Туннельный эффект

К Морган подлетел оператор. Он сервировал стол на двоих, как предусматривала обычная программа. — Ужин готов, — продекламировал механистичный голос. Машина зависла в пяти футах от пола, выдвижной щуп приглашающе указывал. Пахло свежей пастой. Морган подошла к столу с двумя тарелками, взяла одну и швырнула ее в окно. Почти как тест прочности: стекло или пекинский фарфор. Оконное стекло выиграло — ни трещины. Тарелка осыпалась кусками. — Прибери, — отдала она приказ оператору. Она наблюдала за собой как будто со стороны — эффект деперсонализации оставлял противное ощущение чужого контроля. Последнюю настоящую истерику она закатила лет в семь. После научилась стрелять, драться, действовать. В криках или разбитых тарелках никакого проку. Думай, сказала себе Морган. Анализируй. Алекс бредил космосом и тем, как они будут вдвоем на «Талосе-1», и вдруг внезапно передумал. Похоже ли на него? Да, была вынуждена признать Морган, если ему действительно предоставили убедительный отчет о безопасности. Они редко вслух вспоминали «ТранСтар Норт», но глупо было бы решить, что брат забыл качающиеся сваи, вспоротую обшивку и похожую на указующий перст каких-нибудь высших сил, бомбу. Легко проверить: отчет есть отчет. Алекс не принимает устных — только в письменном виде, значит, он все еще в его компьютере. — Забудь про тарелку, — приказала она оператору, который выполнял функции уборщика, но вполне сгодится помочь взломать систему «ТранСтар» — ладно, у Морган был почти полный доступ, за исключением пароля брата. Алекс доверял на сто процентов только себе. Черт бы его побрал. Морган вызвала такси, но предусмотрительно вышла за пять кварталов до головного офиса «ТранСтар». Технология операторов давно стала обыденной, принесла несколько миллиардов еще лет десять назад. Ее персональные разработки внешне ничем не отличались от дежурных. Это почти как с людьми: глупо судить по внешности. — Взломаешь систему безопасности и отключишь камеры. Только чтобы чисто, — она добавила свой личный пароль, даже не собираясь прятать следы; а то еще подумают, что это злобные агенты конкурентов из «КАСМы» пробрались в святая святых. «Алекс, цени мою заботу, не хочу, чтобы тебя инфаркт хватил», — она даже засмеялась, наблюдая за оператором. Тот проплыл мимо помпезного главного входа — золотые буквы, мраморные колонны и лакированная темнота за стеклянными дверями. На пятом этаже какой-то офисный клерк забыл закрыть форточку. Этого достаточно, чтобы «подозвать» местного оператора, законнектиться, проникнуть в систему. Морган знала, где не только черный ход, но и тайный — он располагался под землей, почти так же, как лаборатории в доме отца. На нижних этажах хранили архивную информацию. Она перелезла через почти декоративный забор, отгораживающий внутренний сад от оживленных авеню; всего-то пять с половиной футов. В саду работала поливальная машина. Морган промочила ноги в тряпичных кроссовках. Она отсчитала третью клумбу и нажала на невидимую со стороны кнопку, тоже имитирующую полив. Сенсорная панель затребовала доступ. Этот подземный туннель задумывался скорее как выход, чем вход — он теоретически тянулся до самого побережья, в нескольких местах можно было выглянуть изнутри, а вот снаружи попасть — куда сложнее. Алекс как-то рассказывал, что еще ниже лежат бункеры, построенные во времена страха перед атомной бомбой. Морган удивилась: но ведь «ТранСтар» еще не существовало в те времена, и он только покачал головой: компания просто выбрала подходящее место. Морган было очень легко представить отца и маму в удобном кресле, с бокальчиком столетнего шато — они с меланхоличным видом взирают на экраны, а снаружи мир превращается в атомное пекло. Интересно, что бы сделали с ней и Алексом? Может, заморозили бы в какой-нибудь криокамере, чтобы сохранить безупречный генетический материал семьи Ю. Панель приняла ее отпечаток пальца и сетчатки. Внутри было темно и душно, несмотря на то, что места хватало. Морган выждала: оператор как раз должен успеть все взломать, поставить идиллические картинки на мониторы охраны. Она нашла вмонтированный в толстую стену лифт-вагонетку — он был механическим, не зависел от катаклизмов, но и подниматься приходилось за счет собственной мускульной силы и принципа рычага. Морган хватило этажей на шесть; выбралась она на пожарной лестнице. В каком-нибудь фильме ей полагалось бы пробраться в кабинет брата через поддельный книжный шкаф, но она предпочла невзрачную лестницу, выход в прохладный коридор — ковер под ногами смягчал шаги. Ее оператор появился рядом: все прошло гладко, камеры ничего не фиксируют, охранники