Туннельный эффект

ТранСтар Норт заняла остров Каффеклуббен, принадлежавший и выкупленный у Гренландии — всего семьсот километров до самого Северного полюса. Научная станция напоминала две трапеции в восьмиугольник, соединенных вместе, стояла на сваях, вбитых в лед. Покрытие выглядело зеркальным — специальный состав помогал создавать энергетический купол, сохраняющий драгоценное тепло для работ за пределами станции. В темном ледяном воздухе висела голограмма логотипа ТранСтар — рукотворное северное сияние, спорящее с природным. Станцию построили недалеко от небольшого одноименного с островом озера, источника пресной воды. — Как красиво, — Морган взяла Алекса за руку. Он кивнул. Станция стала частью сине-белого ледяного пейзажа, темного неба с росчерками цветных полос, была словно еще одной вечной глыбой. Ледяные глыбы слабо искрились от прожекторов и огней вертолета. Даже логотип казался уместным: торжество человеческого разума над равнодушной природой. Одиночество станции на миг заставило подумать о поместье Ю — только вместо живописного заповедника вокруг только лед, вода, холод и небо, полное тьмы и света одновременно. Всего лишь иллюзия — внутри полным-полно людей. Но до ближайшего города две с половиной тысячи километров — и большая их часть либо по гренландской пустоши, либо по морю. Но это было хорошее место, а кроме того земля после всех формальностей досталась относительно недорого, русскую территорию Нагурское можно было купить дешевле, но если выбирать между СССР и датчанами, выбора нет. Впрочем, формально здесь территория становилась нейтральной — и все страны подписали разрешение на проведение научных исследований. Станции здесь строились с начала прошлого века. Территориально ТранСтар Норт не стала первопроходцем; исследование лунной поверхности и добычу редких минералов за пределами Земли пока доверяли Райли. Морган по-детски прилипла носом к иллюминатору. — Пристегнитесь, пожалуйста, — раздался голос пилота, — через несколько минут мы заходим на посадку. Морган с неохотой оторвалась от своего занятия. — Не забудь одеться перед выходом, — сказал Алекс. Морган смерила его долгим взглядом. — Я бы сказала, что ты как моя мамочка, но мамочка отродясь так со мной не носилась. Алекс только отмахнулся. Он был и в Исландии, и в России, но ни этот опыт, ни специально разработанная теплая одежда, оставляющая открытыми только глаза, не могла подготовить к ледяному ветру и пронизывающему холоду. Пилот доложил: за бортом минус сорок восемь градусов по Цельсию или пятьдесят восемь по Фаренгейту. Если убрать маску, дышать опасно — можно обжечь легкие вплоть до отека. Морган оглядывалась, стоя на выдвижной лестнице. Алекс подал ей руку, но она проигнорировала этот жест, почти бегом и рискуя поскользнуться выскочила в снег. — Здесь настоящий край мира, Алекс. — Да, только пойдем. Около двадцати метров вокруг станции — купол и тепловые пушки. Но здесь небезопасно. — Ты зануда. Алекс попытался было пожать плечами, но в пятислойной прошитой куртке шевелиться было довольно сложно — по крайней мере, выражать эмоции с помощью привычных жестов. По крайней мере, подумал он, когда мы будем здесь испытывать оружие, никто не пострадает. В худшем случае — пара белых медведей, если им не посчастливится оказаться рядом. — Морган. Вместо станции она направилась к озеру — обманчиво-преломляющийся морозный воздух и северное сияние создавали иллюзию, что вода близко, но до кромки берега оставалось километра два или три. Она удалялась быстрее, чем Алекс бы смог догнать — маленькая фигурка, которую даже объемный ярко-оранжевый полярный костюм не сделал крупнее. — Морган, не уходи далеко. Она подчинилась с видимой неохотой. Алекс видел научно-исследовательскую станцию ТранСтар Норт на чертежах, на 3D-моделях примерно сотню раз, и по собственному мнению, мог путешествовать бы даже по вентиляционным люкам — если бы протиснулся, конечно; но