Не жди Радугу после Грозы

***

      Сколько прошло времени? Недели три, кажется... Почти месяц прошёл с того самого вечера, полного моих слез и страхов. Я видела их двоих. Изменились ли они за то время, что пронеслось, будто его и не было? Определенно. Скучала ли я по кому-нибудь из них? Конечно, скучала. Ненавидела, проклинала, говорила всякие мерзкие вещи, но вспоминала, больно кусая губы, рыдала взахлёб, жалея себя, и, пропади оно все пропадом, скучала. Та видимость отношений, что была у нас с Игнатом совсем недолго, и та искренняя дружба с Артуром, которой также наступил конец, оставили свой неуловимый, но такой осязаемый осадок в моем выдохшемся сердце. Я любила их обоих. Такой разной, но такой всеобъемлющей и настоящей, трепетной любовью. Каждый вдох, каждый поцелуй, каждое тёплое касание, запах, будто выжгли невидимые следы на моей коже. И уже никогда не отмыться. От грязи, в которой я погрязла с головой. Не вынырнуть. Пыталась. Сама себя обманывала каждый раз, когда закрывала глаза и видела одни и те же лица в своих снах, хотела начать заново, не вспоминая, не оглядываясь. Не получилось. Во мне будто активировался чертов механизм, и бомба, живущая внутри меня вот-вот взорвется, разнесёт в клочья всю эту размеренную жизнь. Сколько бы не старалась забыть, не выйдет. Это как уродливый шрам, от которого не избавишься, даже если попытаешься свести лазером.       Толпа прохожих, снующих в разные стороны от площади Восстания, угрюмых, куда-то идущих, спешащих, ничем непримечательных, промокших под мокрым ниспадающим снегом, сорвавшимся с неба пару часов назад. Он не ложится пушистым покрывалом на крыши, деревья и дороги. Только тает и образовывает мерзкие грязные лужи тот тут, то там. А стоит температуре опуститься ниже отметки десять, все эти снежно-грязевые серо-коричневые глыбы станут опаснее, тверже камней, острее ножей, а обуви твоей придёт самый что ни на есть настоящий пиздец.       Я люблю холод, но такой вот характерный грязевой марафон на выживание явно не по мою душеньку. Особенно, если учесть тот факт, что сегодня я обула не бедовые зимние угги, спасающие в такую непогоду, а кожаные чёрные ботильоны на невысокой платформе. Жалко будет, если испортятся.       Докуриваю очередную палочку-вонялочку и бросаю в ближайшую урну с верхней пепельницей, переполненной такими же бычками, припорошенными снегом, отчего сигаретная вонь доходит до твоего обоняния ещё раньше, чем ты приблизишься к этой самой урне. Кривлюсь от резкого запаха и прибавляю шаг, чтобы скорее добраться до работы. Благо, идти совсем недолго осталось. Сильнее укутываюсь замёрзшим носом в тёплый бежевый шарф, повязанный поверх тёплого пальто, и, сунув руки в карманы, практически бегу к офису, расположенному на пятом этаже небольшого высотного здания. Прошмыгнув мимо сонного охранника на входе, едва кивнув ему в знак приветствия, ловлю на себе как и всегда заинтересованный взгляд его молодого напарника, обычно досматривающего сумки посетителей, плетусь к уже ставшим такими родным и сердцу матовым стеклянным дверям офиса. Вешаю пальто, шарф и шапку в гардеробной, поправляю чуть спутавшиеся волосы перед зеркалом, причесав их пальцами, крашу губы гигиенической помадой со вкусом ванили. Обычные действия, даже сказала бы, рутинные, не приносящие никакой новой информации в мозг и жизнь. Замечаю знакомую фигуру у большого окна с такими же, как и у нас с Каришей дома, широкими подоконниками. Однако, тут они заставлены всевозможными цветами и кактусами, которые так любит наш начальник. Влад оборачивается, услышав шаги, и немного кривит губы в подобии улыбки, хотя я знаю, что вряд ли вообще заслуживаю нормальное отношение с его стороны. Мы даже не говорили с ним с того самого вечера, и я знаю, как сильно обидела парня таким вот своим поведением, а точнее, тотальным игнором любых его звонков, смс и попыток пересечься. Всю работу приходилось выполнять либо в универе, либо дома, только чтобы не встречаться с ним взглядом. Хорошо, что начальник разрешил, хотя ему некуда было деваться. Уж что-что, а исполнительных сотрудников он любит и ценит.       