Emma Swan, Professional Cuddler

С того утреннего инцидента в воскресение, а Реджине просто нравилось называть это Инцидент, всепоглощающее разочарование начало затапливать её. Эмма не писала ей уже три дня. Это был огромный удар по эго Реджины, но опять же она предвидела такое. Но это никак не останавливало её от того, чтобы чувствовать тяжесть в груди от отказа. Неважно, сколько раз Реджина мысленно готовилась к этому, она всё равно не подготовилась к реальности. Эмма не хотела её. Это было ясно как день после паники, которая была написана на лице Эммы, и некоторого отвращения. Реджина слишком погрузилась в иллюзию, что может быть… Могло быть и такое, что Эмма отвечала на её чувства. Однако, это — всего лишь иллюзия, которая была построена на её жалости к себе. Пришло время отпустить её глупую влюблённость. Эмма не хотела её, но Реджина была готова проклясть себя, если позволит влюблённости разрушить их дружбу. Утром в среду она набрала номер обнимателя и нажала «вызов», прежде чем могла себе признаться в том, что все действия будут бесполезными. Эмма ответила после третьего гудка: — Реджина, — сказала она на выдохе, словно не ожидала, что Реджина позвонит ей. Реджина нашла это обидным. — Мисс Свон, — поприветствовала она подругу, сомневаясь. Это была плохая идея. — Я ожидаю вас на ужин в пятницу. Генри настаивает на том, чтобы мы заказали пиццу. Вот. Вежливо, но вызов брошен. Хотя ещё придётся притворяться, что ничего не произошло. Только Реджина не могла избавиться от картинки в голове, когда ладонь Эммы лежала на её груди. — Это что-то вроде приглашения? — резковато поинтересовалась Эмма. — Что-то вроде этого. — Потому что оно было самым вежливым, но агрессивно-пассивным, которое я когда-либо получала. Тем более, что это первый раз, когда ты меня приглашаешь прийти к вам, — указала Эмма, но было понятно по голосу, что ей весело. — Что ж, это — не приказ, — решила быть предельно ясной Реджина, пытаясь не улыбаться. — Серьёзно? Не сказала бы. Что тебя заставило подумать, что я свободна в пятницу? — продолжила их игру Эмма. Реджина стала смахивать воображаемые соринки с её блузки, чтобы хоть чем-нибудь себя занять, пока нервно отвечала: — Генри будет рад, если ты придёшь. Ещё одна пауза, в этот раз она длилась дольше, чем последняя. Реджина прижала трубку к другому уху, с нетерпением дожидаясь ответа. Голос Эммы звучал очень тоненько: — А ты? Реджина сглотнула с трудом. — Я так же буду рада, если ты придёшь. — Хорошо, — медленно протянула Эмма, но Реджина услышала облегчение. — Я приду. Впервые с того Инцидента Реджина почувствовала луч надежды. Когда наступил четверг Реджина взяла Генри с собой, чтобы закупиться к Рождеству, после школы. Она поняла, что сейчас — идеальное время… не во время выходных, когда всё будет забито людьми, и не слишком близко к празднику и не сразу же после дня Благодарения. То есть… до Рождества оставалось чуть больше двух недель. Она сказала себе, что сегодняшний поход по магазинам не имеет ничего общего с тем, что завтра она увидит Эмму, и они с Генри купят ёлку, чтобы они все вместе нарядили её. — Давай возьмём эту, — сказал её сын. Они ходили по рядам, держа друг друга за руку. Он показал на дерево, которое было почти такое же высокое, как и их дом. Оно было громадное. — Генри, она даже не пройдёт в нашу дверь, — в ужасе ответила Реджина. Не говоря, про её машину. Генри надулся: — Давай же, мам. Наши ёлки каждый год такие плоские и скучные. — О чём это ты говоришь? Ты всегда помогал мне украшать их. — Потому что знал, что тебе будет плохо, если я скажу правду, — признался