Саня, хуй соси

Саша 13:11 «Привет, я переслушал голосовое и хочу сказать еще раз спасибо)» 13:12 «Кстати, ты играешь на гитаре?» Женя 14:50 «Как ты узнал? Я так сильно похож на человека, который только и делает, что учит аккорды?» Саша 15:00 </i>«Услышал в голосовом»</i> Саша 15:01 «И да, похож» Женя 15:03 «Только это укулеле. Я не часто играю» Женя 15:07 «А еще ты оставил у меня свою шапку» Саша 15:10 «Я знаю, решил дать нам еще один повод встретиться))» Женя читает сообщение, не понимая — это шутка или он пишет всерьез. Но через минуту приходит еще одно сообщение. Саша 15:11 «Шучу.» Они договариваются встретиться снова у Жени. Тот с трепетом ожидает встречу, стараясь не думать о том, что времени ужасно не хватало из-за работы. День как будто и не кончался. Будто история продолжалась, а Саша никуда и не уходил. Так странно и страшно было чувствовать теплоту в сердце, будто это обязательно скоро отнимут. — А вон та знаменитая укулеле. А Женя стоит и надеется, что тот не попросит его сыграть. Потому что это было бы уже слишком. Он не смог бы, просто не смог бы справиться с волнением, будто играть ему предстояло перед целым залом зрителей, а не перед одним человеком. — Сыграешь? — Да я, знаешь, потом… — Откладывает ее в сторону, а потом заходится кашлем, но в данной ситуации он даже рад этому. Саша кивает. Снова эта нелепая тишина, но сегодня не придется делить на двоих один пакетик кофе — парень купил два. — Как дела? Оба прекрасно обошлись бы без этого вопроса. Женя улыбается, отпивая из кружки. — Хорошо, — даже слишком воодушевленно он это произносит, но тут же резко осекается. Мог бы вообще не произносить, все было и так до ужаса очевидно. Саша рассеян, задумчив и более молчалив, чем обычно. Как будто вместо этого вопроса он хочет спросить что-то еще, приглядывается к Калинкину и все раздумывает, стоит ли вообще рисковать. После череды бессмысленных вопросов он все же решается спросить. — Жень, — большая кружка со сколом на краю падает на пол, кофе, что оставалось в ней, брызгами разлетается по кухне, заливая Сашин свитер, Женину футболку, его очки, стол. Сашин голос тонет, разбиваясь на осколки с кружкой, любимой кружкой, а потом он уже не решается продолжить. — Блять, какой же я идиот, — нервный смешок и Женя уже подбирает осколки, попросив Сашу не вставать, но тот любезно помогает, — Извини, я постираю. Я столько раз ронял эту кружку, но именно сегодня она решила разбиться. Взгляд его, занятый до этого исключительно осколками, переходит на Сашу. Женя успевает покраснеть и побледнеть одновременно, увидев пятна на свитере. — Прости, я постираю. — Жень, — тот улыбается, положив руку на плечо парню, желая успокоить его, но тот неопределенно дергается от этого прикосновения, — Ничего страшного. Пока Женя роется в шкафу, выискивая не слишком мятую и поношенную футболку, телефон Саши, который он успел бросить на кровать, вспыхивает. Звук был выключен, но парень замечает, что тому кто-то упорно звонит, причем уже не один раз. Это был Антон. Имя, что казалось смутно знакомым, царапнуло старыми воспоминаниями об официанте. Услышав возню в коридоре, Женя успевает перевернуть телефон экраном вниз как раз в тот момент, когда Саша появляется в дверях. Без свитера, оставшись в одних только джинсах. Парень таращится на него, не в силах сделать еще хоть что-то. Если Ваш и видел блеск, промелькнувший в его глазах, за стеклами очков, он сделал вид, что ничего не заметил. Телефон звонит еще несколько раз, оставляя после себя около пяти пропущенных, но сейчас он надежно укрыт одеялом, спрятанный от Сашиных глаз. — Держи. Тянет ему футболку, стыдливо отворачиваясь. И в этом действии так много несказанных слов, но что еще остается делать, когда между их руками какие-то жалкие сантиметры? — Не видел мой телефон? Хлопает себя по карманам, идет проверить куртку. Женя жмет плечами, бросая взгляд на гору из подушек и одеяла у него на кровати. А сам видит это беспокойство в Саше, словно думал он не только о телефоне. — Будем искать. — Да, кстати, — осматривает каждый уголок кухни, заглядывая зачем-то даже в места, куда телефон ну точно упасть не мог, — Я спросить хотел. Женя проводит пальцем по подоконнику, собирая тонкий слой пыли. К следующему разу, когда Саша придет сюда, ему стоит убраться. Он рассуждает так, словно точно уверен в том, что парень обязательно навестит его еще раз. Отвлекается на задумчивый голос. Ловит взгляд на себе и удерживает его, вытирая пыль о штанину. Даже если нарядить его в дорогущий костюм и выдать блестящие, начищенные туфли, в которых любой человек смотрелся бы довольно представительно, Женя все еще остался бы Женей. Не одежда делала его таким, а он делал таким одежду. Не смог стать бы кем-то другим, даже если захотел бы очень сильно. Даже если зачесал бы волосы и уложил их, поправил бы свои очки, научился манерам, здоровался бы со