании, но в то же время была безмерно довольна тем, что эта самая юная мисс не лезет куда не просят, не кидается улучшать налаженные процессы и не пытается командовать там, где ничего не понимает. И глава отдела специальных исследований Саймон Коул, которому главное было, чтобы новая наследница не сокращала ему финансирование. И начальник службы безопасности Кеннет МакКоннелл, который внезапно нашёл настолько общий язык с Аметистом, которого Рика взяла с собой, что попросил оставить юношу у него вторым помощником… без вреда для учёбы, разумеется. О чём-то они поговорили, негромко, недолго и без лишних эмоций…       Нет, визит в компанию прошёл абсолютно нормально. А вот пресс-конференция выпила из неё все соки. Даже та часть, где ей полагалось только улыбаться в объектив и махать.       Девочка потёрла глаза и перевернулась на живот. С тумбочки у кровати её призывно манил поднос, на котором стояла тарелка с картошкой-фри и сыром, блюдечки с соусами и три мощных бургера, которые специально для неё сделал лично Логан. А ещё там же возвышался большой пластиковый стакан с трубочкой, и запах карамели, не укрывшийся от тонкого нюха Химеры, уже давным-давно подсказал ей, что тот же Логан щедро плеснул в эту колу пряного виски.       Ей было можно. И дело не только в метаболизме. Просто, судя по выражениям лиц взрослых, она справилась. Неидеально, конечно, но этого от неё никто и не ждал.       Рика придвинула к себе ноутбук и снова посмотрела на фотографию, которую ей заранее перекинула Кара Дэнверс. Фотограф из «КэтКо» запечатлел юную мисс Уэйн с улыбкой на лице — в равной степени полной как смущения, так и достоинства.       Хорошо получилось. Юность, свежесть — но отнюдь не глупость. Отражает.       Да, они познакомились с Карой — уже на фуршете после пресс-конференции, но и в ходе её внимательный взгляд той, кого в иное время называли Супергёрл, дарил девочке поддержку и уверенность. И наряду с метаболизмом мутанта не давал струйке пота катиться вдоль позвоночника, когда за мисс Уэйн вплотную брался Лукас Карр.       Рика невольно поёжилась, вспоминая его цепкий взгляд. Не зря его прозвали Рвачом… Он потрошил её вопросами про школу так, что в какой-то момент пришлось вмешаться Оливеру, который напомнил присутствующим, что пресс-конференция посвящена наследнице дома Уэйнов в целом, а не отдельно школе «Нова». Вот когда приедет комиссия — вот тогда…       И всё-таки, кажется, ему понравилось, как я отвечала. Вот хотя бы его вопрос про Старка, как раз на тему комиссии… Вздумалось ему, понимаете ли, узнать, какие эмоции мисс Уэйн испытывает по отношению к человеку, который с порога подверг детище её семьи такому испытанию. И ведь я честно тогда сказала: раздражение и уважение. Да, всё это случилось не вовремя — а проверки никогда не бывают вовремя, — но пусть уж лучше первое боевое крещение мы пройдём под пристальным взглядом Железного Человека. Ведь когда — когда, а не если — мы выдержим, сомневаться в качестве этой проверки не сможет уже никто. Да… Он тогда только усмехнулся. Зато как осёк другого журналиста, который начал задавать совершенно неудобные, неуместные и слишком личные вопросы! Ох, то ли я слишком много о себе воображаю, то ли я Карру действительно понравилась. И Кара сказала…       Кара Дэнверс действительно сказала, что Карр доволен. Правда, посоветовала не ждать дифирамбов и готовиться к критике всего, что только можно критиковать, в его статье. Но — критике честной и объективной, со всеми плюсами и минусами. Лукас Карр всегда резал голую правду, за это его и ненавидели политики. Поэтому у него до сих пор и не было своей собственной газеты…       Рика вспомнила, как Кара — Девушка из Стали, Супергёрл! — до сих пор благоговела перед своим старым наставником, и рассмеялась. А потом снова перевернулась на спину и мечтательно уставилась в потолок, вспоминая последующую встречу с её кузеном.       