Генри, поморщив покрасневший на холоде нос. — Ой, ну да ладно! Ангелы в виде ёлочных украшений? Птицы? Но они даже вообще не имеют ничего общего с Рождеством! Реджина ощетинилась: — Они — традиция. — Они — скучные. Реджина купила ту ёлку только, чтобы заткнуть сына. Самым трудным было доставить её домой. В итоге, она подписала заявку на доставку, которая стоила больше, чем сама ёлка. Так вышло, что Генри ещё не покончил с мыслью о «весёлом» Рождестве, когда потащил её на следующий день в какую-то комиссионку в Куинсе и стал заполнять корзину самыми уродливыми и безвкусными ёлочными игрушками, которые Реджина когда-либо видела в своей жизни. Ей не повезло. И она все их купила. Очевидно, именно это сделает Генри веселым и радостным на праздники снова. Не подарки, или эггног или походы по магазинам перед Рождеством, а уродские игрушки. Если бы Реджина узнала об этом раньше, то она бы избавилась от ангелов и птиц давным-давно. Эмма пришла как раз тогда, когда её сын доставал пингвина-украшение, и на Генри был какой-то безвкусный свитер, Реджина боролась с тем, чтобы эта ёлка-мамонт стояла ровно. — Окей, не хочу говорить очевидности, но… я всё равно скажу. Эта ёлка огромная, — сказала Эмма, снимая шарф. — Типа… воу! — Эмма, наконец-то. Ты поможешь нам нарядить её, — резко прокричал Генри, когда обнимал её, и Эмма радостно вернула объятия. Реджина остановилась, отвлекаясь от ёлки, и внимательно стала смотреть на них на несколько секунд, потому что она впервые увидела блондинку с Инцидента. И Миллс понимала, что ей будет сложно притворяться и вести себя нормально. Казалось, Эмма не слишком волновалась по этому поводу. — Ты не можешь сказать, что сейчас тебе не нужна помощь, — шутливо произнесла Эмма, её щёки были розовыми от мороза. Она стала с другой стороны ёлки. — По крайней мере, я хоть раз почувствую себя полезной. — Если ты настаиваешь. Прошло какое-то время, и ёлка, наконец, встала так как было нужно, так, как у Реджины бы одной не получилось поставить её. Она сделала шаг назад и восхитилась, насколько большая была ёлка, а после брюнетка с благодарностью кивнула Эмме. — Спасибо, — сказала Реджина. Эмма смотрела на неё, а потом полупожала плечами. — Не за что. Не то, чтобы это был тот самый разговор, который Реджина бы хотела. Одно дело (умное между прочим) поговорить о том, что произошло, как двое взрослых людей, но Реджина перестала быть умным, ответственным взрослым с того момента, как позволила себе утонуть в чувствах к Эмме. Сейчас Реджина чувствовала себя нормально, хотя всё же ощущалось присутствие слона в комнате. Свон, казалось, хорошо себя чувствует, находясь в её доме, рядом с Генри и с ней. Этого должно было быть достаточно. Тогда почему, чёрт возьми, она до сих пор томилась? — Вот, Эмма. Ты можешь выбрать первую ёлочную игрушку, — предложил Генри огромную коробку. Эмма фыркнула, пытаясь не рассмеяться. Она выбрала зомби-Санту и тут же вдумчиво посмотрела на Реджину: — О, боже мой. Это всё твоё? Реджина закатила глаза: — Не смотри на меня так. Я похожа на ту, кто будет коллекционировать безвкусные ёлочные украшения? — Ты выглядишь как человек, который прячет свои фетиши так, чтобы никто не узнал. Так что, немного похожа. — Ты же купила их, мам, — добавил Генри и потом уже обратился к Эмме. — Это твой окончательный выбор? Никаких «я передумала». — Да, это будет зомби- Санта, — ответила она серьёзным тоном. — Мам? Реджина вздохнула: — Просто выбери что-нибудь за меня, Генри. — Ладно, — пожал плечами Генри и выбрал нечто зелёное. — Значит, ты выбрала Гринча. Возмущения на лице Реджины было достаточно, чтобы