могут и дальше смотреть сериалы или дрочить на порно, благо интернет безлимитный. Табличка с именем Алекса была под стать ему: золотая, блестящая и несколько тяжеловесная. Допуск «нулевой» — только у президента; те же требования, отпечаток пальцев, сетчатка. Морган подключила оператора к электронному замку. Времени у нее было немного: секунд десять и сработает сигнализация. «Черт возьми!» Алекс хорошо платил своим айтишникам: защиту поставили что надо. Она больно укусила губу, мысленно готовясь удирать от сигнала тревоги. Раздался короткий треск: открыто. Она была в кабинете брата тысячу раз, но никогда — без него. Ощущение было странным, словно вновь ей было лет пять, и вновь она портила чужие вещи. Интересно, что сделает Алекс, если — когда узнает? Не руку же ей будет ломать, в самом деле. Ее оператор вплыл с победоносным видом, если так можно выразиться о машине. Он доставил записи с камер наблюдения за день. Морган подсоединила устройство к транскриптору, на мелком экране плохо вырисовывались детали, и все же она отметила: вот Оливер сидит со спокойным видом, а вот вскочил, словно его кипятком облили. А дальше — снова сидит, только весь взъерошен, словно мокрая курица. Кто-то удалил кусок записи. Кто-то сделал почти то же самое, что она сейчас. Морган нервно хихикнула. Она оглядывалась — ничего примечательного, хотя…. Обертка от конфеты на полу. Морган села на корточки и скомкала фантик. Алекс патологически аккуратен. Он, конечно, поедал весь этот сладкий «джанк» фунтами, но не швырнул бы обертку куда-то, кроме урны; а еще, похоже, заблокировал кабинет так, чтобы ни уборщик из плоти и крови, ни оператор не проник внутрь. Торопился? — Ну твою ж мать, Алекс, — пробурчала Морган, осознала, как это звучит по отношению к собственному брату, и добавила. — Прости, мам. Это я так. Абстрактно. Взломать компьютер по сравнению с дверью оказалось легко. Морган нашла какие-то договоры, планы о встречах, файлы по разработкам — ничего нового и того, что Алекс сам бы ей не показал либо не было скучно до зевотного спазма. И никаких отчетов по безопасности «Талоса-1». Кто бы сомневался. Что же произошло? Ничего не понятно. Кроме куска стертого видео. Кроме этого чертова фантика. Морган еще раз оглянулась по сторонам. Ее взгляд уперся в портрет Кеннеди — чуть выше висел глазок камеры. Алекс ценит приватность. Значит, данные видео в собственном кабинете отправляются только ему. — Ты точно не умнее меня, старший брат, — удовлетворенно отметила Морган, вытаскивая запись с расширением «vid». Она устроилась в кресле — а неплохо, удобно, хотя для нее слишком просторно и высоковато. Запись реагировала на движение, и ничего интересного не отображала: вот Алекс с кем-то общается по телефону, куда-то ушел, вернулся — видимо, с какой-то встречи. Морган едва не задремала. И аж подпрыгнула, услышав грассирующий акцент Даля. — Да чтоб тебя… Значит, Даль. Как называл его Алекс: доберман-убийца. Морган достала из кармана джинсов транскриптор, и едва не набрала отца — но это был плохой выбор, и она нажала кнопку сброса. Значит, Даль. Ладно, пришла пора подразнить собак. Морган постаралась «замести следы». Алекс все равно заметит незаконное проникновение, но чего он вообще от нее ждал? Что Морган смирится с этим его внезапным «нет, ты никуда не поедешь»? Она просто не хотела подставлять охранников и айти-отдел. Они не виноваты, что они не Морган Ю. Даль ответил не сразу. Судя по интонации, он был либо занят, либо слегка навеселе — или то и другое. — Чего вам, доктор Ю? — Ты забирал Алекса днем, — тратить время на «привет» она не стала, равно как и обращаться на «вы» казалось неуместным, когда она тут стоит в грязных от вылазок по тоннелю джинсах, злая не просто, как оса, а целый осинник, и если Даль будет увиливать — отследит геолокацию и… посмотрим, кто лучше стреляет. — Не знаю, о чем вы говорите, — буркнул тот. — Послушай, я знаю, что ты работаешь на отца. Но ты чужой, понимаешь? Ты не Ю. Оставь нам решать наши семейные проблемы, и лучше послушай меня сейчас. Ты забирал Алекса — я не спрашиваю, я знаю. Примерно в пять вечера. Я с ним встретилась около десяти. Значит, вы летали… Морган не могла заставить себя выговорить «домой». Она думала о сбитых настройках утилизационной ракеты, о перехвате управления. О том, как Алекс с чертовым сотрясением мозга побежал к папочке по первому свистку. Она пнула урну для мусора. Посреди чистой улицы бизнес-квартала высыпанные стаканчики из-под кофе и банановая кожура смотрелись чужеродно, как следы «полосящего» принтера на контракте в миллион долларов. — К отцу. Даль дышал в «трубку». — Видишь, Вальтер, я