The Edge

— Это, конечно, хорошо, когда человек увлечён работой, но вы не забыли, что должны до конца дня уехать из города? — Я специально для этого сегодня утром приехал, господин Брайан, — Адам почти с головой зарылся в толстые папки полицейского архива, пока его собеседник попивал кофе, наблюдая со стороны. — Всё же ещё раз спасибо, что дали мне посмотреть. — Не за что, господин Гонтье. Всё-таки знаю вас как неплохого человека, думаю, мы должны помогать друг другу. Адам уже не слышал, погрузившись в подробности развернутого перед ним дела. Октябрь того года, когда Уолсты переехали сюда, несколько жалоб на убийство скота, отчёты с расследования о пропаже детей — Мэтт не лгал, всё это было правдой. Как он мог упускать такое столько времени? Внимательно присмотревшись к инициалам третьего выжившего, он подумал, что где-то уже видел их. — Мистер Брайан! Вам раньше не попадался этот человек? Пристально изучив несколько строк и нахмурившись, мужчина задумался, неосознанно поглаживая свои усы. — Так это же тот прежний хозяин клуба на отшибе, которого весной распотрошили в лесу! Точно говорю. По одной из версий, его и убил тот паренёк, которого вы не спасли. Мы собирали на него улики. — И как? Много собрали? — поморщившись, Адам уткнулся обратно в бумаги. — Ха-ха-хах, нет, не успели. Торопливо зайдя в кабинет, молодой парень-стажёр положил на стол перед ними кипу вдвое больше уже имевшейся. — Вот все случаи пропажи и ритуальных убийств крупного скота с шестидесятых годов. Раньше нет ничего. — Спасибо, можете быть свободны, — Адам чуть погрустнел, смотря на объём текста. Ситуация казалась теперь все более запутанной, и он часто ловил себя на мысли, что не понимает, зачем он еще остается здесь, да и зачем его вообще занесло сюда. Уехать, забыть, бросить всё — мысли в голове кружились на один лад, но он понимал, что просто так его в покое уже не оставят, ни в этом мире, ни в том. Факты показывали, что его вчерашний гость говорил правду, но Гонтье всё не решался ни поверить ему, ни отказаться, хотя очень хотелось думать, что все сказанное им не было ложью. Но этот дьявол ведь просто играл с его чувствами, прикинувшись дорогим человеком... А если нет? В любом случае, ему нужно было поехать к Брэду и поговорить с ним самим. Что, если демон под видом Мэтта пытается ввести его в заблуждение, говоря, что Брэд одержим, а на самом деле тот — единственный человек, способный помочь ему выбраться из этого круга? Из размышлений Адама вырвал телефонный звонок. — Да? — Адам, привет, это Брэд. Нам нужно поговорить, можешь подъехать? — Эээ… Да, хорошо, скоро буду, — шок и удивление сменились подозрениями и затаившимся глубоко внутри неприятным зудевшим страхом. Часто ли происходят такие совпадения?.. Так или иначе, мужчина, попрощавшись со своими знакомыми, направился к дому Уолстов. — Привет, проходи, — друг встретил Адама с встревоженным и нервным видом. — Что случилось? — пройдя в гостиную, Гонтье впился в друга взглядом. — Слушай… только это, пожалуйста, не думай, что я сумашедший. Мэтт… он приходил. Не он сам, наверное, а тот, кто был в нём… Я не знаю. Он был как живой, понимаешь? Стоял прямо передо мной, но его же нет, как это возможно! — Уолст находился на грани истерики, и Адам его очень хорошо понимал. — Он был злой буквально как чёрт, и сказал, что мы оба поплатимся за то, что влезли в его планы. Но это же нереально, верно? Он мёртв, а всех этих чудовищ видели только в сказках, Адам, так ведь?! — Тише, успокойся, — мужчина чувствовал, как внутри всё жгло от злости и неприязни — всё-таки его обвели вокруг пальца. Нужно было утопить этого мерзавца в освященном масле ещё у себя в номере, а не идти у него на поводу. Значит, демон решил взять реванш? — Я думаю, мы сможем защитить себя, Брэд. Скажи, ты что-нибудь помнишь о той истории, в которую вы попали, когда только приехали сюда? Тот Хэллоуин в лесу? Уолст нахмурился, пристально посмотрев на Адама. Он был удивлён и почти возмущён. — Нет, ничего не помню, а при чём здесь это? Адам, ты не понимаешь? Ты в опасности, я в опасности, а какая-то неведомая херня обещает надрать нам задницу! Адам, я и без того потерял одного из самых дорогих мне людей. — Мне-то не знать, — Адам