Некоронованный принц

      В тот вечер отец пришел на постановку вовремя. Друзья Нила смотрели на юного актера с искренним восхищением, среди них было особенное лицо. Весь зал аплодировал стоя. Нил вгляделся в восхищенную толпу, один из них исчез. Самый важный и дорогой. Молодой актер ушел за кулисы в пустующую гримерку. Все зрители и актеры сейчас живо обсуждают постановку и вываливаются на улицу.       В гримерке было тихо, Нил любил здесь сидеть. Запахи пудры, помады, приглушенный свет вокруг овальных зеркал, костюмы на вешалках. Юноша присел на табуретку возле одного из зеркал и заметил движение в отражении. Все время он не был один. Тодд стоял в самом дальнем углу гримерки и трогал темно-синий костюм из шелка. Глаза его были задумчивы, пальцы робко перебирали нежную ткань.        — Тодд? — Тихо позвал Нил.       Тодда передернуло, когда он услышал свое имя. Казалось, сейчас он начнет пятиться в угол и растает в темноте, но он подошел к Нилу и оперся о столик возле зеркала рядом с юным актером.        — Т-твоя игра, — начал Нил заикаясь, — восхитительно. Нил удивленно посмотрел на Тодда и улыбнулся. Тодд потупился и стал усердно разглядывать деревянный пол.        — Спасибо, — ослепляющая улыбка вновь показалась на лице парня.       Прошло несколько секунд, юноши просто молчали. Нил разглядывал через зеркало волосы Тодда. Они казались такими мягкими, что хотелось прикоснуться. Тодд стоял неподвижно и изучал костюмы.        — Знаешь, а мне здесь нравится. Поразительно то, что я за такое короткое время успел влюбиться в эти запахи и эту комнату. Эта комната словно центр, из которого выходят прекрасные актеры. Здесь они волнуются, радуются и перевоплощаются в своих героев.        — Я тоже люблю такие места. В них я чувствую себя совершенно другим. Такое ощущение, будто я в любой момент могу стать кем угодно, даже тобой, если захочу. И не существует ничего, кроме этой комнаты и меня, — Тодд перестал запинаться и говорил спокойно.        — Ого, я давно не слышал от тебя столько слов! — Нил улыбнулся. Идея пришла ему в голову. — А хочешь перевоплотиться сейчас?        — Да, но это невозможно.        — А кем бы ты хотел стать?        — Даже не знаю. Никогда об этом не думал, — Тодд покраснел. Он явно знал, кем хочет быть. «Я хочу быть тобой, Нил» — пронеслось у него в голове.        — Я бы хотел стать смелым и сильным. Быть способным на все, как ты, — продолжил он.        — Это не сложно. Сейчас сделаем. Нил улыбнулся, посадил друга на стул рядом с собой, открыл ящик столика. Тодд послушно сидел. Нил открыл черные тени, достал кисточку.        — Закрой глаза. Тодд закрыл глаза, Нил намазал тенями первый глаз, затем второй. Достал темно-коричневую пудру и подрисовал скулы. На правой части лица он немного переборщил, поэтому отложил пудру и провел пальцами по скуле, немного подтирая. Тодд неожидал прикосновения, резко и тихо вдохнул, когда ощутил теплые пальцы на щеке.        — Можешь открыть глаза, но пока не смотри в зеркало.       Тодд открыл глаза. Нил достал красную помаду, осторожно взял за подбородок Тодда и медленно провел помадой по его нижней губе. Нил был так близко, непозволительно близко. Он прикоснулся к его губам пальцем и равномерно распределил помаду. Тодд залился густым румянцем и перевел взгляд с лица Нила на пальцы, которые продолжали что-то распределять и поправлять.        — Теперь можешь смотреть, — Нил повернул табурету Тодда к зеркалу, — Тебе не нужно быть похожим на кого-либо. Ты должен быть собой. Ведь ты так прекрасен.       