все знаю. — А я нет! — взорвался тот. — Понятия не имею, о чем ваш брат разговаривал с мистером Уильямом Ю. И выяснять не хочу, мне за это не платят! Я выполняю свою работу, вот и все, Морган. Морган подняла голову. Луна висела низко и была особенно громадной — а еще она видела махину «Талоса-1», рукотворный спутник наслаивался на естественный, словно разделял его пополам. — Понимаю, ты не станешь связываться с отцом. Давай придумаем, как сделать так, чтобы я узнала правду. Даль молчал еще минуту или две. — Черт с вами. Я вылетаю — и покажу вам то, что мне известно, а дальше решайте, как с этим разобраться. Морган предполагала, что он доложит «хозяину», но порой даже самые отлично выдрессированные псы способны натянуть поводок. Даль действительно прилетел часа два спустя — Морган успела расковырять и толком не притронуться к остывшим феттучинне, задремать на краю кровати; от вызова она подскочила и едва не забыла прихватить пистолет. На всякий случай. Она проверила кобуру: заряжено. Вверху дул сильный ветер, обещая превратиться в шторм. Даль безуспешно пытался раскурить сигару, не выдержал и бросил ее прямо на взлетную площадку. Он встретил Морган с ухмылкой. — Честно говоря, не сомневался, что вы в это ввяжетесь. Морган прошла мимо, давая понять: ей плевать на его сомнения или их отсутствие. — Далеко лететь? — Не очень. Все самое интересное творится в окрестностях старого доброго Фриско. Страна свободы, а? Поэтому я и переехал сюда: в старушке Европе даже новый прыщ на роже заметят из соседнего государства. Он достал из-за пазухи флягу. Морган проводила взглядом жест — горло, рот, вернуть пробку на место. — Поторопись. — Как скажете, мэм. Он ухмыльнулся еще шире, и Морган нащупала в кармане легкой куртке свой пистолет. Ощущение парадоксально успокаивало. Вертолет быстро миновал россыпь огней города, и погрузился в черноту леса. Даль не включал подсветки, казалось, что они пробираются через почти непроглядную тьму. Морган отродясь не боялась летать, но это «ничто» вверху и внизу напоминало барокамеру, где она готовилась к нуль-гравитации — отвлекал только шум мотора и винтов. Живот свело спазмом — хорошо еще, не ужинала; не хватало только заблевать салон. — Это что, какие-то меры предосторожности? — Морган понадеялась, что ее голос не превратился совсем уж в мышиный писк. — Стелс, — коротко ответил Даль. Он одарил ее очередной улыбкой. — Да вы не бойтесь так, доктор Ю. Я летал под «маской» примерно триста раз, и маршрут хорошо знаю. — Я не боюсь. Она отвернулась. Глаза постепенно привыкали к сумраку; Морган рассмотрела не только небо, но и заросли деревьев внизу, скалы. Она прикинула время и расстояние: заповедник Йосемити. — Вальтер, вы что, меня домой везете? — мерзкий холодок в кишках отступил. Ярость согревает лучше алкоголя и теплой куртки. — Нет, доктор Ю. Я ведь пообещал, — акцент сделался еще заметнее, словно Даль впрямь обиделся на подозрение в нечестности. И он опять улыбался, что усиливало его сходство со скалящимся псом. Вертолет стал снижаться, почти у самой земли Даль наконец-то включил огни, высветив спрятанную между скал и деревьев поляну. Морган узнала эти места — они выезжали на охоту несколько раз, а еще тут же стоял охотничий домик. Даль подал ей руку; она проигнорировала это неуместное проявление галантности и спрыгнула в траву. — Видите ли, доктор Ю… Морган, можно по имени? — Даль не получил никакого ответа, но продолжил. После того, как замолчал мотор, его голос остался единственным звуком. Правда, где-то очень далеко еще кричала сова. — Я тут уже несколько дней помогаю решить проблемы. В том числе, ваши. И вашего брата. Думается, мистер Ю о том и решил побеседовать. Они подошли к деревянным ступенькам. Охотничий домик был небольшим — всего один этаж, крыльцо. Дизельный генератор слабо урчал, намекая на то, что внутри кто-то есть, по крайней мере, горит хоть одна лампочка или работает холодильник. — Вы живете здесь, Вальтер? Даль отпер замок обычным металлическим ключом. — Не я. Сами посмотрите. С порога пахнуло густым смрадом — протухшими остатками пищи, мочой, экскрементами. К этим запахам примешивался еще один, который напомнил Морган подаренную в детстве золотую рыбку. Маленькое ярко-оранжевое существо плавало и плавало в своем аквариуме, смотреть на нее было скучно; и тогда Морган взяла сачок, чтобы поймать рыбку и посмотреть ее поближе. Та была прохладная и смешно билась в кулаке. Морган чуть сдавила ее — под кончиками пальцев чешуя поддалась и как будто немного вошла внутрь тельца. Рыбка перестала трепыхаться. Морган хотела кинуть ее обратно в аквариум, но выбрала