Эмма громко расхохоталась. Ладно, после этого обстановка не была столь накалённой. Генри украсил большую часть ёлки, в основном, из-за того, что Реджина не могла видеть эти нелепые игрушки, которые вообще никогда не должны были висеть на ёлке. Эмма помогала вешать игрушки туда, где Генри было слишком высоко, хотя ёлка сама по себе была выше, чем они. Реджина понятия не имела, как они поставят звезду. Эмма ушла на несколько минут и вернулась с тремя кружками горячего шоколада. — Шоколад! — восторженно воскликнул Генри и взял свою кружку. — А корица уже там? Эмма прижала руку к груди, фальшиво обижаясь на неё: — Конечно. Всё для твоего удовольствия, чтобы зубы у тебя скрипели. — Взбитые сливки? — Я не настолько хороша, мелкий. В холодильнике их найдёшь. — Мило, — ответил Генри и поторопился на кухню, оставляя Реджину с Эммой наедине. Брюнетка уже приняла кружку с натянутой улыбкой. — Ой, да ладно! — слегка не выдержала Эмма. — Обещаю, что всё не так уж и плохо. Реджина сомневалась, но всё равно отпила немного. Она удивлённо промычала, так как не ожидала, что горячий шоколад будет настолько вкусным. — Видишь? — спросила Эмма, тут же становясь самодовольной. — Говорила же тебе. — Ты полна сюрпризов, — сухо прокомментировала Реджина. Хотя на самом деле горячий шоколад Эмма готовила лучше, чем она. Миллс не смела в этом признаться, чтобы не раскормить эго девушки ещё больше. Поставив кружку, она услышала шаги Генри. Мальчик бегал по кухне как стадо носорогов. Реджина поняла, что сейчас было хорошее время, чтобы они поговорили о том, что её больше всего беспокоило. Но Эмма опередила её. — Слушай, Реджина, — вздохнула она, и брюнетка уже поняла, что разговор будет довольно жестковатым. — Я хотела извиниться за то, что произошло. Тогда утром… когда мы… когда я… Реджина выгнула бровь: — Лапала меня? Эмма застонала. — Ну, когда ты в таком свете всё выставляешь… я не думала о том, чтобы распускать руки, ладно? Всё было случайно. Я обычно очень аккуратна на этот счёт, ведь у меня куча людей, с которыми я провожу выходные. Я не могу вот так поступать. Я была в ужасе, что ты возненавидишь меня… — В этом всё дело? — прервала её Реджина, внезапно почувствовав головокружение. — Ты думала, что ты пересекла черту… — Я пересекла черту. Реджина проигнорировала её: — И ты боялась, что я буду кричать на тебя? Эмма по-совиному моргнула: — Ммм. Да? — Я не ненавижу тебя. Очень даже наоборот, с жалостью подумала Реджина. — Что ж, надеюсь, что нет. К тому же, я тогда бы пила горячий шоколад и украшала ёлку уродливыми игрушками в неловком молчании, — едва ухмыльнулась Эмма, а потом намного шире. — Итак, между нами всё нормально? Реджина не понимала, как это вообще могло быть вопросом, но кивнула. — Нормально. Брюнетка откинулась на диване и начала всё обдумывать. Эмма не отвергала её, если говорить технически. А зная Эмму, то это всего лишь неловкая ситуация, которая привела к простому недопониманию. Ничего больше. Но проблема была в том, что внутри Реджина ощущала боль, незнание. Эмма обожала Генри, Реджина видела это. Эмма не могла отвернуться от него только из-за того, что Реджина всё больше и больше влюблялась в неё. Самый худший сценарий — Эмма могла вежливо дистанцироваться на какое-то время. Никаких обнимашек. Никакого массажа ног и долгих разговоров за чашкой горячего шоколада. Будет больно. Но, по крайней мере, она будет рядом и Генри не пострадает. — Что у тебя с планами на Рождество? — Реджина не знала, что хочет предложить Эмме. Только то, что Генри станет намного счастливее, когда Эмма будет тут, и… Только с этим Реджина