Emma Swan, Professional Cuddler

Реджина знала, что у неё очень плохой день, когда её матушка позвонила днём в одну из пятниц. Она стала ощущать покалывание, как только её мать заговорила. — Реджина, — поприветствовала она дочь. Реджина тут же вздохнула. — Я ожидаю тебя и Генри в моём доме на день Благодарения. — Ты в прямом смысле следующих слов - украла индейку из морозилки, когда я решила принимать гостей в прошлом году, — напомнила ей Реджина. — Я едва ли думаю, что ты решишься сама пройти через это снова. — Решишься… — фыркнула её матушка. — Пожалуйста, я всё равно отдала её бездомному. Это очень даже хорошая благотворительность. Реджина сжала зубы. — У бездомных нет духовки, чтобы приготовить индейку, Матушка. — Я не успела запланировать время, чтобы мы могли поговорить о бездомных. Вообще-то у меня есть причина, по которой я тебе позвонила. — И что же? — Я хочу, чтобы ты пригласила ту блонди. Сердце Реджины почти перестало биться. — Извините-ка? — Твою… девушку, — Миллс почти могла слышать, как её мать хмурится. — Она не моя… — Реджина помотала головой. — Её зовут Эмма. — Пофиг. — Так что же за причина? — напомнила ей Реджина, крепко стиснув трубку в руке. Она почти была уверена, что её костяшки побелели. — Было бы преступлением, так и не познакомиться с девушкой, которая обратила мою дочь в лесбиянку. — Я не обратилась в лесбиянку, Матушка! — Вы все так говорите, моя дорогая. Просто убедись, что она знает, что именно ты будешь вынашивать для меня моих внуков. Они же вообще не будут на меня похоже, если вылезут из блонди. Это просто недопустимо. Реджина ещё раз стиснула зубы: — Что-то ещё? — Да. И не приноси тот вишнёвый пирог. Я уже нашла рецепт, и он вообще не похож на то, что нужно. После этого звонка Реджина исходила гневом и паникой… комбинация, казалось, лишь больше воспламенилась, когда она получила смс-ку от Эммы спустя десять секунд. Не могу прийти сегодня. Клиент. Отложим? В последнее время Реджина и это не могла понять. Клиентов Эммы. Уже третий раз за эту неделю Эмме приходилось отменять встречи с Реджиной. Именно клиенты являлись причиной. Казалось, что чем ближе праздники, тем более одинокими себя ощущали люди. И они пытались заполнить в себе эту дыру одиночества. И блондинке приходилось иметь дело с этим подобием «гриппа». Реджина вообще не могла винить её. Это было её работой, в конце концов. Однако, с каждым новым откладыванием их встречи сжигающая её ревность лишь ухудшалась. Сводило с ума и то, что Реджина уже привыкла думать о девушке так, словно это была её Эмма. Она ответила: Какие планы на день Благодарения? Ответ пришёл удивительно быстро. Скорее всего, работаю. Ты будешь удивлена, у скольких людей нет никого рядом в этот день. Ты? Реджина закатила глаза. Это ни к чему не приведёт. Моя матушка приглашает тебя поужинать с нами. Всё сработало как часы. Через четыре секунды телефон зазвонил, селфи Эммы замигало на экране, которое она как-то раз послала Реджине. Миллс едва дышала, когда Эмма воскликнула: — Твоя матушка? — Да. Она спрашивала именно про тебя. И… может быть, Генри и я тоже не будем возражать, чтобы ты пришла, — произнесла Реджина. — Итак, что ты на это скажешь? — Всё зависит. Она такая же чиканутая, как и твоя сестра? — Да, — на автомате произнесла Реджина. — Может быть, ещё сильнее. Эмма рассмеялась: — Чёрт, вот это вызов. Ужин со знаменитой семьёй Миллс? Я в деле. — Серьёзно? Эмма промычала в согласии: — Как твоя мама вообще узнала обо мне? — Снэпчат. — У твоей мамы есть Снэпчат? — коротко рассмеявшись, спросила Эмма. — Очевидно он сейчас есть у всех, — монотонным голосом проговорила Реджина и прижала телефон к другому уху, прежде чем выдохнуть: — Есть кое-что ещё. Эмма, должно быть, почувствовала нервозность в голосе, потому что тут же остановилась и мягко спросила: — Что случилось? — Моя мать думает… — Боже, как она вообще