https://pp.vk.me/c625727/v625727900/1a9b4/YH1kIsWY5lw.jpg
https://pp.vk.me/c625727/v625727900/1a9bb/2Hu8NE7yCk8.jpg
Fit For Rivals – Damage
Найл Хоран был первым в твоей жизни. Первым наглядным примером, первым серьезным доказательством, отличной такой, самой первой демонстрацией того, как легко от человека можно отказаться. Как легко на человека можно забить. Забыть о его существовании, вычеркнуть из всех настоящих списков, просто перестать обращать внимание, - и неважно, что он там с собой делает. Найл был твоим первым крэком для сознания. Без него, и без этого происшествия, неизвестно бы еще когда ты догадалась о том, что все люди вокруг не так уж и хороши, какими пытаются себя выставить. А ведь причина, по которой они все от него отвернулись, казалась тебе прямо обратной предпосылкой к тому, что они сделали. Ты считала, что, в такой ситуации, человека надо поддержать. Не бросать одного, наедине со своими мыслями, своими ужасами, болью и демонами; наоборот, всегда быть рядом. Быть близко. Помочь справиться с тем, что его душит. До Найла Хорана ты, как и все твое окружение, не встречалась с подобным. Ты никогда не видела никого, - кроме картинок в интернете, - кто мог бы начать себя резать. Себя, на живую, царапать. Ранки младшего из детей Хоранов стали для тебя первыми, которые ты увидела. И никто никогда при тебе не начинал обсуждать это вслух, но ты знала, что, когда это выяснислось, в первые недели об этом гудела вся школа. Все старшие, младшие, средние классы; беседовали, разглядовали, осуждали, кажется, вообще не могли перестать говорить об этом, даже при самом Найле. Друзья твоего Дейна были первыми, кто, при всех, назвали его психом. Все вокруг, через время, начали называть его Шизанутым. Все вокруг, кроме тебя. Они все от него отвернулись. Ты не могла взять в толк, как так вышло, что он, за такое короткое время, просто слетел со всех своих пъедесталов. Найл потерял место в своей группе. Той самой группе, которую сам (!) основал когда-то, той самой группе, от музыки которой сходили с ума все подростки твоего города. Найл, Калум, Майкл, Эштон и Люк так хорошо играли рок. Найл так чудесно пел; и, проходя мимо актового зала после занятий, ты просто не могла понять, как эти парни, его же «верные» друзья взяли, и тоже отказались от него, выгоняя из коллектива, просто отворачиваясь тогда, когда ему нужна помощь. Они все, эти парни, были такими же, как он: помешанными на гитарах, забитыми татуировками, любящими сумасшедшее времяпровождение. Так почему их не оказалось рядом тогда, когда Найлу просто нужен был кто-то.?.. Они ведь все тоже рокеры, они должны были понять. Даже эти самые царапки — действие, приближенное к их суб-культуре. Почему они все закрыли глаза на то, что происходит с одним из их близких.?! Рокеры или как там это называется.. Проходя мимо двери, когда эти ребята репетировали, ты закрывала глаза и уши, не желая слышать то, как они звучат, без Найла. Не желая знать о том, что где-то, совсем рядом с тобой, есть такие «друзья», которые так легко могут от кого-то отказаться. И не то, чтобы ты могла его понять, почему он так делает, но хотя бы немного, в своих глазах, могла оправдать, потому что он пережил такое, чего и врагу не пожелаешь. Ему сейчас очень были нужны его друзья. А эти друзья отвернулись, не собираясь поддерживать, только заметив на руках Найла эти, - иногда чересчур глубокие, - хаотичные царапки. Ты спросила у Майкла как-то, почему они больше не общаются с Найлом. Его ответ заставил тебя, до боли в костяшках, сжать пальцы. - Никому не хочется водиться с Шизанутым. Тебе, совершенно посторонней для Найла девочке, было не все равно, было не спокойно, а эти просто «не хотели общаться с Шизанутым», не