***
Солнце румяным яблоком уже садилось за горизонт, и его яркие красно-розовые лучи невинно касались владений Ксандры и её самой. Девушка сидела на втором этаже своего замка, листала чью-то забытую обоженную книгу невнимательно, вскользь — мыслями она была далеко отсюда. За 3 месяца она так и не смирилась с тем, куда она попала. Быть королевой для безмозглых упырей ей очень не нравилось. Нет, у них был разум, и, в целом, это были почти обычные люди, только неживые. Порой молодая девушка ловила себя на жалости к этим несчастным созданиям, которые были вынуждены влачить такое жалкое существование. Они пытались жить прежней жизнью, только их внешний вид и сломленные души не желали ничего человеческого. Сколько раз Ксан видела, как её подданные тащили по улицам пойманную лань, и кровавые дорожки тянулись по серой твёрдой земле! А потом, затащив бедное животное за какой-нибудь угол, они вонзали в его плоть бритвенно-острые зубы и пожирали ещё живое и трепещущее. На контакт с ними Иврис-мл. боялась выходить, всё-таки сомневаясь в их адекватности. Но она твёрдо для себя уяснила, что упыри боятся её, боятся её силы и могущества. Каждый вечер, выбираясь на крышу и глядя на яркие и такие, казалось бы, близко сиявшие звёзды, Ксандра мечтала, что убежит отсюда. Как править беднягами-упырями, она не могла придумать. Жестоко не хотелось, по-человечески — на голову сядут, а дитя Тьмы подозрительно впало в спячку и не хотелось с ней общаться и давать дельные советы. Как назло, и связи с сестрой не было. Ксан проливала горькие слёзы каждый день, очень боясь, что Реджины больше нет в живых. С Арханом она тоже не знала, как выйти на контакт, и эта ограниченность давила на девушку, как тысячетонный пресс. Ксандра ощущала себя словно в каменном мешке, только пространства было чуть больше. И вроде бы и солнце есть, и ветер, и кто-то рядом на глазах копошится, и создаётся впечатление, что она не одна, но всё это было не то. Ещё королева Пустоши очень скучала по Стивену Стрэнджу. Оставшись наедине сама с собой, она всё чаще думала о нём, вспоминала, мечтала, как когда-нибудь они обязательно встретятся, и этот чётко выстроенный воздушный замок болезненно рушился в мгновение ока, когда даже что-то незначительное происходило в реальном мире. В такие минуты бедная девушка кусала себе до крови губы, расцарапывала руки, лицо, шею, лишь бы унять душевную боль физической. Её разум не хотел принимать эту уродливую и пугающую действительность; Ксандре было спокойно и уютно лишь в её грёзах, где она была вместе со своим доктором Стрэнджем в счастливом браке, с двумя детьми и собакой породы голден ретривер… Ночью была сильная гроза. Частые и насыщенные капли дождя рушились потоком на иссушенную многострадальную землю, омывали останки некогда прекрасных душистых цветов, и от этого воздух начинал пропитываться удушливым сладковатым запахом гнили. Ксандра сидела на подоконнике и подставляла бледное лицо под мощные дождевые струи. Вода затекала на волосы, на тело, и девушке было от этого немного щекотно; забывшись, она тихонько позволила себе засмеяться, и губы, давно не улыбавшиеся, нещадно закололи, заболели, тонкая кожа лопнула и проступили красные трещинки. Дождевые капли разбивали эти трещины, превращая их в развороченные раны, мешаясь с кровью, стекали вниз по подбородку, и Ксандре стало от этого так смешно, но смешно совсем не по-хорошему, и вся Пустошь содрогнулась от этого зловещего надрывного страшного звука. Королева смеялась. Затем жители Пустоши проснулись от громкого ржания лошади. Недоуменно выглядывая из своих окон с разбитыми стёклами, они видели, как их безумная Королева неслась во весь опор на настоящем исчадии ада: чёрном, с огненной гривой и таким же хвостом, с горящими глазами жеребце, копыта у которого были из чистого горного железа. — Слушайте сюда, жалкие подобия людей! — рявкнула Ксандра, тряхнув смоляными рассыпавшимися локонами. — Вы должны признать меня своей Королевой