Шелковичиха - место странное.

Гарри разбудил Директор Альбус, который как-то проник в дом прямо на порог светелки и уже разинул было клюв, чтобы выдать свое "Кукареку", но Гарри успел прижать палец к губам и мотнуть головой на спящего Северуса. Директор Альбус выдал что-то вроде "ко-ккудак-ко-ко-ко", но развернулся и вышел. "Курареку" грянуло под навесом, заглушаемое толстыми лиственничными стенами. Гарри подтянул одеяло на Северуса и попытался снова задремать. Зыбкий сон был прерван отчаянными стонами Северуса. — Северус! Сев! — перепуганный Гарри, чуть не плача, потряс его за плечи. — Ты что? Что случилось? Сев, да проснись же ты! — Ох, Гарри, ох, прости, напугал тебя. Это судороги. Сейчас пройдет, — Северус шипел сквозь стиснутые зубы, лицо его исказилось от боли. Парень резко откинул одеяло и вскрикнул от жалости: длинные пальцы и своды стоп Северуса сводило и корежило. — Подожди секунду! — Гарри кувырком скатился с высокой кровати и, запинаясь о разбросанные думки, выскочил из спальни. Вернулся доморощенный целитель очень быстро, держа в руках золотую спицу и толстые шерстяные носки безумно-фиолетового цвета. — Потерпи, Сев, сейчас! — он снова вскарабкался на кровать и, бережно взяв ступню Северуса, легонько принялся покалывать спицей напряженные мышцы. Северус поразился такому простому способу. Обычно дикую боль приходилось терпеть, а потом снимать зельями. Сейчас же боль от уколов как бы рассасывалась и бесследно исчезала. — Все прошло? — спросил Гарри — Да, спасибо, мой хороший! Гарри поочередно поцеловал пальцы ног любимого мужчины. Северус хотел отдернуть ногу, но Гарри держал крепко, продолжая целовать каждый палец. — Гарри, что ты делаешь? — Ты мой? Мой! Значит, твои ноги — мои, — отозвался озорник, не прекращая своего занятия. — Что хочу с ними, то и делаю! Он чмокнул мизинец и ловко натянул толстые мягкие носки на ноги зельевара. — Вот так, — приговаривал он, укрывая Северуса одеялом и подтыкая край под его пятки.— Мыслимое ли дело — всю жизнь в сырых подземельях своих просидел, и тут дождь льет, как из ведра. Конечно, будут судороги! Интересно, а Малфоев тоже собаки за ноги кусают? — Какие собаки? — Ну, судороги, мантикора их загрызи! Так тетя Петунья говорила, когда дядюшку скручивало. Она его спицей тыкала и носки потом натягивала. Правда, не целовала, во всяком случае, я ни разу не видел. А вот бренди ему подносила. Это у них игра такая была, — Гарри хихикнул. — Дядя жаловался, что носки кусаются, а тетя его утешала, как маленького, и наливала стаканчик. У тебя бренди есть? — Носки кусаются, Гар-р-ри, — Северус привлек своего спасителя к себе. — Но я не хочу бренди, я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Несколько минут Гарри целовал своего профессора, позабыв обо всем на свете. — Легче? — О, значительно! А скажи мне, где ты все это взял? — А в сундуке! — А почему такой дикий цвет? Гарри снова хихикнул. — Да я попросил спицу и носки из шерсти лилового ангорского кролика. И спица оказалась золотая, а носки... Не знаю, может, наш сундук неважно представляет себе лиловых ангорских кроликов. Северус весело рассмеялся и сгреб Гарри в охапку. — Сметана у нас еще осталась? — выдохнул он в шею любимому. — Да-а... Уложив парня на спину, зельевар подсунул под него большую подушку, потом бережно раздвинул его ноги и, перевесившись с кровати, достал заветный горшочек со сметаной. — Хочешь меня, Гарри? — Хочу, очень хочу, Сев. А-ах! Северус обмакнул руку в жирную сметану и тихонько проник в растянутую с ночи дырочку сначала одним, потом вторым пальцем. — Не надо, не мучь меня! — Гарри задрожал всем телом. — Прошу, не мучь! Входи, входи! Северус прерывисто вздохнул, мазнул сметаной себя и плавно скользнул в своего мальчика. Он двигался, практически теряя сознание, чувствуя, как под ним бьется живое, полное страсти тело. — Какой ты нежный, какой горячий! Как мне хорошо, как сладко любить тебя! Ты мой, Гарри, мой! Оргазм накрыл Северуса, и сквозь гул крови в висках он услышал: — Твой, только твой, люблю, люблю тебя! * * * Как ни хорошо было