Надо поговорить.

      Ночь. За окном покрапывает теплый, летний дождик. По телевизору идет запись недавно прошедшего матча по баскетболу между «Буллз» и «Кавальерс»*. Банча* в суповых кружках* остывает чуть медленнее, чем его выпивают.       Они давно не виделись. Тецуя скучала. И, наверное, стоило бы сейчас рассказать о своих делах, или послушать, как он выживает в штатах среди горы кроссовок и гелей для душа*, или хотя бы как-то комментировать матч. Но настроения нет. Совершенно. Ни у нее, ни у него.       Тайга, не говорит об этом, но он сильно переживает: Тецуя знает. Может, потому, что они слишком близки, а может и потому, что не надо быть гением, чтобы понять, почему большая ладонь Кагами сжимает синию с розовыми сердечками кружку чуть сильнее, чем обычно.       В конце концов, эта дилемма длится не первый год. А Кагами, хоть и не много лет, но уже не восемнадцать. И как любому, нормальному, взрослому человеку, ему хочется проводить свой первый отпуск с любимыми людьми. Хочется наконец, познакомиться с мамой и папой Сацуки и со стариками Дайки, они у него крутые, он рассказывал. А еще, очень хочется быть честным и рассказать ( не только своим) всем родителям, в каких на самом деле Аомине с Момои отношениях, и каким боком ко всему этому причастен он – Тайга. Но отец Сацуки очень консервативен, поэтому Дайки вот уже пять лет хмурит брови, без слов повторяя, режущее грудь: «не сейчас». - Кагами невыносимо вот это вот ВСЁ! Но он любит, все понимает, ждет. Ведь, придет то время, когда родители двух дорогих ему людей смогут его принять? Придет же?       Тайга терпит. И молчит о своих проблемах.       О своих, Тецуя тоже молчит. А ведь трудностей в жизни девушки накопилось столько, что они все сливаются и превращаются в одну большую кучу дерьма, в которой Куроко увязла, по самое не хочу.       Следует начать с того, что с апреля перед Тецуей крупными буквами маячит «ДИПЛОМ», который все чаще является ей в кошмарах. Это не удивительно потому, что уже июнь, а работа, от которой зависит её дальнейшая жизнь, до сих пор остается на уровне подобранного материала. Печально то, что у Куроко нет времени его обрабатывать, потому что девушка вынуждена постоянно торчать в «Чернилах и красках» для того, чтобы отработать довольно большой долг. Сейчас это сделать трудно, потому что заведение стремительно хереет: клиентов стало значительно меньше, а те, что приходят едва ли могут позволить себе хорошую выпивку.       Все началось девять месяцев назад: у бара сменился владелец. Сначала он уволил «Эмили», которая, в ответ на его приставания, посмела влепить ему пощечину. Бар лишился атмосферы. Потом этот скользкий тип избавился от Айка. Вместе с администратором ушёл порядок и, кинув скомканным фартуком в лицо пеньтюху*, как Юкино его ласково называла, незаменимая официантка. Тецуя тоже хотела, но в тот вечер, как на зло, в баре случился дебош: пьяные посетители разбили много посуды и дорогостоящего алкоголя. Новое начальство повесило всё на Куроко, и девушка застряла в этом месте на… По её подсчётам, еще месяца на три, ежедневной работы.       Кто бы знал, как её это угнетает? Всё-таки, тяжело наблюдать, как некогда шикарный бар, превращается в грязный бордель с дешёвым поилом, которое Тецуя теперь вынуждена втюхивать. Однако, как бы тяжело не было, Куроко ни за что не станет просить помощи у кого-либо. В конце концов, она дееспособный человек!       Дееспособный человек, которому нужно купить перцовый баллончик. Пятый, за этот месяц. Такое чувство, что полиция в районе её работы перестала существовать.       Ко всему прочему, отношения с родителями в последнее время тоже не ладятся. Ну как не ладятся? Просто, приезжая к ним, Куроко чувствует себя не уютно. Тецуи 22 и мама с папой всё чаще говорят о замужестве, прямым текстом указывая на Шиге, который перебрался в Токио в прошлом году, а ещё красавец, архитектор, заботливый, знаете друг друга с детства и так далее. Так-то оно так, Шиге правда вырос охрененным клёвым, и Куроко может быть прислушалась и рискнула бы. Но Тецу не сука. О каком замужестве вообще может идти речь, если она не может разобраться в своих чувствах?!       Два года прошло, а она никак не выкинет из головы Акаши, который все усложняет, продолжая совать свой нос в её дела. Спасибо Рин (да, кажется, теперь её зовут Рин ) делает он это всё реже. Только вот радоваться или плакать, Тецуя не понимает. Помимо этого, она опять рассталась с Рино, третий раз за полгода. Конечно, о темпераментном бразильце родители не знают, и Куроко надеется, не узнают никогда.       Что ещё? А, ну ещё у неё задолженность по квартплате, и видимо, через неделю придётся вывозить вещи, потому что рассчитываться девушке нечем: всё ушло на оплату долга в баре. Где потом жить, не понятно, потому что общагу четвертому курсу не предоставляют. Голова раскалывается так, что не помогает, даже, сильное обезболивающее значит, завтра она заболеет.       В общем, ещё много чего. Слишком много для того, чтобы придавать этому большое значение и тем более говорить об этом. Зачем вообще говорить? С Кагами всегда было хорошо молчать о своих трудностях. И, если честно, всё не так плохо: чай восхитительный, по телевизору баскетбол, бок у Тайги тёплый, а все проблемы решаемы. — Куроко, хочешь, поговорим? — Не надо. И так хорошо.