спичечный коробок; ее окликнули, она спрятала притихшую рыбку в одно из своих секретных мест. В тот же день она уехала с родителями в Швейцарию, кажется, маме взбрело в голову, будто нужно отдохнуть, как настоящей семье. Ничего не получилось, Алекс все равно не отрывался от своих книг и портативной игры, а Морган только немного поиграла в снежки. Когда вернулись, Морган вспомнила почему-то про золотую рыбку, побежала в комнату — и ее чуть не вырвало от гадкой вони. Потом еще уборщицу уволили, но мисс Дэк не была виновата; она просто не знала тайники Морган. Рыбку та вытащила сама, тельце вздулось в три раза и стало зеленым и липким, вся красивая чешуя облезла. В охотничьем домике, судя по запаху, похоронили целый косяк несчастных рыбок. Или не рыбок Она различила силуэты мебели — стола, диванов, вычурного камина, но в центре было нечто новое: привязанный к стулу человек. Морган различила только фигуру, и потянулась к выключателю, чтобы зажечь свет. Электричество сработало. Человек закричал. — Что это за херня? — спросила она у Даля, потому что говорить было легче, чем молчать и слушать стоны и вопли. Морган обошла привязанного. Он и был источник запаха — запахов; когда-то неплохой костюм покрылся коркой крови и собственных выделений, в том числе засохшей рвоты. На перетянутых веревкой ладонях не хватало нескольких пальцев, уже начался некроз, судя по синюшной в черноту корке. Его голова безвольно свесилась на грудь, глаза были заплывшими синяками, а во рту осталось не больше десятка зубов, но Морган все равно узнала. — Черт, это же… — Писака. Стюарт Саммерс, кажется так его. Собирал на вас компромат, — Даль подчеркнул последнее слово и даже подмигнул то ли своей жертве, то ли Морган. — Компромат. В охотничьем домике всегда было холодно, даже летом. Они разжигали камин, если решали заночевать здесь. Морган поежилась от озноба. — Стюарт? Эй. Привет, ты меня слышишь? Орал тот короткими очередями, как подстреленное животное. Только животные почти сразу затихают, пытаясь затаиться и не выдать свою боль хищникам. Люди глупее: надеются на сострадание. — Я уже… я отдал. В-все… отдал. Клянусь. Ничего другого… — забормотал он. — Клянусь. Клянусь. Он дергался при каждом слове, распухшая рана вместо рта выталкивала звуки с присвистом. Морган потянула Саммерса за волосы, чтобы заставить смотреть на себя. — Компромат. Говори. Она подумала о золотой рыбке и мелких чешуйках, входящих внутрь мягкого тельца. — Или тебе будет еще больнее. Саммерс щурился от света, ощерился во все окровавленные десны: — Это ты. Маленькая сучка. Я знаю. Я все знаю. Вы хотите убивать. Других. Как меня… как здесь. Что вы хотите? Резать на куски? Проверять лекарства? Как на… мышах. — Рыбках, — холодно сказала Морган. — Золотых рыбках. Саммерс собрал остатки слюны и сгусток крови и плюнул в нее. Морган едва не отдернулась, но лишь вытерла рукавом плевок. — Я все знаю. Про тебя. Про твоего жирного лицемерного братца. Вы чудовища, вас нужно сжечь заживо. — Ближе к делу, Стюарт. Что там с компроматом. Имей в виду: мы действительно чудовища, а у тебя, наверняка, есть близкие. Родственники. Любимые собачки. Где-то будто бы издалека засмеялся Даль. Морган наугад показала средний палец — зрительный контакт с Саммерсом удерживать было трудно, радужки все норовили закатиться, а сам он — сбежать в спасительный обморок. Морган приходилось встряхивать его за сальные волосы. — Расскажи мне все, или ты проживешь еще достаточно долго, чтобы мы добрались до… — Сью, — сказал Даль. — Маленькая кузина, живет в Швеции. Он хорошо постарался и спрятал ее, даже сменил документы. Но. Саммерс снова завопил и забился в путах; по бледным щекам текли слезы, с губ капала очень вязкая из-за обезвоживания слюна. — Не трогайте ее. Ей всего двенадцать. Прошу вас. — Окей, Стью. Тогда давай, расскажи мне про компромат. — Я уже…все. Отдал. Даже тот чертов ролик, — отчаяние снова сменилось злостью, Саммерс попытался ухмыльнуться. — Набережная… вечер. Это было почти трогательно, Морган Ю. Ты его правда любишь. Однажды ты или он будете на моем месте, а другой — наблюдать, потому что на каждого монстра найдется более жестокий. «У этого парня писательский талант лезет даже сквозь дыры в вырванных зубах и из кучи собственного дерьма», — подумала Морган. Она отпустила Саммерса. — Вальтер, ролик у отца? Тот наблюдал за «допросом» с явным удовольствием. Взгляд Морган невольно скользнул ниже пояса: ширинка на джинсах Даля оттопыривалась. — Я не смотрел, — быстро сказал он. — Просто забрал все и отдал мистеру Ю. Меньше знаешь — крепче спишь. — Поняла, — ответила Морган. — А вы стильно работаете, — добавил