Они не крались по коридору, шли уверенным и быстрым шагом. Маркус не оглядывался, и действовал быстро, в руках у него был пистолет, под круткой покоился небольшой нож. Саймон же оглядывался, быстро скользил глазами по темным промежуткам пространства, выглядывая потенциальных противников. Их путь был не долог и пролегал по сравнительно безопасной зоне, где камеры работали с перебоями, или были все выключены. Ричард перезарядил пистолет, который лежал в его руках, шум разнесся по темноте. Впереди маячила не широкая и невзрачная дверь. Возле нее стояло двое. Мужчины были не слишком заинтересованы в происходящем, один из них опираясь на стену клонил голову в бок, но глаза упорно держал открытыми. Второй уже полностью привалившись к стене почти сползал на пол. Мужчины подошли к ней быстро и заняли позиции, Маркус присев возле замочной скважины вставил отмычку. Не прошло и десятка секунд как замок отозвался щелчком. Дверь отварилась, тихо скрипнув разевая пасть. В комнате было тихо, темно и только ярко красный теплеющий огонек приветствовал из.
— Я ждал вас, — голос не заставил себя долго ждать, и комнату осветил свет.
На кресле удобно устроился мужчина. Он выкуривал сигару, дым витал в комнате, а рядом с креслом стояла почти гвардия. Отъявленные бандиты, личная охрана. Ричард скрипнул зубами. Наедяться что все продет быстро было конечно глупо. Но то что они попадутся на удочку было пусть и маловероятно, но все же… Они не просчитали всего, и это было очень досадно.
Ричард прищурился. Хэйз сидел, раскинувшись на диване. В его глазах пролегал след убийцы, а наглая улыбка на тонких губах давала понять, что им не суждено выбраться из заварушки живыми. Рэйс продумывал как поступить. Стрелять сейчас глупо, ответный огонь последует после пяти секунд, это примерно, скорее около трех, так как оружие у телохранителей наготове. Хэйз не боится, значит скорее всего у него есть план действий. И он точно не в их пользу.
— А вы не плохо справились, — продолжил мужчина. Его голос был громким хриплым от сигарет, и внушал не что похожее на страх. — Подобрались очень близко, я вас хвалю.
Он картинно похлопал в ладоши, будто аплодируя. Но охрана на этот жест отреагировала лишь, опустив стволы. Ричард немного расслабился, напряженные мышцы ныли от выброса адреналина, в голове было пусто. Маркус рядом только заскрежетал зубами, Саймон стоявший позади них двоих, никак не отреагировал, только почти незаметно его рука сжалась на спине Маркуса, так как он был скрыт его телом, пусть и не полностью.
Молчание не длилось так долго, как хотелось бы, сидящий в кресле, Хейз закашлял. Громко с отдышкой и прохлопывающим звуком. Признак заболевания бронхов, нечто вроде астмы, или бронхиальной пневмонии. Ричард определил это по звуку, он помнил…
— Хорошо, что мы встретились, — Хейз махнул рукой. Маркус слегка напрягся, готовясь к удару. Но ничего не произошло. Из—за спин людей вышел не высокого роста человек. ОН имел огромную залысину, и примерзкие, совершенно уродские усики. Он подошел семенящим шагом, дергаясь и опасливо оборачиваясь. Никто не дёрнулся.
— Вот, — мужчина приблизился к Ричарду и Маркусу, и протянуло нечто в небольшой коробочке. Он ее не открыл, Ричард не брался предположить, что там. По ощущения нечто опасное. Он оскалился, как волк, собака, и ничего не сказал. От такого человек дернулся и чуть было не упал, его удержала крепкая рука Маркуса. Саймон за спиной выдохнул, почти громко, почти нарушил покой воздуха. Нет.
Выстрел раздался громко и оглушительно, рядом. В стене образовалась борозда. Она шрамом на стене осталась. Саймон громко, и так по-человечески ругнулся. Маркус только зашипел рассерженно, и угрожающе. Никто и не понял ничего. На сцене появилось еще одно действующее лицо.
