Туннельный эффект

В «ТранСтар» знали об испытаниях, и Алекс заранее запросил, чтобы дежурила техника для немедленного вывоза людей из опасного сектора. Сейчас приходилось решать — направить ее всю на станцию или можно кого-то спасти в Хаммерфесте? Алекс принял решение — разделить три к одному; он сходу не мог вспомнить численность населения одного из самых северных городов Аляски, но в любом случае — больше, чем на исследовательской станции. Больше он ничего не мог сделать — остальное за Сарой Элазар, за командой спасателей, за любым из богов, в которых он совершенно одинаково не верил. «Тревога. Всеобщая эвакуация», — повторял механический голос. Сонные, ничего не понимающие люди, выглядывали из своих комнат, кто-то успел переодеться, большинство — нет. Алекс встретился взглядом с Даниэллой Шоу, на ней были джинсы и пижамный верх с розовыми медвежатами. Растрепанные волосы прилипли к губам. Рэйчел Дэнверс пряталась за нее. Наверное, они обе собирались спросить — какого черта, мистер Ю, это какая-то дурацкая учебная тревога; но не успели. Ракета Морган ударила в нескольких сотнях метрах от станции. Алекс ожидал взрыва, будто в каком-нибудь фильме — и ошибся. В миг удара почудилось, что втягивает в воронку. Он схватил за руку Морган, которая шла рядом, как будто безучастная ко всему происходящему; услышал команду Сары: «Ложись», и попытался закрыть сестру собственным телом. Еще долю секунды не происходило ничего — и затем лишь все пять чувств заполнило грохотом, огнем, жаром и холодом одновременно, запахом плавящегося железа, горелого пластика, вкусом крови. Укрепленные «ноги» свай проседали; в станции зияла дыра. После первого оцепенения поднялась паника. Утилизационная бомба вырвала кусок станции, и теперь вместо света были красные сполохи, отблески огня, отовсюду тянуло холодом. «Данные по наработкам». Они остались на головном сервере, который превратился в сотню круглых шариков металла и минералов; но Алекс не был бы собой, не держи копию на личном ноутбуке. Ноутбук — в комнате. Жилые комнаты повреждены меньше других. У него был шанс, а выбора — нет; «ТранСтар» нужны результаты. Они их получат. — Сара, позаботьтесь о Морган. — Сэр, куда вы? — Выводите людей. За Морган отвечаете лично. Я должен кое-что забрать. В коридоре кафетерия образовалась давка. Кого-то сбили с ног, во время очередной красной вспышки мелькнула рука на полу — кажется, отдельно от тела. Женщина, которую Алекс не узнал в темноте, бросилась на него с кулаками. Похоже, она кричала. Станция покачивалась, балансируя на одной или двух полуразрушенных сваях. Очередной глухой грохот сбил с ног, заставил покатиться по полу. Коридор поднялся под углом градусов тридцать, но в его конце по-прежнему была нетронутая комната с именем Алекса. Сдаваться нельзя. Он подумал о Морган: она сумеет восстановить свою работу по памяти. Сара ее выведет в безопасное место; она справится, Алекс всегда хорошо выбирал людей. Он дернул дверь — открыто, хорошо, что не замкнуло из-за отключения электричества. Все, получилось. Теперь забрать ноутбук, подать сигнал. Алекс успел сунуть ноутбук за шиворот и нажать кнопку транскриптора; а затем он словно очутился в невесомости, в космосе, о котором мечтал с детства. Похоже, рухнула последняя свая, успел подумать Алекс до удара затылком о край собственной же кровати; до того, как на смену сиренам, крикам и грохоту пришла тишина. Алекс не впервые просыпался от головной боли — такое случается, если заснуть прямо в офисе или дома за монитором, уткнувшись лбом в локоть. Сейчас просто было хуже: темнота с редкими красными сполохами, далекий гул и словно бы чужое тело. От каждого движения боль усиливалась, к ней добавлялась тошнота. Очки разбились, ему еще повезло, что не выкололо глаз осколками, зато трудно понять — все расплывается из-за близорукости или сотрясения мозга? Того и другого? Холод он осознал не сразу, но понял: именно из-за него мышцы свело спазмом. Алекс некстати подумал о холодовой гангрене и ампутации. Потом: «Я все еще в своей комнате». Что ж, никакой гангрены. Он умрет гораздо раньше — через