по-настоящему! Выходите все на центральную площадь! Через несколько минут все были в сборе. Ксандра изящно соскочила со своего жеребца, создав себе пьедестал из чёрного камня, величественно взошла на него. — Я — дочь трагически убитого безликим войском принца Архана короля Кедрара, принцесса Ксандра. Я вернулась сюда, чтобы править по закону. Вы должны признать мою власть и подчиняться мне во всём. — заговорила брюнетка. — Так мы признали вашу власть, Королева, — неожиданно подал голос один из упырей — высокий пожилой мужчина. — Только мы вас не видим, и вы ничего не говорите нам делать. Ксандра растерялась. Тогда, в первый раз попав сюда, она обезумела от страха и просто скрылась в своём укрытии, решив отложить дела в долгий ящик. Она даже и представить себе не могла, что они могут разговаривать… Все её подданные нестройно поклонились своей королеве. Ксандре стало вдруг так горько и паршиво, словно она выпила сок горькой травы полыни. Ничего не разбирая, она сразу поставила крест на тех, кем ей суждено было править. В душе заворочались её злые цветы, больно царапая сердце, но Ксандра от природы была добрым человеком, и тут её человечность пересилила влияние ребёнка Тьмы. — Я не знала, что вы умеете разговаривать. — тихо сказала Ксан, незаметно крепко сжав ткань своего бархатного белого платья. — Яд Архана изувечил наши тела и наши цветы, но он не тронул наш разум и наши души, — тихо сказала изможденная женщина, прижимая к своей юбке маленькую девочку. — Мы будем служить вам, Ваше Высочество. И мы все искренне надеемся, что вы не такая, как ваш брат. — Для начала расскажите мне, что здесь происходило в прошлом. Всё расскажите. А я буду смотреть ваши воспоминания, как бы тяжело мне не было.***
После рассказа своих подданных Ксандра долго не могла уснуть — стоило только закрыть веки, как перед глазами тут же вспыхивали яркие картины того, что здесь случилось. Девушка стискивала зубы, когда в ушах звучали крики корчащихся в адских муках людей, как шипели и плавились живые чудесные цветы, как трещали чужие кости и как мерзко смеялись мучители и убийцы, упиваясь болью своих жертв. Королева Пустоши нашла в себе силы подняться с постели и налить в хрустальный бокал крепкого вина. В тонкой ночной рубашке из ванахеймского шёлка ей было жарко, несмотря на то, что только недавно закончился дождь и на улице было свежо. Выпив вина и успокоив головную боль, девушка подошла к зеркалу, чтобы расчесать свои длинные волосы, как вдруг резкая вспышка ослепила её и отбросила назад. Больно ударившись об пол спиной, Ксандре перекрыло кислород на пару мгновений, и она зажмурилась от нахлынувшей паники. Что это было?! Ответ пришёл тогда, когда крепкие мужские руки схватили её за плечи и рывком поставили на ноги. Ксандра раскрыла глаза и встретилась с такими злющими глазами, словно в них собрались все злобы и грехи человеческие. Девушка судорожно вдохнула кислород, чтобы позвать на помощь добровольных и добросердечных стражников, как этот, непонятно откуда взявшийся человек, неожиданно грубо заткнул её жадным, каким-то пожирающим поцелуем. Вжав её тело в стену, грубые руки начали шарить по молодому телу, болезненно сжимать груди, оцарапывая металлическим предметом кожу, коленом пытаясь раздвинуть ноги. Не давая даже сделать новый вдох, мужчина больно сдавил ей горло и прорычал: — Ты будешь слушаться меня. Если ослушаешься моих приказов, Пустынная Королева, я перережу тебе глотку. Ксандра опустила и подняла веки в знак согласия, и мужчина, ещё раз пройдясь по её нежной промежности пальцами и оцарапав её, оттолкнул девушку в сторону. — О моём нахождении здесь не должен никто знать. Кому-нибудь пикнешь — убью на месте. А теперь сиди тихо. Я выберу себе комнату по своему вкусу, если не найду таковой — создам. — голос у мужчины был очень резкий и отрывистый. В темноте девушка не могла его рассмотреть, только успела заметить на одном из пальцев кольцо-пластину. Видимо, именно этим он и царапал её. — Если