***
Не смешным было все от и до. Квинтэссенция их везения равнялась сотой доли от десяти, а то и от единицы. Уж точно не больше. Гэвин убедился в этом когда к ним пришли. И не сразу. Прошло не мало времени прежде чем дверь издав скрип впустила людей. Рид поднял голову от своей груди, и посмотрел на вошедших. С Ричардом они не разговаривали. Почему-то после появления этого «босса», разговаривать не хотелось. Так что Гэвин сидел в той же не удобной позе, от которой затекали ноги и руки, все так же связанные за спиной. Вошедших оказалось двое. Мужчины. Гэвин присматривался к ним, но не чувствовал угрозы исходящей от них. Они были спокойны и собраны. Первым заговорил светловолосы мужчина с грустными прозрачно голубыми глазам. — Не думал, что вас поймают, — он действительно не понимал. Он будто надеялся, что этого не произойдет. Рид не понимал тоже, и надеялся, что все проясниться. Но не прояснялось, все становилось только пиздец как хуже и непонятней. — Я почти рад вас видеть, — голос Ричарда вызывает в нем уйму вопросов. Точнее не голос, а сказанное им. — Какого черта? - впрочем никто не ответил. Эти трое переглянулись, и замолкли. Тишина повисла удушающая, и раздражающая нервы. Рид закипал. Гнев понимался из глубины его существа. Но не вырвался. Нет. Ричард посмотрел на него своими глазами. В них была угроза. Явная и осязаемая. Гэвин замолк, заскрежетал зубами, и сверкнул глазами. Во рту привкус горечи опалил глотку. Ощущение обиды разлилось глубоко в груди. Она придавила поступление воздуха к легким. — Я все объясню, немного позднее, — голос Ричарда был приказным. Строгим, и непреклонным. Гэвин заскрежетал зубами… Двое мужчин разделились. Один подошёл к Гэвину, он был выше светловолосого. Строгое выражение лица так же маской осело на его лице. Хмурые брови были сведены к переносице, и он хранил почти загадочное молчание. Гэвин не заметил, как в его руках появился нож, но испугаться он не успел. Острое лезвие с легкостью прорезало тонкую, но прочную веревку. Рид застонал, от облегчения и боли в выкрученных руках. Запястья от веревки были красными и слегка натертыми. Кое где остались небольшие синяки. Разминая затекшие руки Гэвин даже на секунду прикрыл глаза, все еще сидя на холодном полу. Желание подниматься не было, но он пересилил себя. Ноги так же, как и руки от долго сидения затекли и нуждались в разминке. —Идемте, — мужчина хранивший молчание нарушил его. Он все еще был хмур и не вежлив. Рид, впрочем, только оскалился, и последовал за всеми на выход. В голове крутилось много мыслей. Они забивали голову, как эфирное время рекламой, ненужными и совершенно бесполезными мыслями. Ричард шел рядом, не смотрел на него. Это раздражало. Хотелось парочку вмазать ему. И скорее всего его милое личико все же пострадает, чуть позже, но пострадает. Рид пообещал себе, так что …***
Коридоры были мрачными, долгими и гулкими. В них было неуютно темно и прохладно. На полу лужи разливали зловонную воду, а крысы высовывали мерзкие остроносые морды из углов. Шли они, наверное, около получаса. Поворачивала на право на лево, и снова на лево. Гэвин старался запоминать и анализировать, но взгляд не цеплялся ни за что. То есть стены были обшарпанными, но опознавательных знаков, каких-то незаметных ориентиров не наблюдалось. Все замедлились. Шаги стали медленнее и тише. Гэвин про себя за матерился. В коридорах кто-то разговаривал, не громко, но акустику позволяла уловить разговор. …— Она еще не пришла в себя? — Все еще спит, но она не пострадала… — Вы должны следить за ней как за зеницей ока, и девчонок… можете дать им встретится. … в коридоре повисла тишина, нарушаемая лишь стуком каблуков дорогой обуви по грязному коридору. — Маркус, — Ричард позвал его настолько тихо, почти шепнул имя. К Рэйсу обернулся мужчина, сразу незамедлительно, и уставился выжидающе. — Нужно прихватить Филипс, она должна много знать о том… Маркус кивнул. — Саймон, проводи их … — Маркус не договорил. Шедший последним мужчина только прошел еще вперед, выходя из коридора, и проверяя его на наличие людей. Но он оказался пустым и тихим. Люди ушли, оставив после себя лишь окурки и запах дорогих сигарет. Саймон обернулся, его прозрачно голубые глаза были серьезными, и грустными, и позвал их за собой кивком головы. Они прошли буквально триста метров свернув в неприметный угол. Неприметная обшарпанная дверь впустила их в небольшую и темную комнату. Саймон снова пригласил их кивком головы. Ричард вел себя расслабленно, и не взволновано, а в движениях же Гэвина проскальзывало недоверие и скованность. — Так ты все же расскажешь мне о том, какого черта тут происходит? — Рид почти рыкнул. Не громко, но вибрация в собственном голосе отдавалась горечью и разочарованием. Это ощущение почти