несколько часов. Красная вспышка аварийного освещения подсказал: дверь завалило кусками железа. Алекс прикинул, хватит ли сил отодвинуть — и отказался от этой идеи, даже если получится, то впереди еще целый коридор, и вряд ли удастся выбраться «нормальным» путем. Справа — разбитое окно и кусок выкорчеванного железа — внешней и внутренней обшивки. Окна в комнатах были узкие, не больше иллюминаторов в самолетах, но разбилось не только стекло — брешь казалась достаточно широкой, чтобы он мог попытаться протиснуться. Ноги плохо слушались — Алекс сделал вывод, что без сознания он провалялся около сорока минут, плюс примерно вторая стадия обморожения. Он подкатился к расщелине, только чтобы снова выругаться: слишком высоко. Пятнадцать, семнадцать футов? Внизу груды железа и льда. Вон та балка проткнет насквозь почти наверняка. Шанс выжить ничтожный. Маячок транскриптора продолжал пищать поблизости — механизм завалился в угол. Алекс дотянулся до него и попытался сжать непослушные пальцы. Можно… прикрепить снаружи. Так выше шанс, что… найдут. Когда-нибудь. Отец захочет получить данные по всем исследованиям «ТранСтар Норт» даже с трупа старшего сына. Пожалуй, все. Ужасно хотелось спать. Когда он услышал голос Морган — «Быстрее, он здесь!» — то решил, что видит сон или умирающий мозг подсказывает образы более подходящие атеисту, чем ангелы с золотыми арфами. И все же подумал, что это хороший знак, ему разрешили сдаться — будь что будет. От него больше не зависело ничего. Морган в безопасности. Отец получит свои материалы по разработкам. Алекса устраивало. Гул и вибрация не утихали, но и не становились громче, ползли на одной низкой ноте, тошнотворно-монотонной. Звук отдавался в костях, на субатомарном уровне; но, в конце концов, сработал, заставив проснуться. Фокусировать взгляд было еще больнее, чем слушать заунывную низкую ноту. Вокруг была коробка из металла и пластика с низким потолком. И Морган. Она сидела рядом на твердом и вибрирующем полу, держала за руку. Алекс не понимал — что случилось, где они находятся? В его комнате на разломанной полярной станции? Внизу по-прежнему осколки и штыри? — Морган… Он просил Сару Элазар увести ее. Черт возьми, он требовал спасти ее. Почему она здесь. Алекс рванулся, едва не выдернув иглу-катетер из сгиба на локте, и Морган сильнее сжала его пальцы. — Не шевелись, тебе нельзя. В полумраке «коробки» были и другие люди. Некоторые сидели на одеялах вдоль стен — разглядеть лица не получалось, но характерные позы выдавали страх, боль, ужас или все вместе. Другие лежали на таких же одеялах неподалеку. Не все из них были живы — Алекс повернул голову, и увидел Рэйчел, вместо нижней челюсти у нее было кровавое месиво. Ее пытались спасти, судя по стежкам хирургической нити и тампонированию. Сара Элазар стояла на коленях рядом со своей бывшей — теперь уже для всех бывшей, — девушкой, и держала ее пальцы, точно так же, как Морган — Алекса. — Мисс Элазар, — сказал он. — Простите. Та повернулась к нему всем телом, пошевелила губами и ничего не ответила. Зато ноутбук стоял рядом с головой Алекса. Устройство даже не пострадало; данные по экспериментам и разработки уцелели. Они, похоже, внутри самолета — и теперь самое ценное точно доедет до офиса ТранСтар. Алекс едва не засмеялся, но было слишком больно в голове, слишком мутило, и его не так поняли бы. — Сара спасла тебя, — зачем-то сказала Морган. — И меня тоже. Мы думали, что ты… А потом я услышала сигнал передатчика. «Ты направила ракету на базу». — Что с этим городом… Хаммерфестом? — Вместо города огромная дыра. Эвакуация. Как здесь. Погибших много. Официально будут заявлять про землетрясения, наверное, — Морган дернула плечом, голос у нее был еще более осипшим, чем во время эксперимента. Должно быть, она кричала и кричала, пока не дозвалась. — Ты не ранена? — Пара синяков. Скоро будем на большой земле… но домой я не вернусь. И тебе не советую, Алекс. К черту все. Он промолчал, почти готовый согласиться; но знал, что в конце концов, все закончится именно так, как ждут Уильям и Кэтрин Ю — старший сын принесет им жесткий