задумываясь о том, как ему нужна их поддержка. Нужно их присутствие. Их, даже если и глупые, разговоры. Все отвернулись от него, стали пропускать мимо глаз, не обращать внимания, - даже все те девочки, что умирали от его внешнего вида и такого крутого, раньше, характера, - а ты одна, кажется, впервые раскрыла веки, не в состоянии перестать об этом думать. Без возможности перестать его жалеть. Жалость — это не то, что было нужно тогда Найлу, но сострадание было отличительной чертой твоего характера. Скорей всего, именно благодаря этому тебя, - ничуть не хуже, чем Найла раньше, - любили в школе: встречаясь с главным квотербеком вашей, такой крутой, школьной команды, ты, при этом, не была глупой нагламуренной курицей. Ты всех понимала, всех всегда выслушивала. Была справедливой. Была внимательной. Ты была доброй, и это происшествие с Найлом просто не могло оставить тебя к нему совершенно равнодушной. Ты была настолько чуткой, что не могла понять, как все другие могут в о т т а к реагировать на то, что с ним произошло. Некогда дико уверенный в себе, ироничный, достаточно умный и грубый, если захочет, Найл Хоран растерял свою личность в секунды, когда его старший брат, его жена и их совсем маленький, такой хорошенький сыночек попали в аварию, в которой не выжил никто, из всех выше перечисленных. Вся независимость, крутизна и востребованность Найла осыпалась к его ногам осколками, как только большей части этой, - такой счастливой, на самом деле, - семьи не стало; и ты могла его понять, потому что так просто никого не отпустить, не забыть, когда такое случается. Его мама, которая любила младшенького Тео, кажется, больше жизни, просто ушла из того, что осталось от их дома, бросая самого Найла, бросая их папу. Она собрала вещи и уехала куда-то в другой город. А Бобби Хоран, - который всегда так добро улыбался, оформляя заказы в их собственной пиццерии, - схватился пальцами за холодное стекло. Он запил так, что страшно было посмотреть на этого мужчину. Найл остался совсем один. Найл, как оказалось, просто не знал, как ему жить, без горячо любимого им брата. А ты прекрасно помнила Дениз, ту девушку, что со средней школы делала Грега Хорана таким счастливым. Их история любви, на самом деле, не одну тебя заставляла завидовать. Оба так светились, столько лет, всегда будучи рядом друг с другом. Тебе хотелось, чтобы вы с Дейном стали такими же. Со школьных лет и на всю жизнь. «И умерли в один день». Сказка Грега Хорана и Дениз Келли, серьезно, окончилась именно так, только никто не знал, что это случится настолько скоро. Дениз всегда здоровалась с тобой, по утрам в пекарне Грехэмов, в воскресенье, хотя ты виделась с ней всего один раз, лет в 13-ть или 12-ть, на празднике у Найла, когда тебя приглашали. Ты просто немного помогла тогда еще только девушке старшего брата одноклассника своего парня, и она тебя запомнила. Эта блондинка всегда выглядела так счастливо. Она была полна любви. Она была полна жизни. Вы с Дейном, на самом деле, никогда бы не смогли быть похожими, даже чуть-чуть, своими отношениями на Грега и Дениз Хоранов. Глаза у Найла, тебе казалось, стали совсем серыми, безумно блеклыми, едва ли не прозрачными по своему оттенку, как только он потерял семью и остался совсем один, в таком раннем возрасте. Ему было плевать на то, что с ним творится в школе. Все эти замахи лезвием над его запястьем он делал вовсе не из-за отношения учеников к нему, потому что его голову занимали только родные. Родные, которых больше нет. Ты не понимала, как кто-то может смеяться над тем, что он столько часов, молча и всегда один, сидит в местах, где раньше так часто гулял с племянником. Где раньше так часто проводил время с братом. С его семьей. Ты не