сооружения из металла, изоляционного пластика и стекла производило впечатление. Тесный коридор с неярким светом распадался на десятки похожих. — Так, мы вошли, значит вот здесь путь к жилым отсекам, — преувеличенно-бодро сообщил он Морган. Та постучала по аппарату с газировкой, добыв банку и фыркнула. — Ты уверен? «Нет», — едва не сознался Алекс, судорожно пытаясь совместить чертежи и правду жизни. Его опередила темнокожая женщина в черно-белой униформе службы безопасности. — Сэр, мэм? Добро пожаловать на научно-исследовательскую станцию ТранСтар Норт. Меня зовут Сара Элазар, глава службы безопасности. Я провожу инструктаж по правилам нахождения на объекте для всех новоприбывших. Морган с громким «пшссс» открыла газировку. Глава службы безопасности окинула ее недоуменным взглядом, в котором так и читалось: что эта девчонка делает здесь. «Сара Элазар», — Алекс смутно помнил это имя, он просматривал досье даже на сотрудников, непосредственно не относящихся к научным исследованиям. — Конечно, мисс, — Алекс чуть задержался, но, похоже, не ошибся: женщина была незамужней, — Элазар. Мы готовы. Позвольте представиться: Алекс Ю, руководитель проекта. Моя сестра — Морган Ю, непосредственно задействована в большинстве исследований. На миг выражение лица Сары Элазар изменилось. Но лишь на мгновение. — Инструктаж обязателен для всех участников экспедиции, мистер и мисс Ю. — Ага, — Морган отхлебнула из банки. — Мы внимательно слушаем. У этой Элазар получалось сохранять непроницаемое выражение лица. Похоже, она решила — ей все равно, кого именно инструктировать, все получат одинаковые распоряжения и требования. Алекс сам утверждал распорядок и протоколы безопасности, так что ничего принципиально нового не услышал, а вот Морган полезно, не будет пытаться убегать к полярному озеру, словно они где-нибудь в вилле на Мальдивах, а она сбегает на пляж, пока родители спят в своей комнате, а старшему брату приходился ловить непослушную девчонку. Но на Мальдивах они арендовали целый личный пляж и морскую косу, предварительно очищенную от существ опасней красивых коралловых рыбок, а еще нанимали персональных спасателей и телохранителей. Северный Полюс — дело другое. — Спасибо, мисс Элазар, — сказал Алекс, когда та закончила. — Пропуска получите у директора по техническому оснащению Даниэллы Шоу, — это было еще одно смутно знакомое Алексу имя, очередное идеальное резюме и кандидатура. К резюме обязательно прикрепляли фотографию, но память на лица у Алекса была неважная, а вот имена и факты не забывал никогда. Сара Элазар, уроженка Йемена, с семнадцати лет в вооруженных силах — сначала Израиля, затем США. Неоднократно отмечена за храбрость, способность к самостоятельному принятию решений. Морган уже углубилась в коридоры. Алекс напоследок кивнул мисс Элазар и последовал за сестрой. Северный Полюс оказался довольно скучным местом — одни и те же пейзажи день ото дня, одни и те же люди. Здесь можно было ставить опыты, недопустимые в условиях городов или даже относительно обитаемых «пустошей». В первую же неделю эксперимент с преобразованием материи закончился внушительного вида воронкой всего в десяти километрах от базы. Алексу оставалось только подписать отчет довольных Джоша Далтона и Анжелы Диаз о том, что первое исследование прошло удачно. Он поздравил обоих, но все же посоветовал быть немного аккуратнее. Морган немедленно подружилась едва не с каждым, и что казалось Алексу еще более удивительным: люди, старше ее на десять и двадцать лет, искренне зауважали «девчонку», поползшее было ворчание «мы здесь работаем, а руководство устраивает экскурсии для малолеток» утихло в зародыше. Алекс сам видел, как и Далтон, и даже ехидный Беллами с ней советовались — и торжествовал. Ограниченное пространство провоцирует конфликты. Алекс позаботился об этом заранее, наняв знакомого еще по сотрудничеству ТранСтар с немецкими партнерами