Чай с мятой

      Марк несётся по дороге на своём новеньком Форде со скоростью сто двадцать километров в час, хотя он уже давно перестал смотреть на электронное табло спидометра, в надежде, что в такую снежную погоду машина слетит с дороги и ему не придётся возвращаться домой. Мужчина очень любит свою семью и свой дом, но не хочет быть обузой для молодой жены Молли. Марк давно стал жаловаться на то, что зрение у него становится всё хуже, казалось, что с каждым днём, появились странные головные боли в лобной доле, а за последние пару месяцев он понял, что не видит дальше, чем на двадцать метров абсолютно ничего. Долгие три недели исследований в лучшей клинике штата в тайне от жены и вот он, страшный приговор, — в течение года практически полная потеря зрения, и остановить процесс уже практически невозможно — слишком долго он тянул с обследованием. Название болезни он не запомнил, да и даже не пытался, просто выбросив заключение врача из окна машины прямо на ходу где-то посреди лесополосы. Пренебрежительное отношение Марка к медицине плохо сказывается на его здоровье ещё с юных лет, а к сегодняшнему дню, к сорока пяти годам, он заимел парочку мешающих жизни болезней, благо Молли основательно занялась его периодическими болями в животе и неизвестно откуда взявшейся хромоте на левую ногу. К счастью, мужчина ещё со школы занимается спортом и по сей день не бросает свои занятия, лишь футбол и регби остались в прошлом из-за возраста, поэтому его здоровье в целом нельзя назвать плохим. Марку предлагали должность тренера команды штата по регби, и он даже на пару мгновений задумался о том, каких успехов мог бы добиться в этом, но тут же прогнал прочь эти мысли, ведь у мужчины уже давно есть хорошая работа с доходом, в несколько раз превышающем тренерскую зарплату.       Машину вновь заносит на крутом повороте, и Марк уже практически готов к тому, что вот-вот слетит в кювет и перевернётся, но успевает выровнять автомобиль на дороге. Не может он так поступить со своей женой, потому что знает, как сильно она его любит. Мужчину всегда удивляло: как столь юная особа вообще смогла взглянуть на него и выйти за него замуж? В свои двадцать шесть она кажется Марку совсем ещё ребёнком, но всё дело в её лёгкости, сам же мужчина всегда сам себе казался каким-то угрюмым, молчаливым и невесёлым, но Молли каждый день делится с ним своим заразительным теплом, эффект от которого походит на эффект от сильных наркотических веществ, вызывая у Марка зависимость и нужду в нем. Мужчина познакомился со своей будущей женой почти одиннадцать лет назад, когда он вынужден был подрабатывать таксистом, пытаясь обеспечить свою бывшую жену и двух малолетних дочерей. Заплаканная женщина в лёгком белом платье вывела маленькую Молли на дорогу и поймала первое проезжающее мимо такси, водителем которого Марк и оказался. Она плакала навзрыд и умоляла довезти девочку бесплатно ссылаясь на то, что её саму сократили на работе, и она вынуждена отправить дочь на попечение бабули, пока дела не наладятся. Мужчина собирался было уехать, но, взглянув на невысокую, хрупкую девочку, вовсе не выглядящую на свой возраст, что медленно подняла на него свои ярко-голубые большие глаза, не смог удержаться. Марк знал, что такая благотворительность несет лишь убытки: расходы на бензин, трата рабочего времени впустую, но он увидел в малышке что-то такое, что не позволило ему отказать бедной женщине. Конечно, нельзя сказать, что во взрослом мужчине сразу же проснулись чувства к пятнадцатилетнему ребёнку, это было скорее что-то сравнимое с отеческой заботой и банальным человеческим желанием сделать хоть что-то хорошее за последнее время.       Проследовав к нужному адресу, Молли тихо поблагодарила Марка и ушла, мужчина же решил, что ему лучше немного подождать, чтобы убедиться, что ребёнок благополучно зайдет в дом и никуда не убежит, ведь молодые люди в таком возрасте, под воздействием бушующих гормонов, любят гулять, изображая из себя взрослых и самодостаточных, но совсем не знающих, каково это — быть по-настоящему взрослым. Чутье мужчину не подвело: девочка звонила и стучала в дверь вот уже минут десять подряд, но никто так и не открыл.       — У тебя есть ещё родственники? — подошел Марк к девочке, но так тихо, что та даже немного поежилась, словно пыталась защититься.       — Нет, — ответила коротко она и повернулась к мужчине, из-за разницы в росте поднимая голову. — Только бабуля и мама.       — И где твоя бабуля может гулять в такое время? — усмехнулся тот. — Уже поздно, тебе не стоит оставаться здесь одной…       Но не успела Молли открыть рот, как из летнего домика вышла та самая бабуля, выглядящая вполне бодрой и здоровой. Марк выдохнул с неким облегчением, что девочка в безопасности и, натянуто улыбнувшись подходившей старушке, быстро удалился, садясь в машину.       Вторая их встреча состоялась совершенно случайно, спустя пять лет, и Марк узнал в уже сформировавшейся юной особе ту самую маленькую, промокшую под дождем, голубоглазую девочку. Она была в зелёном платье в пол с вырезом, слегка приоткрывающим её подтянутое, загорелое бедро, а на голове красовалась картонная корона с надписью: «С днём рождения». Мужчина замер в дверях заведения и не мог отвести от красавицы, что танцевала в самом центре зала кафе, взгляда, оставаясь очарованным ещё несколько минут. Молли даже не замечала его, лишь пару раз случайно задерживая взгляд голубых глаз на мужчине в костюме, что показался немного знакомым, оставив в самой глубине сознания ощущение дежавю, от которого девушка отмахнулась, пару раз мотнув головой в активном и зажигательном танце, от чего подол платья распахивался в разные стороны, обнажая стройные бронзовые ножки. Марку уже было не до музыки, в ушах бурно шумела кровь от нахлынувшего чувства возбуждения и от пошлых картинок, что уже огромным ураганом вились в голове.       В то время Марк и трое его друзей являлись полноправными владельцами сети популярных кафе. Джон — один из хозяев, в тот день не смог сам лично приехать и провести проверку заведения из-за сильной простуды, поэтому отправил вместо себя Марка. Казалось, что сама судьба желала их встречи именно в тот вечер.       Когда музыка закончилась, и Молли остановилась, пытаясь отдышаться после танца, мужчина даже не стал раздумывать и, немного неожиданно даже для самого себя, подошёл к ней без доли страха перед возможным отказом или вовсе быть осмеянным, поправляя по пути черный галстук и чуть растрепавшиеся волосы, от дувшего в окно автомобиля ветра.       — С днем рождения, — приветливо выпалил он, подойдя к ней лицом к лицу.       — Как вы… — начала было Молли, но обворожительно рассмеялась и указала пальцем на свою импровизированную корону. — Ах, да, это… Спасибо.       Марк не хотел заканчивать так глупо начавшийся диалог, поэтому не позволял девушке разорвать с ним зрительный контакт, словно это могло её удержать. Кажется, она и не была против, алкоголь придавал ей большую долю уверенности и бесстрашия вперемешку с неподдельным интересом ко всему новому. Особенно к новому знакомству с привлекательным, взрослым мужчиной в идеально выглаженном черном строгом костюме.       — Ты меня, наверное, совсем не помнишь, — хмыкнул мужчина и снова улыбнулся.       Молли, прищурив глаза, медленно осмотрела его с ног до головы и отрицательно покачала головой.       — Я тебя, лет пять назад, до бабули подвозил, — всплеснул руками Марк, будто это было вчера, и он был на девушку обижен за то, что она так быстро забыла.       — Я помню, но вас не узнать, — удивленно ответила та. — Вы очень изменились и в лучшую сторону.       Внезапно клубная, ритмичная музыка сменилась на медленную и мелодичную, а свет в помещении чуть приглушили, создав слишком романтичную атмосферу, что была явно заметна между Марком и молодой девушкой. Не говоря ни слова, мужчина вытянул руку вперед, в надежде, что Молли ответит ему и примет это безмолвное приглашение на танец. Он вёл себя смело, никогда не боялся отказа, оставаясь уверенным в себе человеком, и это всегда ему помогало. Эмили же была скромной девушкой и лишь алкоголь помогал ей выпустить наружу истинную сущность души. Она медленно скользнула пальцами по его шершавой ладони, Марк же в это время, взяв юную особу за тонкую талию, притянул к себе, заставляя её свободной рукой вцепиться в крепкое плечо мужчины, дабы не повалиться на пол от столько резкого движения.       