насупился. — Спасибо, что пригласили на похороны. — Перестань, я уже говорил тебе, что ничего не мог поделать со своей матерью. Ты можешь прийти к нему в любой день. Если он не придёт раньше… — Уолст обхватил голову руками. — Я сейчас поеду, узнаю кое-что, давай созвонимся завтра утром? Брэд, нам нужно действовать сообща. — Да, окей. Теперь боюсь спать даже в собственном доме, чёрт возьми. — Понимаю, — Адам, пожав на прощание руку друга, второпях направился в отель, чтобы забрать вещи и наконец добраться до родного города, где со дня на день у него должна была произойти встреча с духовенством. Дорога была долгой и утомительной, а также полной смутных раздумий, благодаря которым он хотя бы не уснул за рулём. На дворе стояло раннее утро, когда он добрался до своего дома, оказавшегося пустым — семья разъехалась на отдых. Но это было даже к лучшему: он не горел желанием общаться в эти дни. Вместо этого он решил потратить имевшееся время на поездку до кладбища, на которую он не мог решиться уже очень давно. — Здрасьте, — сторож недовольно вышел на улицу из небольшого пристроя, оглядывая гостя. — Здравствуйте. Мне нужно найти могилу одного моего хорошего друга, он погиб четыре месяца назад, а я не смог попасть на похороны. Вы не могли бы помочь? — Ну, что ж… Попробую, если это действительно ваш друг. — Мэттью Уолст. Надев очки, уже немолодой мужчина перелистывал карточки в каталогах туда-сюда, нахмурившись. — Таких нет, последний Уолст был похоронен шесть лет назад. Может, его в другом городе захоронили? — он посмотрел поверх очков на помрачневшего Гонтье. — Да нет, не могли. Здесь не открывалось кладбищ в последний год? — Нет, конечно, зачем им открываться, земли-то ещё достаточно. — Спасибо, — пошатнувшись, тот зашагал к своей машине и, повернув ключ зажигания, направился к местному приходу. — Мы вас уже заждались, отец Гонтье, — тот же мужчина из суда встретил его прямо в коридоре, ведущем в рабочие кабинеты, хотя Адам даже не предупреждал о точном времени визита. — И вам добрый день. — Добрый, добрый. Пойдёмте, нам нужно о многом поговорить, — фраза мужчины напрягла Адама. Мужчина повёл его вдоль коридора, почти до самого конца, больше не проронив ни слова. Он открыл одну из массивных деревянных дверей, впуская гостя в кабинет. Внутри, за столом, заваленным книгами, уже сидело двое мужчин — один был облачен в чёрную рясу, а второй, почтенного возраста, был в обычном костюме. — Добрый день, — произнёс осторожно Гонтье и подошёл ближе к присутствовавшим. В мужчине, облаченном в рясу, он признал настоятеля этого прихода. — Здравствуйте, отец Адам, присаживайтесь. Разрешите представить, это господин Маршалл, особый советник, присланный к нам. Мужчины обменялись рукопожатиями и кивками. — Очень приятно. — Я думаю, вам уже сообщили, что в свете всего произошедшего с вами мы не можем оставить вас на служении в текущем сане. — Верно. — Но при этом я знаю вас как весьма ответственного, трудолюбивого и талантливого человека, и нам не хотелось бы терять вас. К тому же, учитывая ваш опыт, вы могли бы помочь духовенству. Господин Маршалл занимается случаями, подобными тому, с каким столкнулись вы, после того как официальная церковь упразднила институт экзорцизма. Также он набирает специалистов для работы с такими случаями, и мы предлагаем вам перейти к нему на работу. — Почему я об этом не знал, когда мне нужна была помощь? — Адам почувствовал прилив злости. — Я сочувствую вам, но мы были заняты работой в других провинциях, — гость подал голос. — Наш штат не насчитывает и дюжины работников, потому мы и предлагаем это вам. Вы уже столкнулись с этим, вы знаете, как это тяжело. Я надеюсь на понимание и помощь с вашей стороны, мы предоставим вам много материала для работы. — Материала? — Да, мы имеем в распоряжении то, чего не найти в открытом доступе — книги, заговоры, ритуалы, молитвы для любых случаев, всё из разных источников. Что-то работает, что-то оказывается выдумкой — мы сами проверяем всё на деле. Ну так что, вы согласны? Адам взял паузу. Надо ли ему это? Он же хотел отдохнуть, наконец, от этого и забыть все, как страшный сон. Но, с другой стороны, сейчас его друг Брэд находился в опасности, а он не