Иллюзия судьбы

      Григорий молча наблюдал, как мать допила первый бокал виски, а потом снова потянулась к графину, чтобы снова его наполнить. Но Григорий уверенным движением забрал графин из материнских рук и, для надёжности поставив его подальше от матери, произнес. — Мама, что значит когда убили мать Петра? Ты можешь ответить мне на этот вопрос? закричал он, понимая, что ещё немного и он точно сойдёт с ума. — Да хорошо, хорошо, не кричи, — сдалась Анна, поставив стакан на стол. — Мне и твоего психованного папаши вот так вот хватило, — она провела рукой себе по горлу. — Я расскажу тебе правду. Только ради Бога, не вздумай отцу сказать, что ты все знаешь. Иначе он меня действительно убьет, — хмуро произнесла Анна. — Мама, хватит уже! — крикнул Григорий.       Анна настороженно посмотрела на сына и облизнула пересохшие губы. — Словом, сынок, твой отец, что сейчас, что в молодости, очень уж любил, когда девки за ним штабелями падали, — Анна усмехнулась. — Я в свое время тоже не стала исключением. Я с твоим отцом познакомилась на свадьбе у Соньки. У Софии Станиславовны, — поправила себя Анна. — Он был свидетелем жениха, я — подружкой невесты. Все как в дешёвых сериалах. Он в то время как раз из учебы за границей вернулся. Завидный жених, единственный сын Ивана Червинского. К твоему деду тогда все на поклон ходили, чтобы помог. Время тогда очень трудное было, а у Ивана Червинского такие деньги были, что некоторые о таком состоянии могли только мечтать. Иван Червинский ничего для Петра не жалел. Лучшая машина, одежда, отдых за границей. Твой отец родился с золотой ложкой во рту, в то время как была лишь дочерью бизнесмена, который терял все свое состояние и по немного превращался в алкаша. — Ты никогда не говорила такого о дедушке Леве, — перебил мать Григорий. — Сынок, а ты думаешь, что я горжусь своим прошлым? — Анна покачала головой.— Знаешь, мы с твоим отцом хоть и развелись, но тебе очень повезло. Ты не видел и не пережил всего того, что пережила. Мои отец и мать поженились очень рано. Отец обещал матери золотые горы, но мама думала, что они появятся на второй день после свадьбы, но прогадала, — Анна цокнула языком. — Она сбежала, когда мне было четыре года. Ей надоело ждать обещанные золотые горы и. — Мама, я понимаю, что у тебя было тяжёлое детство, — перебил Григорий. — Да, но я никогда не жаловалась, — отрезала Анна. — Я мечтала, что если я выйду замуж, то никогда не поступлю так, как моя мать. А если я и стала стервой, Гришенька, то эта заслуга полностью твоего отца. И те деньги, которые мне удалось у него отсудить, я теперь трачу только на психолога. — Мама, давай мы твои душевные раны потом обсудим, — попросил мужчина. — Дальше что было? — Твой отец умел очень хорошо ухаживать. Цветы, конфеты, кино, стихи мне при луне читал. Я была очень счастлива. Мне казалось, что у меня наконец то появился человек, который будет меня любить и никогда не бросит. — И вы поженились, — догадался Григорий. — Поженились. Не знаю, наскучила ли ему тогда заграничная жизнь или ещё что-то, но по его глазах и поступках я действительно видела, что он меня любит. Но, прав был классик, когда сказал, что любовь живёт три года. Именно так у нас и случилось. На третий год нашего с ним брака ему просто наскучила эта самая жизнь, и он встретил другую. Причём встретил в нашем же доме. Её звали Любовь. Любовь Васильевна. Он сам её привёл к нам. Сказал, что она будет работать горничной. Тогда я не придала этому значения. А однажды, вернувшись домой, застала эту горничную в постели с моим мужем, — рассказала Анна. — Он тогда с что-то лепетал, но я просто собрала вещи, забрала тебя и вернулась в к отцу, который к тому времени уже совсем спился. Через неделю Петр приехал ко мне. Валялся в ногах, говорил, что его бес попутал, и я, такая наивная дура, взяла и поверила ему. Но, как оказалось, горбатого только могила могла исправить. Любовь сама пришла к нему. Была на седьмом месяце беременности. Сказала, что этот ребенок Петра. Он как благородный, сначала купил ей квартиру, потом оплатил самый лучший роддом. Ну а мне врать больше не стал. Просто пришел и заявил, что хочет развестись. Только не успел он этого сделать. Петру тогда только год исполнился. Любовь убили прямо в квартире, в детской. Петр, когда вернулся, нашел её тело в крови. — А потом? — потрясённо спросил молодой человек. — Он нашел убийцу? — Нашел. Следователь тогда ему зубастый попался. Убийцей оказался один из знакомых Петра. Старый друг. Говорили, что у него с этой Любой был какой то конфликт, на почве которого он её и убил. Застрелил. Мы потом с Петром ещё пытались начать жизнь заново, но разбитую чашку склеить нельзя. Да и я не могла забыть то, как он вытер об меня ноги. — Гриша, ты куда? — крикнула Анна, когда Григорий, молча взяв свой пиджак, ушел. Сынок.       Но ответом Анне был лишь хлопок входной двери.