всеми. Этот образ разошелся бы по швам, волосы растрепались бы, очки съехали бы, а его непосредственность и открытость, его звонкий, забавный смех, который делал любую шутку смешнее в миллион раз, выдал бы его. Поэтому Саша медлит, наблюдая за этим парнем и думая, что он совсем не ошибся. Хотелось просто растянуть лыбу до самых ушей и стоять, пялиться на Женю, представляя его с этой зализанной прической, наряженного в дорогущий костюм. — Пойдем завтра в ресторан? Женя не понимает. К лицу липнет румянец. — Формальная встреча с Поповым. Касаемо моего «будущего», — он изображает кавычки, — В стендапе. На самом деле он даже не говорил об этом Антону. Даже не попросил его. Тот будет работать скорей всего, ему просто не до этого. Жене очень хочется спросить, почему же именно он, если есть какой-то официант, но еще больше он хочет сорвать с лица румянец и засунуть его в карман. Он соглашается сразу, не боясь показаться одиноким человеком, который живет по установке «работа-дом-работа», но он действительно таким являлся. Саша возвращается к полкам, столу, ведь телефон он до сих пор не нашел. — Да, хорошо, давай, думаю я смогу. Одного кивка было бы достаточно, но затыкается он только после нескольких однотипных фраз, указывающих на то, что он точно сможет завтра пойти. От мысли, что встреча назначена уже на завтра, становится не по себе. Сложно припомнить, когда он последний раз так волновался. Может, Попов будет не таким строгим, если рядом с ним будет Женя. Любая ситуация, даже самая неприятная, казалась пустяками, если рядом был Женя. Или если эта ситуация происходила с ним. Он смягчал любое падение, даже если падать приходилось на самое дно. Он был подушкой безопасности. Показывался неожиданно, но всегда вовремя. Поэтому падать, даже если в глубокую пропасть, было уже не так страшно. Интересный факт: Женя был той пропастью. Если Саше и предстоит когда-нибудь упасть в неизвестность, он обязательно приземлится на что-то мягкое, избежав возможных синяков и ссадин. Женя позволит ему упасть, сам столкнет его туда, но будет ждать внизу, чтобы спасти. Телефон завибрировал снова. Женя слышал — стоял совсем близко. Рука его инстинктивно дернулась, словно получила короткий удар током, потянулась к одеялу, чтобы заткнуть дурацкий мобильник. — Я бы ужасно волновался, если бы был на твоем месте. Голос он немного повышает. Ему кажется, что телефон уже никогда не замолчит, что от его вибрации потряхивает и одеяло вместе с кроватью, на деле же потряхивало Женю. Он считал, что было категорически неправильно показывать сейчас телефон, позволять официанту вставать между этими неловкими разговорами в их комнате. — Поэтому я тебя и беру с собой. Он смотрит на одеяло. Смотрит на кровать. Смотрит на самого Женю, но телефон к этому времени затихает. — Будешь волноваться вместо меня. Он хочет сказать, что волноваться начал примерно час назад, но это сделало бы ситуацию еще более глупой. — Поищи еще раз в карманах, — указывает в сторону прихожей, лишь бы Саша вышел из комнаты прямо сейчас. Тот возразил бы, сказав, что обшарил уже все, что только можно было, но решает сделать это еще раз. Уже зная, что ничего он там не найдет. Телефон Женя достает. Кладет его на комод, небрежно прикрывая книгами. — Ничего нет. Саша замечает, но голос его непроницаем. Женя вздрагивает. Рука замирает, пальцы едва касаются корешка очередной книги. Он не оборачивается. Тянется к батарее, берет свитер, проверяя, высох ли тот, но чувствует, что еще не совсем. — Как раз собирался тебя позвать, телефон все это время пролежал тут, случайно его увидел, когда стал снимать свитер с батареи, — подбирать слова оказывается довольно трудно. Он вцепляется в свитер, словно ответы будут именно в нем, — Он высох. Женя вовсе не плохой человек. Он труслив и нерешителен, он не умеет подстраивать обстоятельства под себя. На День Рождения, на каждый Новый год он загадывает себе быть сильным и перестать бояться. Саша ничего не произносит. Он смотрит на пропущенные звонки, но перезванивать не станет. Может и сделает это чуть позже, если не забудет. Ему был важен Антон и эти его проблемы, но просто не сейчас, не в данный момент. А свитер действительно влажный. Он чувствует это, когда забирает его из рук. Свитер он надевает прямо на футболку. Женя любезно разрешает. Сует ему шапку, вспомнив о ней в последний момент. Они прощаются. Хлопают двери. Одинокие шаги в подъезде. Вопросы, вопросы, вопросы. Ответил бы Саша на звонок, если бы сразу увидел, что ему звонит Антон? Понимал ли Саша, что нужен был ему совсем не официант? Новый год неминуемо приближался к ним, но сегодня Женя решает потратить одно свое желание, нарушив все правила. И попросит он совсем не смелости. Женя вовсе не плохой человек, но, закрывая глаза сегодня ночью, он будет думать только об одном. Пожалуйста, если это возможно, пускай Саше будет плевать на Антона.