Туннельный эффект

Контроль — иллюзорное понятие. Ты пытаешься предусмотреть каждую мелочь — конечно, в первую очередь, просчитываешь варианты «пойдет не так» и «случится плохое, нет, еще хуже». Принимаешь во внимание, придумываешь системы защиты, а поскольку от идиотов спастись невозможно, если сохраняется хоть минимальная возможность испортить все, люди обязательно ухватятся за нее, словно за лотерейный билет с миллионным выигрышем, то нужно придумать два-три запасных плана. Лучше четыре. Пять — отлично. А затем тебе присылают видео с каким-то парнем в предположительно непроницаемой, герметичной «Клетке»; его заживо пожирают тифоны и рождают новую жизнеформу. Потрясающий онтогенез. Ульевая форма? Или, скорее, первичную стадию cacoplasmus можно условно соотнести с личиночной? Голос робота сообщил: «До отлета шатлла три часа девятнадцать минут». Даже президент ТранСтар не мог ускорить процесс подготовки — все меры безопасности требовали времени. Алексу оставалось ждать и зацикленно прокручивать свою копию видео. «Игве, черт, что он там делал? Я же запретил ученым подходить к «Клетке» до того, как закончат технические работы». Человеческий фактор. В дальнейшем стоит усилить меры безопасности. Алекс пытался успокоить себя: ничего непоправимого не случилось, он уже связался с доктором Игве, тот говорил медленно и немного заторможено, будто после сильного шока, но несколько раз повторил: я в полном порядке. В отличие, нужно понимать, от этого несчастного техника. ТранСтар выплатит компенсацию его семье, и надо придумать правдоподобную причину смерти. Что-нибудь вроде церебральной аневризмы или тромба. Люди смертны, никакой мистики. Похоронные услуги, включая кремацию, за счет компании. Семья получит красивую урну — пустую, безусловно; Алекс уже приказал сохранить то немногое, что осталось от тела жертвы. Алекс запустил ролик в очередной раз. Тифоны по-прежнему ничего не хотели знать о законе сохранения массы и энергии — примерно как майские жуки о законах аэродинамики. Мимик превратился в огромную бесформенную тушу, Алекс попытался прикинуть размеры — семь на десять футов, не меньше. Вероятно, у этой жизнеформы ниже плотность? Создание выделяло сверкающие нити, заплетая теснее. Дайо Игве уже опередил Алекса и дал существу отличное имя: ткач. Да, именно. «Морган оказалась права». Теперь у них будет достаточно экзотической материи. Теперь они наконец-то смогут конструировать нейромоды в любых количествах; чертежи станут реальностью. Алекс едва удерживал себя от того, чтобы отправить отцу видео. Еще рано — и опасно. Достаточно того, что он оставил копию для Морган. Если она найдет. Если. Впрочем, в своей сестре Алекс не сомневался. «Три часа четыре минуты», — время текло медленно и быстро. Некоторые люди, тревожась, не находят себе места, расхаживают из угла в угол и совершают десятки бессмысленных действий. Алекс предпочитал использовать столь редкую драгоценность, как «свободное время» с пользой; у него был ноутбук и видеоматериал от Игве. Вполне достаточно, чтобы набросать проект дальнейших действий, а заодно тезисную теорию по тифоньему онтогенезу. Алекс немного сомневался, можно ли их отнести к паразитарной форме жизни, сродни земным нематодам — из тех, что безобидными личинками обитают в воде, заселяются в микроскопических моллюсков, а попадая в человека, пожирают лимфатическую систему. Ему не хватало Морган; стоило признать — Алекс умел только компилировать имеющиеся данные, сопоставлять и создавать на их основе что-то новое. Все гениальные идеи принадлежали сестре. Она была инженером, а не биологом, но это не имело никакого значения — в ней было нечто, что делает человека не просто хорошим работником и «талантливым ученым», как отзывались о нем самом, а гением; из тех, кого запомнят на сотни лет. Алекс знал, что она придет. Он выстраивал графики в компьютерной программе, пил охлажденный чай — в «зале ожидания» было жарковато, заказал ланч; все вместе заняло около двух часов. «Пятьдесят