понимала, почему люди, по своей натуре, оказались такими жестокими. Ты не понимала, к а к не замечала этого раньше. Ты не понимала, почему до сих пор остаешься рядом с Дейном, когда он, со своей компашкой, открыто смеется над раненным Найлом. Который, к слову, никогда не плакал, не страдал и не просил, - ни у кого, ни только не при тебе, - жалости или помощи. Он оставался сильным, несмотря на то, что с его жизнью случилось. Ты считала его сильным. Ну, а эти порезы.. У всех свои способы найти отдушину. Ты не понимала, но принимала, потому что царапаться — это меньшее из всех зол, что мог с собой сделать подросток, когда ему н а с т о л ь к о больно. Вы с Найлом много лет уже не были даже просто приятелями, но, когда все так обернулось, ты перестала спокойно спать. Ты больше не могла нормально вдохнуть, постоянно думая об этом, и твои друзья начали замечать изменения, пытаясь подкалывать то, как часто ты виснешь глазами на одном месте. У вас не было общих уроков, потому что ты была на полтора года его младше, но, на внекласных занятиях по проф-ориентации, когда Найл, - как уже стало ему привычно, - всегда старался сесть на задние парты, ты теряла дыхание, замечая пятна на рукавах его темно-синей кофты, которые делали оттенок еще мрачнее, промокая одежду. Ты теряла дыхание, прекрасно понимая, что это значит. Все прекрасно понимали, что это значит, но лишь закрывали глаза, стараясь лишний раз даже не поворачиваться в сторону этого парня. В один из дней, не стерпев, ты просто взяла бинты, перекись, лейкопластыри и небольшой жгут из своей домашней аптечки и, с тех пор, всегда-вседа носила их с собой, в своем школьном портфеле. Ты никогда не предлагала это все Найлу. Ты просто не вытаскивала эти вещи из сумки, оставляя их там, «на всякий случай». А в тот вечер, свободный вечер шумной пятницы, вы с твоим парнем и его компанией, - как вы любите в последний учебный день, - просто шли в Pronto: пиццерию, что стала для местной молодежи пристанищем, сразу после того, как старший Хоран запил, а его единственный оставшийся сын стал Шизанутым, от которого отвернулась вся школа. Весь город. Все, кто остался в живых, что, скорей всего, казалось Найлу таким несправедливым.. Вы шли по парку и, в этой сумеречной темноте, ты, все равно, разглядела Найла. На той самой лавочке, где по выходным он раньше так часто сидел, гуляя с Тео, рядом с пустой детской площадкой и не рабочим, в такое время, киоском со сладостями. Он сидел там, один, спрятав высветленные пряди под большим капюшоном. Дейн даже хотел прокричать ему что-то, подкалывая Шизанутого, но ты вовремя схватила своего парня за руку. Потому что нечего. Вообще не нужно его трогать. Погода не радовала и, уже находясь в Пронто, в большой компании жизнерадостных подростков, ты, почему-то, совсем не могла забыть одинокий потухший силуэт, хотя, за эти пару месяцев, уже не раз видела Хорана на этом месте и в такое время. Все стало совсем плохо, когда за окном уютного и теплого места начался не дождь, настоящий ливень. Дейн пытался приобнять тебя и заинтересовать в беседе, но ты лишь фыркала, раздражая и его всем тем, как отвечаешь ему, как скидываешь с плеча его руку. Да что с тобой не так.?! - возмутился он, а за окном грянул гром, и больше ты просто не могла ровно усидеть на месте. Ты знала, ты просто знала, что Найл до сих пор там, в темноте, под дождем, совсем один, ни на миллиметр не сдвинулся с места. В тот вечер случился очередной твой приступ сострадания, под названием «Не могу такого допустить». И все начали громко возмущаться, когда ты соскочила с места и быстро забрала свою куртку с вешалки. Дейн, без одежды, вылетел за тобой за дверь, пытаясь остановить, но не отходя далеко от помещения