Даль. — Я прямо залюбовался. Может, ну их — научные проекты, это же смертельно скучно. Работать с людьми куда веселее. Морган прищурилась. Улыбнулась. — Мне тут еще надо было позаботиться об этом парне, но потом — как насчет вечера где-нибудь в Стокгольме? Саммерс всхлипнул. Ему удалось поднять голову; глаза у него были прозрачные, совершенно безумные. — Романтический вечер на двоих и немного развлечений. Вам ведь нравилась охота, Морган? Считайте, что приглашаю… Момент был идеальный. Морган выхватила пистолет; в ту же секунду рука Даля дернулась к своему — очень быстро, но он остановился. — Правильно, — сказала Морган. — Если я вас подстрелю, то родители просто наймут нового «чистильщика», а если вы меня — позавидуете вот ему. Даль медленно показал голые ладони. — Окей, окей, Морган. Я понял, вам мое приглашение не по вкусу. Что теперь? — Достаньте транскриптор. Поставьте в режим записи. Снимайте. Даль замешкался. Морган махнула пистолетом; он подчинился и показал работающее устройство. — Держите камеру направленной на меня и Саммерса. Лицо должно быть видно. Имейте в виду, я проверю после. — Черт, да какого хрена вы задумали, Морган. Она оценила направленность камеры, просчитала угол и удовлетворенно кивнула себе же: сойдет. А затем приставила пистолет ко лбу журналиста и нажала спусковой крючок. После Северного Полюса Морган всего раза три или четыре была в том месте, которое когда-то называла домом. Большой город нравился ей больше уединенной тишины, всегда легко сорваться — в бар, клуб, на ночной сеанс дурацкого авторского кино с черно-белой картинкой и криворожими уродами, словно набранными из фрик-шоу. Иногда она просто гуляла ночами по никогда не спящим улицам. Пару раз заглядывала в Тендерлойн, черные громилы в бесформенных балахонах пытались то продать ей паршивый крэк, то затащить в грязную подворотню. Пистолет она всегда брала с собой, воспользовалась только раз, выстрелив в воздух. Убить человека оказалось нетрудно. Даль молча вел вертолет. Морган прокручивала запись на транскрипторе, удивляясь какому-то почти отсутствующему выражению собственного лица. Словно она уже тысячу раз вышибала людям мозги. Кадр: лицо. Кадр: выходное отверстие на мокром от липкой испарины лбу. Кадр — Саммерс словно отдернулся, мозги у него ниоткуда не вытекли. Калибр маловат, пули неразрывные, так что весь свинец остался внутри. Морган поймала себя на том, что думает о баллистических характеристиках своего оружия; и что его можно модифицировать. — Прилетели, — буркнул Даль. Она осознала, что вертолет снова на твердой земле. — Не знаю, чего вы задумали, Морган, но со мной точно разделаются. Считайте, что я вам оказываю последнюю услугу. — Фу, Вальтер, — Морган скривилась, словно ей опять подсунули под нос дохлую золотую рыбку… или человека с гниющими обрубками пальцев. — Я не стану вас подставлять. Вы хороший чистильщик, продолжайте в том же духе. — За вами долг, Морган. Он зажег сигару, не покидая кабины. — Идет. Только не приглашайте снова на свидание. Вы не в моем вкусе. Издалека дом казался огромным и темным. Морган засомневалась — дома ли родители, еще одна традиция семьи Ю — крайне редко посещать то место, которое должно быть «крепостью». Будет обидно потерять время зря. Миникары дожидались пассажира. Морган завела ближний, а потом скинула на общий номер Кэтрин и Уильяма Ю: «Я здесь». Спустя минут семь улыбнулась: зажегся свет. Родители встретили ее в обеденной зале, которую Морган ненавидела в детстве, главным образом, потому что здесь устраивались семейные воскресные обеды, на которых нужно было соблюдать приличия, не лазать пальцами в тарелку и вообще изображать из себя хорошую девочку. Лет в восемь она развлекалась тем, что тыкала Алекса под столом пальцем или пиналась, а потом Алекс уехал в колледж, и стало вообще невыносимо скучно. Люстра в виде огромного цветка лотоса как будто пыталась втянуть в себя пространство. Шелкографии она все разглядела тысячу раз. Стол с нефритовой инкрустацией был настоящим бастионом; сейчас он отгородил родителей от Морган. Она подошла ближе — и залезла бы с ногами на этот чертов стол. Родители выглядели спокойными, а еще полностью одетыми; отец — в костюме, мать — в легком платье, подчеркивающим отличную фигуру. Морган попыталась вспомнить, когда же видела их последний раз заспанными или просто недостаточно стильными; и не сумела. — Я все знаю. Уильям Ю вздохнул. — Тебе следовало бы поздороваться, для начала. А еще лучше: предупреждать о визите заранее. Морган подкинула и поймала транскриптор. — Извини, папа. Мам. Я тут просто немного навела справки о мистере