Матиаса Кёля, психолога, конфликтолога и психотерапевта. Психическая устойчивость числилась важным требованием. Однако он, ни на кого не надеясь полностью, кроме себя, предпочитал персонально общаться с отобранными для работы людьми. Не только с учеными — Алекс знал службу охраны во главе с приснопамятной Сарой, скептичную главу IT-департамента Даниэллу Шоу. Он перекидывался small talks с обслуживающим персоналом, а жалобы на личную жизнь повара Уилла Митчелла и вовсе пару раз выслушивал в небольшом баре, оборудованном для того, чтобы сотрудники могли расслабиться. Никого нельзя пропустить. Из любого легко сделать врага. Так сказал бы Уильям Ю. Алекс бы добавил: да, но и друга тоже. Замкнутое пространство северной станции открывало все тайны. Очень скоро почти все знали, что Сара спит с подчиненной Рейчелл, что Даниэлла из-за этого поссорилась с бывшей любовницей. Беллами все поглядывал на Морган. Алекс немного ревновал — и так же злился на себя за это, ну что за глупость в стиле эдипова комплекса, — но потом убедился, что отношения исключительно дружеские. Ведомый не слишком братской ревностью, Алекс решил узнать Беллами получше, тот оказался язвой и параноиком, обожающим теории заговора. Его любимая была про засекреченную правительственную станцию в космосе. Алекс, конечно, знал о ближнем космосе едва ли не все, что можно было, про «Ворона-1» и последующие исследования встречал сотню тысяч упоминаний, но на лавкрафтианские откровения Беллами о притаившемся звездном ужасе внепространственного цвета только кивал. Возражать человеку с идеей-фикс было глупо. Позже Алекс вспоминал ТранСтар Норт как время, вмороженное в лед — и оттого неизменное, статичное. Но все же хорошее. Через две недели после заселения на базу, Морган доставили докторский диплом по почте. Это была вторая посылка после личных вещей, она кинулась Алексу на шею, и они решили праздновать в ее комнате. Морган, как выяснилась, среди «персональных вещей» заказала черный кожаный пояс, который заканчивался силиконовой имитацией мужского органа. Она с ухмылкой продемонстрировала игрушку Алексу. Тот непонимающе вытаращился. — Ой да ладно, — сказала Морган, — тебе понравится. Ну, и ты же готов сделать подарок своей сестренке. — Морган, — это имя-обращение становилось просто-таки универсальным обозначением всего. Алекс неизменно сдавался. — Я только вот хотел поговорить о том, что нам нужно воздержаться от… подобного поведения здесь. Слишком мало места и много людей. — А мне плевать, — фыркнула Морган. — И потом, думаешь, я зря флиртовала с Беллами? — И с Шоу. — Она не поддалась. Эй, а ты следил? Между прочим, вон доктор Тсай на тебя тоже поглядывает. — Морган, ты отвлекаешься от темы. Нам нельзя… — Можно. Нам — можно все, — в мягкий вибрирующий тон на мгновение проникла стальная нотка. — Иди ко мне, и это приказ. Комнаты глав экспедиции почти ничем не отличались от стандартных. Алекс заложил в проект личный бар и холодильник, но бар мог вместить не больше пары-тройки бутылок, а еще оказался совмещенным со шкафом для одежды. Холодильник — с письменным столом. Комнаты у них с Морган были совершенно одинаковые. Кровать тоже проектировалась как одноместная, хорошо хоть достаточно прочная. Морган запрыгнула на нее и постучала костяшками пальцев, приглашая Алекса. — Прямо сейчас, а? Давай попробуем. Алекс открыл рот, чтобы озвучить примерно шесть причин отложить неизбежное. Штат исследователей антигравитационных систем предоставил отчет о завершении первого этапа экспериментов. Проект ЭМ-бомбы, способной обезвредить любую технику с электроникой, тоже лег на стол. Ему следовало вот все это изучить… желательно до утра. Но он так кстати был только из душа. — Морган… Та шуршала оберткой — темно-коричневой, лоснящейся, пропитанной каким-то специальным жиром. Под ней — еще один слой розовой упаковки с легкомысленными картинками. И, наконец, сам объект. Лубрикант, кстати, прилагался