нежиться в постели, Северус и Гарри решили, что пора вставать. Северус был твердо намерен отправиться в деревню, а Гарри не менее твердо был намерен его сопровождать. Сундук, наконец, понял, чего от него хотят, и выдал нормальный свитер, куртку и два дождевика, правда, брезентовых, но, слава Мерлину, хоть не в цветочек и не в горошек. Сапоги тоже пришлись новоявленному пейзанину впору. Плотно позавтракав — после бурной ночи у обоих разыгрался нешуточный аппетит — мужчины заперли дверь заимки и бодро зашагали в сторону деревни. ДорОгой Северус рассказывал Гарри про свою работу в местной "полуклинике" и высказывал надежду, что Гарри тоже найдется работа в деревне. — Аптеки, к примеру, здесь нет, — говорил он. — Вот ты и будешь аптекарем! — Да уж. Из меня аптекарь выйдет — первый сорт! Прямо Медичи! Особенно, если я возьмусь варить вместо тебя зелья и объясняться с покупателями по-эльфийски. Я на досуге поучил немного... Правда, произношение получалось не очень...Кричер прямо плакал от смеха! Или буду мычать непереводимо: му! — слабительное, два раза му! — снотворное, — веселился Гарри. — Тогда тебе не придется жаловаться на отсутствие работы! — Ни за что! Я даже ярлыки тебе наклеивать не позволю! Как пить дать, перепутаешь слабительное со снотворным! Так, весело болтая, они дошли до полей. — Северус, а мы пойдем клад искать? — Какой клад? — Ну, про который Анчутка говорил. — Гарри, ну что ты в самом деле! — Ну, Северус! Ну, хоть пойдем, посмотрим. Может, и не надо никого бить будет. — А может, там и нет никого? — Ну, вот и убедимся. Ведь интересно же! Или тебе неинтересно? — Почему это — неинтересно? — проговорился Снейп. Он тут же прикусил себе язык, но было поздно. — Ага-ага! Вот я же говорил! Ну, идем? — Ох, мистер Поттер, вы просто вьете из меня веревки! Они свернули с дороги и углубились в поля. Пройдя пару миль, они увидели ту самую гнутую березу, возле которой неизвестная сила выбросила Гарри. Подойдя поближе, они разглядели, что под ней действительно кто-то сидит, но за пеленой моросящего дождя было непонятно, кто это. — Давай подкрадемся и гвозданем его по горбу? — тихонько шепнул Гарри — А если это кто-то из деревенских? — осадил его зельевар. — А ты — гвозданем? — Да кому нормальному в такую погоду тут сидеть приспичит? — удивился Гарри. — Нам с тобой вот приспичило тут шляться! — сердито ответил Снейп. — Охота пуще неволи! Тс-с! Тихо давай, а то мало ли... Они стали очень тихо подкрадываться к сидящему. Когда они подошли совсем близко, стало видно, что это не человек. Мерзкое существо, сходное видом с собакой, горбатое, с длинным осклизлым хвостом, сидело на корточках и тыкало корявым пальцем в небо. — Дождик, дождик, пуще, дам тебе гущи, — разобрал Северус гугнивое бормотание. — Лей, лей, не жалей, на погибель людей! Гарри и Северус переглянулись. "Ты согласен?" — спросил Снейп одним движением брови. "Давай!" — ответил Гарри легким кивком. Северус покрепче перехватил трость, которую он на всякий случай захватил из дома, подобрался ближе и с размаху ударил мерзостное чучело по горбатой спине. Дальше все произошло чрезвычайно стремительно. Существо подскочило, заверещало, заматерилось, раздулось и... лопнуло. Мутная жижа потекла ручьем по полю, выжигая черный след в посевах. И тут же дождь прекратился, тучи разошлись, как будто чья-то рука их растолкала, и остатки жижи истаяли под лучами июльского солнца, а на том месте, где она протекла, выстелилась дорожка из золотых монет. — Обалде-еть, — только и смог выговорить Гарри, когда к нему вернулась речь. — Что это было? — Понятия не имею! — выдохнул не менее ошарашенный Снейп. — Пойдем-ка, мой милый, поскорее в деревню. Там и выясним. А то кто ее, эту сущность, знает — может, таких уродов здесь целая бригада. Я не могу до вечера тут стоять и лупить их палкой! Идем! — Подожди, а что, золото оставим здесь? — Черт его знает... Может, оно лепреконское или еще какое-нибудь... Или вот схватимся грести его в карманы и в прах оборотимся? Пусть лежит, если оно и вправду теперь наше, то никуда оно не денется.