Саммерсе… вы ведь тоже о нем слыхали, правда? Кэтрин Ю вздернула брови и поджала губы. Лицо у нее сохранилось хуже тела; возраст брал свое, отмечая годы морщинами, пластической хирургии она по неизвестной причине избегала. Отец поднялся со стула — вместо старых, золоченых с бархатом, оказались новые, минималистичные, что ли. Морган плохо разбиралась в интерьерном дизайне. — Даль тебе выболтал? — Я его заставила, — у нее оставалась свободная рука, и она помахала пистолетом. Мать прикрыла рот рукой, пряча мимолетную улыбку. — И это только один из способов. Умею ладить с людьми, когда нужно: я же ваша дочь, в конце концов. Уильям Ю подошел к ней, протянул руку, словно чтобы погладить по щеке. Она почти ткнулась в его ладонь, отвечая на прикосновение — совсем, как в детстве, но сумела отпрянуть. — В общем, вот, послушайте и посмотрите. Запись длилась всего пятнадцать секунд. Морган успела выдохнуть, сглотнуть слюну и подготовить следующую фразу: — Вот так, ваша дочь убийца. И если вы что-то сделаете… против меня, Алекса или даже этого Даля, хоть он и чокнутый ублюдок, то я отправлю транскриптор в «Курьер». Тюрьмы не боюсь: это лучше, чем торчать на Земле вместо космоса. Уильям и Кэтрин молчали. Мать не выдержала первой: — Морган, это очень глупый и детский поступок. Мы с твоим отцом ожидали чего угодно, но не такой безумной выходки. — Кэти совершенно права, — Уильям отвернулся. — Выходка избалованной девчонки. Раз уж ты «все знаешь», позволь уточнить: ваши отношения с Алексом тоже далеки от разумных. — Это наше дело, — Морган ощутила противный жар на лице. Одной фразой отец едва не заставил ее оправдываться, просить прощения. Мама, папа, вы не так поняли; то есть, конечно, именно так, мы действительно спим вместе, но я здесь из-за космоса, из-за чертовых нейромодов, в которые вложилась не меньше ученых приятелей Алекса, ради науки, как бы выспренно ни звучало. «Никогда не оправдывайся». Он говорил это обоим детям. Она усвоила лучше, вот и все. — Ты мне сам говорил, пап: мораль не для Ю, мы вне суждений о правильном и неправильном. — Не спорю. Но вы — ты, — попалась. Вас зафиксировали на видео. Я уже уничтожил улику, как и обещал Алексу, потому что твой брат намного больше беспокоится о репутации компании. Ему будет неприятно, если ты продемонстрируешь миру вот эту свежую запись. Уильям достал из коробки сигару; они отличались о тех, что курил Даль — более плотные, с золотой окантовкой. — Уильям, прекрати, — вмешалась Кэтрин. — Они взрослые люди и способны за себя отвечать. — Каким образом? Расстреливая перед камерой газетных сплетников? Кстати, ты сказала Алексу, куда направляешься? — Он ушел к себе. Ладно, я его выгнала. Он послушался тебя, папа, и запретил мне лететь в космос. Но это несправедливо. Уильям Ю так же медленно чиркнул спичкой и выждал, пока выветрится серный дым. Кэтрин вырвала из его рук сигару — Морган аж отпрянула и открыла рот. — Довольно. Уильям, пускай они делают то, что считают нужным. Испорченный шедевр табачной индустрии покатился по отделанному цельными яшмовыми плитами полу. Уильям Ю осторожно перехватил супругу за запястье. — Тихо, Кэти. Я ведь не сказал: нет. На самом деле, мне нравится их тандем, они прекрасно дополняют друг друга. Твой первенец недостаточно решителен и силы характера ему не хватает, зато в дочери этих качеств на двоих. На станции могут потребоваться жестокие решения, и там, где Алекс струсит, она сумеет выстоять. — Эй, я все еще тут, — напомнила Морган, и внезапно поняла, что наблюдает за чем-то вроде любовной сцены между отцом и матери; чем-то почти таким же интимным, как если бы она заглянула в родительскую спальню во время любовных утех. Ее слегка передернуло. Кэтрин высвободилась из странной хватки мужа и обняла Морган. — Оставь запись, возвращайся к Алексу. Уильям сообщит ему, что передумал. «Плюс сто к паранойе. Бедный Алекс», — подумала Морган. Она сжала худощавую спину матери, но вглядывалась в отца. — Никто не пострадает. Даете слово? Уильям Ю постучал ногтем о лакированную поверхность. — Безусловно. Хотя, возможно, тебе все же придется немного задержаться на Земле. Я не знаю, кому и куда успел слить информацию Саммерс, а спросить его самого ты лишила возможности. Было бы разумно выдержать хотя бы несколько месяцев, чтобы ваш отлет на «Талос-1» не слишком напоминал свадебное путешествие. — Уильям! Кэтрин Ю осуждающе покачала головой; но отец ухмыльнулся, а Морган примирительно кивнула, положила транскриптор рядом с коробкой сигар и все-таки приняла прикосновение жестких, пахнущих табаком, пальцев к своей щеке. Даль вернул ее домой в целости и сохранности. Морган