собирается это пережить? — Ну, она до сих пор под… она до сих пор думает, что… мы с тобой вместе. Ещё одна пауза. Она была достаточно долгой, чтобы Реджина успела подумать о том, чтобы вызвать скорую, так как сердце готово было пробить грудную клетку и убежать куда-нибудь. — Вместе? Как… — Встречаемся? Да, — пробурчала Реджина. — Аха… Реджина прикусила губу: — Я не почувствовала, что ей нужно было дать правильную информацию. К тому же, я могу объяснить ей ситуацию, то есть то, как мы встретились и… если из-за этого тебе некомфортно, то я могу… — Реджина, всё в порядке. Ничего страшного, — быстро ответила Эмма. — Я хотела сказать, что день Благодарения с моей подругой и её совсем свихнувшейся семейкой, да ещё к тому же надо будет притворяться, что мы парочка…? Это похоже на самое большое клише для фанфика, которое только можно выдумать. Это точно побеждает в выборе между этим и провести весь день с несколькими незнакомцами. Реджина попыталась не дёрнуться при слове «подруга» и подняла брови: — Фанфик? — Это… забей, — ловко увернулась Эмма. — Итак, что мне нужно принести? После того, как они обговорили детали… — Я не могу готовить даже в том случае, если от этого будет зависеть моя жизнь, но я могу приготовить вишнёвый пирог, — восхищённо бормотала Эмма. У Реджины не хватило смелости сказать ей, что не нужно… она просто повесила трубку и зарылась лицом в руки. Ей нужно самой начать искать рецепт пирога. Почему? Потому, что это точно будет рецептом для катастрофы. ________________________________________ Во вторник перед днём Благодарения Генри пришёл со школы и начал взахлёб рассказывать о том, что сегодня их учитель по труду принёс эмпанады* [прим.пер. empanadas — пирожок с начинкой — блюдо, популярное на Пиренейском полуострове и в Латинской Америке] — Мы же можем тоже такие приготовить, мам? — попросил он, сделав большие глаза. Реджина не собиралась быть той, кем манипулирует её десятилетний сын. — К четвергу? Генри, я не шеф-повар. У меня нет времени, чтобы добавить ещё одно блюдо в список. Это, — она махнула рукой, показывая на хаос, творившийся на кухне, она собирала ингредиенты со вчерашнего дня. — Это то, с чем я сейчас разбираюсь. — Но… — Никаких, но. — Но, мам, — прохныкал он, и она должна была его остановить, как только в его глазах зажглось озорство. — Эмма обожает эмпанады. Той ночью Реджина штудировала рецепты, чтобы приготовить эмпанады. По крайней мере, у неё были все продукты, чтобы приготовить их. Но ей, скорее всего, придётся заскочить в магазин, чтобы купить формы для выпекания, которые будут нужного размера, пока подбрасывает Генри в его кружок. Или можно было просто сделать заказ и забрать его. Так что, она пошла на Амазон. Странная вещь этот Амазон. Это же самое как Ютьюб… ты заходишь туда за чем-то определённым, в итоге оказываешься совершенно в другой теме через какое-то время. В такой теме, о которой ты вообще не подозревал, что она тебе интересна. В случае с Реджиной… это были дилдо. Если быть точнее — страпоны, если это поможет той происходящей абсурдности. Реджина честно была без понятия, почему оказалась сейчас здесь, хотя не то, чтобы эта тема не развлекала её иногда… мысли о секс-игрушках всё равно будут посещать тебя, если ты пробыла два года в целибате, а потом ещё в шестимесячной помолвке с идиотом, с которым был самый скучный секс, который можно было только представить. Даже сейчас, если бы она заинтересовалась, что же ей делать с дилдо, Реджина почувствовала себя… развратной. Словно ей надо было сходить и исповедаться. Ощущение свободы было слишком шикарным и освежающим. Телефон зазвонил, и она увидела мельком фотографию Зелены на экране, прежде чем ответить… — Какого, блять, хера, ты смотришь грёбанные дилдо на моём аккаунте в Амазоне? — визгливо проговорила Зелена. О. Боже. Вот дерьмо. Реджина повесила трубку, прежде чем услышала