***

      Мелкий дождь моросил с самого утра, заставляя и женщин зябко ежится от налетевшего ветра и крепче держать в руках зонты. Лариса поправила черные очки и посмотрела на Петра, который смотрел на навсегда молодое лицо на фотографии. Положив букет, Лариса подошла к Петру и, ласково коснувшись его плеча, прошептала: — Петр, пойдем. Нам больше нечего здесь делать! — Оставь меня, — севшим голосом ответил Петр, не отводя взгляд от портрета сына.       Лариса вздохнула и отошла от супруга. Понимала его чувства, его боль. Понимала и сочувствовала, но вернуть время вспять не могла.       Увидев Стефана с букетом красных роз, число которых, к сожалению, было нечётным, Лариса молча ему кивнула.       Стефан подошёл к могиле и, положив цветы, не глядя на старшего, Червинского, произнес: — Петр Иванович, мне очень жаль.       Петр промолчал, вытирая рукавом слезы на глазах. А потом повернулся к поляку и сквозь зубы процедил. — Жаль? Если бы тебе было жаль, ты бы не подсовывал Катерине своего адвоката. Если бы тебе было жаль, ты бы делал все, чтобы убийца твоего друга получил сполна. А так твои слова — это пустой звук. Или ты решил в благородного поиграть? — Петр Иванович, — начал Стефан, но Петр перебил его. — Что же, поиграй, Стефан Янович, посмотрим, к чему твои игры в благородство тебя приведут, — отрезал он и ушел, даже не посмотрев на Ларису, которая хотела пойти за ним. — Прими мои соболезнования. Лариса, — подойдя к Ларе, произнес Яблоневский. — Спасибо, Стефан, — поблагодарила Лара, а потом пошатнулась, и если бы Стефан не успел её подхватить, то точно бы упала. — Лара! — испугался Стефан, глядя на вмиг побледневшую Лару. — Что с тобой? Может быть, врача? — Нет, — отмахнулась Лариса. — Я лучше домой сейчас поеду. Петру нужна моя поддержка. — Лара, надеюсь, что ты меня не осуждаешь за то, что я делаю. Я просто хочу во всем разобраться, — объяснил Стефан, глядя на Червинскую.       Лариса поправила платок и, глядя на Стефана, произнесла: — Это твой выбор, Стефан. Только будь осторожен, — попросила женщина. — Я пойду. Увидимся.       Червинская ушла, оставив Стефана одного. И никто из них не заметил черную машину и сидевшего в ней человека, который наблюдал за всем, что происходило. — Рано или поздно, но приходится платить по счетам, Петр Иванович. И это только начало.

***

      Екатерина вздрогнула, когда за ней захлопнулась дверь комнаты свиданий и, обхватив себя за плечи, увидела мужчину в черном костюме, который сидел за столом. Перед ним лежала папка, а в руках он крутил ручку. Увидев Катю, мужчина поднялся и произнёс: — Екатерина Андреевна Червинская? — Да, — кивнула Катя. — А Вы? — Я Войцех Адамович Заславский. Ваш адвокат, — преставился мужчина. — Адвокат? — переспросила Катя, присаживаясь напротив. — Кто Вас нанял? Григорий Червинский? — Нет. Стефан Янович Яблоневский. Я здесь по его просьбе. Екатерина, я здесь, чтобы вас защищать. Поэтому расскажите мне все, — попросил Войцех. — От начала и до конца.       Екатерина проглотила ком в горле. — Это что-то может изменить? Мне казалось, что у моего свекра здесь все схвачено. — Екатерина. Я очень хорошо изучил это дело. Но я хочу услышать все ещё раз от Вас. Расскажите мне, что произошло в тот вечер, когда убили Вашего супруга.

