Трудно быть старшим.

      Декарты с самым невинным видом сидели возле приёмной директора школы, что сотрудничала с полицейской Академией и обычно отправляла лучших выпускников, которые хотели стать полицейскими, с такой рекомендацией, что их тотчас брали на курс.       Экзамены были сданы успешно (как только могут судить о результатах почти двенадцатилетние дети), но Маркуса всё же позвали поговорить. И ничем хорошим это не грозило. Вот совсем. Последний раз, когда Манфред-Декарт беседовал с их директором, мистером Питерсом, они случайно залезли в лабораторию и смешали не те реагенты… Но зато теперь на одной из стен кабинета химии было очень и очень красивое ярко-зелёное пятно, которое по сей день напоминало другим ученикам, что эти трое — опасная банда. Маркус тогда выслушал руководителя, постоянно кивал и пытался скрыть улыбку. А потом вышел, и сказал братьям, что «Ваше обучение будет довольно весёлым. Они ещё многое не знают». И повёз на лекцию по химии в какой-то университет. Правда, мальчикам там не понравилось и они дружно решили, что химия — скука смертная. — О чём можно так долго говорить? — Колин дёрнул воротник белоснежной рубашки и попытался успокоиться, а не сеять панику в рядах. Мальчик повернул голову, надеясь получить утешение от старшего, но увидел лишь тщательно скрытое волнение и сжатые на коленях кулаки. Однако Коннор заметил, что брату нужна поддержка и ободряюще улыбнулся. Получилось так, словно раньше он никогда этого не делал или по пути сюда он съел пару-тройку лимонов. Ричард в пятнадцатый раз читал висевший на стене устав новой школы, стараясь как можно меньше коситься на матовую дверь с надписью «Директор П. Томас», за которой скрылся Маркус. — Ваши дети показали превосходные результаты. — Маркус кивнул и уже привычно поправил директора. Почему-то каждый человек считал своим долгом ошибиться и назвать тройняшек его детьми. И ничего, что с учётом их возраста Манфред-Декарту во время их рождения было только десять. Совсем ничего. Это уже даже стало традицией, которую нельзя нарушать. — Однако… Что стало причиной такого неожиданного перехода? У них проблемы с поведением?       Маркус хмыкнул. Конечно нет. Эти трое — сущие ангелы, когда порознь. Но когда они вместе… Сущность их менялась. Они могли запросто решить, что паренёк, который развозит газеты каждое утро — опасный преступник и его просто необходимо показать шефу полиции (в лице Манфред-Декарта), который выводил из дома бедного Бобби «для выяснения обстоятельств» и, всучив двадцать баксов, просил приезжать чуть пораньше, пока тройняшки спят. И всё это повторялось уже две недели, чуть позже, чем мальчики поняли, что они будут полицейскими. — Нет, они просто ангелы во плоти, директор Томас. Порой я думаю, что это — подарок небес… — Маркус начал разливаться соловьём, вспоминая, как этот самый «подарок» подожгли всю кухню, когда все трое, по инициативе Колина, чуть было не спалили весь дом. Или когда совсем недавно все трое, но тут уже с подачи Коннора, решили, что им срочно необходимо начать тренировать навыки вязки узлов. И сделать это они решили на самом Маркусе, который об этом не знал ни сном, ни духом и одобрял рвение к учёбе младших. А в итоге оказался со связанными руками (У Манфред-Декарта тогда начал дёргаться глаз, но спросить, откуда его двенадцатилетние братья знают, как вязать такие узлы, язык не поворачивался). Пришлось впервые повысить голос и злобно смотреть на не вовремя пришедшую что-то узнать насчёт выставки Норт, что смеялась над пыхтящим в вёревках другом, и обещала, что обязательно расскажет его будущей жене, что тот любит связывание.       Спустя ещё пару минут расхваливания своих подопечных и, конечно, опускании кучи фактов об их поведении, которые могли помешать их приёму сюда, довольный мулат вышел к нервничающим братьям и улыбнулся. Все трое дружно взвизгнули и бросились обнимать старшего. — Маркус, а давай это отпразднуем? В пиццерии? Ну пожа-алуйста! — Ричард первым внёс предложение, которое тотчас встретило волну поддержки со стороны Кона и Кола. Ну вот как им можно было отказать? Особенно, когда все трое делали глазки как у больного щенка? Банда. Самая настоящая, опасная банда. Хорошо, что они решили стать именно полицейскими, а не создать свой собственный мафиозный клан. Иначе тогда Детройт точно бы не выдержал. И, пожалуй, ещё парочку штатов рядом, если не вся страна.       Чуть позже Маркус вытирал салфеткой испачкавшегося в сырном соусе Ричарда и вздохнул, глядя на брата, который, похоже, решил зарыть свой художественный талант в землю, променяв кисточки и запах свежей краски на форму полицейского. Мучаю только один вопрос: зачем? Что такого в профессии бегающего по городу человека? — Колин, может, не стоило так категорично? У тебя прекрасно получается играть на фортепиано… — Средний подавился кусочком пиццы, искренне надеясь, что Манфред-Декарт никогда не узнает, что хороший пианист тут только Коннор, которому Колин давал свои карманные за то, что брат ходил вместо него на уроках. А средний просто прогуливал все уроки, предпочитая сидеть на подоконнике возле класса, откуда слышалась скрипка. И мечтая о том, что когда-нибудь он сам окажется в этой комнате с таким полюбившимся инструментом. Но Маркус так сильно хотел, чтобы они все научились играть на фортепиано. А кареглазому уже к третьему уроку надоело учить гаммы, которые никогда в жизни у него не спросят, а сыграть какое-то произведение, как Кону или Ричи, ему не давали. Хотя он ну очень сильно просил. — Нет, Марки, я… — Средний замялся, боясь произнести это слово, за которое отец обычно начинал бить с удвоенной силой. Однако тут же почувствовал на спине руки братьев, что делали вид, что ничего не происходит, и они просто пьют коктейль. Мальчик приободрился. — Маркус, я ХОЧУ защищать людей, от таких, как папа. Это моё ЖЕЛАНИЕ.       Манфред-Декарт улыбнулся. Колин впервые за почти два года их совместной жизни смог выдавить из себя обычные слова, которые произносит ну каждый ребёнок в этой стране. Это был невероятный прогресс. Теперь он точно уверен, что делает всё правильно. Значит, скоро и Коннор должен отойти от произошедшего и нормально воспринимать прикосновения. — Хорошо, Колин. — Средний поднял голову и неверяще посмотрел на старшего брата. Он не против? Но как же мечта Маркуса о том, что они с Коннором станут прекрасным ансамблем? Неужели он готов забыть об этом только потому, что он сказал «Хочу»? Но это же… Невозможно?       Кол почувствовал, как старший похлопал его по плечу. Коннор непривычно широко улыбался. Его уже давно никто не видел таким. Счастливо улыбающимся и поддерживающим своего младшего брата. Ричард тихо хихикнул с своего места, глядя на удивлённого Маркуса. А затем и вовсе рассмеялся во весь голос.       Манфред-Декарт неверяще смотрел на смеющихся тройняшек. Он даже не думал, что услышит такой знакомый смех снова. И мысленно поблагодарил того неизвестного детектива, что смог вернуть на лица братьев улыбку.