Марку казалось, что контакт между ними слишком мал и ему хотелось ещё больше ощутить тепло девичьего молодого тела сквозь их одежду. Мужчина осторожным движением переложил руку девушки себе на плечо и наконец смог обе ладони уложить ей на спину, чуть касаясь приоткрытого неглубоким вырезом платья участка кожи. Прижимая к себе Молли, Марк чуть наклонился и почувствовал приятный легкий аромат женских духов, и спустя пару мгновений он уже ни мог ни о чём думать, кроме секса, представляя яркие картинки изгибающегося и тонущего в его объятиях молодого, стройного женского тела. По-предательски выпирающий член упирался куда-то в район бедра девушки, но казалось, будто она этого совсем не замечает. Но это было не так: Молли прекрасно это ощущала и её нисколько не смущала такая реакция малознакомого мужчины, что так отчаянно прижимался к ней в танце всем телом, при этом неплохо двигаясь в такт медленной мелодии. Молли принимала это, скорее, за комплимент, чем за открытый намек на продолжение вечера в одной постели с Марком.       — Не хочешь как-нибудь встретиться? — с трудом отогнав все мысли, мужчина решил пойти ва-банк. — Выпьем кофе в каком-нибудь более спокойном месте.       — Я не против, — отозвалась девушка практически моментально.       Их лица во время этого короткого разговора находились так близко, что поцелуй мог быть неизбежен, но каждый старался держать себя в руках по разным причинам: кто-то был слишком принципиален, чтобы вот так сразу отдаться порыву страсти; а кто-то всего лишь боялся спугнуть своими резкими действиями маленькую пташку, что могла упорхнуть в любой момент, заподозрив неладное.       В тот вечер Марк лишь взял номер телефона у Молли и, поцеловав тыльную сторону её ладони, скрылся за дверьми служебного помещения, стараясь утопить все пошлые и развратные мысли в ворохе букв и цифр огромной стопки бухгалтерских отчетностей.       На первое их свидание Молли решила использовать самую «тяжёлую артиллерию» своего гардероба, надев короткое чёрное платье и сделав вечерний макияж, что, несомненно, поразило цель очень точно, заставив Марка удивленно приоткрыть рот, глядя на приближающуюся к месту встречи молодую красотку. Снова надоедливые извращенные сцены всплывали в его фантазии — сказывалось трёхнедельное воздержание. У них с женой уже несколько месяцев, практически безостановочно, продолжаются скандалы, причём многие темы были буквально взяты из воздуха, будто они оба специально искали причины цепляться друг к другу, но никто не решался сказать заветное слово «развод», опасаясь за моральное здоровье их общих дочерей. Ирма — жена Марка, постоянно подозревала мужчину в многочисленных изменах, в чём была права, но из раза в раз, во время скандала, не находила никаких доказательств этому. Скорее, это было банальное женское чутьё, но без явных улик она все время оказывалась виноватой: Марк обвинял её в склочности и скандальности, хотя в глубине души понимал, что Ирма права абсолютно во всём. Связавшись с новыми друзьями, они стали слишком часто вместе отдыхать, постоянно забываясь в каком-нибудь стриптиз-клубе, хозяин которого по дружбе мог им предоставить очередную девочку для утех. С того момента, как Марк впервые попробовал запретный плод измены, и начались скандалы дома. Мужчина никогда не заводил постоянных любовниц, просто никто в нём не вызывал чувств сильнее желания обычного секса ради удовлетворения животной потребности. Он всегда был сексуально слишком активным и остаётся таким по сей день. Но, увидев Молли, он возжелал её не так, как желал других женщин, это было особенное желание, словно тяга к новому виду наркотиков, действие которого показали, но попробовать не дают, лишь соблазняя и дразня.       Подойдя к дверям кофейни, Молли легким поцелуем коснулась небритой щеки Марка и отошла чуть в сторону, глядя на него снизу-вверх своими пронзительными голубыми глазами. От такого неожиданного действия мужчина на секунду потерял контроль над собой, но виду не подавал, стараясь держать марку морально крепкого человека. Он, улыбнувшись, открыл перед ней дверь и проследил взглядом за её медленно покачивающимися бедрами в облегающем соблазнительном платье, которое Марку так и хотелось с неё сорвать.       