Надо поговорить.

      Стемнело. За окном шумел буран, дома было тепло и уютно. Свеча ласково горела в маленьком глиняном маяке. И пусть, он простой подсвечник на небольшом кухонном столе, ему очень умело удается изображать центр вселенной. Каждый раз.       Куроко неотрывно следила за пламенем, устроившись на венском стуле. Голова была такой тяжёлой от скопившихся за день мыслей, пришлось положить её на коленку. Озябшие руки грела керамическая кружка с какао. Продрогшее тело окутал чужой свитер очень мягкий и очень большой. Заботливо связанные бабушкой, шерстяные носки заледенелые ноги согревали также хорошо, как и кололи.       Послышался шорох домашних тапочек, экс-фантом не обратила на это внимания. На стул напротив, с какао в руках, тяжело опустился Мурасакибара. Ему сегодня тоже было нелегко: назревал неприятный разговор.       Переехать в Акиту, было первым спонтанным решением за двадцать пять лет её существования. Прожив здесь год, Тецуя так и не нашла стоящей причины для переезда, но и жалеть было не о чем.       Шёл восьмой месяц её занятости в детском центре, и девушка все больше убеждалась в том, что менеджер не её призвание. Работать на друга оказалось непросто. Для него хотелось прыгнуть выше головы, но не получалось – это удручало. Куроко понимала, что под её дальнейшим руководством его бизнес-план рухнет. Акаши этого понимать не хотел, поэтому, в тайне от начальника, Тецуя второй месяц тратила уйму времени на сайтах с вакансиями. Сейджуро был той еще наседкой, в никуда он бы её не отпустил. А вот, приложи она к заявлению об увольнении справку с будущей работы, может, и подумал бы. Впрочем, это была не единственная её проблема.       Соглашаясь пригреться под его крылышком, Куроко и подумать не могла о том, что чувства, изредка мелькавшие на периферии, вновь проявят себя во всей красе. У Акаши тогда была пара. Избалованная, капризная Юми смотрелась с ним противоестественно, но Тецуи она нравилась. И вообще рушить чьи-либо отношения, это не про Куроко. Паршивости ситуации доставляли переписка и редкие встречи с влюбленным душкой-лейтенантом и настойчивые звонки от давно забытого бразильца. С первым она старалась создать отношения. От второго пыталась отделаться. И там, и там терпела крах.       Помощь свалилась, как снег на голову.       Тридцать первого декабря, все друзья собрались в Токио для ставшего традиционным матча в баскетбол и для последующей пирушки у Тайги на квартире со старыми добрыми Сейриновцами. В пылу криков и веселья Куроко, как самый наблюдательный человек, не могла не заметить, что с одним из её друзей что-то не так. Под шумок, что при её способностях было не трудно, девушка прихватила куртку и проскользнула на улицу вслед за Мурасакибарой. Его уход подвыпившие друзья тоже не заметили. Тецуя догнала его на выходе из подъезда, и они отправились в долгую прогулку по ночному Токио.       У Ацуши была проблема. Она веселилась в квартире Кагами вместе со всеми. Выпив лишнего, откровенно тискала какую-то Анжелику. И имя ей было Химуро Тацуя. Для Куроко это откровение не оказалось неожиданностью, что-то подобное она подозревала еще в старшей школе. Мурасакибара тогда даже не задумывался о своей ориентации, но это было неважно. Важно то, что Тецуя приняла и, чёрт возьми, поняла.       Под утро пошёл снег.       Ацуши тогда, поймал на язык снежинку и сказал: «Куро-чин, поехали в Акиту», — она нахмурила брови, скинула Сейджуро резюме Айка и выкинула симку. Через час девушка собрала вещи, поцеловала родителей и поехала.       Пролетевший год, который они прожили вместе, был восхитительным. Тецуя устроилась воспитателем и, наконец, чувствовала себя в своей тарелке. Ацуши как был талантливым кондитером, так им и остался, разнообразив меню молочными коктейлями. Вечера они коротали с кружкой какао в руках, глядя на свечу в глиняном маяке. Сердечные тревоги понемногу забывались.       Вчера Тецуи исполнилось двадцать пять. Традицию никто не нарушил, все снова приехали в Токио. Как и в прошлом году Ацуши гулял до утра. В этот раз без неё. Куроко, одна единственная, видела, как закрылась за ними дверь. По крайней мере, она так думала, пока глазами не встретилась с хитрым прищуром Тайги.       Сегодня Куроко и Мурасакибара вернулись в Акиту. Вдвоем. В дороге никто из них не проронил и слова.       Удивительно, как сильно можно привязаться к человеку, прожив с ним бок о бок всего лишь год. Завтра‐послезавтра Ацуши уедет в Америку, Тецуя об этом догадалась. Ему трудно сказать ей – об этом она тоже догадалась. Ей тяжело, но она понимает и счастлива. Счастлива, что он счастлив.* — Куро-чин, нам надо поговорить, — робко начинает экс-центравой. — Я буду скучать, Ацуши, — перебивает его фантом. — По твоему ореховому пирогу.       Мурасакибара благодарно улыбается, поднимая нежный взгляд на подругу. — Я буду готовить его каждый раз, как буду приезжать в гости. Только для тебя, Куро-чин.