диск с ценными наработками, а на вопрос: зачем вы это сделали, Уильям Ю лишь пожмет плечами: полевые испытания важнее теории, Алекс. Мать не возразит и словом, но будущий скандал наедине с супругом выдадут слегка трясущиеся руки, уголок рта у нее исказится, когда увидит старшего сына в воротнике Шанца. Что дальше? Он не знал — и не мог представить себе никакого «дальше». — Прошу тебя, Морган. Семья иногда ошибается. Я ошибаюсь. Ты… «Сбросила чертову бомбу на «ТранСтар Норт». «Спасла людей». «Сделала, что могла — могло быть хуже». Алекс не договорил, седатив в обезболивающем действовал, возвращая его в искусственную апатию. Морган поправила прозрачную трубку капельницы: — Знаю, тебе нелегко выбрать. Я буду тебя ждать — всегда. *** Выживших на «ТранСтар Норт» размещали в госпитале компании в Торонто. Алекс надеялся отдохнуть хоть пару дней, но в первые сутки к нему в палату заявились юристы — нужно было решить вопрос защиты от судебных преследований со стороны жертв и их семей. Стихийное бедствие, форс-мажорное обстоятельство. «Землетрясение» в Хаммерфесте играло на руку компании — все действительно выглядело как природный катаклизм. Все пострадавшие получат страховые выплаты. Дополнительно ТранСтар окажет гуманитарную помощь — благотворительность всегда оставалась важной статьей расходов, одновременно играя на пиар и уменьшая налоговое бремя. Спустя два часа после того, как адвокаты убрались, Алексу передали зашифрованное послание на транскрипторе. Родители ждали их с данными по всем северным проектам не в головном офисе, а в имении. — Я не поеду, — Морган упрямо поджала губы. Она пришла немного раньше: воспользовалась тем, что легкораненых отпускали в город, и принесла свежие нанаимо с кленовым сиропом и шоколадный капучино из местного «Старбакса». Она помолчала, словно еще мучаясь от боли в горле: — Алекс. Эта штука не должна была нас задеть. Я пыталась просто сбить ее с курса. В госпитале могли оказаться «жучки», но все же Алекс сказал: — Понимаю. Ты не виновата. Но пожалуйста, Морган… — Нет. Я не поеду к родителям, не буду больше с ними жить. Скажи… что мне надо немного побыть одной. Ну там, переосмыслить свое место в жизни, поискать себя, и прочее. Хотя, не сомневаюсь, они будут слишком заняты «добычей», — Морган кивнула в сторону тщательно упакованного ноутбука, — и им будет не до меня. И не до тебя. Сниму квартиру где-нибудь в Нью-Йорке. Мюнхене. Пекине. Еще не знаю. Скину координаты после. — Морган, если тебе нужна помощь психоаналитика… — Еще чего не хватало. Ты сам-то не торопишься обращаться, а? Ю не ходят к мозгоправам, а то сломают их собственный бедный маленький мозг. Она фыркнула. Держалась действительно хорошо, хотя Алекс сомневался в искренности этой бравады. Затем Морган наклонилась и поцеловала его. У обоих губы были липкие от сиропа. Алекс знал, что не оставит компанию и свою работу, и уже сейчас скучал по ней. * Встреча с родителями началась именно так, как Алекс предвидел. Правда, вместо офиса на сто двадцать восьмом этаже — поместье, отцовский кабинет с неизменным бриллиантовым глобусом, золотыми ручками и ароматом сигар. Перелет дался Алексу тяжеловато, голова кружилась; по правде, ему рекомендовали постельный режим минимум семь-десять дней. Слишком долго. Он не мог позволить себе валяться в кровати, смотреть телевизор или что там делают в таких случаях. Он не ошибся: мать охнула, качая головой, и обняла его, почти вслух пробормотав «мой бедный мальчик». Алекс заверил, что чувствует себя отлично. Отец выжидающе смотрел из своего кресла, не торопясь даже протягивать руку — он сделал это только когда на стол лег ноутбук. — Здесь все данные, — начал было Алекс. Он собирался добавить: и с меня хватит. Морган больше не хочет вас видеть, а я… Отец сжал его ладонь. Это было почти пугающее зрелище: словно проросли в мякоть цепкие сухие прутья. — Вы с Морган отлично справились, — Уильям Ю почти улыбнулся. — Я бы так не сказал, отец, — позволил себе возразить Алекс. — Только в Хаммерфесте полторы тысячи погибших. — Люди смертны. У меня сорок пять лет медицинского стажа, и