Каждый выбирает для себя...

      Возвращаться было трудно. Очень трудно, просто немыслимо, невыносимо, поэтому Катя, несколько раз подходя к двери, резко от нее отходила. И дело вовсе не в том, что ей предстояло общаться… нет, не общаться, а противостоять Роману, это она бы как-нибудь пережила, но потом. А как пережить самое неприятное — первую секунду, да еще на глазах у Маргариты Рудольфовны? Как, ну, как вернуться после того, как гордо прошла мимо? Что, просто подойти и сказать: — «Здравствуйте»? Это глупо, это по-детски, это неприлично, в конце концов! Ушла — пришла, забрала игрушки — вернула их. В детской песочнице, что ли?       «Возвращаться — плохая примета. Я тебя никогда не увижу, — вспомнила Катя арию Рязанова из «Юноны и Авось», и разозлилась. На себя разозлилась. — Не увижу? Ну, нет уж, дудки, не дождетесь, увижу!». — Пушкарева встряхнула головой, вспомнила, что она теперь хороша, прилично одета, и вообще, это она им нужна, а не наоборот, нацепила дежурную, неприступную улыбку, не обезображенную брекетами, вошла в здание аэропорта и, ни секунды не медля, подошла к Марго, правда со спины.       — Доброе утро.       Все трое, как по команде, повернули головы на голос и недоуменно уставились на Катюшу.       — Доброе, — Кира всматривалась в лицо чем-то знакомой незнакомки и не понимала, отчего ей стало так тревожно и тоскливо.       — Очень доброе, — «включил» ловеласа Малина, и чуть склонился, дабы облобызать руку девушки, но та не удостоила его даже мимолетного взгляда.       — Катя? Вы? Не может быть! — веря и не веря такому нелепому предположению, спросила Маргарита.       — А вчера вы говорили мне «ты», — усмехнулась Катюша. — Да, это я. Здравствуйте, Маргарита Рудольфовна, — голос ее потеплел, все же она впервые здоровалась с мамой Андрея, с будущей свекровью, а не просто с одной из хозяев «Zimaletto».       — Пушкарева?!. Нет, не может этого быть!.. Совсем не похожа!.. Мамочки!.. — перебивая друг друга, кричали Роман и Кира, а Катерина, молчала, загадочно смотрела в даль, не реагировала ни на чьи реплики, пока не услышала Воропаевское истерическое: — Она же каракатица! Пугало! А эта…       — А эту зовут, — Катеньке очень захотелось заплакать, но она сумела проглотить подступающий к горлу ком, и даже металла в голос добавить, — Екатерина Валерьевна Пушкарева, и она никому больше не позволит вытирать о себя ноги. Маргарита Рудольфовна, вы на машине или возьмем такси?       — Я на машине, деточка, — несколько ошалело, но очень тепло ответила та, радуясь, что невеста у сына, как оказалось, вовсе не каракатица, и никакое не пугало, а очень даже симпатичная и милая девушка. — Поедем? — Марго еще надеялась, что скандала все-таки удастся избежать, вот и спешила увезти Катю, вот и пошла к выходу, как только услышала ответное:       — Да, конечно.       Увы. Воропаева не дремала.       — Как поедем? Куда? — преградила она Ждановой дорогу.       — Мы едем к нам домой, Кирочка, — ласково и терпеливо ответила Маргарита.       — И эта? К вам домой? Как это понимать? Вы специально приехали, чтобы ее встретить? Да?       — Да.       — А теперь везете к себе, я правильно понимаю?       — Ты правильно понимаешь, детка.       — Но, почему? По-че-му?!       — Так надо, Кирюша. Мы потом обо всем поговорим. Хорошо?       — Так надо? — Воропаеву затрясло.       — Да.       — А я могу поехать с вами?       — Нет, девочка, не можешь.       — Почему?       — Так надо, — последовал лаконичный ответ.       — Кому надо? Кому? «Zimaletto»? Ну, ответьте же! Это для дела надо, да? Тогда я хотя бы смогу понять ваше предательство.       