Кларк Кент не участвовал в пресс-конференции. Он прибыл после, незаметно и без фанфар — просто в какой-то момент Рика вышла на балкон, а он уже стоял там. И даже без красного плаща, в костюме обычного человека. Не снимая очки, протянул благоговейно замершей девочке руку — и начал расспрашивать о Брюсе. О своём лучшем друге.       И ещё они говорили о Дереке. И самый сильный человек на планете тяжело вздыхал, сдвигая брови и сжимая кулаки, потому что не в силах был ничего изменить в судьбе своего младшего друга. Потому что тот уже начинал проигрывать преступным семьям — не как Бэтмен, а как Уэйн, — и твёрдо отказывался панически цепляться за жизнь, при этом теряя наследие своего отца по кусочкам.       Напоследок Кларк заверил Рику, что всецело уверен в успехе школы, пожелал им всем удачи, очень светло улыбнулся… и — нет, не улетел. Просто ушёл туда, где его уже ждал Альберт Пенниуорт.       Тот самый Альберт Пенниуорт, который сейчас, будто повинуясь мыслям и свежим воспоминаниям своей хозяйки, постучал к ней в комнату.       — Мисс Уэйн. Директор Куин просил передать, что через пятнадцать минут будет ждать вас в парке. Ему звонил друг из Централ-Сити и выразил желание явиться к вам с визитом. Директор Куин настоял, чтобы визит состоялся немедленно.       За пятнадцать минут из Централ-Сити — сюда? Кажется, я уже знаю, о ком идёт речь…       И Рика не смогла удержать губы, растянувшиеся в глупой детской улыбке, пока уточняла у своего дворецкого, взявшего театральную паузу:       — Так кто к нам грядёт?       — Специальный агент ФБР Бартоломью Генри Аллен. Насколько я понял, эти пятнадцать минут он будет выжидать, чтобы дать вам время подготовиться. Поешьте спокойно, мисс Уэйн.       — Спасибо, Альберт. Передайте мистеру Куину, что я скоро буду.       И Рика с воодушевлением придвинула к себе поднос.       

***

      Специальный агент ФБР Бартоломью Генри Аллен явно когда-то был очень стройным юношей, если не тощим. Он и сейчас был весьма подтянут и не мог похвастаться наетым брюшком, но вот плечи… Их разлёт был уже совсем не юношеским. Да и ранняя седина на висках заметно оттеняла каштановую шевелюру, а в тёплых и внимательных карих глазах основательно поселилась непонятная Рике грусть.       Седеют, все седеют… Ну да, при супергеройской работе это неудивительно. А ведь он неплохо так младше Оливера. Сколько ему — сорок? Да ещё и регенерирует, пусть и не как отец, а помедленнее — от Силы Скорости. Видимо, с такой сединой не справляется даже она.       Знаменитый спидстер не появился в школьном парке в вихре золотистых молний: от ворот на территорию он просто пришёл пешком. И алый с золотом костюм Флэша уступил место официальному костюму с галстуком и плотной осенней куртке. Но чуть смущённая и открытая улыбка, которую Рика видела на фото в Бэт-вики, осталась прежней, а ладонь, протянутая девочке навстречу, была тёплой и крепкой.       — Зови меня Барри, Химера, — сразу попросил Аллен во время рукопожатия. — Давай без всяких мистеров и мисс, мы тут все свои. Пусть кое-кто и узнаёт о пополнении наших рядов гораздо позже всех прочих…       Оливер хладнокровно выдержал брошенный в его сторону ехидный взгляд и парировал:       — А ты теперь лицо официальное, тебе нужна законная возможность всё отрицать. Не был, не привлекался, не имеет…       — Лицом официальным я был, ещё будучи старшим судмедэкспертом полиции Централ-Сити, — мягко укорил его Барри. — Но отчасти ты прав… Даже сейчас, здесь, с вами, я немного агент. Тем более что причина моего визита…       — Надеюсь, не вербовка? — неловко пошутила Рика, впервые за этот разговор открывая рот.       