ещё одно слово и быстро переключилась на свой аккаунт. Ей нужно было раньше понять, когда там была куча ссылок на них в рекомендациях. Она быстро заказала бумагу и формы для печенек, а потом оформила специальный заказ к той игрушке, которая так её заинтересовала. Может быть, пришла пора всё-таки подыскивать кого-нибудь себе в кровать. К среде она закончила все приготовления, её заказ не придёт до четверга, то есть утром в день Благодарения, что ей было на руку, ведь эмпанады надо есть сразу же после их приготовления. Она, конечно, позволит попробовать её стряпню. — Мм… так вкусно, мам. Эмме они по-любому понравятся, — ответил он, проглотив большой кусок. Она очень на это надеялась. Реджина не ожидала, что Свон будет в доме к тому моменту, когда они приедут. Хотя, судя по её лицу, она была очень рада видеть их. — Это те самые эмпанады? — выдохнула Эмма с порога… порога дома её матери. — Ага! — воскликнул Генри. — Мама сделала их специально для тебя. Реджина внезапно захотела придушить сына. — Ой, не стоило. Я не ела их с тех пор, как ещё была ребёнком, — радостно сказала Эмма и, понюхав тарелку, застонала. Вот это… отвлекало и даже очень. — Воу, пахнет нереально восхитительно. — Подожди, пока не попробуешь индейку моей бабушки, — сказал Генри и скользнул внутрь. Реджина последовала за ним и осмотрелась: — И сколько ты уже тут? — Около тридцати минут, — ответила блондинка и помогла Реджине снять пальто. — Недостаточно, чтобы разрушить что либо, пока тебя не было, но думаю, что твоя мама потеплела ко мне. — Это было бы чудом, — пробормотала брюнетка. Всё казалось было относительно нормальным. Дом был ещё больше, чем особняк Реджины, но в нём было тепло и уютно. Даже Эмма, которая прошла мимо неё, чтобы взять эмпанады и другие блюда, чтобы отнести их на кухню, вписывалась в обстановку. Было странно видеть её здесь, в этом доме, где она никогда не чувствовала себя достаточно уютно. Она наткнулась на Зелену: — Не надо, — резко и жёстко сказала Реджина. — Ты не посмеешь об этом говорить. — Ох, ну, и пожалуйста. Словно кто-то хотел бы услышать отвратительные подробности твоей извращённости, — фыркнула рыжеволосая, ухмыляясь. — Хотя, если быть честной, сис, я не думала, что в тебе такое есть. Ёбанный, ненастоящий хер? Извращённенько! Или есть что-то ещё, чего я не знаю? Реджина вздохнула: — Где наша Матушка? — Вероятно, на кухне уготавливает участь той идиотской индейке. Реджина пошла туда, чтобы проверить. Она не должна была удивляться, когда увидела, что Эмма уже была там и помогала приготавливать последние блюда, болтая с её матушкой так, словно они были давними подругами. Но… так всё и происходило. Сюрприз, блин! Она стояла оглушённая. — Эмма, будь дорогушей и сделай пюре из картошки для меня, — сказала её мать, стоя рядом со столом. — Так точно, Капитан! Её мать поймала взгляд Реджины и тут же посмотрела на неё строго. — А вот и ты. Почему бы тебе не занять себя и не стать такой же полезной, как и Эмма. Вытащи ветчину из духовки, когда она будет готова. Я пойду пообщаюсь со своим обожаемым внуком, — заявила она и поторопилась уйти из кухни. Реджина остановилась и подняла бровь: — Эмма? Не «блонди»? — Она забавная, — фыркнула Кора. — Не так уж и много людей, которые могут оценить моё чувство юмора. На этом она повернулась и ушла, оставив Реджину смотреть ей вслед. Реджина помотала головой, не веря в происходящее. Она обнаружила, что Эмма теперь стояла около стола и превращала картошку в пюре, но блондинка смотрела на неё, широко улыбаясь. — Видишь? — сказала она. — Сказала же, что она потеплела ко мне. — Невероятно, — прокомментировала Миллс, но всё же улыбнулась. — Ты приручила дракона. — Эм… она же не настолько плоха. И точно не настолько чиканутая, как твоя сестра. — Спорно, — высказалась Реджина. Она попыталась не слишком пялиться на зад Эммы с того места, где