разлилось в пространстве. Ричард пожал плечами. — Ну вообще то это дело ФБР, и я с Коннором работаем именно там. Мы прибыли по заданию в Дейтройт, одна из преступных организаций пустила корни в городе. Поставки оружия и наркотики идут непрерывным потоком. То, что мы нашли Эдварда Корвуда вобще-то большая удача. Он был одним из посредников. На счетах, зарегистрированных на его мать, лежали сотни тысяч долларов. Он вел учет тайной бухгалтерии… А Мария Филипс просто оказалась замужем не за тем человеком. Они шантажируют ее, и мы это знаем. И именно по ее наводке, которую она сумела отправить, мы вышли на след Брайна Хейза, одного из глав приступной ячейки, почти дочерний компании не безызвестных мафиози. Думаю, ты не раз слышал о «Красном льде»? Именно Хейз является ее боссом. Убийца, Потрошитель и думаю тебе не нужно рассказывать о том какие преступления еще лежат на его плечах. Ричард поведал еще небольшую познавательную историю начала расследования. В Нью —Йорке Красный лед начал свое существование, как подпольный клуб, продажа наркотиков, проституция, работорговля. Все что угодно, главное были бы деньги и нужные знакомые. Гэвин слушал вникал и кивал. Двое братьев Рэйс прибыли по поручения собственного начальства, и были приставлены к матерым детективам, лишь для того что бы вести наблюдение. ФБР не хотелось спугнуть преступников, и наблюдение должно было быть всесторонним. Маркус и Саймон тоже оказались одними из агентов, под прикрытием. Стоили довольно дорого, и времени заняло не мало. Они координировали свои действия по защищённой линии связи. Через посредников и по не знакомым номерам. Но предупредить о засаде не успели. Марию Филипс сделали подсадной уткой для детективов, и видимо знали о том, что один из них работает на ФБР, и их поймали. Не для того что бы убить, а для того что бы узнать все. Хорошо Саймон и Маркус оказались довольно незаметными, и назначенными на охрану камеры в которой находились Ричард и Гэвин. Что, впрочем, было очень странно… Гэвин размышлял о сказанном. В таком случае получалось что все разведывание убийства было почти и не нужно. Простая полиция не смогла раскопать на Эдварда ничего кроме его адреса и места работы лишь по тому что ФБР уже давно занимались этим делом. В мотивах все ясно, верхушка беспокоится о том, что детективы могут прокопаться к тому что им не нужно. Но они все же нужны в качестве сторонних наблюдателей и проводников. Но одно «Но» не давало покоя. Откуда мафия узнала о том, что в полиции Детройта появятся агенты, присланные ФБР, скорее всего у них тоже есть свои уши. И скорее всего, этот человек замкнут на одном, или нескольких, из дел что были закреплены на Андерсоном и Ридом. Но в голове не укладывалось то что ФБР не могли сами все это провернуть. Что—то не давало покоя и скребло подкоркой. Гэвин еще раз напряг мозги. Ричард говорит о Марии как о подсадной утке, но именно он же и вывел их на нее. Нет это не делает его преступником. Но догадаться что ее используют зная, что происходит, можно. Ричард намеренно привел их сюда. Но для чего именно?***
Время шло медленно и размеренно. Гэвин ощупал собственное тело, все было в порядке за исключением пары ушибов, и синяков на руках. Телефон не обнаружился, его отобрали что очевидно. Спрятанный в потайном карманчике нож тоже пропал, а ведь его не так-то просто было обнаружить. Разговаривать Гэвин не мог, точнее не хотел. Его слова сейчас были сплошным едким ядом, сочащимся по буквам. Сарказм, впрочем, в собственной голове не давал покоя. — Я не понимаю, — Рид не говорит, и не шепчет, он двигает губами, едва издавая звуки. Мысли не складываются так как нужно, не расставляются по полочкам. Он не понимает. Не понимает зачем, как, и вообще… Не понимание самое худшее что может быть. Ричард не двигается. В его глазах сумерки. Они не блестят отсветами звезд, и не приманивают. Отпугивают, пугают, наводят жуть, в его глазах сама бедзна разевает пасть. Гэвин не хочет смотреть, но получается как-то само. Он не хочет смотреть ему в глаза, но взгляд цепляется. Он затихает, смотря на Рэйса. В выражении его лица скрежещет боль, она явно отражается на лице, но не более секунды. Рид не находит разгадки.***