Барри усмехнулся.       — Нет, что ты. Все, кому надо, о вашей команде знают, но вы — так сказать, самостоятельная супергеройская единица. Сотрудничать — пожалуйста, но курировать…       — Спасибо, после Фьюри — мы как-нибудь сами! — фыркнул Оливер. — Я лично свидетелем не был, но судя по рассказам…       Барри вздохнул и потёр переносицу. Было видно, что он очень устал — но не от бега. Скорее, эмоционально изнурён, что ли…       — Так вот, по поводу моего визита. На самом деле, как оказалось, об этих случаях докладывали разным структурам уже какое-то время, просто их считали шуткой, бредом или галлюцинацией с пьяных глаз. Но прочтя отчёт твоего сына о диверсии в Айрон Хайтс, Олли, я задумался, начал собирать материал — и вот…       У Рики нехорошо похолодело внутри.       — Это то, о чём я думаю? — спросил Оливер, как всегда, посмурневший при упоминании сына.       — Да, — кивнул Барри. — Ошибки быть не может. Все описания очевидцев, как под копирку, совпадают с тем, что говорила Харли Куинн. Бледные лица, будто слепленные из теста, чёрные провалы глаз… и полное, окончательное и бесповоротное заключение коронера.       — Мертвецы… — прошептала Рика, и руки её непроизвольно дёрнулись — не то перекреститься, не то сотворить знак, отпугивающий злых духов.       — По всему миру, — серьёзно кивнул Барри. — Случаи единичные, о масштабах зомби-апокалипсиса речи не идёт…       — Пока, — тут же вставил Оливер.       — Приятно видеть, что ты не растерял свой оптимизм, — фыркнул Аллен. — «Возраст» покойников разнится, равно как и отношение к злодейско-геройской братии. Была парочка совсем свеженьких, буквально месячной давности, — но, например, один из свидетелей даже сфотографировал не кого-нибудь, а Ивана Ванко, в своё время знатно попортившего крови Мстителям. Говорят, где-то в Европе наблюдали самого Красного Черепа… Но как по мне — это уже байки.       — Джокера тоже где-то видели? — спросила Рика.       Барри покачал головой.       — Нет, только в Готэме. Собственно, это и есть вторая общая черта всех этих восставших, помимо внешности: их видят буквально пару раз, а потом они исчезают. С концами.       — И что с этим делать — понятное дело, никто не знает, — вздохнул Оливер.       Барри только поморщился.       — Колсону я уже звонил, ЩИТ предупреждён. Кару и Кларка тоже попросил передать по своим каналам. А ты, Олли, напряги Диггла связаться с его женой — или сам ей позвони, пусть АРГУС тоже держит ушки на макушке. И этот твой безумный русский…       — Анатолий? — хмыкнул Оливер. — Да, я его предупрежу. Может, и сам уже видел что на просторах своей необъятной родины.       — А ты, Химера, будь добра, обрисуй обстановку Людям Икс, — попросил Аллен. — Не то чтобы я верил, что это как-то связано с мутациями, но…       Рика только кивнула. Вот будет у них утро, и я как раз…       Барри вдруг шумно выдохнул и запрокинул голову, сцепив руки в замок на шее.       — И он ведь меня предупреждал, что так будет… А я не поверил и отмахнулся. Но с его туманными намёками на будущее… И потом, не может же он помнить всего!       Туманными… намёками… Минуточку!       Рику тут же посетило ощущение, что эта тирада вырвалась из уст её нового знакомого будто сама собой, от безысходности и чего-то давнего, отчасти подавленного, но ещё прорывающегося. И что он уже жалеет о том, что дал волю словам… Но Химера не смогла не ухватиться за оставленный хвост.       — Скажи, Барри, ты ведь про Уэллса? Я знаю, ты регулярно ходишь к нему в Айрон Хайтс.       Лицо Барри внезапно исказилось — не то от странной, совершенно не идущей ему злобы, не то от безнадёжного отчаяния, не то от горькой иронии… Во всяком случае, произнёс он — как выплюнул:       — Уэллс…       — На самом деле его зовут не так, Рика, — негромко проговорил Оливер, упреждающе сжимая её плечо. — Я не мог сказать тебе раньше, но лучше его так не называть.       — Почему, что он сделал? — удивилась девочка.       Барри с силой провёл ладонями по лицу, как бы стирая с себя вихрь негативных эмоций и вновь оставляя только грусть — но сейчас уже определённую и конкретную.       — Его зовут Эобард Тоун. Много лет назад он убил мою мать. И именно благодаря ему я стал Флэшем.       И Рика с распахнутыми глазами выслушала историю об Эобарде Тоуне, Обратном Флэше, спидстере из будущего, который на какой-то момент настолько захотел превзойти Флэша, что вернулся в прошлое, чтобы убить маленького Барри. В итоге вместо мальчика погибла его мать, Нора Аллен, а сам Тоун застрял в двадцатом веке. И всю свою дальнейшую жизнь посвятил тому, чтобы сделать Барри Флэшем: потому что только так он мог вернуться домой. Именно он убил настоящего Харрисона Уэллса и перенял его лицо. Именно он построил в Стар-Лэбс ускоритель частиц, взрыв от которого и подарил Барри Аллену Силу Скорости. Именно он был наставником, ментором, старшим другом — и чуть ли не отцовской фигурой для молодого Флэша… чтобы потом раскрыться и стать одним из самых ужасных врагов. Предав всех тех, кому он стал практически членом семьи за это время.       — Я поймал его четырнадцать лет назад, когда он выкрал один артефакт из ЩИТа, — непроизвольно морщась, говорил Барри, и Рика буквально видела, как за один только рассказ его лицо осунулось — будто за неделю изнуряющих тренировок или лишений. — Его костюм — жёлтый, а молнии — красные. Артефакт вернуть не удалось… Но в Айрон Хайтс я его посадил. Собственно, он стал одним из первых мета-узников там.       — Зачем ты к нему ходишь? — тихо спросила Рика.       Барри усмехнулся и пожал плечами.       — Честно — сам не знаю. Я… у меня к нему смешанные чувства. Я его ненавижу — как убийцу матери, предателя, манипулятора, который дёргал нас за ниточки, как марионеток… Но не могу не уважать как сильную личность и учёного — а он действительно учёный. И… не могу не любить того внимательного, заботливого, терпеливого человека с тёплой улыбкой, которого я помню и который так много мне дал. Того, каким он был для всех нас — для меня, для Кейтлин, для Циско… — Тут он как-то особо болезненно улыбнулся. — По Циско это ударило больше всех, конечно. Но и я до сих пор вспоминаю тот момент, когда тот, кого мы звали Харрисоном Уэллсом, встал из инвалидного кресла и…       Он отвернулся и махнул рукой.       — Ты говорил, что он тебе что-то рассказывает, — подсказал Оливер. И в его взгляде Рика прочитала всю поддержку, которую он сейчас оказывал своему другу — не двигаясь и не сходя с места.       — Да, — вспомнил Барри, потирая пальцами внутренние уголки глаз. — Иногда он рассказывает. О нашем будущем, которое для него — прошлое. И если честно, я порой не знаю, верить ему или нет. Эти его метафоры и художественные преувеличения… А потом оказывается, что никакие это не метафоры. Как в случае с мертвецами, например. — Тут он взглянул на Рику, и глаза его наполнились тревогой. — С тобой он тоже говорил?       Девочка кивнула и открыла было рот, но тот поспешно замотал головой:       — Нет, не хочу ничего знать. И тебе не советую больше с ним разговаривать. Тоун очень убедителен, Рика, очень. Ему всегда так и хочется поверить. Проникнуться его улыбкой, его голосом, его сочувственным взглядом… — Барри вздрогнул и передёрнул плечами, и голос его стал жёстче: — Никогда не забывай, что этот человек — хладнокровный убийца, Химера. Безжалостный, бессовестный и эгоистичный. Он даже не жесток… ему просто всё равно. Ему плевать на всё, кроме себя самого — и своего спидстерского эго. И он прекрасно умеет притворяться.       — Но мне он говорил правду, я чуяла… — попыталась возразить девочка, но Барри непреклонно её перебил:       — Именно! В этом — его самое главное оружие. Тоун умеет манипулировать правдой. Лгать — тоже, да. Но правдой он может сделать намного больнее. Не навещай его больше, прошу тебя.       — Вообще-то, даже не собиралась, — пожала плечами Рика.       А то, что он мне говорил… Скорее всего, Барри прав. Это всего лишь манипуляции — чтобы выйти из тюрьмы. А то, что он знал про меня, и про Дерека, и про Брюса… Ну, теперь всё логично: может, лет через сорок-пятьдесят всё это раскроется, и моё лицо уже не будет тайной?       — Вот и славно.       Барри Аллен на удивление быстро успокоился — и снова улыбнулся своей чуть застенчивой улыбкой, давно привычным жестом взлохматив волосы.       — В общем-то, я сказал всё, что было нужно… Если вдруг всплывёт какая-нибудь другая информация по мертвецам — будем держать друг друга в курсе. А мне пора домой… Не одолжишь машину, Олли?       — Нет, не одолжу, — криво усмехнулся Оливер, не сводя с лица друга цепкого взгляда. — Придётся тебе своим ходом. Тем более что у тебя сегодня свидание с женой — и Айрис наверняка уже ждёт тебя в ресторане. Беги, Барри. Беги.       — Изверг, — беззлобно пожаловался Барри и пожал руку сначала ему, потом Рике. — Счастливо, Химера. Рад был познакомиться.       — И я…       Девочка смотрела, как он, сунув руки в карманы и что-то насвистывая, идёт к воротам школы. Потом уже, когда он скрылся из виду, прошло ещё полминуты — и резкий порыв ветра донёс до неё взметнувшуюся над землёй волну опавших листьев. Рика почуяла запах озона… Пьетро бегает так же.       Оливер, всё это время молча стоявший рядом, вздохнул и снова опустил девочке руку на плечо.       — А почему он… — начала было она, но замолчала, не в силах выразить всю неправильность того, что только что видела.       — Он перестал бегать, — сухо отозвался Зелёная Стрела. — И в принципе пользоваться своей силой.       — Но почему? — ахнула девочка.       Оливер поморщился.       — Об этом лучше спрашивать у него самого. Я и сам толком не знаю подробностей. Только то, что они с Циско поссорились, и… Он перестал чувствовать радость бега, Рика. А радость — это и есть его центр, ядро, стержень. То, почему он бежит. То, что он испытывает в Силе Скорости. Я заставляю его бегать — в надежде, что когда-нибудь он снова её ощутит. Знаю, это жестоко, но…       Хватка на её плече стала крепче, прищур глаз Оливера — сильнее. Он плотнее сжал губы, и желваки под его кожей проступили ещё явственнее.       — Ты когда-нибудь пробовала не дать своему телу регенерировать?       — Нет, — призналась Химера. — Хотя могу представить случай, когда это может понадобиться.       — А у него — вся жизнь этот случай. Постоянно. Барри запретил себе быть мета. Живёт и работает как обычный человек. Даже посуду моет не со скоростью звука. И ежечасно, ежеминутно, ежесекундно — контролирует себя. Чтобы не допустить до себя Скорость. Чтобы не сорваться в бег. Чтобы не быть Флэшем.       — Но… это же ужасно! — вздрогнула девочка. — И кто же тогда бегает в Централ-Сити? Там ведь до сих пор есть Алая Молния…       — У Барри есть преемник, — хмыкнул Оливер. — Раньше бегал в жёлтом, но теперь надевает его костюм. Его зовут Уолли Уэст. И паренёк вполне себе справляется, но…       Он вздохнул, ослабил хватку и, чуть извиняясь, приобнял Рику за плечи.       — У меня когда-то было присловье, которое я всегда бросал в лицо преступникам, за которыми охотился: «Ты подвёл этот город». Сейчас… сейчас мне кажется, что я как-то подвёл и продолжаю подводить своего друга. Но ничего не могу с этим поделать.       Рика нашла ладонью его пальцы и сочувственно сжала.       На землю упали первые капли дождя.