бы не такая пронзительная злоба в голосе, я бы решила, что это мой Стрэндж. — тихо проговорила Ксандра, сплюнув кровь с вновь кровоточащих губ. — Что ты сказала? — таким убийственным голосом поинтересовался незнакомец, что Ксандра успела пожалеть о том, что вообще родилась на этот свет. Резко развернувшись к пришельцу, брюнетка выставила зеркальный щит, и огненные стрелы отрикошетило прямо в мага. Незнакомец хмыкнул в темноте и сказал: — А я смотрю, ты не так проста, как тебя описывали. Откуда ты знаешь доктора Стивена Стрэнджа? — Не твоё дело. Сначала ответь, кто ты? — Я так понимаю, тебя не удивишь новостью о том, что можно открывать порталы, верно? — Какой ты догадливый. — Смелый выпад — и недруг впечатан в стенку с клинком у горла. Ксандра улыбнулась и прошептала: — Что, думал, что меня так легко застать врасплох? Сначала тебе это вроде бы удалось, но потом всё обернулось против тебя. На каждое действие есть противодействие, знаешь? Так вот оно! Опутав колдуна магическими цепями из мощного белого металла и устроив его на железном стуле, Ксандра наконец-то смогла рассмотреть незваного гостя. Это оказался мужчина около сорока лет очень специфической наружности. Ксандра долго рассматривала его в молчании, попивая вино из бокала. Потом резко вонзила ему клинок в плечо с вопросом: — Имя?! — Кецилий, — сквозь зубы выдохнул маг. — Очень приятно, — язвенно-вежливо сказала Ксандра. — Кто я, ты уже знаешь. Теперь у нас два развития событий: либо ты мне рассказываешь добровольно, кто и с какой целью тебя подослал, как крысу, либо я буду пытать тебя, пока ты не сдохнешь от изнеможения. Мужчина молчал, до упрямой белизны сжав губы и сверля девушку взглядом. Ксандра кивнула. Что ж, она хотела по-хорошему, но этот странный псих не оставляет ей иного выбора. Ксандра медленно допила вино, не сводя пронзительного взгляда с пленника. На душе было неспокойно — только она успела немного успокоиться и принять всё, как есть, так на голову неожиданно свалилась очень весомая проблема в лице странного мага с серебристо-фиолетовыми сферами вокруг глаз. Уголки губ скорбно опущены вниз, что придавало худому лицу Кецилия угрюмый и дикий вид. Такое ощущение, что мужчина никогда не улыбается, а если растянет губы в улыбке или рассмеется, то кожа на нём просто треснет и брызнет кровь. Русые волосы были завязаны в хвост, который растрепался, и несколько прядей прилипли к высокому вспотевшему лбу. Ксандра медлила. Она налила себе ещё вина и продолжила рассматривать нежеланного гостя. Возможно, без такой отталкивающей гримасы на скуластом лице, он был бы красив. Тёмная пригубила вино, и, взяв в другую руку кинжал с острым лезвием, подошла к Кецилию. Лезвие ласково, словно играючи, коснулось щеки, и тут же вниз побежали резвым ручейком цепочки крови. Королева Пустоши глотнула вина, отставила бокал, и, резко схватив мага за хвост, прошипела: — Кто ты такой, сукин сын? Как ты вообще проник в мой дом?! Отвечай немедленно! Кецилий упрямо молчал, смело глядя прямо в глаза девушке. Ксан оттянула его голову назад и коснулась лезвием шеи мужчины. Его бесстрашный взгляд разозлил Ксандру, заставляя её нервничать и чувствовать подступающее бессилие. Кинжал вывел замысловатый узор на нежной коже, и красные жидкие ниточки не заставили себя долго ждать. Пустынная Королева улыбнулась зловещей улыбкой. — Хм. Художественная роспись кинжалом. А знаешь, получилось очень даже ничего, замысловатый узорчик, ещё пару штрихов — и получится красный цветущий терновник. Ксандра уселась на колени к пленнику, не отпуская хвост, и прильнула языком к порезам. Её тёплое дыхание и прикосновения влажного языка бросили мага в нервную холодную дрожь. Кецилий проклинал всё на свете. Больше всего ему захотелось вновь оказаться в камере, да где угодно — только подальше от этой ужасной королевы. Ксандра упивалась своей властью над Кецилием, его беспомощностью; она нагло терлась о его колени, бесстыдно оголив свои красивые ноги, прижималась