восемь минут», — доложил автоматический голос, когда Морган открыла дверь, несколькими шагами пересекла VIP-зал и схватила Алекса за обитый гибким металлом воротник костюма-скафандра. — Ну и куда ты без меня собрался, братец? Морган действовала на Алекса странно. Большую часть времени она оставалась «маленькой сестрой» — разница в возрасте почти десять лет давала о себе знать, к тому же смотрелась она младше своего возраста, тогда как он, напротив, старше. Младших сестер нужно оберегать, защищать и не давать в обиду. Вот только получалось зачастую все с точностью наоборот. Она ничего не хотела знать о безопасности и защите. Однажды Алекс нанял телохранителей для нее, и Морган прогнала их в первый же день, после чего заявила, что умеет стрелять и способна о себе позаботиться. Тогда Алекс решил: самый простой выбор — выполнять ее желания. До вчерашнего дня получалось. А потом все пошло не так; и он сбежал — лучше тифоны, чем мучительные размышления о предательстве. И все-таки он ждал сестру. Она отыскала его, и Алекс не удержался от улыбки, когда Морган вцепилась в горло, царапая коротко остриженными ногтями. Она выглядела неважно, осунувшейся и бледной, словно после очень неспокойной ночи. — Я тебя ждал, — честно сознался он. — Да ты что? Морган придавила его к кожаному дивану, уперлась острой коленкой в живот. — Ты решил удрать? Со всем… вот с этим? Алекс узнал специально оставленный для нее транскриптор. — Но ты же нашла все, что нужно, — сказал он и добавил. — Я боялся, что ты опоздаешь. — Да пошел ты, Алекс. Она приложила ладонь там, где со вчерашнего вечера саднила ранка. — Надеюсь, здесь есть запасные костюмы? А, и кстати, я все уладила с родителями. Ну то есть, они мне сказали, чтобы я выждала пару месяцев… или пару лет, пускай официально так оно и будет. Тебе придется доставить меня на «Талос-1» контрабандой. — Контрабандой, — эхом откликнулся Алекс. — Да ладно, мама с папой просто не хотят домыслов. Ну, придумаем какую-нибудь легенду, например, что я еще это время занималась… не знаю, чем-нибудь. А ты потом забрал меня в космос в один прекрасный день, прямиком из головного офиса ТранСтар. Что-то стерильное и нейтральное. Без всей нашей семейной драмы. — Что ты сделала, Морган? — В смысле — как уговорила родителей, чтобы отстали от нас? Ну, я просто слетала домой, выдержала довольно мерзкую беседу и вернулась с разрешением. Мама с папой не будут мешать. Кстати, мама считает, что я сумею о тебе позаботиться. Морган наклонилась и горячо дышала в ухо. Алекс подумал: это похоже на Уильяма и Кэтрин Ю. Уничтожить, стереть в порошок — а потом вытащить останки и сказать: ладно, делайте что хотите. Ему как никогда прежде хотелось покинуть Землю, оказаться вдали от родителей хотя бы на несколько месяцев — своего рода нуль-гравитация, восхитительная и непривычная пустота. Он поцеловал Морган. — Тогда пока не получишь именной костюм, — пробурчал Алекс. Он погладил колено сестры, и это была еще одна ее магия. — Как-нибудь переживу. Она заметила прикосновение и мстительно убрала ногу. Запасную униформу отыскала в хранилище. Переоделась она всего за полминуты, словно всю жизнь ходила в этих плотных, порой не слишком комфортных сьютах. На ней скафандр смотрелся до странности сексуально — настолько, что Алекс сделал большой глоток чая со льдом, пытаясь отвлечься от посторонних мыслей. Он подошел к ней и потянул замок. — Эй, я только оделась. Морган фыркнула и попыталась высвободиться, но не очень убедительно. — И как там твоя паранойя? Тут же камеры в каждой дыре. — Морган, я управляю этими камерами. И могу отключить их, что уже и сделал. В конце концов, во-первых, я тут видео доктора Игве пересматривал, во вторых… — Вспоминал обо мне во всех подробностях? Алекс закатил глаза. — …ладно, можешь и так считать. Она сняла его очки и положила на кофейный столик — это был практически ритуальный жест. Окружающее пространство, как всегда, превратилось в марево цветных пятен, хотя вблизи Алекс все