даже удалось задремать на пару часов, пока летели. — Надо же, Вальтер, вы даже не выбросили меня по дороге и не сделали вид, что это несчастный случай, — Морган зевнула. Рассвет быстро линял из темно-лилового в розовый, на горизонте солнце уже легло на воду. — Надеюсь, не пожалею об этом, — Даль был мрачен. Морган напоследок похлопала его по плечу: — Родители вам ничего не сделают. А я заплачу за сегодняшние… услуги. Он недоверчиво хмыкнул. Морган скомкала и бросила всю одежду в стиральную машину, а сама забралась под ледяной душ. Бессонная ночь и ее события брали свое, вместе с утренним светом наползало липкое отупение. Хотелось забраться под одеяло и уснуть, всего на полчасика, может, час. «Нельзя». Холодный душ смывал гнилостную вонь, мятная зубная паста щипала язык. Морган приказала оператору заварить крепкий кофе, положила туда пять ложек сахара и для верности достала из морозилки мороженое. Это был странноватый завтрак, но Алекс не раз говорил, что быстрые углеводы отличный способ спать по три часа и даже не слишком «тупить». Как выяснилось — работает. Хотя от мерзкого приторного кофе Морган все равно морщилась. Она глянула на часы. Полдевятого. В девять Алекс точно будет у себя. На это раз можно не лазать по тайным переходам на случай ядерной катастрофы, а просто войти через главный вход. Морган так и сделала — стрелка указывала на девять, головной офис «ТранСтар» еще смотрелся пустоватым. Бенуа, впрочем, был на месте. Вид у него был еще более растерянный, чем накануне после визита Даля. — Доктор Ю, — он подскочил, едва не перевернув монитор, за которым сидел. — Доброе утро! Он замялся, как будто не решаясь спросить. — Я к Алексу. Бенуа хлопнул своими длинными, словно чуть подкрашенными (черт, может, так и есть!) ресницами: — Президент сегодня не приходил. Он… эм, оставил мне персональное сообщение, чтобы я… временно исполнял его обязанности. Но ничего не объяснил. Раз уж вы здесь, может быть, объясните… — Стой. Морган нахмурилась. — То есть, как это — Алекс не появлялся? Ее бросило в гадкий холодок. — Он прислал сообщение по электронной почте. Вот, — Оливер повернул монитор на гибкой подставке к Морган. «Оливер, меня не будет. Ты остаешься за главного. Я в тебя верю». Похоже на Алекса, отстраненно подумала Морган; и ее замутило, липкий кофе с не менее переслащенным мороженым встал у горла. «Он ведь не мог, ну… что-то сделать с собой?» — она попыталась унять дрожь в руках, сунула их в карманы ветровки. — «Нет, ерунда. Кто угодно, только не мой брат. Плюнуть на все, напиться и остаться дома, жалея себя? Тоже вряд ли». — Спасибо, Оливер, — рот и губы словно обкололи анестетиком. — Постойте, доктор Ю, а что мне делать? «Черт, не знаю». — Оставаться за главного, как я понимаю. Бенуа пытался продолжить разговор; Морган не слышала его — бежала к выходу. Водитель в довольно неприметном автомобиле ожидал команд. На ТранСтар и лично доктора Ю работали люди, которые умели не задавать лишних вопросов; промолчал он и теперь, когда она приказала ехать к брату. Она позвонила его собственному водителю; тот ответил, что заезжал за президентом Ю в обычное время, но тот не появился. Морган всего несколько раз была у Алекса — честно говоря, он и сам предпочитал жить у нее. Проклятье, они действительно почти не скрывались последнее время; и это посреди Сан-Франциско — не в родительском имении, откуда даже слуг поувольняли, заменив безупречно исполнительными и столь же безупречно неболтливыми операторами. «Неважно, скоро мы окажемся в космосе», — пыталась она утешить себя, но мысли по спирали возвращались к мерзким вопросам. «Что должно случиться, чтобы Алекс не пришел на работу?» Она вспомнила, как во время рекламной кампании, оба ухитрились поймать особенно мерзкий вирус гриппа. Кажется, это было в Швеции — или Норвегии? Где-то, где гадостно накрапывал серый дождь. Морган бродила по номеру привидением, пытаясь дышать заложенным носом. Алекс выскреб аптечку и отправился, как ни в чем не бывало, на очередное выступление, вернулся за полночь и потом вырубился, словно потерял сознание. «Что должно случиться?» Морган приложила ладонь, отчаянно надеясь, что Алекс запрограммировал ключ-отпечаток и на нее тоже. Сработало. Она выждала секунду, прежде чем переступить порог. — Эй? Алекс? «Умная» система среагировала на голос, послушно включив мягкий, чуть рассеянный свет. Алекс не любил студии, здесь каждая из шести комнат наделялась четким смыслом и назначением. Прихожая. Гостиная. Кабинет. Спальня. Везде темно, везде пусто; никого и ни единого признака, что здесь вообще кто-то живет. Морган остановилась посреди кухни, окончательно