грудью к его телу, распаляя себя и мага. Зелот в одну секунду возненавидел эту коварную, ядовитую красавицу, которая за считанные секунды подвела его к краю безумия. Свет в его глазах мерк, тело перестало его слушаться и начало реагировать на движения девушки. — А тебе нравится, да? — выдохнула жарко Ксандра, рукой пройдясь по выпирающему члену мужчины. — Хороший мальчик, только такой упрямый! Или слишком хороший?! Думал, что ты воспользуешься моим телом, отымеешь меня, а потом спокойно убьешь? Или думал, что я буду плясать под твою дудку? Глупец! Ксандра вскочила с колен Кецилия и влепила ему наотмашь пощечину. Глаза вспыхнули нехорошим фиолетовым пламенем, пальцы судорожно скрючились, разрывая на пленнике рубашку. Ксандра увидела свежую глубокую рану и плотоядно улыбнулась, отчего у Кецилия заныло под ложечкой. — Так-так. Роспись меррадльского меча. Значит, ты там был, неудачник. Раз не хочешь отвечать сам, то я тебе помогу. — со страшным оскалом девушка погрузила пальцы с острыми ногтями в ещё незатянувшуюся рану и начала разрывать плоть. Маг застонал от невыносимой боли. Казалось, что ещё немного — и душа покинет его бренное тело, измученное иллюзорными надеждами и физической регулярной расправой Архана и его слуг, которые дрожали при упоминании его имени. Но всё равно мучили, зная, что он обезврежен, избивая и унижая его. Душа его давно была распята и брошена в Тартар при жизни. Кецилий слишком долго надеялся, слишком долго. Срок вышел, а с тем и вышел его мощный дух. Жизнь потеряла смысл, и Кецилию не хотелось жить. Скитаясь и не находя себе места, забыв, что такое покой и гармония, зелот посвятил себя Тьме. А потом попал в цепкие лапы Архана, швырнувшие его прямо в жерло огненной клетки, сковав его тело цепями, высасывающие его жизненные и магические силы. Кецилий берег резервы, как мог, поддерживал рассудок и остатки магии. Он уже смирился с тем, что будет вечным пленником, но тут судьба повернулась иначе. Архан приказал ему захватить Ксандру, Королеву Пустоши, и сделать её марионеткой. Кецилий должен был заполонить разум девушки и отдавать через себя приказы, но всё пошло не по плану. Ксандра оказалась гораздо сильнее и опаснее, чем думал самодур Архан. И вот теперь маг снова в плену, да ещё и у женщины. Кецилий чувствовал тёмные волны, исходившие от неё мощным потоком, способным испепелить любого смертного. Но маг не был простым смертным, поэтому и оставался ещё в живых. Разорванная рана сильно пульсировала, выталкивая кровь, ныла, причиняя хозяину неимоверную боль. Пусть бы добила, не мучила, не смотрела на него такими страшными глазами, не копалась в его душе, не терзала. А коварная королева молчит, улыбается, наслаждается его муками, и лихорадочным румянцем горят её щеки, и пульсирует венка на шее. Так хочется её на своё место, чтобы она скованная сидела и молила о пощаде. Ксандра притихла, наткнувшись на болезненное воспоминание о заточении в тюрьме Архана. Девушка села опять на колени к мужчине, и, коснувшись губами его уха, прошептала: — То, что я сейчас сделаю по собственному желанию, не имеет никакого отношения к жалости или состраданию. Я хочу этого сама, независимо от того, желаешь ли ты этого, Кецилий. А потом я выверну тебя наизнанку, если мне что-то не понравится в твоих ответах. Королева Пустоши с болезненным стоном приникла к неподвижным губам мага, проводя по ним язычком, стараясь добиться взаимности. Кецилий противился, пытался отвернуться, но тело решительно отказывалось ему подчиняться — оно остро реагировало на ласки девушки. В конце концов, какая бы коварная и подлая Ксандра не была, в первую очередь она была женщиной из плоти и крови. Красивой и чувственной, жестокой и одинокой, нуждавшаяя в тепле и мужской ласке. А маг был мужчиной, который сам же возжелал Ксандру, как только её увидел. Необъяснимая химия, которая бывает лишь между мужчиной и женщиной, зародилась в обоих — в маге-отступнике и королеве мертвецов. И каждая клеточка