поверь, мне известно об этом лучше, чем кому-либо еще. Люди смертны, но можно выдержать баланс. Вы с Морган справились, — повторил он. — Морган пока не хочет приезжать. — Конечно. Ей всего двадцать, не забывай об этом. Но тебе пора повзрослеть, Алекс — тем более, впереди много дел. Кэти, пожалуйста. Мать то ли нажала кнопку, то ли приложила ладонь к панели. Особняк мог выглядеть стилизацией под старину, едва ли не под девятнадцатый век, но электронной начинки хватило бы на пару научно-исследовательских институтов. Кэтрин Ю занималась не только оружием, она же изобрела прототип оператора, и дом проектировала тоже. Решение, которое увидел Алекс, оказалось более или менее традиционным: стенка бара раздвинулась, позвякивая графинами и бутылками внутри. За фальшпанелью лежал полумрак, освещенный люминесцентными лампами — почти, как на полярной станции. — Ну что ж, Кэти, пора рассказать ему о том, почему мы избавились от слуг и любых лишних глаз? Над чем работали все это время. Наши дети обижены на нас, Кэти, попробуем искупить вину, — с супругой Уильям Ю общался мягким тоном, так что Алекс мог поверить: когда-то они впрямь любили друг друга — и, может статься, любят до сих пор. — Отец? — Спускайся, Алекс. Он послушался — пару раз прикладывал ладонь к стене, когда голова начинала кружиться особенно сильно. Спуск был глубоким; те самые подземные лаборатории, которые вроде как перестали работать много лет назад, с тех пор как родители перешли от инженерной и медицинской практики к управлению, подобно нему самому. Алекс остановился возле огромного экрана. — Это же… — он задохнулся. — Русский спутник «Ворон-1», позже известный как «проект Аксиома». Ты знаешь, что случилось с советскими космонавтами? Что они там нашли? Алексу некстати вспомнился Беллами с его бредовыми теориями. Он отогнал их и пожал плечами. — Инопланетяне, Алекс. Звучит, как одна из историй в твоих комиксах, которые ты хранишь до сих пор, но это правда. Пришельцы. Чужие. Погибшие ученые из проекта «Аксиома» назвали их тифонами. На экране мелькали черные силуэты — никаких зеленых человечков с большими глазами, просто сгусток темной материи с подобием щупалец. Биологическое образование подсказывало Алексу сравнение с готовой делиться клеткой — существо вытягивало бликующие «теломеры», прыгало сначала на космонавта, затем на первых исследователей. — Их заперли в космосе. «Kletka», так назвали это место. Алекс переглянулся с отцом. Клетка. Как первоструктура живых существ. Как-то, где пытаются спрятать что-то опасное, вроде тигра. В русском это одно слово. — Все эти годы мы с Кэти собирали данные из засекреченных архивов СССР и США. Людям из «Аксиомы» удалось кое-что понять об этих тифонах. На экране в очередной раз крутилось видео о том, как тварь пожирает человека сквозь плотный скафандр. — Что же? — Они ключ к будущему. Я покажу тебе и свои наработки — я назвал их нейромодами, копиями сознания одного человека, которые могут быть помещены в другое. Как файлы с жесткого диска. Это пока лишь теории. Тебе, команде ученых, которую ты так хорошо умеешь подбирать, предстоит превратить их в реальность. — Морган, — выдохнул Алекс. — Она говорила мне о том же самом. — Конечно, — кивнул Уильям Ю. — Мы обсуждали это с ней. Она кое-что знает о нейронных трансмиттерах, но присоединится позже. А тебе предстоит главная работа. Голова снова закружилась — так сильно, что Алекс прислонился к стене, открыл рот, хватая воздух. — Какая же? — Создать собственный «ТранСтар» в космосе. Инвесторы дали добро: строительство космической станции «Талос-1» уже начато — пока еще только техническая часть, мы занялись ею, пока вы работали на Северном Полюсе. — Я… полечу в космос? Это была детская мечта из тех, что разбиваются достаточно рано, столкнувшись с суровой реальностью. Отец и мать стояли напротив него, оба улыбались и выглядели счастливыми, и Алекс впервые за много лет думал: вот оно, настоящее. Семья и нечто большее — вместе. Жаль, Морган нет рядом, но она узнает, и… — Через пять месяцев, — закончил Уильям Ю. — Да, и поздравляю: теперь ты президент «ТранСтар».