***

      Едва переступив порог дома, где её встретила заплаканная Василина, Лариса спросила: — Петр дома? — Да, — кивнула девушка закрывая двери. — Приехал час назад. Сейчас у себя в кабинете. Велел никого не пускать, — опустив глаза, рассказала Василина. — Лариса Викторовна, может быть, Вы есть хотите?       Лариса отрицательно покачала головой. — Нет, Василина. Принеси мне лучше зелёного чая. Я буду в гостиной. И ещё. Григорий Петрович, может быть, звонил или приходил?       Василина отрицательно покачала головой и отправилась на кухню готовить чай. Лариса же, пройдя в гостиную, забралась с ногами на диван, думая, что могло произойти, что Григорий не пришёл и не поддержал отца в такой тяжёлый день. Достав из сумки телефон, Лариса набрала Натали, но трубку никто не поднял. — Странно, — промолвила Лара. И в этот момент в дверь позвонили. — Василина, я открою! — крикнула в сторону кухни Лара и направилась открывать дверь.— Лида? — увидев на пороге черноволосую женщину в черном платье до колена, удивилась Лара.—Здравствуй. Проходи, — пригласила Лара, закрывая за Шефер дверь. — Здравствуй, Лариса, — поздоровалась Лида, покусывая губы и оглядываясь по сторонам. — Ты прости, что я не пришла раньше. Петр Иванович дома? Мне нужно с ним поговорить. — Да, — кивнула Лариса. — Он у себя. Пойдем, я тебя провожу. Лида, с тобой все хорошо? Ты какая то бледная. — Нет, — Шефер постаралась быть невозмутимой. — Просто голова болит.       Подойдя к двери кабинета Петра, Лариса постучала и, не услышав ответа, открыла дверь. Петр сидел за столом и рассматривал семейный альбом, который лежал перед ним. Рядом с альбомом стоял бокал с коньяком. — Я же просил оставить меня в покое.— начал Червинский, закрывая альбом. — Петр, к тебе пришли. — Здравствуйте, Петр Иванович, — поздоровалась Лида, переступив порог кабинета. — Я пришла, чтобы выразить свои соболезнования. И ещё я хотела с Вами поговорить. — Лидочка! — Петр подошёл к Лиде и заключил её в объятия. — Девочка, как я рад тебя видеть. — Петр Иванович, Вы простите, что я только сейчас пришла. Просто немного приболела и не могла раньше. — Ничего, — ответил Петр. — Все же ты нашла время, чтобы прийти и выразить соболезнования. А вот мой старший сынок всякий стыд потерял, — процедил Петр и обратился к Ларисе, которая все это время стояла возле двери. — Лариса, будь любезна, принеси нам две чашки кофе. — Хорошо, — кивнула Лариса и вышла из кабинета.       Лидия посмотрела на закрытую дверь, а потом на фото Петра с черной лентой. — Петр Иванович, я пришла ненадолго. Завтра рано утром я уезжаю за границу на неопределенный срок. Может быть на год, может быть на два. Ещё не знаю. Так отец захотел. Да и мне смена обстановки пойдет на пользу. Но перед этим я хотела бы Вам кое что рассказать. — девушка передохнула. — В тот день, когда Петьку убили, мы встречались с ним в кафе. Мы говорили с ним. — О чем? — сразу же заинтересовался Петр. — Лида, ты что-то знаешь? — Мы говорили с ним о Кате.

***

      Лариса в очередной раз набрала номер Григория и снова услышала вежливый голос, который сообщил, что абонент находится вне зоны доступа сети. — Василина, скажи, Григорий Петрович не звонил? Или, может быть, он приходил? — обратилась Лариса к Василинке, которая варила кофе. — Нет. Я его сегодня ещё не видела, Лариса Викторовна, — рассказала девушка.       Червинская вздохнула и набрала номер Натали, надеясь хоть там найти ответы.