Последнюю фразу Нил прошептал так, чтобы юноша не услышал. Тодд смотрел на свое отражение. Это был не он. На него смотрел кто-то иной, смелый, способный на что угодно. Нил очень хорошо сделал грим. Он подчеркнул в нем что-то, что он в себе никогда не замечал.       — Я ведь теперь все могу, правда? — Тодд тихо засмеялся.       — Конечно, что угодно, — Нил улыбнулся.       — Тогда…       Тодд приблизился к Нилу. Между ними оставалось несколько сантиметров. Тодд колебался одну секунду, затем коснулся свими губами губ Нила на долю сеунды. Открыл глаза. Нил притянул его к себе за шею и впился в губы. Столько снов и желаний, о которых не рассказывают, в миг превратились в явь. «Это сон?» — пронеслось в головах юношей, когда длительный поцелуй прервался из-за недостатка кислорода.       — Я люблю тебя, — прошептал Нил и улыбнулся. Тодд покрылся густым румянцем.       — Я тебя тоже, — тихо ответил он и прислонился лбом к ключице Нила.       Руки Тодда поместились на область сердца Нила. Он чувствовал его сердцебиение, слышал его все еще прерывистое дыхание. Нил обвил руками возлюбленного. Они были неописуемо счастливы. Тихое счастье. Самое настоящее.       — Пора идти, — сказал Тодд. Время было позднее, почти все уже разошлись.       Нил и Тодд добрались до своей комнаты держась за руки, в коридорах было пусто и тихо. Только их смех отскакивал от стен и отражался далеко-далеко. Нил повернул ручку и открыл дверь. Его смех застыл, а улыбка исчезла, будто ее и не было.       — Даю пять минут на сборы, — холодно сказал отец Нила. Похоже, он просидел так все это время в куртке.       — Но, отец… — начал было Нил.       — Никаких «но». Вспомни как ты разговариваешь с отцом, — холодно отрезал он.       — Да, сэр.       Отец встал и направился к двери, открыл ее, и уже на пороге, простоял несколько секунд, затем скрылся. Нил поник. Тодд никогда не видел его таким. Вообще никто никогда не видел. Нил молча начал собирать вещи.       — Что с тобой будет? — Спросил Тодд.       — Одно ясно: ничего хорошего.       Нил стоял спиной к Тодду, когда складывал рубашку. С его стороны послышалось тихое хлюпание носом, так старательно заглушаемое рукавом. Тодд сократил расстояние между ними и крепко заключил в объятия Нила. Нил застыл, положил свои ладони на руки юноши. Он не хотел, чтобы все это произошло, чтобы он так вот стоял и бесполезно пытался глотать слезы и сдерживаться. Не хотелось, чтобы отец пришел в этот вечер, сказал эти короткие слова и скрылся, будто его и не было, разрушив его мир.       Нил дома. Долгий разговор с отцом. В голове проносятся одни и те же мысли: «Он не понимает и никогда не поймет. Выход есть, всегда есть». Ночь, осторожные шаги и скрип поднимающейся рамы. Холодные пальцы становятся ледяными, после того, как морозны воздух резко и жгуче обдает волной. Холодные пальцы взяли колючий венок. Силуэт не коронованного принца надевает корону леса. Острые ветки и холод приятно колют голову. Движения, как в последнем наболевшем танце, когда никто не видит. Танец не для людей, он посвящен мечте и жизни. Снова тихие шаги, скрип поворачивающейся ручки. Во тьме и холоде ощущения, будто ты не здесь, а где-то далеко. Ледяные пальцы разворачивают кусок металла, завернутый в бархат. И не было ни боли, ни отчаяния, только небывалая свобода. Щелчок и выстрел. Свет. Шаги. Не сразу, дым еще исходил из куска металла, а кровь все еще растекалась по полу, заливаясь под письменный стол и щели. «Еще жив», вина на учителе.