могла работать. Эмма практически вдохнула шоколад, прежде чем ответить: — Обычно я прихожу к своей соседке, и мы ужинаем. Мулан делает самые лучшие пельмени. Но в этот раз меня, скорее всего, не будет в городе, когда наступит Рождество. Я получила контракт, чтобы выследить какого-то мудилу, который присвоил деньги подчинённых и свалил из города, прежде чем они смогли упечь его в тюрьму. В этот раз могу потратить кучу времени, прежде чем поймаю его. — Оу, — выдохнула Реджина. Она даже не думала о том, что Эммы могло и не быть в городе. — Куда ты отправишься? — Аризона. Это для начала, — ответила Эмма, потирая шею. Реджина хотела убрать руку и, наверное… впиться зубами туда же. Потом она мысленно отругала себя, потому что ей вообще не следует думать об этом. — Может быть, Невада. Только последний идиот поедет в Лас-Вегас. — Тебе надо будет прийти к нам. Когда ты вернёшься, — предложила Реджина, пытаясь выглядеть так, словно её не задело то, что Эммы не будет. Хотя попытка провалилась с треском. — Я знаю, как будет рад Генри отдать тебе свой подарок. Лицо Эммы просветлело: — Правда? То есть, да. Звучит отлично. Он с ума сойдёт, когда увидит, что я ему купила. — Надеюсь, что это не очередная безвкусная игрушка на ёлку, — криво усмехнулась Реджина. — Надо будет вспомнить об этом, когда я буду покупать сувениры в Лас-Вегасе, — заметила Эмма. — Насколько безвкусно звучат стопки в виде сувенира? — Кошмарно. — Хорошо. Может быть, если ты будешь хорошим Гринчем, то я пришлю тебе ещё и открытку, — удовлетворённо закончила Эмма и допила горячий шоколад. . . В два часа и восемнадцать минут десятого декабря Реджина, наконец, решилась. Она чувствовала странную лёгкость, словно между ней и Эммой была черта, но всё это время она присутствовала лишь из-за страхов, и пересечь её, означало отпустить себя. После Рождества. Вот, что Реджина решила. Она скажет обо всём Эмме после Рождества. . . В течении первой недели отсутствия Эммы Реджина хотела, чтобы она не ощущала такую пустоту, которую вообще не должна была ощущать. Все могли подумать, что она хандрит. Но Реджина никогда не хандрила. Она не могла. Это было бы по-детски и бессмысленно. Но всё равно она обнаруживала, что снова и снова перечитывает старые сообщения и была на страже, ожидая новых, чтобы узнать, как продвигаются дела у Эммы, о чём девушка расскажет ей в своё свободное время. Слишком утомительно. — Ты закончила хандрить или так и будешь пялиться в телефон всё время, пока я здесь? — со скукой спросила Зелена. Она пришла к ним днём во вторник, чтобы помочь с приготовлением ужина, но в реальности... она делала всю работу. Ведь Реджина была занята тем, что пыталась продырявить взглядом телефон. Она не хандрила. Зелена вздохнула и вытерла руки о полотенце: — Боже ж ты мой, ты уже не просто очарована ею. Ты влюбилась по свой зад в эту девушку. Я могу учуять сантименты за километр. Как же отвратительно. — Как в подругу! Я думаю, что моя работа состоит в том, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, — настаивала Реджина, тем временем щёки краснели. Сантименты. Ага. — Ты до сих пор бегаешь вокруг да около с «дружбой»? Вот как это называют лесбиянки теперь? Вы целовались, а теперь уже нет? — со смешком сказала Зелена, махнув ножом. — О, всё в порядке, что вот делают лучшие друзьяшки. — Мы не целовались! — Но ты, грёбанный ад, хочешь этого, не так ли? Конечно, грёбанный ад, она хотела этого. И тут завибрировал телефон от новой смс-ки Эммы. Реджина тут же кинулась через весь стол, чтобы дотянуться до телефона. — Фу… ведёшь себя так, словно меня тут нет, — пробурчала