Трудно быть старшим.

      Колин, сидя на подоконнике в одном из самых дальних коридоров, шмыгнул носом. На жилетку продолжили капать слёзы, впитываясь в темно-серую ткань. Миссис Смит, самая не желая этого, задела самую больную тему. А братья ещё и не пошли за ним. Ещё родственники называются. А как им нужно что-то, то сразу же «Колин, помоги». Кареглазый вновь шмыгнул, стараясь успокоиться. Скоро уроки закончатся и приедет Марки, а его можно будет уговорить на поездку в пиццерию. Или за мороженым…       Подумаешь, пропустит английский язык. Справится и без мистера Маршалла или попросит Маркуса. Тот точно не откажет. Кто же виноват, что он не может так же хорошо рисовать, как Ричи, или играть на фортепиано, как Коннор? Вот уж точно не он. Кто угодно, но не он. А вот если бы Манфред-Декарт прислушался к нему, то услышал бы про желание играть на скрипке. Но у нас же есть Ричи, который так прекрасно умеет рисовать!       Колин замер, прикрывая ход своих мыслей, и обернулся на окно, которое неожиданно начало шататься и с испугом подумал, что это первый этаж, получается, кто угодно может сюда залезть. Рама действительно открылась и в неё с пыхтением влез темноволосый парень. — Ты меня не видел. — Незваный гость собирался уйти, однако Колин оказался куда проворнее и тот оказался заблокированным в углу. — Кто ты вообще такой? — Декарт попытался вспомнить, видел ли он такого человека среди одноклассников. Те, правда, вертелись возле его старшего брата… Да вроде бы видел… — Коннор, ты совсем сбрендил? — «Скалолаз», как метко окрестил его Колин, сверкнул брекетами и назвал его именем брата, что кареглазый просто не выносил. — Моё имя Колин! И мы с ним не одинаковые! — Декарт шмыгнул носом и разревелся от несправедливости этого мира, и новый знакомый испуганно посмотрел на, как оказалось, не его друга. — Ты чего? Послушай, мне действительно жаль, что я тебя с братом перепутал… — «Скалолаз» растеряно смотрел на плачущего Декарта. Слишком много всего навалилось на Колина, чтобы сдерживать эмоции. — Колин, успокойся, пожалуйста.       Кареглазый часто заморгал и потёр глаза краем рубашки. Новый знакомый всё ещё не понимал, что он сделал не так. А почему бы и не воспользоваться уже довольно прочной репутацией брата? — Я спокоен. Тебя как звать-то, скалолаз? — Колин чуть улыбнулся, надеясь, что-то, что он немного разревелся перед возможным другом, того не оттолкнёт. — Дэвид Аллен. И да, я брат «Того самого Аллена». — Парень вновь сверкнул брекетами, улыбаясь. Декарт улыбнулся и пожал протянутую руку, надеясь хоть одного человека заполучить в друзья. — Колин Декарт. Из тройняшек. И младший брат «Тех самого Маркуса и Лео Манфредов».

***

      Коннор нарезал круги по коридору. Его поиски не дали результатов, поэтому надежда оставалась на то, что Ричи найдёт их брата. А то мало ли что могло с ним случится?! Декарт устало выдохнул и закашлялся. Грудь болела ужасно. А говорил ему Маркус: «Бери с собой «аптечку», Коннор. Бери. А то вдруг что-то случится?». Кареглазый попытался восстановить дыхание. Декарт вновь закашлялся и прижал руку ко рту, бросаясь к двери туалета, распугав по пути двух учеников начальной школы.       Коннор опирался на раковину, глядя на свое отражение в зеркале. Абсолютно испуганное лицо, несколько побледневшее и с всколоченными волосами. Поток воды уносил в канализацию следы случившегося. Голубая жидкость смешивалась с водой, постепенно становясь всё менее различимой. Раньше такого не было. Надо будет обязательно сказать Маркусу… Даже если Ричард придёт прямо сейчас, то можно будет наврать, что он слишком переживает за Колина. Он точно купится. Рукав белоснежной рубашки был безнадёжно испорчен, поэтому кареглазый принял решение продолжить прятать свою «проблему» и вытащил из сумки пенал. — Боже, что я делаю… — Коннор глубоко выдохнул и поднёс стержень синей гелевой ручки ко рту, старательно высасывая чернила. И уже через несколько минут закашлялся, выплёвывая чернила на руки и окончательно испортив рубашку. Теперь рукав был покрыт синими пятнами от протекшей ручки, а предыдущих следов не было видно. Это было куда лучше, чем если бы братья заметили то, что с ним что-то не так. Он и Маркус справятся. Ведь справятся же, да?