был способен даже как-то ему помочь. Возможно, это шанс получить какие-то знания и попытаться закончить весь этот ужас раз и навсегда, а уйти с должности он и так успеет. — Хорошо, я согласен. Мужчины облегчённо выдохнули — они явно сомневались в том, что уговорят его. Адама это позабавило. — В таком случае я покажу вам ваш новый кабинет, господин Гонтье, — престарелый мужчина поднялся с кресла и направился в коридор. Адам двинулся следом за ним. Подойдя к кабинету, тот протянул ему ключ. Гонтье взял его и, немного повозившись, открыл дверь. Зайдя внутрь, он оказался в кабинете чуть меньше предыдущего, но тоже заваленном какими-то книгами. — Вот, теперь это ваше, господин Гонтье. Здесь вы можете найти много интересного, вопросы и ответы на них. Вы также можете обращаться ко мне в любое время. Подойдя к столу, Адам взял в руки одну из книг. — Воскрешение? Это шутка? Или и такое возможно? — Господин Гонтье, в этом мире возможно многое, но где находится истинная грань, мы не узнаем, пока не рискнём ее переступить. А этого мы ещё не делали. — А демоны могут воскрешать людей? — Конечно. — А забрать душу того, кто был ими одержим? — Технически да, но ненадолго, потому что при смерти демон покидает нежизнеспособное тело, чтобы не погибнуть вместе с ним, и отпускает её. А перед захоронением проводится обряд отпевания, что отпускает душу дальше по пути, и он уже не сможет овладеть ей. Ладони Адама взмокли от беспокойства, и он положил книгу на место. — То есть, если усопший не был отпет, то он может захватить её в плен? — Если не было проведено христианского обряда, то да. — А её можно вытащить из такого плена обратно спустя время? — Теоретически. На деле этого никто не пробовал, но должно быть достаточно провести наконец отпевание над трупом, если он ещё есть, или могилой, пока не поздно. Но также, возможно, понадобятся ещё исповедь, причащение, соборование, а возможно, и убить демона, с которым был связан одержимый. Это всё запутанно, господин Гонтье. Вы можете уже завтра выйти на новую работу и приступить к изучению. — Спасибо, господин Маршалл. Когда мужчина ушёл, Адам прошёлся взглядом по имевшимся фолиантам и прихватил несколько книг с собой в машину. Возможно, он сможет помочь Мэтту, просто освободив его душу, отправив её туда, куда она должна была направиться после смерти. Просидев до поздней ночи над книгами, он почти не спал, но ранним утром уже выехал по направлению в город, думать о котором не хотелось. Слишком много ужасного в одном месте. Но он не мог оставаться в стороне, пока там был его друг. Так что же всё-таки произошло с Мэттом? Что, если это всё правда, и он невинная жертва, обречённая на мучения, пока ему кто-нибудь не поможет? А если нет? Зачем он тогда угрожал брату вместо того, чтобы попросить его о помощи? Кто-то из них двоих точно лжёт, и, к сожалению, скорее всего, это Мэтт. Раздумья омрачали воспоминания о кошмаре, приснившемся под занавес ночи. Майское утро, навсегда врезавшееся в память, дым, запах гари и мокрого дерева, сирены пожарных. Но на его руках уже не было Мэтта, он сидел совершенно один и чувствовал дикую пустоту и отчаяние. — Это только начало, — утробный голос растворялся в воздухе, не обещая ничего хорошего. — Я вернусь за твоей шкурой. Чуть не потеряв управление машиной, Адам попытался тут же забыть всё это. — Здесь не похоронено никого с фамилией Уолст, — полупьяный мужчина копался в ящике с карточками. — Точно на «У»? — Да, точно. А ошибки быть не может? — Гонтье, первым делом посетившему кладбище, становилось не по себе. — Конечно, нет, куда мне его девать. Звонок Брайану тоже ничего не дал — в полиции не нашлось никакой информации о могиле Мэтта. Нужно было зайти к Брэду. Он говорил, что брата похоронили в родном городе, но это оказалось ложью — его брата вообще нигде не хоронили. Брэд может лгать? Но зачем? Звонок на двери перестал работать, и Гонтье грубо постучал в дверь, надеясь застать хозяина. Открывшись, дверь робко скрипнула, прежде чем отвориться шире. — А, это ты. Привет, прости, мне до чёртиков стрёмно последнее время. Ты чего, позвонить же обещал? — облегчённо хихикая, Уолст отошёл в сторону, чтобы пропустить гостя. — Да дел куча, забыл, а потом