стояла. Чёртовы джинсы. — Нужна помощь? — Думаю, что справлюсь, — настаивала Эмма, поморщив нос. — Просто сядь и расслабься. Выпей бокал того дешёвого Мускатного вина, которое я принесла. Оно может выжечь дырку в твоей печени. Реджина облокотилась на стол: — Вздор! Ты — наша гостья. — Точно. Мне нужно заработать хорошее отношение, — обратила на это внимание Эмма. Она помыла руки, когда закончила с картошкой и потянулась к эмпанадам. — Серьёзно, очень сложно сдерживаться лишь потому, что ты сделала эмпанады. Реджина отбила её руку: — Это для ужина. — Ауч! — выпятила нижнюю губу Эмма, потирая руку. — Вот сейчас было совсем жестоко. Реджина отчаянно хотела всосать нижнюю губу блондинки и прикусить. — Как жаль… — Знаешь, тебе следует, наверное, быть добрее ко мне, — сказала Эмма и прислонилась спиной к раковине. Реджина выдавила улыбку: — Правда что ли? — Ммммм… — кивнула Эмма и внимательно посмотрела на брюнетку. — Ты — моя девушка, помнишь такое? На какой-то момент сердце Реджины остановилось: — Оу? Эмма всё также продолжала на неё смотреть: — Ага, это странно. Даже твоя сестра уверена, что мы встречаемся. Реджина нервно рассмеялась, заправляя локон за ухо. — Да… что ж. Не слишком накручивай себя. Многие люди сочли бы комплиментом встречаться со мной. — Ох, правда, что ли? — Да. Мужчины ползали на коленях лишь за возможность быть рядом со мной, — заявила Реджина. Эмма громко рассмеялась: — А теперь слишком накрутил мысли в голове? — внимательно изучая брюнетку. — Что, разве не было никаких леди на коленях? Холодок прошёлся по позвоночнику Реджины от мысленной картинки того, как Эмма стоит перед ней на коленях. Что ж, это было сложнее игнорировать, чем обычные картинки. — Пока нет. — Уверена, что это всего лишь вопрос времени, — уверенно произнесла Эмма, и Реджина на момент задумалась, был ли это какой-то намёк, или же она настолько отчаялась. — А пока… Миллс вообще не ожидала того, что ей в лицо прилетит мука. Она ахнула: — Эмма! — Чёрт! Извини! Я думала, что взяла меньше муки, — начала тут же быстро извиняться Эмма и прошла, чтобы схватить полотенце. — Это вообще должно было стать моей местью. Реджина провела рукой по лицу: — Месть? — За эмпанады, — озорно произнесла Эмма, открыв кран и подставив под воду полотенце. Она повернулась к Реджине в тот момент, когда девушка запустила руку в упаковку муки и бросила её в лицо Эмме. Свон выдохнула муку ртом: — Окей, — сказала она, открыв глаза. — Вероятно, я это заслужила. Реджина сухо улыбнулась: — Вероятно. Теперь вся блузка Реджины была в муке. Она взяла полотенце из рук блондинки и стала протирать своё лицо. Когда она увидела лицо Эммы, то рассмеялась. — У тебя что-то… — сказала Реджина и провела большим пальцем по щеке Эммы. — … вот здесь. Эмма смотрела на неё с таким выражением лица, которое невозможно было прочитать, как и сложно было серьёзно воспринимать из-за муки, которая осталась на лице. Но всё равно Реджина слишком сильно желала сделать те вещи, которые лучше не произносить вслух: податься вперёд, сократив итак небольшое расстояние между ними, и поцеловать Эмму. — Как я выгляжу? — поинтересовалась блондинка, начиная по-глупому улыбаться. Брюнетка сглотнула и, посмотрев вниз, сделала небольшой шаг вперёд, задержав дыхание, когда прижала полотенце к щеке Эммы. — Хорошо выглядишь, — тихо ответила Реджина. Эмма выглядела так, словно спорила сама с собой, смотря то на полотенце на своей щеке, то на губы Реджины… когда громкий визг раздался из гостиной. — Будет для всех лучше, если это не моя ветчина подгорает! — закричала её мать. Реджина уронила полотенце со злым «чёрт возьми» и метнулась к духовке. Ветчина подгорала, и Реджина собрала все остатки своего самоконтроля, чтобы не сжечь к чертям этот дом. — Carajo*! — прошипела она и резко бросила противень на плиту, позволяя себе в волю материться на испанском так, отчего даже её отец бы скривился. [прим.