тела, не желая слушать взывающий к здравому смыслу мозг, не желая внимать молчащей душе, тянулась к клеточкам другого тела, жаждая соединения. Ксандра ощутила ответное движение мужских губ, и поцелуй получился ярким, полноценным, крышесносящим. Девушка оторвалась от мага, подставляя под его губы шею, оголяя плечи и грудь, желая этих грубых, но таких умелых прикосновений горячих влажных губ. Тело горело, словно в огне, извивалось, как языки пламени, заводя мужчину, распаляя похоть, животную страсть, не затрагивая ноты души. Ксандра нетерпеливо ерзала на мужском достоинстве, чувствуя, как внизу живота клубками шевелятся змеи искушений, как они требуют пищи и насыщения. Похоть словно стала течь в венах вместо крови, вытеснив весь кислород из организма. Больше, больше, дальше, жарче. Предаться греху, испить его порочное зелье, утонуть в омуте. Ощутив в себе пульсирующую от возбуждения плоть мужчины, Ксандра блаженно застонала. Двигаясь в том ритме, какой был сладок ей, отдаваясь и стремясь только к своему наслаждению, девушка вцепилась в плечи Кецилия, терзая ногтями кожу, позволяя Тьме взять над её разумом верх и выпустить на пир плоти всех демонов. Достигнув пика наслаждения и обняв мага за шею, королева старалась восстановить сбившееся дыхание. Ей было слишком хорошо, слишком сладко и горячо. Девушка не хотела ни о чём думать, голова была приятно пустой, хотелось просто закрыть глаза и спокойно поспать без тяжелых, изматывающих сновидений. «Может, сделать из него своего секс-раба?» — лениво подумала Пустынная Королева, медленно моргая и борясь с подступающим сном. Кецилий дышал ровнее, но сердце его билось так громко, что девушка невольно улыбнулась. Её тело насытилось, а дитя Тьмы узнало всё, что требовалось. Надо было обмозговать полученную информацию как можно скорее, поэтому Ксан встала и, оставив выжатого мага одного, вышла в комнату, где она принимала ванну. Наполнив огромную круглую ёмкость горячей ароматной водой, девушка с головой погрузилась в ласковые глубины. Значит, её сводный братец решил копать под неё, сделать своей марионеткой, и таким образом легко и просто прийти к власти над Пустошью. Но он явно недооценил соперницу, упрямо думая, что, раз она женщина, то глупая, и справиться с ней будет проще простого. Ксандра вынырнула на поверхность, жадно глотая воздух. Свою власть она никому не собиралась отдавать, а уж выполнять за кого-то грязную работу и подавно. Кецилий связан с Арханом, поэтому он уже в курсе всего, и наверняка в бешенстве. Связь можно разорвать, а можно и оставить, чтобы периодически общаться с королём-идиотом. Ксандра убрала мокрые длинные волосы с лица и закрыла глаза, вспоминая животный секс с пленником. Ей понравилось, но это было совсем не то, что было со Стивеном Стрэнджем. Ксандра любила Стрэнджа, пусть недолго, но ярко, с полным диапазоном чувств. И занимались они любовью один единственный раз, но запомнилось ей на всю жизнь. Ксандра скучала по этому необычному человеку, умному, рассудительному и доброму. Ей было горько, что у них так всё закончилось. А ведь могло же быть всё по-другому, без всей этой боли. Впрочем, больно было только Ксандре, Стрэндж не помнил ровным счётом ничего. И эта мысль не давала покоя девушке, сводила её с ума, грызла беспощадно и душила тёмными ночами, когда одиночество чувствуется особенно сильно. А теперь появился Кецилий. Как быть с ним, девушка ещё не решила. Конечно, он враг, но не по своей воле, он послушная кукла в руках неопытного и эгоистичного кукловода. Надо обязательно передать привет братцу, чтобы он сожрал свои грязные локти. А потом прогнуть Кецилия под себя, сделать его своим рабом, заставить любить себя, обожать и боготворить. Тьма, которая жила в этом человеке, очень понравилась цветку зла, и теперь он радостно благоухал в её душе, словно его полили свежей ключевой водой. «Чем он тебе понравилось, дитя зла?» «Потому что он один из наших, он мне как родной», — нехотя отозвалось тёмное дитя. В