Не последний

Родерик изучал недавно изданную работу по стратегическому планированию, которую ему привёз магистр Астериус. Однако «Когнитивные аспекты восприятия и аксиологические особенности типовых ошибок в стратегическом планировании» давались ему – впервые на его памяти – с трудом. То и дело перед глазами возникал образ осунувшегося Оливера или Джулиан, следивший за ним своим по-детски наивным, но внимательным взглядом. Они – Родерик и другие члены его команды – проделали огромный путь, открыли для себя и о себе столько нового, и вот снова они на пороге очередного поворота в их жизни. Что он им принесёт? Восторг победы вопреки всему? Или крушение всех надежд? Отложив рукопись и гнетущие мысли, Родерик решил провести время с одинаковой пользой как для физического, так и для умственного состояния, то есть, поспать. Ночью люди должны спать. Прежде чем он уснул, на задворках сознания мелькнула мысль, что Оливер всё-таки оказал на него некоторое пагубное влияние. Несколько часов беспокойного сна не пошли на пользу Родерику. Ещё до рассвета он очнулся от очередного выматывающего сновидения уставшим и эмоционально истощённым. Что же, то, что хорошо для Оливера, совершенно не подходит самому Родерику. Зато он точно знал, чем может вернуть себя в пригодное для нормального функционирования состояние. Тренировка – вот, что ему сейчас необходимо. Быстро надев костюм для тренировок, он вышел из академии и направился к своему излюбленному месту в низине реки. Родерик отметил густой туман, плывущий над водой, явление крайне необычное для ранней весны. Мысль за мыслью, и вот он уже вспоминает тот последний раз, когда видел похожий туман. Перед балом в замке «Серое крыло». Тогда Шеридан создал туманную завесу, чтобы под её покровом разделить их команду. Тогда он впервые увидел Её. Она выплыла из дымки, словно видение, смутный силуэт, состоящий из отдельных резких, нескладных штрихов, которые вместе являли удивительную гармонию образа Женщины. Первой женщины в его жизни. Он видел её словно наяву: вот она появляется из тумана, черты её лица обретают чёткость, только почему-то в его видении она не в платье, а в брюках и высоких сапогах, тёмная добротная куртка оторочена мехом по вороту и рукавам. Родерик на мгновение прикрыл глаза. «Должно быть, это галлюцинации, ставшие следствием постоянного недосыпа в последнее время. Нужно уделить внимание своему здоровью.» Он открыл глаза, но чудесное видение не исчезло, а наоборот приблизилось. Теперь он мог разглядеть то, что выбивалось из привычного образа благородной леди: на щеках её расцвёл румянец, она тяжело дышала, и из её рта вырывались облачка пара; полусогнутые пальцы покраснели. Родерику понадобилась ровно секунда, чтобы осознать, что Эстер – живая, из плоти и крови – здесь, перед ним. Он стремительно подошёл к девушке и только тогда заметил, что она дрожит. – Что ты здесь делаешь? – спросил он строго, а внутри бабочкой порхала мысль: «Я думал о тебе.» – Последний раз… Я сама… Сама решаю, – она никак не могла отдышаться, и оттого голос её звучал тихо и хрипло. «Я пришла к тебе.» Родерик с подозрением вглядывался в её лицо. Зачем она пришла? Снова появилась из тумана. Может, и Шеридан поблизости. Хотят отомстить, и отправили Эстер первой, чтобы отвлечь его. Что ж, их план отчасти сработал, признал Родерик. Они стояли напротив друг друга, за её спиной на грани слышимости шелестела река. Его осенило пониманием, что он ошибся. Будь у Эстер плохие намерения, она бы не смогла пересечь водную границу. Это знание успокоило всколыхнувшуюся было бдительность. Но всё же. – Что… – вопрос не успел прозвучать, когда Эстер легко дотронулась до его руки. Он только сейчас смог оценить, что расстояния, разделявшее их, сократилось, и теперь одному достаточно было всего лишь протянуть руку, чтобы коснуться другого. Но Родерик продолжал смотреть на девушку, скользил глазами по её лицу, невольно задерживаясь чуть дольше на тонких губах. Не думая, он взял её руки в свои и удивился, отчего они так холодны. Словно прочитав немой вопрос в его глазах, Эстер с улыбкой сказала: – Я забыла перчатки. Не было времени возвращаться, так что пришлось идти так. Но Родерик услышал совсем другое: «Я торопилась.» К нему. К нему ли? Внутри у него разливалось приятное тепло. Он сжал её замёрзшие пальцы, отдавая частицу этого тепла ей. Вот он, шаг по тонкому льду, очередной шаг в пугающе бесконечную бездну. – Тебе надо согреться, – произнесли его губы. «Не хочу тебя отпускать», – говорили его глаза. Её губы молча улыбались, а глаза ответили: «Я бы хотела остаться здесь и сейчас. Навсегда.»