Их свидание нельзя было назвать каким-то особенном, но всё же оно выделялось среди остальных свиданий Молли одним моментом:       — Я женат, — проговорил Марк быстро, словно старался сказать так, чтобы девушка не услышала, рисуя круги металлической ложечкой на вспененной поверхности своего уже давно остывшего кофе.       — Ну и что? — неожиданно, скорее для самой себя, ответила Молли, чем вызвала искреннее удивление мужчины.       Девушка никогда раньше не встречалась с женатыми мужчинами, и она догадывалась, что у такого, как Марк, наверняка есть либо семья, либо дама сердца или целый ворох женщин. Наверное, именно поэтому Молли постаралась придти на свидание во всеоружии, чтобы быть лучше всех, кто был у мужчины до неё. Она не знала, для чего устраивает эту детскую показуху вперемешку с соревнованием с фантомными образами любовниц Марка, но ей хотелось, чтобы он всё внимание переключил исключительно на неё. Мешало лишь одно: отсутствие алкоголя в крови, что очень кстати мог бы развязать ей язык. Но Марку нравилась такая Молли: тихая и уравновешенная внутри и такая соблазнительная хищница снаружи. Это сводило его с ума, заставляя всё пространство перед глазами кружиться от вновь нахлынувших эмоций. Не сдержав себя, внутри Марка взорвалась ядерная смесь чувств, заставив его привстать и, нагнувшись через узкий столик, впиться в губы юной девушки, не обращая внимания на остальных посетителей заведения.       — Я не хочу так торопиться, — разорвав поцелуй и взглянув в серо-зеленые глаза мужчины, прошептала Молли.       — Ты не представляешь, как меня заводит твое платье… — точно также шёпотом произнёс Марк и попытался вновь поцеловать девушку, но та лишь положила два пальца на его губы, не давая этого сделать.       — Марк, пожалуйста, — взмолилась та, и мужчина тут же себя одернул, усаживаясь обратно на своё место.       Его не останавливала возможность быть отвергнутым, его останавливало именно то, что произошло несколько секунд назад — он оказался слишком напорист и, кажется, напугал молодую девушку, заставив самого себя ощутить каким-то мерзким подонком, что был на грани насилия из-за застилающей глаза пелены возбуждения, состоящей из похоти и страсти.       — Прости, — выдохнув, произнес он. — Я не то имел ввиду.       — Всё в порядке, — попыталась улыбнуться Молли. — Сама виновата…       Последнюю фразу она добавила едва слышно, только самой себе и Марк действительно не услышал, да и не особо сильно придал этому значение. Пробыв несколько минут в неловком молчании, Молли подскочила с места, словно ошпаренная.       — Мне, наверное, пора… — проговорила она, направляясь к выходу, но мужчина успел перехватить её, взяв за запястье.       — Можем попробовать еще раз? — Марк тихо задал вопрос и, поднявшись с мягкого диванчика, встал перед ней, глядя в голубые глаза, продолжая по-прежнему держать девушку за руку. — Ты мне правда нравишься.       Мужчина определенно нравился Молли, и она на мгновение застыла, глядя в его бездонные серо-зеленые глаза. На этот раз её не волновал его возраст, статус и любые материальные ценности. Несмотря на неоднозначные намеки и слишком откровенный характер, Марк привлекал девушку чем-то по-своему особенным, что нельзя описать словами. Наверное, природным магнетизмом, что безотказно действовал на юную особу. В тот момент она смотрела на его спокойное выражение лица, и бегающие в ожидании ответа глаза, и не могла удержать себя от положительного ответа, коротко кивнув. Как только улыбка озарила лицо Марка, то Молли не смогла сдержаться, глядя на залегающие в уголках глаз неглубокие морщины и ямочки на щеках, подарила мужчине лёгкий поцелуй, едва коснувшись шершавых губ. Чтобы это стремительно не перетекло во что-то большее, и пока девушка еще способна держать себя в руках, она быстрым шагом удалилась из заведения и поспешила поймать такси. Марк же, глядя через окно кофейни на девушку, понимал, что птичка в клетке и уже никуда не денется. Это придавало ему еще больше энергии, бодрости и жизненных сил — ощущение победы и приближения награды, но только это вовсе не война, а лишь маленькая битва за право быть счастливыми.       