пер. Carajo(исп) — блять, сука, нахер] — Хэй, я пойду проверю, как там ребёнок. Знаешь, спасу из цепких лап твоей сестры, — поторопилась покинуть кухню Эмма, сильно покраснев. — Не возражаешь, если ты за меня доделаешь пюре? И она ушла, прежде чем Реджина смогла ей ответить… оставляя подругу с пригоревшей ветчиной и в полнейшем непонимании. . . Итак, вот в чём было дело. Даже в детстве день Благодарения всегда был лишь формальностью. Индейка всегда была приготовлена с определёнными специями. Тарелки всегда передавались за столом в полнейшем молчании. Даже тогда, когда папа Реджины был жив — прежде чем он умер от сердечного приступа — её матушка делала так, чтобы всё было цивильно и отлаженно, словно она всех надрессировала. Так было до сегодняшнего дня. Она не знала, у кого появилась идея, поиграть в футбол в гостиной, или как вообще можно было додуматься до футбола, но Реджина знала, что всего лишь дело времени, когда что-нибудь произойдёт. И это время пришло. — Пасуй, мелкий! — Сюда, Эмма! — прокричал Генри, пока Зелена выглядела так, словно ей было скучно, когда взяла футбольный мяч из рук Эммы и посмотрела на него с отвращением. — Можно? Эмма посомневалась: — Эм… я бы не стала этого делать, если я была бы т… И тут случилось сразу две вещи, что Реджина точно осознавала. Первое: строгая команда от их матери из другой комнаты… — Все. В зал. СЕЙЧАС ЖЕ. Секунда и маленькое тело Генри влетело в Зелену. После этого был ужасный вопль Зелены, так как они оба упали на кофейный столик, который стоял позади них. ГРОХОТ. Ваза упала первая, затем не выдержал кофейный столик, потому что он уже не стоял на четырёх ножках, а всего лишь на двух. Что более интересным было — эти двое разломили стол на двое. Рука Реджины так и осталась, прикрывая её рот, когда мать вошла с подносом, на котором была индейка, посмотрела на них… И уронила огромный поднос на пол. — Это же красное дерево! — закричала она. Думаю, не стоит говорить, что день Благодарения был испорчен. . . Они ели подгоревшую ветчину. Достаточно странно, но это был не самый худший ужин, на котором Реджина когда-либо присутствовала. Матушка даже с её отвратительным настроением смогла донимать Эмму тревожными вопросами. — Итак, Эмма, — сказала её мать, прежде чем взять долгую паузу, чтобы вытереть рот салфеткой, и Реджина уже знала, что что бы не спросила её мать, ей вообще не следовало спрашивать. — Как долго вы встречаетесь с моей дочерью? Реджина замерла, а вот Эмма даже не моргнула. А вот Зелена, сидевшая напротив них, захохотала как неизвестно кто. — Около месяца, — ответила обниматель. — И каковы твои намерения насчёт моей дочери? Зелена уронила голову на руки, тело молча тряслось от маниакального смеха. Реджина метала взгляд между её матерью и Эммой и хотела умереть мгновенно. — Оу, вы знаете. Вся прелесть Uhaul*, [прим.пер. Uhaul (на сленге ЛГБТ-сообщества) — люди съезжаются после очень короткого знакомства.], — сказала Эмма, пожав плечами. — Может быть, усыновим или удочерим парочку детей когда-нибудь. Конечно, они все будут похожи на их бабушку. Её матушка откинулась на стуле и стала внимательно смотреть на Эмму, что-то обдумывая. Потом она удовлетворённо промычала и закинула ветчину в рот. Это означало официальное окончание их разговора. Реджина выдохнула, хотя и не задумывалась, что задержала дыхание. Зелена находила всю эту ситуацию смешной до истерики, отчего Генри тоже сидел и хихикал. И Эмма… она была счастлива. Она выглядела счастливой. И эмпанады очень даже грациозно спасли их ужин. Генри настоял на том, чтобы после ужина они посмотрели Зверополис. Не встретив недовольства… Эмма вышла вслед за Генри, её матушка выглядела так, словно её вена на лбу вот-вот лопнет, но всё равно молчала. А Зелена слишком сильно наслаждалась перспективой того, чтобы сделать что-то, что донельзя взбесит