последнее время оно редко просыпалось, предпочитая оставлять свою носительницу совсем одну. Ксандра помыла тело и волосы настойкой из цветков эдельвейса и мыльного корня, вылезла из ванны и обнаженная последовала в свои покои. Надев свежую сорочку из голубого нежного шелка, девушка заглянула в комнату, где находился пленник. Кецилий спал — или притворялся спящим. Усилив на цепях заклинание, Пустынная Королева ушла к себе. Борясь с подступающим одиночеством, Иврис-мл. налила себе крепкого настоя из корня дягиля и залпом выпила. Глаза предательски начало щипать, перед глазами замелькали обрывки воспоминаний. — Нет, нет, не хочу! — зашептала отчаянно девушка, схватившись за виски. Она рухнула на постель, которая казалась ей шершавой, неуютной, чужой. Кусая израненные губы, ломая руки, давясь хлынувшими слезами, Ксандра металась по кровати, проклиная судьбу. Всё могло быть иначе — и муж, и дети, и тёплый дом с камином, и собака породы голден ретривер. Стрэндж был бы рядом. Реджина вышла бы замуж за Локи… Локи?! Жених?! Муж?!!! Ксандра нервно рассмеялась, представив свою сестру замужем за этим гордым богом обмана, у которого зашкаливало чувство собственной важности и корона была аж до самого неба. Но Редж успела его полюбить. Любил ли он? Он уже никогда не вспомнит. Никто не вспомнит. А… Тор?! Чёрт, они совсем забыли про бога грома! Вот кто будет точно переживать и нести, по мнению окружающих, несусветный бред про двух сестёр, а ещё и искать их! Ксандра аж застонала с досады. Как теперь проникнуть в Мидгард или в Асгард и стереть ему память? Девушка вскочила с постели и нервно заходила по комнате. Кецилий говорил, что попал к ней через портал. Значит, он сможет открыть портал и в мир людей, и в мир асов! И даже в Мёртвый Лес, к родной и любимой сестре! Если, конечно, это был не односторонний портал, открытый Арханом специально для проникновения сюда зелота. Будить уставшего Кецилия у брюнетки не было никакого желания, ей самой отдых был необходим, слишком много потрясений за эти сутки выпали на её долю. Расчесав свои подсохшие волосы, Ксан заплела косу и, рухнув на кровать, забылась пустым серым сном, в котором ничего не было.***
Локи сидел в саду возле фонтана и осмысливал разговор с матерью. Она опять говорила о том, что Один хочет поскорее короновать старшего сына, но все сомневаются в его адекватности, а на троне должен сидеть человек с трезвым и рассудительным умом. И теперь они начали терзаться сомнениями, как быть, как поступить правильно. Фригг душой болела за младшего сына и видела ясно на престоле не только Тора, но и своего Локи. Один ворчал, ворчал, но и он стал склоняться к варианту коронации младшего. Пусть и не родной, но зато правитель будет разумный, а не безумный. Локи был рад, конечно, такой перспективе, но его очень смущала болезнь брата. Что за странная одержимость выдуманными девицами? Принцессы, как же… Может, старший братец перебрал в одном из кабаков, надышался какой-нибудь гадостью, насмотрелся глупых видений, вбил себе в голову, что это реальность, и теперь живёт с этим? Приближающиеся голоса дружков Тора вывели Локи из задумчивости. Это были Фандрал, Вольштагг и Огун. Светловолосый ловелас оживлённо махал руками, что-то рассказывая своим товарищам. Локи прислушался к разговору. — Так вот, я слышал, что скоро сюда приедет король Меррадля с одной из объявившихся сестёр. Одна совсем в изоляции, бедняжка, а другая сумасшедшая. Да вообще, они обе вроде бы ненормальные. Там вообще непонятно что творится, никто там давно не был, и вестей оттуда не было, а тут вдруг послание! Скоро во дворце будет бал! И будет много красоток на любой вкус и цвет! — О, и пожрать будет от пуза! — довольно гыгыкнул Вольштаг. — А тебе лишь бы пожрать! — как лошадь заржал Фандрал. — Интересно будет посмотреть на этих брата и сестру. Таких гостей у нас давно уже не было… «В Меррадле произошла страшная трагедия много лет назад… Вроде бы все были убиты, а потом этот мир