Каждый выбирает для себя...

      «Надо было купить Елене Александровне цветы», — запоздало подумал Андрей, протягивая палец к дверному звонку, но тут в глубине квартиры послышался громкий, возбужденный голос Катюши, и Жданов, одернув руку, приложил к двери ухо.       — Ты не можешь мне запретить уехать! Я слово дала, слово Пушкаревых, папа! — чуть задыхаясь, словно на бегу, со слезой в голосе кричала Катя, а может, не кричала, просто говорила громко.       — Как ты могла дать слово, даже не посоветовавшись с родителями? — перекрикивал ее Валерий Сергеевич.       «Вот-вот, и со мной тоже… Не посоветовавшись», — согласно кивнул Жданов, будто Катин отец искал у него поддержку. И тут же нажал кнопку звонка. Дверь открыли мгновенно, Андрей даже отпрянул, так неожиданно быстро он оказался нос к носу с Еленой Александровной.       — Ой, Андрей Павлович, — громко воскликнула она, и тут же на ее вскрик из комнаты выскочила сама Катя. — А что вы…       — Андрей Павлович квартирой ошибся, — перебила маму дочь и подскочила к двери, — Вы ошиблись, Степановы живут в первом подъезде, — выпалила она и захлопнула дверь прямо перед его носом.       Андрей так и застыл на месте, совершенно ошалевший. Нет, его поразило не то, что Катя в дом его не впустила, это как раз было ожидаемо, а то, как быстро она придумала версию его прихода для своих родителей и как ловко она оставила его за бортом. Тем временем, в доме Катюши продолжалась бурная дискуссия…       — Катенька! Почему ты Андрею Павловичу даже не предложила войти? — всплеснула руками Елена Александровна.       — Потому что у меня нет времени на прием «дорогого гостя», — это «дорогого гостя» Катя так сильно выделила интонационно, что у Жданова под рубашкой мурашки побежали по телу. — Ты же знаешь, что меня Юлиана ждет, что самолет не будет дожидаться, пока я почаевничаю с пришельцем.       Дальше Андрей слушать не стал, сбежал вниз по лестнице и выскочил из подъезда. План действий родился практически сразу, главное было не спешить, дать себе пару минут успокоиться, необходимо было контролировать себя, иначе он сам мог бы все испортить. Глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз Жданов набрал номер Юлианы Виноградовой.       — Привет, Юленька, — паточно-медовым голосом поздоровался он, и только хотел задать вопрос, как она сама сбросила ему козырного туза.       — Андрюша, как хорошо, что ты позвонил, а то я уже потеряла всякую надежду связаться с вами.       — А что такое?       — Понимаешь, мне срочно нужно улетать, подвернулась очень выгодная работенка. Так что я никак не смогу помочь завтра Кире в проведении свадебной церемонии.       Жданов уже рот открыл, чтобы сказать, что никакой свадьбы не будет, да решил повременить со своим сенсационным сообщением, для начала нужно было узнать, куда летит Юлиана, на случай если не удастся поговорить с Катей, или удастся, но она не поверит ни одному его слову, или поверит, но все равно не простит и уедет. Тогда он собирался лететь за ней следом, а для этого, как минимум, нужно было знать куда покупать билет.       — Выгодная работенка? И что за работенка такая, которая важнее моей свадьбы, где?       — Лечу в Египет на конкурс «Самая красивая». Такие деньги предложили, что отказываться было бы даже не глупо, а преступно.       — И Катеньку с собой забираешь? — словно между прочим, спросил Андрей.       — Ну, раз уж она вам не нужна, то я не могла не взять ее себе.       Вот тут Жданов и сорвался, так сорвался, что задрожали руки, а в глазах потемнело и появились радужные круги.       — Катя не чемодан, чтобы ты могла ее взять в полет. Она человек!       — Серьезно? Что-то я не заметила, что в «Zimaletto» к Пушкаревой относились, как к человеку. Твой дружок даже теоретическую базу под ваше скотство подвел: «Катя пришла в этот мир, чтобы страдать». — Тут она очень похоже скопировала голос Малиновского. — Так что, Жданов, пошел ты куда подальше со своими комплексами вины, которую ты теперь пытаешься повесить на меня, чтобы не одного тебя мучила совесть. И вот еще что… На днях я зашла в твой кабинет и увидела кое-что, чего никто не должен был видеть.       — Значит, это ты видела, как я целовал Катю? — Андрей моментально успокоился и даже улыбнулся.       — Значит, я. — Юлиана помолчала немного. — Так что пусть Катюша будет как можно дальше от Москвы во время вашей свадьбы.       — Юль, никакой свадьбы не будет.       — Что? А ну, повтори. Я то ли не расслышала, то ли не поняла.       — Скорее всего, не поверила. Повторяю. Никакой свадьбы не будет.       — А Кира-то знает об этом? — саркастически хмыкнула Виноградова.       — Кира об этом узнала первой, ты — второй.       — Ты серьезно?       — Я очень серьезно.       Виноградова надолго замолчала, видно потрясение было слишком сильным. Она несколько раз порывалась что-то спросить, но обрывала себя на полуслове. Андрей усмехнулся и решил ей помочь.       — Я… Люблю… Катю! — сказал он очень уверенно, делая паузу после каждого слова. — Слышишь, Юлька? Я очень ее люблю. Поэтому я никуда ее не отпущу. Во всяком случае, до тех пор, пока она меня не выслушает. Я очень перед ней виноват — это однозначно, и никакому сомнению не подлежит. Но все не так, как кажется! Понимаешь? Все не так! И она должна это знать. И не завтра, не послезавтра, не через год, а сегодня, сейчас! Слышишь, Юленька? Так что никуда она не полетит.       Последнюю часть своего эмоционального признания Андрей кричал почти на истерике, так кричал, что люди начали выглядывать из окон и смотреть, что там, внизу, происходит.       — Э, ты чего разорался? — крикнул какой-то мужчина со второго этажа.       — Простите, — Жданов поднял голову, и примирительно взмахнул рукой, потом перевел глаза на Катины окна, увидел, что в ее комнате створка распахнута, и лицо его осветилось ослепительной улыбкой. — Юль, ты пойми, не могу я отпустить Катюшу без объяснений, никак не могу, — вернулся он к прерванному разговору.       — И ты пойми, я на Катю рассчитывала, я не справлюсь одна, и другую помощницу мне сейчас не найти. Что ты мне прикажешь делать?       — Не знаю, — честно ответил Андрей. — Но я что-нибудь придумаю, слышишь? Я обязательно что-нибудь придумаю.       Он нажал кнопку «вызов завершен», еще раз взглянул на окна Пушкаревых, поплевал на ладони, подпрыгнул, уцепился руками за перекладину аварийной лестницы и начал «восхождение на Эверест».       Нервные, возбужденные голоса самой Кати и ее не то друга, не то возлюбленного — Николая, Жданов услышал между третьим и четвертым этажом, и дальше продолжил подниматься медленно и аккуратно, прислушиваясь к доносившемуся разговору.       — Молодец, Пушкарева! Ничего не скажешь, ты приняла Соломоново решение — бежать от проблем. А мне что делать? А дяде Валере?       — Колька, не беси меня. Я же сказала: вернусь, и мы придумаем, что нам делать дальше. Может, откроем свою фирму, у нас это хорошо получается. Может…       — Ты бы лучше выслушала Жданова, — перебил ее Николай. — Скажи, ты знаешь зачем он пришел? Нет, ты понятия не имеешь об этом! И вообще, почему он оказался возле двери твоей квартиры вместо того, чтобы быть на Совете директоров? А что, если он показал настоящий отчет? Ты об этом подумала?       — А это меня не касается. Это было его право — выбрать то, что ему угодно. Колька, как ты можешь за него заступаться? Ты же все знаешь, всё-всё. Он спал со мной, чтобы… — Катя заплакала.       — Не реви, ну, пожалуйста. Я не за него заступаюсь. Просто не хочу, чтобы ты улетала.       — Мне надо лететь, Коленька, надо. Необходимо. Пойми меня.       — Потому что у него завтра свадьба?       — Да, потому что у него завтра свадьба… — она снова хлюпнула носом.       — Дура ты, Пушкарева, я бы ему такую свадьбу устроил, что он на всю жизнь бы запомнил, как манипулировать людьми, а ты… Дура и есть.       — Знаешь, что? Тебя это не касается, — разозлилась Катюша. — И вообще, иди отсюда к маминым пирожкам, а мне нужно переодеваться, иначе опоздаю на самолет.       Андрей подождал пока за Зорькиным захлопнулась дверь, затем услышал звук поворачивающегося ключа в замке, понял, что лучшего момента для задуманного уже не будет и одним движением перемахнул через окно в комнату.