Зелена и вернулась к нарезке грибов. Сестра игнорировала её. Итак, угадай, где я сейчас? Реджина тут же написала: Погребена в каком-нибудь кювете? Ха. Ха. Потом пришло фото, и Реджина ткнула на него. На фото был каньон, который тянулся, казалось, на мили вокруг. В оранжевые и жёлтые цвета окрашевалась природа от захода солнца. Прекрасная фотка. Гранд каньон! Неплохо, да? :) Он прекрасен. Ага… И удивительно холодно тут, так что не так уж и много людей. Не говори мелкому, где я, или он превратится в желе. Не даю никаких обещаний. Он хандрит с тех пор, как ты уехала. Ты грязная и вероломная врунья, подумала про себя Реджина. Аууу… я тоже скучаю по нему. Я сделала фотку для него. Может быть, как-нибудь я привезу его сюда. И потом… Думаю, что тебе здесь тоже понравится. Реджина моргала. Прежде чем она смогла понять, какие эмоции у неё бурлят внутри… она просто знала, что было тепло, и горло сжималось… Зелена бросила ножик на стол и просто нечеловечески громко и визгливо мяукнула. — Что это за херня? — прокричала она и отпрыгнула от стола, дрожащим пальцем показывая на хорька, который вылез из шкафчика и уже спустился на пол. — Это то, что называется хорёк, — как ни в чём ни бывало ответила Реджина. — По мне видно, что меня это волнует? Просто убери его отсюда. Реджина быстро напечатала сообщение, пока Зелена продолжала верещать. Моя сестра только что познакомилась с Рэндольфом. Это который хорёк. Фотку? Реджина быстро сфоткала и послала фото Зелены, которая уже сидела на столе и визжала. Ответ был немедленным: LMFAO XD [прим.пер. LMFAO — Laughing My Fucking Ass Off — ржу не могу] Реджина была без понятия, что это означает, но всё равно сообщение заставило её улыбнуться. — Ты перестанешь скалиться в телефон как чёртова овца и поможешь? Реджина вздохнула и отложила телефон. Когда она всё же взяла хорька на руки, Зелена наконец-то перестала верещать. Она послала Эмме ещё одно сообщение, как она заперла Рэндольфа в его клетке. Как ты думаешь, Генри захочет собаку? ________________________________________ Посылка пришла через четыре дня, прямо перед Рождеством, к ней прилагалась нелепейшая открытка со словами Лас-Вегас. Хаотичный почерк Эммы присутствовал на задней стороне открытки, и Реджина всё же смогла его расшифровать… Говорила же, что пришлю сувениры. Полагаю, ты была хорошем Гринчем, Реджина, иначе я бы не заплатила целый доллар за открытку. Увидимся скоро, ребята, скучаю по вам! Эмма Реджина потрясла открытку в руке, а потом повесила её на холодильник. Генри скучал по Эмме с тех пор, как она уехала, особенно когда он вышел на каникулы и ничего не оставалось, кроме как хандрить и пребывать в плохом настроении. Это заставило вспомнить, как Реджине было хорошо от того, что не на неё одну так влияет отсутствие Эммы. Но он был в особо плохом настроении в последние несколько дней, после того, как она заставила его отдать хорька в другие руки. Их соседи быстро прибрали его. Сейчас Реджина всерьёз задумалась о том, чтобы подарить ему такое животное, которое не разрушит её гардеробную снова или не заставит визжать изо всех сил Зелену. — Мам, смотри! — воскликнул Генри и протянул ёлочную игру, которую достал из посылки. Это была парочка оленей, державшие табличку Лас-Вегас: — Разве это не мило? Мило. Точно. — Я собираюсь пойти повесить. Думаю, что этот тебе, — он сунул коробку ей в руки и ушёл, чтобы повесить игрушку. Она медленно развернула бумагу, не то, чтобы обычную обёрточную бумагу надо было беречь, но всё же. А после в руках была не одна, а две стопки. Реджина фыркнула. Какая наглость со стороны блондинки. Одна