в нежно-розовом тюбике. Запахло переспевшим гранатом — густой, теплый аромат. — У меня нет в этом опыта, — сознался сдавшийся Алекс. Он стоял бы неподвижно до утра, наблюдая за действиями сестры и не решаясь что-либо предпринять, но она повторила призывающий жест. Пришлось снять пижаму и забраться в постель Морган. Места хватало, но с трудом. — Я исключительно консервативен, чтобы ты знала. — Да кто бы сомневался, — она умудрилась одновременно выразительно закатить глаза и облизать губы. Из пижамы на ней и до сих пор оставалась только великоватая верхняя часть, а теперь Морган избавилась от нее, оголяя маленькую грудь с темными сосками. Она была худой, даже слишком — Алекса всегда удивляло, насколько они с сестрой непохожи при очевидной генетической близости, — и еще за несколько недель на станции она позабыла о требованиях цивилизованного мира, оставляя легкий курчавый пушок подмышками. Алекс с некоторым сожалением снял очки, превращая прекрасный образ сестры в размазанное пятно, и протянул руку, трогая ее шею, ключицы, подмышки с робким мягким пушком и острые соски, упершиеся ему в ладонь. Ему до сих пор иногда бывало стыдно за то, что родная сестра вызывает почти до болезненности яркое возбуждение. Но Морган так вздыхала от его прикосновений, а если дотронуться ниже живота — так влажно было между ног, что Алекс пытался не думать, насколько непотребными вещами они занимаются. Сейчас его путь преградила резиновая преграда. — Встань на колени. Разведи ноги, — командовала Морган. Алексу хотелось надеть очки. Наблюдать. Контролировать. Его тело гораздо хуже поддавалось контролю, чем хотелось бы; но стекла диоптрий вернут хотя бы часть. Иллюзию. — Алекс, просто расслабься. Я знаю, что ты натуральней йогурта из веганского магазинчика. Но это же я. Алекс кивнул, опираясь на ладони. Она засопела от усердия, вводя свой резиновый заказ в очевидно предусмотренное инструкцией место. Алекс прикусил губу. Это было странно, пожалуй, неприятно — настолько, что он едва не попросил прекратить. Гранатовый лубрикант холодил между ног. Морган двинулась вперед и назад, и Алекс передумал. Эта штука… она все еще оставалась стыдной и неудобной (и этот чертов аромат!), но стоило завибрировать латексному члену, как захотелось замереть и сдаться. Всего лишь игрушка из секс-шопа. Алекс просто в очередной раз уступил сестре. Морган почти легла сверху, прикусывая за загривок. Алекс прогнулся под ней. — Тебе нравится. Алекс кивнул. Подбирать слова прямо сейчас у него не получалось. Она ускорила темп, словно насаживаясь на него, но теперь это Морган оказалась внутри. Алекс скрежетнул зубами — больно не было, но ощущения были чересчур перепутанными, он едва мог отделить возбуждение от стыда. Морган снова пришла на помощь, пальцы обхватили его член, каждый рывок дублировался ее пальцами. Алекс у оставалось лишь порадоваться, что стены исследовательской станции проектировали прочными и толстыми — не ради звукоизоляции, а для защиты от холода. Зато он мог стонать, и его сестра, сжимая ногами бедра, тоже, и все оставалось в маленькой комнатке Морган. Уже потом Алекс лежал на спине, прислушиваясь к необычным ощущениям, выбившийся из сил и счастливый. Морган сидела рядом, не торопясь отстегнуть свою игрушку. В результате она все же сняла «пояс» и прижалась к нему, как обычно, а потом сказала, что умирает с голоду, и не хочет ли Алекс тоже присоединиться к поеданию консервов прямо из банки вместе с кукурузными хлебцами и сладкими кексами. Алекс был полон решимости отвергнуть хотя бы это искушение, но мысленно махнул рукой: ладно уж, они празднуют. А Морган затеяла беседу о чертежах ЭМ-гранаты, ручкой в блокноте вычеркивая сомнительные моменты; она умела переключаться за пару секунд, меняясь полностью. Алекс поймал себя на том, что смотрит на сестру с восхищением и нежностью — и не знает, чего больше. И это было хорошо. Так хорошо