её мать. Они расположились в гостиной, убрав в сторону сломанный кофейный столик. Генри и Зелена расположились на огромном диване, а Кора уселась между ними. Для Реджины было бы достаточно места, если бы Генри немного пододвинулся, но он замотал головой и показал на кресло, которое стояло рядом. — Эмма сидит там, мама. Зелена хохотнула. Реджина хотела сломать ими другой стол. — Давай же, тут достаточно места, — сказала Эмма, похлопав рядом с собой. Там едва ли достаточно места, подумала Реджина, но уселась и благодарно посмотрела на Эмму. — Спасибо, — губами проговорила Миллс. Ей даже не пришлось объяснять почему. Эмма широко улыбнулась и также произнесла: — Не за что. Реджина бы смогла в полнейшем спокойствии просидеть рядом с Эммой весь мультик. Хотя у Эммы было совершенно другое на уме. Спустя пятнадцать минут после начала девушка начала ёрзать. Реджина была гиперчувствительна к тому, что Свон сидела в нескольких сантиметрах от неё, слишком близко, чтобы коснуться. Эмма подняла руку и легко задела колено брюнетки ногой. Через секунду брюнетка поняла, что ей нужно сделать, и тут же скользнула в объятия обнимателя. Руки обвились вокруг её талии и притянули ещё ближе. Эмма облегчённо вздохнула, прежде чем уткнуться носом в шею Реджины. Миллс вздрогнула. После этого она не особо следила за тем, что происходило на экране. Всё ощущалось невозможным. Нереальным — Реджина сидела окружённая семьёй, её обнимала Эмма так, что это должно быть чисто платоническим, но на самом деле ощущалось по-другому. Она не могла сдержаться и задумалась о том, чтобы у неё появился кто-то, кто будет обнимать и поддерживать её, давая комфорт, кого можно будет приглашать на семейные ужины, тот, кто будет смешить Генри и делать Реджину счастливой… эта мысль уже укоренялась в ней день за днём. И, казалось, всё происходило так, как надо, прежде чем Реджина поняла, что этого никогда не будет. Потому, что единственный человек, которого она хотела, — Эмма. Её — подруга. Её — компаньон. Девушка, которая заводит друзей, чтобы заработать на жизнь. Эмма Свон, Профессиональный Обниматель. Реджина начала ёрзать и почти тут же освободилась из объятий: — Пойду налью себе попить. Хочешь чего-нибудь? Эмма проморгалась, нахмурилась, пытаясь собраться в кучку и убрать разочарование с лица, потому что Реджина больше не прижималась к ней. — Кофе будет просто отлично. Нужна помощь? Реджина отмахнулась от предложения: — Думаю, я смогу справиться с чашкой кофе, в отличии от этих трёх. Она показала на диван… конечно, Генри и Зелена уже уснули, а вот их матушка слишком сильно увлеклась сюжетом, чтобы обращать на них внимание. Эмма рассмеялась: — Кома от еды. — Это уж точно. Побольше сливок, никакого сахара, верно? Эмма удивленно кивнула, голос Коры прервал их. — Ш-ш-ш, — шикнула она на них. — Из-за вас я не могу услышать, что там говорит заяц. Реджина закатила глаза и молча ушла на кухню. Она поставила вариться новую порцию кофе, а потом углубилась в тайный склад алкоголя их матери. Там точно должна была быть водка, чтобы она смогла разбавить себе кофе. Бог точно знал, как сильно ей это надо. Реджина уже почти наполовину загрузила посудомойку, когда Эмма вошла на кухню. — Кофе ещё готовится, — сказала ей Реджина. — Я буквально через минуту налью. — Нет, да. Я знаю, — сказала Эмма и провела ногой перед собой. — Просто пришла проверить, как у тебя дела, может нужна помощь. — Ты — наша гостья, Эмма, — напомнила ей Реджина, взяв две кружки из шкафчика. — Единственная помощь — ты прижмёшь зад к стулу или дивану. Эмма ярко улыбнулась: — Я бы с радостью, но твоя мама настолько увлеклась, что обстановка в комнате довольно напряжённая. Реджина протянула ей кружку кофе: — Очень многое она делает именно так. — Правда, — согласилась Эмма и радостно промычала в кружку. — Спасибо за приглашение, кстати. Я отлично провела