***
Вымощенная дорожка привела молодых людей к пруду. Вода в нем блестела серебром, а ее поверхность чуть дрожала из-за небольшого ветра. Берег пруда был выложен небольшими камнями, как будто опоясывая его. Несколько деревьев обрамляли его почти впритык к воде. Остальные же росли поодаль, создавая видимость непроглядного леса. Мэтт застыл, глядя на что-то. Сначала Нилу показалось, что парень наблюдает за отблесками фонаря, но затем, проследив за взглядом, он понял, что Мэтт смотрит на луну, отражающуюся в самом центре пруда. — Скажи… — начал было Нил, но, когда Мэтт повернулся, Сандерсон замолчал. Глаза Мэтта будто светились голубым и источали неимоверную тоску. Нил моргнул, и наваждение исчезло, как будто ничего и не было. По его спине скользнул неприятный холодок, и он стушевался. — Ты что-то хотел спросить? — уточнил Мэтт, но Сандерсон лишь покачал головой. Они молча смотрели, как вода то приближалась к камням на береге, будто облизывая их, то отдалась вновь, и вслушивались в тихий плеск этих маленьких волн. Затем Сандерсон поднял голову вверх. Лучшее, как думалось Нилу, в ночном морозном небе, это то, как ярко звезды горят на черном полотне. Складывалось впечатление, что мороз разрушал замыленную призму, через которую мы смотрим на небо в любое другое время года. Звезды падали очень редко в такие ночи, и Мэтт сказал, что именно за это он любит позднюю осень и зиму. Но тоски в его взгляде не убавилось. А Нил, глядя на него сейчас, думал о том, как это странно и удивительно одновременно, сколько эмоций и как быстро может сменить человек, думая о различных вещах.***
Вне любой опасности были лишь звезды созвездий. Уж они-то могли никогда не бояться упасть. Им это просто не грозило. Они были связаны между собой серебряными нитями, создающими причудливые узоры на темном небесном холсте. Их всегда забавляло то, что люди видели в этом каких-то мифических существ. А уж вера во влияние созвездий на их жизнь… Еще одним особенным отличием созвездий было частое посещение их Луной. Плывя по небу, она поочередно находилась в том или ином созвездии. Он проверяла нити, крепко связавшие навсегда несколько звезд, привязывала новые, если могла. Это был ее способ уберечь хоть какие-то звезды рядом с собой.***
— Где ты остановился? — спросил Нил, когда они с Мэттом уже шли от пруда. Бледная луна освещала им дорогу, заменяя неработающие фонари, а легкий ветерок гонял опавшие листья по асфальту, кружа их в незамысловатых вихрях. — О, это… Нигде. Обычно я бываю на ночных выставках или же в ночных барах, — пробормотал Мэтт, поднимая ворот пальто выше. Отвечать на этот вопрос ему было немного неловко, но он все же посмотрел на Нила, легко улыбаясь. — Можешь остаться у меня, если хочешь. Это всяко лучше будет, чем компания бара. — Думаю, я могу стеснить тебя, да и… — договорить ему не дал взгляд Сандерсона, — То есть, ты настаиваешь. — Определенно, Мэтт, определенно, — улыбнулся Сандерсон. Впервые за бесчисленное количество вечеров ему не было безумно одиноко и тошно от всего вокруг. И впервые на душе было так спокойно и тепло. Ведя Мэтта к себе, он задумался о том, что что-то впервые подтолкнуло его согласиться на встречу с совершенно незнакомым человеком. И он был действительно благодарен этому чему-то. Мэтт был совершенно удивительным.***
Уже глубокой ночью, когда дом был погружен в темноту, а тишину нарушали лишь часы на кухне своим размеренным тиканьем, Мэтт, стоя у окна, рассматривал небо. Луна заглядывала в окно, пробиваясь сквозь занавески, и парень, вытянув руку, будто бы перебирал пальцами ее свет. Внутри все нестерпимо сжималось от тоски, но лунный свет не позволял этому чувству расползаться по всем мыслям Мэтта. — Что же мне с ним делать? — прошептал парень, поднимая взгляд на Луну, безмолвно глядящую в окно…