Сборник Reed900

Языки яркого пламени обернули бревно с обеих сторон, медленно очерняя своими прикосновениями сухую кору. Где-то на дне камина тихо и жалобно трещали перегретые угольки, выбрасывались искры, которые тут же гасли. Рядом на полу лежала большая охапка хвороста, к которой периодически наклонялся Ричард со своего стула, брал немного веточек, бросал в костёр и закапывал их в горящие угольки специальной кочергой. В такие моменты он выглядел максимально расслабленным, хотя Гэвин знал, что внутри у него буря из эмоций. Возможно, Андерсон бы уже разгромил всё вокруг, если бы не сдерживал свои чувства. Они сидели молча, слушая лишь частые завывания ветра в окна и трещание угольков. Гэвин не решался нарушить молчание, боялся оттолкнуть. Ричард размышлял, попросту провалился в неприятные думы. Ночь накрыла землю непроглядной темнотой, которая пробралась и в дом. Звёзды бледно мерцали где-то высоко в небе, там, за окном. Но их свет совсем не привлекал, хоть раньше Ридовец при любой возможности взирал на них, думал о чём-то далёком. Вставать и отходить от света и тепла совсем не хотелось. — Как твоё плечо? — наконец решил удостовериться Ричард из Декартии, так и не поворачивая голову в сторону Гэвина. Второй медленно вдохнул и подвигал левой рукой, после чего поморщился. — Болит. Ричард поджал губы и мгновенно подорвался с места. Ридовец даже не успел придти в себя, как почувствовал, что к его плечу дотронулись. Резкими движениями засучили рукав и по удобнее обхватили руку. Гэвин зашипел, зажмурился, но промолчал. — Извини, — тихо, спокойно проговорил Декартиец. Извинения не нужны были, они оба знали это. Рич нервничал, волновался и от этого был немного резким, а Гэвин понимал это. — Ты сволочь. Неаккуратная, бесчувственная сволочь. Ты совсем не думаешь обо мне. — Не думаю?! — Гэвин возмущённо взвигнул и сдвинул брови к переносице, но тут же замолчал. — Я мог сам справиться с уродцем, а ты лишь зря влез! Я работаю ведьмаком уже много лет. Я бы… — Он налетел на тебя сзади! Если бы я не подставил своё плечо, то ты бы умер от его когтей. А рука это не смертельно. Декартиец убрал старую овечью шкуру, которая держала травы на ране, и стал аккуратно убирать дрожащими руками листки. Они были все в соке, который ярко пах скошенной травой с ещё какой-то неприятной ноткой, которую не описать словами. Когда на руке не осталось растений, ведьмак достал более-менее чистую тряпку из сумки и стал вытирать сок с сукровицей с кожи. Чёрные края рваной раны были покрыты толстой коркой не менее чёрной крови. Ричард старался аккуратно содрать хотя бы немного этой корки, но Гэвин постоянно шипел от боли. — Зараза, которая находится на когтях этого чудища, может разойтись по всему телу через кровь. А это уже смертельно. — Но ты же за мной ухаживаешь. Я быстро приду в себя. Мне достаточно что бы ты был рядом и уделял мне хотя бы крупицу внимания. Ричард замер. Внутри что-то дрогнуло, сладостно затянуло где-то в солнечном сплетении. Он осторожно наклонился, навис над Гэвином и прильнул к его шее. Ведьмак стал медленно выцеловывать её, прикрыв глаза. — В следующий раз не смей подходить к полю боя ближе, чем на тридцать шагов. Если с тобой произойдёт что-то ещё страшнее, то я не выдержу. Ридовец тоже прикрыл глаза и устало улыбнулся. Он ведь так же не сможет смириться со смертью ведьмака. — Не обещаю.