время. — Спасибо моей матери, — сказала брюнетка и налила себе немного водки в кофе, она протянула её Эмме, когда она увидела, как блондинка уставилась на неё. — Кроме того, я не видела Генри таким радостным на день Благодарения уже несколько лет. Он обожает зависать с тобой. Эмма сделала еще глоток и задумалась о чём-то. — А ты? — наконец, спросила Эмма. Реджина поставила кружку на стол: — Я? — Тебе понравилось, что я присутствовала на ужине? Реджина махнула и задумалась над ответом. Она могла честно признаться, что ей о-о-очень понравилось. Она обожала, когда Эмма была с ними. Если бы это было возможно, то она бы хотела, чтобы Эмма приходила* к ним каждый день, и не только в этом смысле. [прим.пер. come — 1) приходить 2) кончать]) — Конечно, — как ни в чём ни бывало сказала Реджина. — Я всегда наслаждаюсь, когда ты приходишь, Эмма. Блондинка слабо улыбнулась, но открыто… казалось, что она ведёт внутренний диалог. — Реджина, я… Но потом, конечно, её мать вмешалась снова. — Это была проклятая овечка всё это время? — зло продышала она, сидя в другой комнате. Реджина потёрла переносицу в раздражении, когда Свон так же натянуто рассмеялась. — Полагаю, что она до конца досмотрела. — Генри наверняка проснулся, — предположила Реджина и посмотрела вопросительно на Эмму. — Что ты хотела сказать? — Ничего, уже неважно, — резко сказала Эмма. — Думаю, пора идти домой, становится поздно. Миллс растерянно заморгала: — Оу… хорошо. Разочарование было слишком сильным. Но Реджина улыбнулась и стала провожать Эмму, пойдя с ней к гостиной. Генри уже встал с дивана, потирая уставшие глаза. — Мы уходим? — сказал он, зевая. — Скоро, милый. Пойди, попрощайся с Эммой, — сказала она. Генри сначала посмотрел на маму потом на Эмму… Не надо было гадать, что он почему-то предположил, что они поедут домой вместе. — Бай, Эмма, — сказал он и обнял её за талию. — Итак, вот как заканчивается свобода… — … под оглушительные аплодисменты, — закончила обниматель и провела по его волосам. — Милая попытка. Ты не можешь победить меня в цитировании Звездных Войн. Просто держись подальше от первых трёх фильмов. Мы ещё не говорили о них. — Гррр… ладно. Остальное прощание было вежливым… кроме того, где Зелена обозвала Эмму Златовлаской и что-то ещё пробормотала. Даже на сегодняшний день Реджина не была уверена, что Зелена вообще знала имя Эммы… и к тому времени, когда Свон уже стояла около двери, Реджина была не готова с ней попрощаться. — Ты можешь заскочить к нам, — предложила Реджина, немного нервничая. — Знаю, уже поздно, но… — У меня сегодня вечером клиент, — призналась Эмма. — Оу… — … но может я смогу прийти позже… после него? — спросила с надеждой Эмма. — Будет супер поздно. Я не хотела бы никого разбудить… — Я оставлю ключ под ковриком, — прервала её Реджина и наблюдала, как удовлетворённая улыбка расплывается по лицу Эммы… которая была более искренней, чем те, которые она видела за весь вечер. Реджина не понимала, что также пялится на неё, пока вспышка не ослепила её. Она повернула голову и увидела, что её мама стоит с телефоном. Реджина поморщилась: — Серьёзно? — Ну, мне же надо было что-то выставить в Снэпчат, — фыркнула её матушка. — Я не видела такую идиотскую улыбку у тебя уже несколько лет. Эмма прикусила губу, видимо сдерживала смех, и Реджина вытолкнула её до того, как смогла сделать что-нибудь глупое. Так что, когда она получила смс-ку не меньше чем через десять секунд, она была удивлена, что она была не от Эммы, а от её матери. Там была фотография, которую только что сделала её мать. Реджина улыбалась как глупая идиотка, которая безбожно влюблена в девушку. Под ней была подпись… На случай если тебе нужны доказательства. И это и было доказательством. Доказательством того, что её мать была ужасным, ужасным человеком, но Реджина всё равно сохранила эту фотку. По крайней мере, Эмма тоже на ней улыбалась.