из них была разноцветная и там было напечатано Реджина большими красными буквами. Она искренне была шокирована тем, что Эмма умудрилась найти что-то с её именем. Другая стопка была самая обычная… классическая и практичная, но там было написано Ставка на любовь. И Реджина тут же хотела бросить её в стену, ибо… какого чёрта? В итоге, она поставила их в шкафчик, где хранился алкоголь, так, чтобы можно было увидеть надписи. Она решила долго не размышлять и не терять головы от того, что Эмма подобрала и купила самые уродливые стопки, которые смогла найти, и потом брюнетка попыталась найти логичное объяснение этому. Это ничего не значило. Она слишком многое пыталась прочитать в этой ситуации. Тут не было никаких спрятанных посланий или каких-то намёков. Эмма просто была милой. Вот и всё. На следующий день Реджина вытащила Генри на прогулку, устав от его плохого настроения. Она решила, что им обоим надо выбраться из дома. Казалось, они оба понимали это. Вот так всё и происходило: было очевидно, что никому из Миллсов не нравилось, что Эмма сейчас колесила по стране и «охотилася». А Реджина была жалкой и ноющей дурочкой. Улицы Нью-Йорка были заметены снегом. Генри шагал так, словно был истинным жителем Нью-Йорка, то есть, совершенно не беспокоясь о том, что снега навалило где-то сантиметров на тридцать. Когда они дошли к большим сугробам, Реджине приходилось тянуть его на себя каждый раз, когда он засматривался на бульдозеры. Теперь у неё был хандривший и насквозь промокший десятилетка. — Ты уже купила Эмме подарок? — спросил он, как только они вошли в очередной магазин. Его щёки были ярко красными, и у него был настолько шаловливый вид, что Реджина тут же начала что-то подозревать. — Может быть, — скептично сказала она. — Тебе следует купить ей что-нибудь здесь, — настаивал Генри, показывая на спа ассортимент, который стоял на столике, где были навалены подарки. Табличка гласила: «Специально для неё». — Она обожает запах лилий. — Это… слишком интимно. — А что насчёт этого? — он показал на прилавок, где продавались ювелирные украшения. — Это же обручальное кольцо, Генри. — А… да? — не слишком-то он и впечатлился. Реджина лишь вздохнула. Она выбрала фото-рамку. Просто и никаких скрытых намёков, которые могли быть восприняты в романтическом смысле. Она даже тут же поняла, какую идеальную фотографию поставить туда. Генри едва покачал головой: — Это жалко, мам. Реджина думала совсем иначе, но всё же выбрала другую рамку, чтобы позлить сына. К счастью, канун Рождества был относительно спокойным. Ни Зелена, ни их Матушка не собирались приходить к ним, кроме как завтра, так что она провела весь день за тем, что пекла печеньки с Генри. Он прекратил верить в Санту Клауса, когда ему было семь, так что ни одна из этих печенюшек не пригодилась бы в гостиной рядом с ёлкой, которая ждала бы, когда придёт Санта и съест их (обычно Реджина проскальзывала вниз незаметно и выбрасывала их). Итак, сейчас у них была некоторая проблема, которая состояла в том, что она напекли намного больше печенья, чем когда-либо, и Генри хотел съесть их все до единой. — Нет. Ты испортишь себе аппетит, — строго остановила его она, и он всё же шаловливо запустил руку в тарелку и схватил одну. — Нт йа хчу, — он настаивал с полным ртом печенек. Через час он лежал на диване, схватившись за живот и постанывая из-за того, что он разболелся. — Я умираю, мам, — стонал он. — Если я всё же умру, скажи Эмме, что она может забрать мою коллекцию Дарт Вейдера. Реджина покачала головой и протянула ему ложку Пепто Бисмол* [прим.