вспомнил, что вопросы есть, и решил заехать, поговорить, — зайдя, Адам протянул ладонь для рукопожатия. — А-а-а, чего, какие воп… — Уолст скривился от боли и попытался отдёрнуть руку, которую ошпарило — Гонтье перед этим намочил её освящённым маслом с платка, но тот, почувствовав жжение в своей руке, не торопился расцеплять пальцы, замерев в шоке. — Блять, так ты… — удар в голову произошёл быстрее, чем он успел осознать и озвучить одну из своих самых больших ошибок. Уолст набросился на него, прижав к стене. Между ними завязалась драка, не продлившаяся долго — уже спустя считанные секунды и несколько ударов дверью перед глазами Адама все заволокло туманом и поплыло. Придя в сознание спустя время, первым, что он почувствовал, был запах гари, а затем верёвки, туго скреплявшие руки с какой-то доской, и ткань во рту. Открыв глаза, он почти ничего не смог различить — вокруг была ночная темнота и лишь несколько зажжённых в разных местах огней. В панике приподняв голову, он попытался вытащить руки из плена, но ничего не вышло — верёвка была слишком толстой. Ногами двигать тоже не получалось, но мужчина не мог понять, чем они были скреплены — они просто онемели. Рубашка на нем оказалась расстёгнута и свисала по бокам, а на груди чем-то липким были нарисованы непонятные символы. Ночь была многообещающей, но ему это не очень нравилось. Прислушавшись, он понял, что не один: неясное бормотание доносилось со стороны. Попытавшись повернуть туда голову, он заметил какое-то импровизированное подобие сатанинского алтаря, на котором, судя по отблескам пламени, была какая-то посуда. Внезапно человек, стоявший до этого где-то там же, вышел из тени и подошёл к нему. На голову был накинут капюшон, и вглядываться в лицо было тщетно, но память, подбросившая последние воспоминания того дня, почти интуитивно подсказывала, что это кто-то из Уолстов. В руках он держал чашу и кисть, которой начертил что-то на его руках, после чего ушёл обратно к алтарю. Если это тот же глухой лес, то шансов у Адама, прямо сказать, было мало. Он метался в нерешительности, стоит ли ему кричать, но пришёл к мысли, что это только разозлит сатанистов, а пользы не принесёт. Да и сколько их здесь? Может, только этот человек? А может, пара десятков? Далеко ли ему удастся убежать, если вообще удастся? Остаётся только гадать. Прокручивая руки, он пытался нащупать узлы на верёвках и развязать их, но места было недостаточно. Человек в капюшоне вновь вернулся, но в этот раз в его руке что-то сверкнуло. Испуганно дёрнувшись, Гонтье поднял голову и увидел, как по его руке плавно ползёт широкое лезвие, разрывая кожу, а кровь, проступив, стекает в пиалу. Попытавшись отдёрнуть руку, он почувствовал острую боль и то, как немеют его пальцы. Повторив то же со второй рукой, незнакомец начал смешивать кровь с чем-то ещё, продолжая бормотать текст, обрывками долетавший до слуха мужчины. Фразы были на латыни, и он мог понять лишь общий смысл слов. Обернувшись, человек протянул руку ко лбу Адама и, приподняв чёлку, снова начертил что-то кистью. Тёплая капля стекла по виску. Отойдя, неизвестный продолжил совершать какой-то обряд с его кровью, не привлекая внимания. Гонтье чувствовал, как ему становится холодно и не хватает воздуха, будто тисками сдавило грудную клетку. Ему стало страшно, но всё, что приходило в голову — это начать зачитывать про себя молитву. Кровь начинала идти сильнее, а сам он чувствовал, будто его тело ломают изнутри, как плитку шоколада, на мелкие куски. Ноги свело судорогой. Застонав, он запрокинул голову и почувствовал, что по лбу что-то стекает, — это определённо должна была быть его кровь, потому что кисточкой ему нанесли гораздо меньше краски. В глазах темнело, дышать становилось всё тяжелее. Шёпотом повторяя молитву, он безучастно смотрел на струйку, стекавшую с руки. Било дрожью, будто при лихорадке. Внезапно фигура возле алтаря дрогнула и пошатнулась. Адам, оторвав взгляд от крови, капавшей на землю, увидел, что там появилась вторая, и между ними завелась борьба. Перед глазами вновь начало плыть, и, вылавливая силуэты двух дравшихся людей из мрака, мужчина окончательно потерял связь с реальностью, в конце различив только голос Мэтта, звавший