***

      Натали как раз припарковала автомобиль возле полицейского участка и увидела Григория, который стоял и разговаривал с Андреем Жаданом, перекинув через плечо грязный и местами порванный пиджак. — Григорий, — воскликнула Натали и бросилась Червинскому на шею. — Где же ты был? Я всю ночь места себе не находила, — Натали посмотрела на Григория и увидела, что у того разбитая губа. — Что с тобой произошло? — Пустяки, — отмахнулся Григорий и ещё раз пожал Андрею руку. — Благодарю Вас за помощь, Андрей Андреевич. Если бы не Вы. — Григорий Петрович, это моя работа. К тому же я очень уважаю Вашу мать. Всего хорошего, Григорий Петрович, и больше не попадайте в такие передряги. — Постараюсь, — улыбнулся Григорий. — Кстати, надеюсь, что журналисты все это не пронюхали? — нахмурился молодой человек. — Не беспокойтесь. Всего хорошего.       Натали посмотрела на Андрея, который сел в автомобиль, а потом снова посмотрела на Григория. — Гриша, что с тобой произошло? Ты что, забыл, какой сегодня день? Петр Иванович, наверное, сам не свой. — Наташа, давай об этом. не сейчас. Поехали!       Натали ничего не ответила и молча направилась к автомобилю.

***

— Лида, я тебя прошу, ты должна сегодня же пойти к следователю и все рассказать, — убеждено произнес Петр в тот момент, когда Лариса с подносом в руках переступила порог кабинета. — Ты понимаешь, то, что ты мне рассказала, может очень круто изменить дело?       Шефер закусила губы, с силой сжимая клатч, который лежал у неё на коленях. — Лида, ты ведь знаешь Петьку с самого детства. Неужели ты хочешь допустить, чтобы его убийце все сошло с рук?       Брюнетка отрицательно покачала головой, глядя на Петра глазами, полными слез. — Лида, ты мне всегда была как дочь. Я прошу тебя. От тебя зависит моё спокойствие. А я его не найду, пока Екатерина не будет наказана. — Петр Иванович, Вы знаете, что Петр был для меня как брат. И мне тоже очень тяжело. — Лида, — перебил её Петр. — Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала.       Девушка кивнула и вытерла слезы. Лариса поставила на стол поднос и опустилась на диван. — Петр Иванович, я уже пойду. У меня ещё сегодня много дел, — Шефер поднялась на ноги, и Петр её обнял. — Прошу тебя, девочка, подумай ещё раз. Подумай очень хорошо.       Лидия молча кивнула. — Пойдем, я провожу тебя.       Лариса провела Петра и Лидию взглядом и решила убраться на столе. Поставив бутылку обратно в бар, Лариса увидела альбом, с которого было видно фотографию.       Отставив поднос в сторону, женщина открыла фотоальбом и увидела фото, на котором была изображена черноволосая женщина в сиреневом сарафане. Она улыбалась в объектив камеры, держа за руку малыша.       Услышав шаги, Лариса спрятала фотографию обратно в альбом и увидела Петра, который подошёл к креслу и сняв со спинки пиджак. — Я должен уехать. Суслов звонил. — Петр, может быть, поговорим? — окликнула Лариса мужа, когда тот взялся за ручку двери. Я не могу так больше. — Хорошо, — кивнул Червинский. — Вернусь, тогда поговорим.

***

      Суслов был не в настроении, и испортил его ему польский адвокат, который оказался слишком зубастым. Мужчина как раз пил кофе, когда в дверь после короткого стука пожаловал Пётр. — Надеюсь, что ты мне сообщишь очень хорошую новость, — с порога заявил Пётр, без приглашения опускаясь на стул.       Суслов сморщился, словно у него сразу заболели все зубы. И, заняв своё место за столом, сложил руки перед собой. — Петр, я хотел бы. И я понимаю, в каком ты сейчас состоянии, но порадовать мне тебя, к сожалению, нечем. Оружие, который было убито Петра мы так и не нашли. Мотива у Екатерины нет. — Вы все меня сегодня добить решили? — не очень дружелюбно спросил Петр, исподлобья глядя на Суслова. — Анна начала, её, сынок продолжил, а ты заверши. Ты понимаешь, что ты мне сейчас говоришь, что Катьку ждёт свобода? Ты это понимаешь то или нет? — вышел из себя Пётр, переходя на крик. — Успокойся, — попросил следователь и налил Петру стакан воды. — Даже если мы и доведём вину Екатерины, то много она может не получить. Есть такая штука, Петя, называется смягчающие обстоятельства. А твоя Катька, на минуточку, беременна. Да и слишком зубастым адвокат у нее оказался, — хмуро завершил Суслов.       На несколько минут в кабинете повисла тишина. которую нарушил Петр. — Сделай так, чтобы этого ребенка не было. — Что? — не понял Суслов. уставившись на Петра. — Сделай так, чтобы этого ребенка не было, — повторил Пётр. — Это же СИЗО. Всякое может произойти: она может упасть или драка какая — нибудь. А я за это очень хорошо заплачу!