Некоронованный принц

      Юноша со слезами на глазах, принадлежащий обществу мертвых поэтов, растолкал ничего не подозревающего Тодда. Это была самая худшая новость, которую приходилось кому-либо из них слышать.       «Как я мог допустить это? Нужно было сделать хоть что-то, уехать куда угодно, спрятать его у себя!» — Тодд винил во всем себя, — «Как я мог не увидеть разбитой жизни в его глазах, почему не предугадал?!» Тодд падал на снег, он хотел проломить лед и землю, проломить все, чтобы оказаться рядом с Нилом снова. Его сердце было разбито. Попытки прекратились и его стошнило всем ужасом на кристально белый снег. Слезы застывали на щеках, открытая кожа неистово чесалась и болела от холода.       В тот вечер Нил получил письмо. На нем не было следов слез, бумага была красиво сложена в треугольник, до боли знакомый почерк. «Для моего лучшего друга Тодда от Нила, » — подчеркнуто. Зашелестела разворачиваемая бумага.       «Дорогой Тодд, ты помнишь тот момент, когда ты вошел в нашу комнату? С первого взгляда в твои глаза я понял, что никто и никогда не будет мне дороже, чем ты. Ты вдохновил меня участвовать в театре и одновременно боялся за меня. Я помню каждое наше нечаянное столкновение взглядов на уроках, каждый момент, когда ты спал. Мне очень нравилось смотреть на твое лицо всегда: будь ты сонным, встрепанным и настороженным. Тебе не стоит винить себя в случившемся, а мне стоит извиниться. Прости меня за то, что я стал тебе ближе, а в тот же вечер ушел, ничего не сказав. Я прошу тебя, выступи за нашего капитана, ведь после этого наверняка винить будут именно его. Знай, я был необыкновенно счастлив в тот день, ведь я сделал и сказал все, что хотел. Пожалуйста, не теряй себя, будь тем человеком, которого ты мне показал. Еще многое я бы хотел сказать, но ночь слишком коротка.

С любовью, Нил»

      Тодд дочитал последние строки, слезы лились ручьем, он смахивал их рукой, чтобы они не размазали почерк любимого. Юноша кинулся на кровать соседа, утыкаясь в подушку, пропитанную запахом. Последняя ниточка, связывающая его с не коронованным принцем. От запаха боль только усилилась, но Тодд впитывал его навсегда, закрепляя в памяти запах, вкус губ, дыхание и сердцебиение последнего их мгновения.