сбитая с толку. Алекс не возвращался домой? Куда, черт его подери, тогда он решил поехать? Не с моста Золотые Ворота же прыгнул, в самом-то деле? Морган даже засмеялась, что особенно гадко звучало среди равнодушной пустоты в нейтральном неоклассическом стиле. Она вернулась в спальню — широкая кровать была идеально застелена, но приглядевшись, Морган заметила чуть неплотно закрытый платяной шкаф. Она с силой дернула дверцу, пробежала пальцами однообразные темные костюмы, свитера, брюки. Все ли на месте? Трудно сказать, она не помнила. — Алекс, ну же. Морган замерла, когда поняла, чего именно не хватает. Костюма-скафандра. Обязательного на «Талос-1». Алекс хранил его отдельно, упакованным в специальный чехол, который остался на месте — пустым. Морган вытащила его из шкафа, из белой шуршащей пластиковой упаковки выпал транскриптор; схватила его — заблокировано. Кто бы сомневался. «Или нет. Алекс оставил мне подсказку?» Похоже на него. — Это я. Морган. Она выдохнула: транскриптор действительно среагировал на голос-ключ. Все данные оказались стерты, кроме одного видео, которое Алекс озаглавил: «Морганпосмотри.vid». Морган вновь некстати подумала о мосте Золотые Ворота, но нажала кнопку воспроизведения. Транскриптор зашуршал помехами. Кажется, его владелец не очень хорошо обращался с техникой — ну, или у него отчаянно тряслись руки. — Доктор Ю… Алекс! — Морган узнала гортанный акцент того странноватого типа, Дайо Игве. Она с ним познакомилась очень мельком, помнила только что обошелся он «ТранСтар» гораздо дешевле, чем любой другой специалист подобного уровня. Похоже, с Алексом они подружились достаточно, чтобы Игве называл по имени. — Простите ради бога. Я знаю, секретная информация. Я закрыл шифром, сумеете открыть только вы. Вы должны это видеть. Лицо Игве сменилась новой мешаниной помех. Еще десять секунд Морган пыталась разглядеть на экране хоть что-то, кроме беспорядочно мелькающих отблесков какого-то стекла, белых плиток пола с черными продольно-поперечными полосами. Мелькнула человеческая ладонь, она колотилась во что-то прозрачное, звук помог Морган определить материал: бронированный плексигласс. Она расслышала: «Помогите!» «Камера» чуть отдалилась — нога, оранжевая униформа техника. Мелькнуло что-то черное, похожее на вспугнутое насекомое. Крик повторился, и оборвался. — Алекс, тут произошло… Это не по инструкции. Это… Вообще ни на что не похоже. Я не знаю, что делать, — бормотал Игве, пока другой человек вопил, и пока дерганая камера ловила размазанную черноту с лиловыми вспышками, пока стрекала — или щупальца, или что там было у этих созданий, — проникали внутрь уже почти неподвижного тела. Это было почти красиво — блестящие черные молнии перемещались каким-то подобием телепортации. Человек перестал орать. Его лицо распухло и неузнаваемо исказилось, переполнилось темнотой; а затем лопнуло, словно перезревший плод или кокон, но вместо кишок или крови, из него выскочило четверо новых созданий. Трое столпились вокруг четвертого, вытягивая щупальца, словно в каком-то странном танце. — Алекс, посмотрите. Что они делают? Мы никогда ничего подобного не видели. Алекс, вот как они размножаются. Я вам говорил, и ваша сестра тоже догадалась — они питаются псионикой… ох, а что с этим? Он… меняется? Остальные ударили четвертого — это было похоже на чуть замедленную передачу информации по синапсам мозга. Клетка-рецептор переполнилась информацией и вспыхнула так ярко, что можно было ослепнуть даже глядя на крохотную картинку транскриптора. Бестелесное сияние взмыло вверх, выбрасывая новые нити. «Как красиво», — невольно подумала Морган. Алекс рассказывал и показывал фото, видео — но не процесса создания новых жизнеформ. — Это… это был несчастный случай. Но, прошу меня простить, Алекс, во всем плохом есть и хорошее. Теперь мы знаем, как они размножаются. И, похоже, способны на какую-то стратегию развития. Морган могла поклясться: доктор Игве плясал от счастья. Алекс? По крайней мере, это зрелище заставило его сорваться с места с одним костюмом «ТранСтар» и вызвать такси. «Это потрясающе», — Морган выключила запись и сделала глубокий вдох. Теперь она точно знала — ее место там, среди чужих, что одновременно свет и тьма; она хотела стоять у стекла и наблюдать, познавать; пришельцы оказались проще, чем Морган опасалась, теперь они послужат людям. Алекс говорил, что они пытались установить контакт с тифонами, но ничего не получилось. Ну так они же без нее пытались, верно? У нее закружилась голова, она мечтательно улыбалась; что же касается брата — еще успеет его перехватить. Шаттлы вылетают после полудня. Успеет.