Трудно быть старшим.

      Колин прижал к себе пакетик с собачьим печеньем и позвонил в домофон. Признаться, он был совсем не готов, что по адресу, который дал ему Дэвид, окажется такой дом, чтобы попасть в который, надо было было звонить в домофон на воротах! Да даже Маркуса дом, тоже, между прочим, не маленький, который достался ему от отца в подарок на совершеннолетие (Колин к мистеру Манфреду не питал никаких родственных чувств, потому что он был родителем только для самого старшего, поэтому лишь презрительно хмыкал, когда Маркус собирался на выставку и рассказывал, что с ним пойдёт Карл) меркнет перед этим гигантом! Это же… Произведение искусства, а не дом!       Аллен обнаружился очень быстро. Мальчик с пятнами краски на рубашке выбежал навстречу и почти что сиял, когда увидел, что новый друг не просто пришёл, а с сюрпризом для его маленького щенка. Ведь ни что не может обрадовать хозяина, как подарок для его любимца. — Я так рад, что ты пришёл! Пойдём, я как раз заканчивал урок живописи с мистером Манфредом. — Аллен потянул нового друга — первого, если быть точным, потому что другие ребята с занудой Дэвидом водиться не хотели, дразня за брекеты и проведённые долгие почти шесть лет на домашнем обучении в окружении проверенных учителей и старшего брата — в сторону дома, на что Колин лишь улыбнулся. Настроение потихонечку становилось хорошим, преодолевая отметку «Желаю кого-то убить» и останавливаясь на «приемлемо», хотя фамилия «Манфред» заставила его немного напрячься.       После долгой экскурсии по дому, в котором, как оказалось, был даже зимний сад с стеклянным потолком, где Декарт на несколько долгих минут завис, разглядывая небо, Аллен всё же привёл его в свою комнату и кивнул на заваленный стол. Колин удивлённо разглядывал такое богатство в виде нескольких пакетиков с мармеладными мишками, маршмеллоу и прочей «гадостью» (Цитата Маркуса). — Послушай, я хотел спросить… — Кареглазый всё же решился, и, открывая пакетик с начос, отвлёк друга от сбора тюбиков краски после урока живописи с Карлом Манфредом. — Что, Колин? — Дэвид улыбнулся, сверкая брекетами, и сложил кисточки в пока ещё свободное отделение мольберта. — У тебя по дому висит куча снимков с братом, а с родителями — ни одного. С ними что-то случилось? — Декарт повертел в руках треугольное лакомство и внимательно посмотрел на как-то разом сдувшегося друга, который внимательно разглядывал тюбик с краской, зажатый в руке в чёрной кожаной перчатке. — Мне было три года, когда в нашем доме случился пожар. Уильям сказал, что он просто не успел бы их вытащить и… С тех пор мы живём вместе. — Аллен убрал тюбик с краской и закрыл крышку мольберта. Не глядя на ошарашенного друга, Дэвид продолжил, чуть улыбнувшись. — Если хочешь, я могу показать тебе свою племянницу. Правда, нужно действовать очень тихо. Она может проснуться и тогда нам влетит от Уила.       Колин как никогда был рад тому, что Дэвид, как оказалось, мог мастерски менять тему. И как он только мог так опростоволоситься? Это же было понятно сразу же! Ему самому было тяжело справиться со смертью мамы, а потерять обоих родителей разом… Хотя от папы он был бы не прочь избавиться. Он до сих пор помнит, как болел на руке ожог от вылитого исключительно в воспитательных целях кипятка. — Пойдём. Никогда не видел детей младше… — Колин чуть было не сказал «Ричарда», но вовремя вспомнил, что он вообще-то не говорил ничего о брате и он зол на своего родственника, поэтому вовремя остановился и натянуто улыбнулся. — Себя. Младше себя, представляешь?       Дэвид широко улыбнулся и потащил его из комнаты, что-то весело рассказывая про рисование и то, как он учит племянницу, которая очень старается, а вот его племянник не хочет учиться.

***

      Коннор жалобно посмотрел на старшего брата, который хмуро стучал пальцами по рулю. Маркус выглядел очень и очень озабоченым и вместо привычного разговора по душам, означавшего конец очередной поездки к мистеру Камски. Что же мог сказать мис… Вернее, Элайджа, как он попросил его назвать, что старший брат так сильно расстроился?