— О как мило, — прошипел человек. Он говорил не громко так что некоторые слова оставались почти не слышимыми. Маркус слегка приподнял брови, будто пытаясь выяснить кто это. Ричард уставился на человека во все глаза. Но это лицо не напомнило его никого знакомого. Так что эти слова остались адресованы именно Хейзу. Они все, кто был в комнате стали не вольными участниками разговора. И от того не стало ни легче не проще.
— Что—то случилось? — Хейз проигнорировал фразу, сказанную ранее. Молодой парень только поднял глаза к потолку, и прошипел, рассерженно, и зло.
— Случилось, ты хочешь продать сведения, о тириуме, и красном льде, и показать истомное лицо, одного не безызвестного человека… — слова он выплюнул, и посмотрел на детектива и прищурился. Но слова не сказал. Ничего больше не сказал. Проигнорировал взволнованные взгляды, и непонимание. Он почти раскрыл карты. Красный лед и Тириум были теми сведениями, о которых ходило много слухов, но они почти никогда не были подтверждены, и только косвенные улики были почти фарсом в расследование, которое тормозилось.
Ричард чуть было не заулыбался, почти оскалился, как чертова псина… Он хотел растянуть губы в ухмылке, она у него получалась отменной, ублюдски отменной, он знал такое выражение лица пугает людей. Но сдержался. Боже он ненавидел ФБР если уж начистоту, но они почти всегда делали что-то довольно неплохое. И теперь им пришло распоряжение внедрится полицию Детройта, найти сведения о новых синтетических наркотиках, и о том, кто же восседает на вершине. И они даже почти решили головоломку. Ладно небольшое преувеличение всегда, или почти всегда к месту. Они не были близки к разгадке. Но Хейз оказался не тем человеком что был причастен, в большей степени к красному льду. Он человек через кого проходил наркотик, распространитель. Но он не дергает ниточки что висят над их головами. Ричард чертыхнулся… Его это подбешивало. С какого-то черта, человек клоун засмеялся. Громко, противно. Смех был ужасен. Не тот зловещий, наигранный как в фильмах ужасов, но он был действительно мерзким. Но оставалось все же одно такое веское, но зачем Хейзу нужна была женщина? Мария возможно что-то знает, но он точно уверен ее знания пылинка на фоне всеобщей картины, и пазла что рассыпан пред ними! Картинка не складывается, Ричард сердится, в груди полыхает, но на лице не отражается эмоций. Обледеневшая корка сковывает мышцы.
Хейз грузно поднимается, и делает шаг. Пас рукой и мужчины, охранники и личные Потрошителе хватают парня, Ричард не знает, как назвать этого человека, ибо имени не знает, а описать его внешность можно шаблонной фразой странный! Он не кричит, а охранники почти бережные, они не заламывают руки. Ричард скалится. Сейчас скалится, и шипит. Маркус тоже смотрит, придирчиво, и немного нервозно, но остается спокоен.
— Можете идти детективы, — бросает Хейз прежде чем скрыться за дверью. Охранники пропадают следом. В комнате еще одна дверь не взывает недопонимания, а скорее многое объясняет.
— Идем.
***
Ричард хмурится все закончилось не так уж и плохо. Но Хейз забрал с собой Марию Филипс. Это конечно настораживало, но не вызывало опасений. Так что он был все же немного спокоен. Гэвин сидевший на соседнем сидении машины был в бешенстве, и казалось, что скоро прикончит его. Но резких высказываний не делал, как и не собирался бросаться на него с кулаками. Все это было странно.
Они не прибыли в участок. Был уже полдень, они в плену провели в общем то не настолько много времени. Но кажется на работе их не искали. По новостям же крутили интересный ролик где все видят, как Мария Филипс садится на самолет. И все. Они не говорят куда она летит. Репортаж основан на слухе из соц—сетей, вызывает недоумение. Позже конечно выясняется, что будто бы у Марии Филипс в квартире случился пожар, и таким образом она убегает от слухов. Но Ричард как, впрочем, и Гэвин понимают, она не бежит, ее увозят. Ее прячут.
Они же как детективы вообще не попадают под подозрение. А Начальство молчит. И Ричард уверен за него постарались Маркус и Саймон. Так что особенного волнения не испытывает. Сидя в машине такси, он чувствует только усталость и желание смыть все следы прошедшего. Ибо он ужасно выглядит. Едут они в молчании. Таксист мужчина так же не проявляет никаких чувств. В машине ужасно душно. В радио непонятные новости. Они гудят, и слушает он их, но не слышит. В окне улицы проносятся разноцветным, некрасивым строем. Люди, куклами на веревочках покачиваются.