пер. Pepto Bismol — препарат, используемый для лечения изжоги, нарушений пищеварения, расстройства желудка, тошноты.] — Ты драматичен настолько же, насколько и твоя тётушка. Она сфоткала его и отослала фотку Эмме: Он съел слишком много печенек и хотел бы, чтобы ты унаследовала его коллекцию Дарт Вейдера, если он не выживет. Реджине не пришлось долго ждать ответа. А можно я ещё заберу постер принцессы Леи? Удачи тебе, когда ты будешь вырывать его из коматозных пальцев Генри. : D Губы Реджины изогнулись в слабой улыбке. Он продолжает ныть по поводу того, что тебя нет рядом, потому что вы с ним могли переодеться и сыграть в какую-нибудь игру. Видно, что я недостаточно хороша для этого. Мне же надо было заставить тебя скучать по мне. Что ж, это работает. После этого в их разговоре настала пауза. Реджина прикусила губу, задумываясь над тем, что она могла перегнуть палку. Как охота? Наконец, поймала его задницу. Хотя придётся остаться, чтобы заполнить все бумажки, плюс дорога обратно. Не приеду к Рождеству: ( Печаль тут же накатила на Реджину. Быстро напечатав ответ, Реджина стала готовить ужин. К шести Генри восстал с дивана и успел засунуть большое количество пасты себе в рот. Реджина нашла это странным, если бы он спокойно не отложил вилку в сторону и не посмотрел прямо на неё: — Можно я открою подарки сейчас? Обычно Реджина привыкла к тому, что прятала подарки на новое место каждый год, как и то, что он искал и в какой-то момент находил их быстрее, чем они могли оказаться под ёлкой. В этот раз она просто спрятала их в шкафу. На удивление это сработало. Она отдала ему подарок, который отложила… он был тонким, и Генри подумал, что она подарила ему фильм, разрывая упаковочную бумагу. Вскоре он держал книгу: — Хорошо быть тихоней, — медленно прочитал он. Это ей порекомендовала Эмма. Реджина уже видела фильм, но беспокоилась, что книга может быть со слишком высоким рейтингом для её сына. Но Генри открыл её и начал читать. Реджина мысленно сделала пометку, поблагодарить Эмму за подсказку. Через какое-то время она нашла его также за чтением. Он сидел на кровати, носом утыкаясь в книгу. Реджине не хватило смелости сразу оторвать его от книги. — Пять минут, молодой человек. А потом спать, — предупредила она его. Он лишь промычал в ответ. Через десять минут она выключила свет без предупреждения, а его отчаянный вопль можно было услышать сквозь дверь, которую она уже успела закрыть. — Мам, да ладно! Мне надо стать умным, или я буду безработным, пока не умру. Реджина цокнула. Честно. Позже, когда она упаковала все остальные подарки и заставила Генри уснуть, она положила их под ёлку. Подарок Эммы тоже там был. Ей пришлось многое пересмотреть. В начале она положила под ёлку один из своих свитеров как «подарок». Казалось, это будет честным… Эмма так и не забрала свой, так что почему Реджине не подарить ей свой? Но сейчас в рамке была не одна фотография, а две. Они были аккуратно вставлены. На одной были Генри и Эмма, широко улыбаясь на камеру и не заботясь об остальном мире. А на другой… На другой должна была быть только Эмма, но что-то внутри Реджины толкнуло её на то, чтобы добавить и себя, так что на второй фотографии была она и Эмма. Итак, она положила и свитер, и фото-рамки внутрь подарочного мешочка и аккуратно запаковала его. В полночь она получила последнюю смс-ку от Эммы. С Рождеством! Рядом со словами была целая вереница из смайликов. Реджина даже не пыталась сдержать улыбку, пока отвечала… С рождеством, Эмма. Почти нечего было говорить или делать, так что она посмотрела на свою работу ещё раз. Всё, что оставалось, ждать, когда же Эмма вернётся домой.