Мужчина никогда особо не отличался романтичностью: не писал стихов, не пел для девушек песни под гитару, так было и с предложением руки и сердца для Молли: просто в один из вечеров, что они блаженно проводили в постели с бокалами шампанского в руках, глядя на открывающийся из окна вид на ночной шумный город, он подарил ей кольцо. Без всяких пошлых красных коробочек и стойки на одном колене. Блестящий от света уличных фонарей большой, дорогой бриллиант сразу же привлек внимание Молли, и она широко улыбнулась, а затем, громко закричав, чем немного напугала Марка, кинулась мужчине на шею, заставляя его повалиться на спину и разлить шампанское на бордовую, смятую после бурной ночи, простынь. Марку не нужно было задавать вопросов, всем в комнате и так было ясно, чего он так давно желал, и их желания уже несколько месяцев совпадали, просто никто об этом не говорил. Конечно, их отношения нельзя было назвать беззаботными и спокойными, скорее, фееричными и наполненными страстью даже в те моменты, когда Молли накачивала себя алкоголем до состояния беспамятства, лишь бы хоть на минуту заглушить ту боль, что причинял ей Марк. У них не было причин ругаться, ведь их не отягощал совместный быт или взаимные претензии, дело было в ревности Молли. Поначалу она была согласна с тем, что мужчина после проведенного времени с ней вынужден будет лежать в одной постели с другой женщиной — законной супругой, и девушка была готова принять его в своей кровати после другой женщины, но бывали моменты, когда нервы юной особы сдавали, и она разбрасывалась колкими словами, совсем не обращая внимания на то, как это ранит Марка.       — Я тебя ненавижу! — кричала Молли вновь, бросая в стену пустую бутылку из-под мартини. — Жалею, что связалась с тобой! Самовлюбленный эгоист, делаешь всё, чтобы тебе одному было комфортно! Ты жалкий!       Девушка была плохой актрисой, она выдавала ранящие слова только для того, чтобы защититься и не чувствовать себя пленницей ситуации, зажатой между сильной любовью Марка к ней и жалости мужчины к жене. Она на самом деле понимала, что полюбила его так сильно, что готова всё отдать, лишь бы вновь и вновь просыпаться с мужчиной рядом; понимала, что Марк — вовсе не эгоист, а точно такая же жертва ситуации. Узник собственного брака. От высказываний Молли он не разгорался огнём гнева, скорее испытывал муки совести от того, что столь юная особа вынуждена страдать из-за него, из-за человека, чей кризис среднего возраста уже не за горами. Марк в пару шагов преодолел расстояние, что разделяло их и, скрутив руки Молли за спиной, уволок её в сторону спальни, грубо толкая на кровать, а затем, садясь сверху, прижал лицом в постель. Девушка что-то невнятно бурчала и иногда приподнимала голову, набирая воздуха. Она понимала, что Марк снова сделает это — пройдется несколько раз по нежной коже на её ягодицах либо своей грубой ладонью, либо кожаным ремнем, что пока что покоился на поясе брюк. Мужчина всегда прибегал к такому виду наказания, словно Молли — маленькая хулиганка, что так и напрашивается на парочку ударов. Конечно, всё это не выглядело насилием и не было грубым, скорее это было развлечением для них обоих, после которых девушка становилась шелковой, покорной и тут же успокаивалась.       — Мне иногда кажется, что ты специально нарываешься, — негромко сказал Марк, и тишину комнаты пронзил тихий металлический звон — он все-таки достал ремень.       Несколько несильных, но резких ударов выбили из девушки пару сдавленных стонов, переходящих в визг, но Марк продолжал свое наказание, потому что прекрасно слышал, что эти звуки смешались с неумело скрываемым девичьим смехом. Молли действительно нравилась эта игра, но успокаивалась она не потому, что было больно, а потому что попросту не могла долго обижаться на своего мужчину, да и наказание уж слишком сильно походило на поощрение. Немного выбившись из сил, Марк навалился сверху на девушку.       — Я люблю тебя, — прерывисто произнесла она и снова рассмеялась.       — Определись уже, малыш, — рассмеялся вместе с ней и мужчина. — То люблю, то ненавижу.       — Ты и сам прекрасно знаешь ответ, — с трудом перевернувшись под тяжелым весом Марка, сказала Молли и потянула его на себя.       Конечно, развод Марка был неизбежен, но его приближение ускорилось и не без помощи Молли. В один из дней он пришел на порог дома юной особы с парой чемоданов наперевес и расцарапанным в кровь лицом. Поначалу девушка была шокирована увиденным, а затем, поднеся ко рту кулак, тихо рассмеялась.       — Это не смешно, — нахмурившись, прошипел мужчина и нагло вошел в квартиру, попутно бросая вещи в прихожей. — Ты меня подставила.       — Сам ты никогда не решился бы, — гордо подняв голову, парировала та.       Ситуация действительно была глупой: Молли решила, что не может больше ждать, пока Марк сам подаст на развод и поэтому, пока мужчина принимал душ, оставила на вороте его рубашки алый след от губной помады в надежде, что он не заметит, зато увидит его жена. К её счастью, так и вышло, и молодая особа не знала, чем это может для неё закончиться — грандиозным скандалом или счастливым финалом. На удивление их обоих, Марк не разозлился, несомненно, его немного вывела из себя такая самодеятельность, почерпнутая из мелодрам, но, тем не менее, был рад, что наконец смог разрешить вопрос со своим несчастливым браком, о котором ещё некоторое время будут напоминать ссадины на лице и чуть надорванный рукав рубашки.       Несмотря на все трудности, они счастливы вместе уже больше пяти лет. Молли отлично ладит с дочерьми Марка, которые раз в месяц приезжают к ним на выходные. Мужчина же готов вечно смотреть на то, как молодая жена готовит для него что-нибудь вкусное на ужин. Так и сейчас, идя по заснеженной улице, он поднимает голову и знает, что там, на двенадцатом этаже, Молли ждет его и наверняка приготовила что-то особенное в столь холодный, зимний день. Захватив в ларьке напротив дома букет красных роз, Марк, поднимаясь на лифте, думал над тем, как сообщить жене свой диагноз и как решить ситуацию без слёз и истерик. Кажется, что это невозможно. Как только он переступил порог своей квартиры, тот ему тут же в нос ударил аромат свежезаваренной мяты и, окинув взглядом комнаты, заметил на журнальном столике в гостиной свою чёрную кружку, вероятно, в ней находился его любимый чай с мятой, который так согревал и бодрил в зимние вечера. В дверях кухни Марк увидел полуобнаженную Молли, в коротком бежевом шёлковом халатике, которая как-то загадочно смотрела на него и улыбалась, держа в руках маленькую чашечку с горячим напитком. Она подошла к нему и посмотрела слишком необычно, совсем иначе, чем всегда, словно чувствует, что у мужчины для неё есть какие-то новости, но точно сказать, какие именно, она не может.       — Мне нужно тебе кое-что сказать, — хором сказали они оба и замерли.       — Давай уж ты, — уступил Марк и, сев на диван, сделал глоток своего чая, пристально смотря на жену.       Молли убрала руку из-за спины, и мужчина увидел в женской ладони до боли знакомый продолговатый белый предмет. Молли поджала губы и помотала им несколько раз перед собой.       — Ты что… — удивленно начал он, но, наклонившись вперед почувствовал, что колени обожгла горячая жидкость, отвлекая Марка от разговоров.       — У нас будет ребенок, — продолжила за него девушка и радостно запрыгала на месте, но затем резко остановилась. — А что ты хотел сказать?       Теперь мужчина понимал, что расстраивать свою жену просто не может, ведь такое радостное событие ничто не должно омрачить. Ещё раз всё обдумав, он решил, что будет и дальше тайком продолжать попытки, если не излечиться совсем, то хотя бы остановить негативный процесс. Марк, одновременно думая о том, кто у него родится — сын или дочь, думал и о Швейцарии и их местных врачах, которые, возможно, смогут ему хоть как-то помочь. Мужчина не хочет терять зрение, он хочет видеть, как будет расти его будущий ребёнок, как он сделает первый шаг и нарисует рисунок, изображая на бумаге их счастливую семью.