Катя внутренне сжалась в комочек, как и Кира ожидая, что скажет мать Андрея.       «А вдруг все его слова были все-таки ложью, вдруг я нужна только для дела, например, для роли козла… козы отпущения? — лихорадочно закрутились в голове мысли. — Вдруг Марго меня сейчас повезет не домой, а прямиком на допрос, а потом встретится с Кирой и они будут вместе надо мной, над дурочкой Катей, смеяться? Вдруг… — тут у Катюши даже кончики пальцев похолодели, — вдруг изначально это и было планом Малиновского: заманить меня в Москву и свалить на меня всю вину! Иначе зачем бы и он пришел меня встречать, да еще вместе с Кирой, которая, якобы куда-то улетела?».       — Кирочка, это что, допрос? — донеслось до Катюши сквозь нервно копошащиеся мысли.       — А хоть бы и допрос! Я имею право знать!        — Ну, хорошо. Допрос, так допрос, — голос Марго с мягкого и участливого превратился в стальной. — Это надо Андрею. Он просил меня встретить Катю, принять ее в нашем доме и позаботиться о ней до его приезда.       — Во дурак-то! — прошептал Ромка, но Катя, к счастью, его не услышала, зато Жданова вглянула на него так, что он быстренько заткнулся и даже чуть-чуть отошел в сторону.       — И вы пошли у него на поводу? — взвизгнула бывшая невеста. — Почему?       — Потому что это его выбор. Андрей имеет право любить ту, которую любит он, а не я. Он же тебя уже проинформировал, что любит Катю, правда?       — Да, — едва слышно пролепетала Воропаева, сдуваясь, как шарик, из которого выпустили весь воздух.       — Прости, девочка, ты сама меня вынудила сказать тебе правду. Мы потом с тобой поговорим по душам, хорошо?       — Хорошо, — Кира автоматически кивнула.       — Пойдем, Катюша, — опрометчиво сказала Марго и тронула девушку за рукав.       Знала бы она к чему приведут ее слова и действия, навек замолчала бы, да еще бы и руку отрубила себе. Но она не знала, даже представить себе не могла, что станет детонатором для надёжного возбуждения взрыва основного заряда.       — Подождите! Я должна спросить у нее, — Кира пальцем показала на соперницу, повышая и высоту, и громкость голоса. — Ты ничего мне не хочешь сказать, скромница ты наша, а? Наша ты праведница! Ничего?       — Хочу, Кира Юрьевна, очень хочу, только не здесь и не сейчас.       — А почему? Что тебя смущает? Люди вокруг? Так ты не стесняйся, тебе же не было стыдно забираться в постель к почти женатому мужчине, что же ты сейчас засмущалась? — Воропаева уже кричала, собирая вокруг них зевак.       — Кира прекрати, — одернула ее Маргарита.       — Кира Юрьевна, — сказала Катя негромко, — мы с Андреем…       — С Андреем Павловичем, — перебила бывшая на истерике.       — Мы с Андреем перед вами ви…       — С Андреем Павловичем!       — Мы оба виноваты перед вами, — обошла Катюша проблемный участок. — Очень виноваты. Я понимаю, как вам больно и прошу у вас прощения. Андрей тоже по…       — Андрей Павлович! Слышишь ты?! Андрей Павлович! Не смей опускать его отчество! Кто ты такая, чтобы называть его просто Андреем? Его подстилка на час, он натешится тобой, пугало, и вернется ко мне. Поняла? Ты поняла, дешевка? Он — Андрей Павлович!       — Для вас, — Катя вдруг успокоилась и перешла на понятный Кире язык, сохраняя при этом чувство достоинства. Как у нее это получилось понять никто не мог, даже Ромка. Но получилось.       — Что? — Воропаева даже головой потрясла от такой наглости.       — Для вас, мой жених действительно Андрей Павлович, а я его называю и Андреем, и Андрюшей и вообще, как только мне захочется, хоть бегемотиком. Всего доброго, — она кивнула головой, как королева, показывающая, что аудиенция окончена, взяла Марго под руку и, не оглядываясь и не спеша, пошла к выходу.       — Я сейчас отвезу Киру и приеду, — вдогонку им крикнул Малиновский.       Катюша резко остановилась, обдала его взглядом полным холодной ненависти и презрения и что-то сказала Ждановой. Что-то очень важное и нехорошее, потому что Маргарита несколько раз кивнула, потом отстранилась, пристально посмотрела на будущую невестку глазами, расширившимися от ужаса.       — Я тебя понимаю, девочка, — прошептала она и обернулась. — Нет, Ромочка, приезжать не нужно, я сама тебе позвоню и мы все где-нибудь встретимся.       Не только Кира, но и Ромка остались стоять с открытыми ртами, понимая, что их обоих только что посадили в лужу. И кто? Ненавистная Пушкарева.       — У неудачников тоже есть ангел-хранитель. Только у него крылья из жопы растут, — грустно процитировал Малина где-то услышанную им фразу. — Это про нас с той, Кирочка. Красиво она нас сделала, скажи?       — И что? Мы умоемся? Или может… — она задумалась. — Они за все мне ответят, за всё и все. Я им отомщу! Они хотели, чтобы я отозвала доверенность у Сашки? Да? Фигу им всем, а не дове…       Как ни странно, но именно это, именно Кирины угрозы мести заставили Ромку напрочь забыть и об обиде, и о Пушкаревой и вообще обо всем, кроме своей миссии — спасти Андрея и «Zimaletto». А все остальное он оставил на потом. Потом он сумеет и Катьку-пулеметчицу на место поставить (он так думал), и Андрею мозги прочистить (он так думал), и друга себе вернуть, и вообще, потом он сделает «крибле-крабле-бумс», и все снова станет хорошо и приятно, как раньше, как в «докатины» времена. В этом Ромка был просто уверен.       — Мстить собралась? Кому? Себе? Хочешь добить компанию? Разрушить то, что твой отец вместе с Павлом Олеговичем создавали по крупинкам? Ну, давай, вперед! Только учти, что уже через несколько дней «Zimaletto» станет полностью принадлежать Пушкаревой. Суд в любом случае вынесет это решение, можешь не сомневаться. Даже если Андрея арестуют, — про арест Кати Ромка предусмотрительно промолчал, — то это сможет лишь потешить твое самолюбие и полностью расчистить дорогу к богатству и власти для Катерины. А ты… А тебя она просто уволит, и никаких денег, даже ренты по акциям тебе больше не видать не только наяву, но и во сне. Ты же понимаешь, что наша мымра отомстит за арест Жданова?       — Ром, ты уверен, что суд вынесет решение в пользу Пушкаревой? — как-то встревоженно, испуганно, но уже более спокойно спросила Воропаева. Судя по всему, мысль о мести грела ее уже не так сильно. По крайней мере, о мести с помощью брата.       — Абсолютно! Предлагаю сейчас же встретиться с нашими адвокатами, пусть они тебе все объяснят. Сашка их не слушал, вот на грабли и наступил.       — Хорошо, поехали.       — А может, лучше вначале по домам? Отдохнем, выспимся, а потом к адвокатам, мы же не спали всю ночь.       Немного подумав, Кирюша согласилась с Романом.

***

      — Ой, я совсем забыла, — Катя протянула Маргарите кредитную карточку, едва они сели в машину. — Андрей просил вам передать. Сказал, что здесь деньги на залог для него.       — Спасибо, Катюша. Как там Андрей? Что с ним?       — Ничего страшного, честное слово, хоть напугал он нас всех здорово, — и она рассказала всю эпопею с ранением и лечением Жданова-младшего, даже про «операцию» рассказала. — Маргарита Рудольфовна, а как мои родители, вы были у них? — с замиранием сердца спросила Катя.       — Ты только не расстраивайся, девочка, — Марго замолчала не зная, как сообщить будущей невестке не самые приятные новости…