его по имени — он не спутает его ни с чем другим. Вокруг было уже достаточно светло, когда он начал приходить в себя. Воздух вокруг был сырым и прохладным, а пальцы нащупали под собой ветки и траву. Атмосфера внушала спокойствие — казалось, будто он уже мёртв, и его больше никто не тронет. Голова и руки ужасно болели, к тому же сильно мучила жажда, но Адам пересилил себя и попытался приподняться с земли. — Доброе утро, Адам, — в паре метров от него сидел, раскачиваясь, взволнованный Мэтт, разговаривая полушёпотом. Его одежда опять была в засохших багровых пятнах. Неприятное дежавю. — Ты как? — Могло бы быть и лучше. Что здесь, нахрен, было? — прищурившись, он пытался сориентироваться, оглядываясь по сторонам. Посмотрев на руки, он увидел бинты и лоскуты ткани, скрывавшие ещё не до конца закрывшиеся порезы и неаккуратно размазанные росчерки. — Всё в порядке. Пока в порядке. Он будет преследовать нас. Нам нужно уезжать, Адам, тебе нужно уезжать. — Кто «он»? Не помню ничего после того, как этот мудак меня порезал… — Брэд. Пойдём к машине, и, пожалуйста, осторожней. Уолст-младший помог ему подняться, дотащив до пассажирского сиденья легковушки и даже дав воды. Руки почти не слушались и ныли. — Куда едем? — чуть оклемавшись, подал голос Гонтье. — Обратно в городок, в котором я нашёл тебя. Завтра лучше будет продолжить уже начатый путь отсюда, — несколько раз взглянув на него через отражение в зеркале, Мэтт замолчал. Добравшись до отеля, Адам снова снял номер, но уже на другом этаже. Зайдя и закрывшись изнутри, он устало рухнул на кровать, раскинув руки в стороны. — Я принес аптечку. — Тебе бы в разведку с такими навыками незаметного проникновения в квартиры, — он даже не удивился очередному появлению парня. Сев на кровать рядом, тот замер, опустив голову, краем глаза наблюдая за лежащим без сил мужчиной. — Ты веришь мне? Адам вздохнул, уставившись в потолок. — Мэтт. На моих руках погиб человек, которому я хотел помочь. Меня чуть не принесли в жертву хер пойми кому. Я обнаруживаю, что те, кому, как я думал, можно довериться, одержимы. Я не знаю, кому и чему ещё можно верить, и не сошёл ли это я с ума. Мэтт молчал. — Ты не знаешь, чья это печать, или как это там называется? Автограф? — протянув руку с испорченным символом, Гонтье взглянул на Уолста. — Астарота. — Заебись, — мужчина закрыл глаза. Спустя пару минут сидения в полной тишине Мэтт лёг рядом с ним, отвернувшись в другую сторону. — Это ты меня спас? Что ты с ним сделал? — Измучил и вырубил твоими чётками и маслом, — Уолст достал из кармана перчатку, в которую они были аккуратно завёрнуты, и положил рядом с рукой Адама. — Я хотел опередить тебя, остановить ещё возле отдела полиции. — Следил? — Не совсем. Но ты не стал бы меня слушать. Я решил пойти к дому Брэда, пока ты был там, но меня остановили полицейские. Я еле сдержался, чтобы их не убить. — За что? — Они чуть не посадили тебя в тюрьму. — Это их работа, Мэтт. — Я знаю. Но я не могу ничего поделать с собой, Адам, меня просто гложет изнутри злость и обида. Ты ни в чем не виноват, тебя не должны были судить. — Они уже разобрались. Просто отпусти это, всё в порядке, Мэтт. — Я не могу. Я не знаю, как объяснить, Адам, ты не был там, — голос парня дрогнул. — Я не понимаю, за что со мной так обходятся, что я сделал не так, чем это заслужил. Всю эту боль, одиночество. Почему я? Неужели не было никого хуже, чтобы засунуть в ад его? Я просто ненавижу всех. Знаешь, я отчасти понял, почему черти такие злые. Я ощутил это. Ощутил, каково это, когда нет никакой справедливости, и тебя больше не ждёт никакой надежды на спасение, когда ты хочешь уничтожить всех вокруг просто потому, что им лучше, чем тебе. А ты такой же, как они, ты не хуже. Но просто кто-то так не считает и уже решил всё за тебя. Прелесть, — Адам внимательно слушал, а по его спине бежали мурашки от того, что он слышал всю эту боль и обиду в голосе Мэтта. Он так хотел ему помочь, тогда и сейчас. Когда собеседник затих, мужчина повернулся на бок, к нему, и обнял свободной рукой, прижав ладонь к груди Уолста, от чего тот резко вздохнул. Помедлив, он положил свои пальцы поверх пальцев Адама и, сплетя их, пододвинул к своей щеке. Она была мокрой.