еще мог рассмотреть все детали, и он потянул замок дальше, поддавался тот с мягким скрежетом. «Сорок семь минут», — сообщил робот-диспетчер. — Мы же успеем? — уточнила Морган. — Впритык, — отозвался Алекс, освобождая ее из только что надетого скафандра, она повторила его жест. Морган «все уладила» — кто бы сомневался. Алекс догадывался, что ему по-прежнему следует просить прощения так, как ей нравится; он тяжело оперся на тот же самый столик, чтобы встать на колени. Морган опередила: — Нет. Она подтолкнула его к тому же дивану, забралась на колени. — Сделай со мной все, что хочешь. Эта фраза отозвалась почти болезненным возбуждением. Слова были ложью, потому что Морган никогда не принадлежала ему — скорее уж наоборот. Она устроилась сверху, терлась пахом в розовых трусиках, на них расплывалось уже влажное пятно; Алекс все еще не до конца избавился от чертова костюма. Он предсказуемо запутался в застежках. Морган помогла, сжала его член и направила в себя. — Не слишком торопись. Сорок семь минут — куча времени. Иногда Морган причиняла ему боль — физическую и не только. Алекс научился любить первое и терпеть второе. Иногда Морган проявляла неуместную настойчивость, могла расстегнуть его ширинку под столом на официальном приеме. Иногда она просто переворачивала все планы. «Завтра мы окажемся с ней на Талосе-1». «Вместе». Алекс растрепал волосы сестры, стянутые какой-то дешевой резинкой. Темные волосы растрепались, придавая ей какой-то зловещий вид. Морган полуприкрыла глаза и ласкала пальцами его член, терлась голой грудью. «Что она сделала?» «Что она сказала родителям?» Алекс застонал то ли от удовольствия, то ли пытаясь прогнать образы отца и матери — вот только их не хватало. Морган поцеловала его. Губы пахли шоколадом. Она не любила сладкое, в отличие от него, но сейчас аромат показался уместным. Алекс закрыл глаза, скользнул по спине и ягодицам. Морган нравится, когда гладишь ее, у нее чувствительное место между грудей — он коснулся там языком. Она невероятно красива. Она лучшее, что когда-либо случалось с Алексом. Чудо в русской «Клетке» пыталось оспорить этот титул, но проигрывало. Морган застонала, когда он взял в рот ее сосок и стал ласкать кончиком языка. Ее терпения не хватало надолго; сейчас она направила член Алекса в себя. Тот замер от удовольствия — как всегда. Он был не единственным ее мужчиной — и никак не сумел бы этого изменить. Вероятно, он даже не мог считаться лучшим любовником. Он растворялся в ней полностью, едва ли не забывая собственное имя — вот и все; не много и не мало. Алекс знал, что Морган никогда не закрывает глаз во время секса, и если он сам переставал жмуриться, то видел ее внимательный, немигающий взгляд; и представлял ее иногда каким-то почти божеством, его личной жестокой и милосердной хозяйкой. Она дышала ему в шею, насаживаясь глубже. Он попытался было задать темп, но быстро сдался, Морган лучше знала, как ей удобнее. Рывки становились быстрее. Алекс оперся одним локтем в диван, свободной ладонью трогая волосы и худощавую спину сестры. Еще на «ТранСтар Норт» Алекс как-то слышал разглагольствования Кёля о том, что любой мужчина устает от одной и той же женщины, поэтому имеет право время от времени завести интрижку, развлечься, а потом вернуться в семейное гнездо. Алекс тогда лишь пожал плечами с максимально нейтральным выражением лица: мол, мне трудно судить, я не женат и долгих отношений у меня никогда не было. После он не раз думал, что Кёль со всеми своими психологическими теориями просто идиот. Разве можно устать от Морган? Она всегда иная; как звездное небо. Алекс сжал ее в объятиях, и та ответила, стискивая и запуская ногти, но это было даже приятно. Ее спазм и глубокий гортанный стон заставил его кончить, но Морган не торопилась отпускать его. — Нужно в душ, — пробормотал Алекс, которому очень не хотелось шевелиться. «Двадцать четыре минуты». — Ого, и побыстрее, — Морган подняла голову. — Ладно, мы все еще прекрасно успеваем. И они успели.