совсем отгородили от других! — вспомнил Локи, задумчиво глядя в небо. — Кто же там выжил? Сестёр там было четверо, и был вот этот младший брат, Архан, который стал королём. Странно, я помню, что когда-то, очень давно, они приезжали к нам, помню, что были принцессы, маленькие, миленькие, но как они выглядели…» — Локи стряхнул наваждение. Он снова подумал о том заветном кожаном прямоугольнике, который он так ревностно охранял. Откуда он у него, зачем? — он не знал. Подойдя к своим покоям, Локи с тревогой заметил, что здесь кто-то побывал без него. Юноша тут же бросился к своему столу и дрожащими руками отпер ящик. Прямоугольник лежал на месте. Бог обмана вытащил его, осторожно гладя гладкую кожу. Что в нём за тайна? — Локи! — в покои влетел здоровяк Тор, так неожиданно, что Локи не успел спрятать свой секрет, он лишь крепче сжал его. — Зачем пришёл? Стучаться не учили? — прошипел младший. — Учили. Ты знаешь, что к нам приедут гости? — Знаю. — бесстрастно ответил бог коварства. — А к чему такие восторги, брат? Там твоя невеста?! — Не-а, там гораздо всё круче! — оптимистично заявил бог грома. — Это будет такой сюрприз, что ты упадёшь! Что это у тебя такое? Можно взглянуть? — Нет! — резко ответил Локи, прижимая вещь к себе. — Нельзя! — Что там? — не унимался Тор. — Я никому не расскажу, если это секрет. Пожалуйста, прошу тебя. Я чувствую, что там важное нечто, очень важное для меня. Локи вздохнул. Если Тор оклемается, то коронуют его. Но видеть брата таким безумным и потерянным трикстер уже устал, и ему было очень жаль мать, да и летающие по коридорам лекари его не радовали. Бог обмана медленно открыл застёжку-бриллиантик. Он отогнул обложку и увидел портрет девушки. Она была как живая: огромные выразительные глаза изумрудного цвета, опушенные длинными чёрными ресницами, слегка курносый нос, чистая кожа, припухлые губы, пепельно-каштановые локоны до талии. На шее был кулон с изумрудом. — Это она. — каменным голосом сообщил Тор. — Кто? — шёпотом спросил Локи. — Ты видел её раньше? Кто эта девушка? И откуда у меня этот портрет? Какой-то странный секрет, даже я о нём не знал. — Тебе нужен этот портрет? — спросил Тор. Локи молча протянул ему картинку. Горячо поблагодарив брата и хлопнув его от всей души по плечу, Тор быстро вышел из комнаты. И стоило только ради какого-то изображения столько терпеть и не открывать этот секрет?***
Кецилий пришёл в себя на рассвете, пока Ксандра ещё спала. Он громко позвал королеву по имени. Через минут десять её Высочество вышла из своих покоев, и маг невольно испытал трепетное умиление, когда увидел девушку сонную, кулачком трущую глаза, чтобы поскорее проснуться. — Архан хочет с тобой поговорить. Он уже всё знает. — Что ж. Поговорим. — коротко ответила Ксан, кутаясь в белый пушистый халат. Сотворив себе чашку крепкого ароматного кофе, девушка удобно устроилась на столе возле мага. Черты лица исказились, и послышался голос ненавистного братца: — Доброе утро, моя красавица. Как спалось? — Привет, неудачник. Спалось просто отлично. А ты локти до костей уже сгрыз? — зевнула Ксандра. — Стерва! — завопили в ответ. — Ничего, я ещё найду на тебя управу. Скоро я отправляюсь с Реджиной в Асгард. Ксандра поперхнулась кофе — значит, сестра жива! Едва скрывая рвущуюся наружу радость, девушка скучающим тоном ответила: — И дальше что? Катитесь хоть на Северный полюс, мне-то что, без меня же едете. — А то, что из Мидгарда я притащил в её любимый Лес охотничка, который перемочит половину её охраны, и тогда она станет гораздо слабее, раз уж с тобой не вышло, то попробую с этими тварями! Там такой охотник — прямо убийца, специализируется именно на таких уродах дохлых. Зомбяки, так они называются в мире людишек? — Сам ты зомбяк. — хохотнула Ксандра, внутренне похолодев. Неизвестно, как и что там Реджина, а вдруг он и её пришьёт заодно?! Молясь Богу, чтобы всё обошлось, Ксандра тихо отошла от замолчавшего и вновь уснувшего Кецилия, и решила укреплять свои владения…