Маркус появляется довольно скоро. В его выражении лица минимум эмоции. Не улыбчивое лицо выражает крайнюю степень измотанности, и враждебной злости. Саймон поднимается на ноги. Эти двое будто телепатически связанные, оказываются примагниченными друг к другу. Присаживаясь на скрипучий и старый диван он все еще молчат. В комнате все еще темно, тусклый свет одной лампы довольно мал что бы довольно осветить лица собравшихся людей. Так что темнота оставляет причудливые тени на лицах. — Что там? — Ричард заговаривает первым. Он сидит на неудобном стуле, согнув свою идеальную спину, уперев локти в ноги. От такой позы спина начинает болеть очень скоро, Гэвин это прекрасно знает. — Пока ничего. Мисс Филипс сейчас в одной из дальних комнат. За ней приставлена охрана, парочка камер на выходе, и одна внутри. По периметру часть выключена, часть не работает. Так что большая часть свободна. Наблюдением занят наш человек, так что те камеры что отключены, и транслируют запись, — Маркс говорит четко и по делу. Гэвин не хочет смотреть на него. Он вызывает противоречивые чувства. Особенно когда взгляд разноцветных — гетерохромных глаз, скользит по лицу рядом сидящего, Саймона. Это похоже на нечто личное, то за чем посматривать неприлично! Но Гэвин не смотрит, он пялится. Он смотрит на то как незаметно пальцы Маркуса касаются кожи рук другого. Как он сжимает ладонь, будто даря уверенность и силы, а на лице Саймона улыбка мелькает. Секундой и мигом, и испаряется. Ричард не поднимает глаз. Кажется, в голове мелькает мысль что ему стыдно. Но нет, на самом деле в его голове тысячи мыслей. Он обдумывает план. Он старается учесть все. Но это почти невозможно. Тысяча развитий ситуации. — Нас пока не ищут? — Рэйс немного хмурится. Будто вспоминая, что они не гости, а заложники, пусть и намеренные. — Нет, и скорее всего до утра о вас и не вспомнят, — Саймон жмет плечами. Гэвин промаргивается, хватается за свое запястье. Спать не хочется. Обычно его внутренние часы не обманывают. Пусть и частый недосып, нервоз, и раздражение бьют в нем ключом, но он всегда встает за минуту до будильника. Это конечно напрягает, особенно в выходные. Так что удивление сквозит в его взгляде, он мечется потеряно, стараясь обдумать все. Его действия вызывают в голове насмешку. Он не думал о часах, когда сидел на холодном полу, и не придавал значения случайно брошенным фразам. Ричард, впрочем, разговаривал с ним не столь уж часто. Однотипные вопросы, не разговоры по душам. Их перепалки не были частыми и огнеопасными. Так что считать, что Рэйс рассказал о себе буквально все, можно и не думать. Он скрытный, злобный, и расчетливый ублюдок. Гэвин вспоминает его слова, но ничего не находит, в них нет скрытого смысла, почти, кроме как похабного и наглого предложения неплохого времяпровождения. — И что же мы должны делать? — Гэвин подает голос, и у него не выходит сказать спокойно. Наглость и злость жуют его слова, интонации и звуки голоса. Маркус прищуривается, как большой и опасный хищник. — Пока ничего, — Ричард поднимает на него взгляд. Соприкосновение взглядов вызывает лавину. Огненный шторм смешивается с ледяным дождём. Он смотрит так как смотрят на луну волки. Гэвин хмурится, губы расползаются в угрожающем оскале — улыбке. Рэйс хмурится, и прищуривается, на его же лице только тень насмешки. — Мы сами справимся, вам же нужно отдохнуть немного…***
Детектив засыпает быстро, и неожиданно для себя. Неудобное кресло с промятым сидением и парой пружин столь неудобно впивающихся в спину все же отсылают человека в царство снов. Гэвин даже во сне хмурится, проваливаясь в темноту, которая обволакивает тело словно деготь. Во сне много снега. Снег по колено кроваво красный от крови. Кровь хлещет из деревьев, хмурыми исполинскими дубами, возвышающимися над головой предстающими перед глазами. Гэвин хрипит. Бабочки оседают прахом. Бабочки по среди зимы горят зеленым и черным огнем. Снег не тает, снег все так же падает и растворяется в красной жиже. Тело не двигается, снова не двигается. Из тени появляется человек, существо. Оно движется, и остается на месте. Оно снова тянет к нему руки…***
Ричард напротив же не спит. Он смотрит на Гэвина Рида, и удивляется, как такой человек смог дожить до своих лет. Мужчина неуправляемый хамоватый дерзкий, самовлюбленный и кажется ему все должны. От характера все проблемы. Рэйс и не отрицает что и сам не божий одуванчик, да и кажется характер у него более мерзкий, и даже поганый. Но он умеет себя держать и мстить, он обычно никогда не оставляет своих обидчиков в покое, им всегда не хорошо! Это их отличает. Но что-то его тянет к Гэвину Риду. Что—то что не хочет и не отпускает. Ричард не уверен в собственных чувствах. Наваждение, глупое безвольное и воображаемое. Не более того. Притяжение разрушается щелчком пальцев. Но сейчас смотря на человека спящего, он думает о том, что творится в его голове. Мысли все же не всегда написаны на развороте книги, и они не бегут строкой по экрану в новостной ленте. Так что его мысли иногда настоящая загадка. Маркус подходит сзади, и не говорит не слова, головой только кивает. — Нужно идти, пока твой напарник не проснулся, — голос его звучит приглушено. Гэвин не слышит ничего, и только скорее убегает от неведомого призрака во сне, который оплетает его черными щупальцами.