Они приезжают не скоро. Ричард просто вытаскивает Гэвина из машины, когда они подъезжают к его дому. Квартира у него не плохая, а до дома Гэвина ехать несколько дольше, так что Ричард не церемонится. Рид шипит, но не врывается, только если руку, со злости вырывает из цепких пальцев, и трет покрасневшее запястье. Но молчит, а в глазах пламя бушует. И то странно, противоречит чувствам, в его голове пустота которая по капле разбавляется забавой.
— Какого черта ты творишь, — Гэвин смотрит на него не скрывая угрозы, он в бешенстве. Ричард не пытается что—то сказать, и оправдаться, только жмет плечами, и снова смыкает пальцы на запястье, но уже нежнее. Рид в непонимании смотрит, и замолкает, пытаясь осмыслить происходящее. И у него не выходит.
— Идем на нужен душ! — Ричард не проявляет эмоции, и от того смешнее становится. Но ничего страшного. Гэвин же пытается противится, но тело отзывается команде другого человека, но совершенно не подчинено его телу.
***
Квартира у Рейса просторная, стерильно чистая, и грамма пыли не наблюдается, все по полочкам, все вещи на своих местах. Риду впору присвистнуть, у него в доме беспорядок, такой что некоторые вещи и не найти. Впрочем, он иногда делает генеральную уборку. Ричард не приглашает его зайти, но в квартиру затаскивает, и практически сразу сбрасывает одежду. Почти брезгливо ее осматривает, после удаляется в глубь квартиры. И слова не говорит, располагаться, или же еще что—то, в глубине помещений грохочет что—то, Рейс не подает признаков жизни. Гэвин поджимает губы, ему хочется брюзжать что старый дед, в закате лет. Он бесцеремонно проходит в помещение. Думается что раз уж тут такое дело, ему и не нужно приглашение. ОН осматривается, но ничего кроме чистоты не находит, ни разбросанных носков, ни книг, ни даже чертовой пыли. Ричард —чистоплюй. Он осматривается дальше, заглядывает на кухню, она не большая, но довольно таки оборудованная. Светлая, и так же чиста, как, впрочем, и все здесь. Практически стерильность, практически музей или больница.
— Гэвин, — имя звучит немного не привычно, но Рид закрывает на это глаза, не откликается только голову поворачивает. Прошло не так уж и много времени, а Рид выглядит немного лучше. — Идем, я покажу где душ!
Рид фыркает, но следует за ним.
***
Стоять под горячими тугими струями воды действительно прекрасно. Рид прикрывает глаза, и берет в руки шампунь. Он из новой линейки, что часто рекламируют, но у него дома другой, а этот, этот пахнет Ричардом, или скорее наоборот. Ричард пахнет этим шампунем, а еще… Мысли путаются, скребутся в подкорке. Рид кривится, когда часть пены катится по губам, и попадает в рот. Он не может думать нормально. Он вдыхает влажный горячий воздух, пропитанный запахом лосьона, и мыла. Гэвин не может говорить, и его скручивает. На секунду или на час. Боль снова приходит. Запоздалая, она гноится, она тянет, она делает ужасно… Неприятно. Ее вкус остается на языке, мерзкий солоноватый, кровавый оттенок ее оседает в глотке. Ноги чуть подкашиваются, но он не падает, смотрит пред собой и задыхается, вода забивается в нос, и в рот. И он все же оседает на прохладный пол душевой кабинки.
— Г…ин, — он не слышит, жмурится, больно глаза закрывать, Он чувствует, как по коже тепло расползается. ОН не замерз нет. Но в голове проясняется. Немного, Он смотрит в глаза напротив, они светлые, они отливают небом и серебром. И всего на секунду жмурит глаза. А когда открывает, он чувствует, что не сидит, а лежит себе на кровати, а рядом, кто—то есть, и этот, кто—то очень близко. Знает кто, против, как без того, но и слова не говорит снова смеживает веки, проваливается в темноту. Но она вовсе не страшная. Не липкая, она уютная и теплая.