Почему я засела на дно? Я и сама не могу дать точный ответ на этот вопрос. Наверное потому что не могла. Или стыдно. Все сложно, я знаю. Со мной всегда так. Одни проблемы, да и только. Не зря все предыдущие ухажеры сбегали. — Ты здесь, — чуть осипшим от холода голосом произношу я, боясь смотреть в его светло-голубые глаза. Влад поправляет густую челку, ставит дымящуюся кружку с кофе на деревянный комод с журналами и в упор глядит на стушевавшуюся меня. Не люблю обижать людей, сколько себя помню, всегда старалась как можно безобиднее сказать человеку правду. Но сейчас... все по-другому. Я просто должна сказать. Обрубить раз и навсегда. Вот только... не могу. Почему? Я и сама не могу понять. Все это время, которого у меня было предостаточно, чтобы подумать над всем случившемся, я то и дело спрашивала себя, чего именно я жду в ближайшем будущем. И как бы ни старалась думать о чем-то другом, отрывки нашей последней с Владом встречи, воспоминания о поцелуе, его нежности по отношению ко мне, тоже присутствовали в памяти. И я не могу теперь обманываться и дальше. Ведь прямо сейчас, смотря на него, чувствую характерные спазмы внутри живота, скручивающие мои внутренности от появившегося непонятного страха. Я боюсь потерять друга. И в то же самое время не хочу, чтобы мы были просто друзьями. А может, я уже и сама не понимаю, чего хочу на самом деле. — Доброе утро. Заехал к отцу ненадолго. Он занят, разговаривает с кем-то по телефону. — Сдержанно отвечает брюнет, подходит к кофе-машине, привычными движениями вставляет капсулу, подставляет балую фарфоровую кофейную чашку, затем тянется за блюдцем. Все эти манипуляции не занимают и двух минут, но я как заворожённая наблюдаю за парнем, оценивая его мимику, язык тела, мимолетные взгляды из-под бровей в мою сторону. Все это говорит мне только об одном. Он зол. А я... скучала по нему. По его вечным странным шуткам и голосу, по смеху, даже по несуразным шарфам, которые он вечно покупает, а я их просто готова порезать на мелкие кусочки, ведь они просто ужасно смотрятся с его классическим чёрным пальто. — Держи. — Влад протягивает мне кружку с дымящимся капучино, берет свою и отворачивается к окну. Кусаю губы, ведь даже не знаю, что говорить. А главное, с чего начать. — Влад... — отпиваю из чашки и тут же морщусь, потому что как некстати больно обжигаю язык. — Прости меня. — За что? — спрашивает парень, подняв одну бровь в удивлении. — За то, что пропала. Мне нужно было подумать. Не хотела ни с кем общаться, просто... — договорить он мне не даёт, вмиг оказавшись практически напротив меня. — О чем ты хотела подумать? Как бы помягче меня отшить? И на это у тебя ушло столько времени. Брось, Вита, я прекрасно все понимаю, не глупый. Сказала бы сразу, что нет у тебя чувств ко мне, да и дело с концом. — он буравит меня пристальным взглядом, а я просто не знаю, как смотреть в его глаза. Слишком много событий за последнее время, и все они связаны с моим прошлым. Тем самым, которого я так стыжусь. Тем самым, что не отпускает меня из своих крепких объятий. — Но ты ответила на тот поцелуй, Вит! Значит? — Это ничего не значит, Влад. — гордо вздёрнув подбородок, гляжу ему прямо в переносицу, потому что не в силах больше видеть одной только мне понятную боль в его красивых глазах. Что я только что сказала? Красивые глаза? Ахренеть не встать. — Ладно. Извини. Я пойду к отцу. Приятного. — Влад снова оставляет кружку, но уже на столешнице, а я так и остаюсь стоять на одном месте, смотря в окно, за которым уже вовсю разыгралась самая настоящая сказочная метель. Как я поеду домой в такую погоду, интересно? А точнее, каким образом дотелепаю от метро до нашего комплекса. Ведь идти ни много, ни мало, а минут двадцать. Карины уже неделю нет, уехала на какой-то форум от Универа, соответственно встретить меня некому. Раньше в таких ситуациях меня выручал Влад, а теперь... И все-таки я несказанно рада, что Владу не нужны мои «тараканы», как и я сама. Как показала практика, никто не выдерживает больше нескольких месяцев отношений с такой вот ошибкой природы, как я. Но если честно, в данном случае я обманываю в первую очередь себя, когда говорю о том, что рада... ни черта это не так. Просто не готова я втягивать хорошего человека в водоворот того дерьма, в котором погрязла по самое не хочу. А судя по тому, насколько сильно мне «везёт» в последнее время, это самое дерьмо достигнет своего апогея именно в тот момент, когда я решу наконец расслабиться и плыть по течению. Нет уж. Влад не должен узнать о том, что сделало меня долбанным сухарем по жизни. И уж тем более не должен догадаться о моих вдруг проснувшихся эмоциях по отношению к нему. Иначе, все снова покатится в пропасть, как и я сама.