кафешки. Куда ты идешь.? - кричал он тебе вслед, совсем не понимая такого поведения. - Что это за выходки, /твое имя/.?! Тебе было плевать, потому что Найл сидел там где-то совсем один, под проливным дождем, быть может, уже наделав очередных полосок на своей правой руке, не в состоянии забыть о брате. Что это такое.?! - кричал Дейн, пытаясь заставить тебя вернуться. Он вообще не знал о том, что крутится в твоей голове; и разве это не первый признак того, что вы друг другу не подходите.?! - Что за поведение.?! У тебя что, месячные.?! Недовольно хмыкнув, спешным шагом отходя все дальше, в тот момент ты решила, что самое время сказать маме больше не передавать тебе домашний телефон, когда Дейн позвонит тебе, после обеда, завтра. Хватит. Это, все равно, когда-нибудь бы, да закончилось. Найл сидел именно там, где «ты его оставила», потухшим взглядом установившись в пустоту перед собой, не прекращая разглядывать пустые качели. Там больше не было Тео. Там больше никого не было. Набравшись решимости еще в кафе, ты встала прямо перед его лицом, все время облизывая губы, убирая с них ту воду, которую обрушивал на твое лицо этот дождь; и Хоран даже дернулся, из-за тебя потеряв возможность пялиться на пустынную детскую площадку. Поднимай свою задницу, и пошли! - не попросила, затребовала ты, и он приподнял брови. Промок с головы до пят. Теперь, вся его темно-синяя кофта выглядела так, как будто промокла от крови, прилипая к телу. На улице уже давно правила, свойственная вашему городу, дождливая зима, а он до сих пор не носил куртку. Что.? - переспросил парень, и ты впервые услышала его голос, за много-много месяцев. Он молчал даже на уроках. Учителя его не трогали. Ты знала это от своего парня. - /твое имя/, что ты..? Бывшего парня.?.. Найл вообще ни с кем не разговаривал. Дождь заливал вас еще больше, ты тоже, до ушей, промокла, и все это заставило тебя стать еще более решительной. Еще более в своих действиях уверенной. Не только Хоран здесь может быть до одного места независимым. - Заткнись и вставай! - заголосила ты, хватая его за руку. Ту, на которой никогда не было порезов. - Я не намерена получить из-за тебя менингит или заразиться ангиной! Ничего больше не спрашивая, Найл поднялся с места, передвигаясь по парку, а затем и по улицам так же быстро, как и ты. Поспевая за тобой, спешно передвигая ногами. У тебя дома, на нижнем этаже, в гостиной, горел неяркий свет, от торшера подле удобных кресел. Твои родители дома.? - спросил Хоран, начиная хмуриться так, как будто ему неудобно доставлять хоть кому-то хлопот. Ты лишь фыркнула, снова хватая его за пальцы правой. Они ушли на позднюю оперу. Дома Дели со своим парнем, но они сейчас уедут на вечеринку, - сказала ты, заставляя его быстро, за собой, взлететь по ступеням. Делия, твоя старшая сестра, была очень-очень красива собой, очень доброй, и ее любили, весь город, за такой характер и внешность. Вообще, весь город любил вас обеих. Не было ни одного человека, кто бы не считал, что /имя-фамилия отца/ воспитал очень хороших девочек. Дели очень любила тебя. Она поняла бы без слов, она даже привыкла, на самом деле. В детстве, ты вечно тянула домой израненных и брошенных кошечек и собачек, и сестра помогала тебе по нескольку дней прятать их от родителей, откармливая и отхаживая, никогда не боясь получить, в полной мере, за содействие и участие. Она расплылась в улыбке, увидев тебя с Найлом в коридоре, не спрашивая и слова, хотя прекрасно узнала его, стоило парню снять капюшон. Дели давно не училась в школе. Но в ее универе тоже много и долго обсуждали то, во что «скатилась» такая известная семья, вместе с нашумевшей аварией. Привет, малышка, привет, новый друг /твое имя/, - как можно более дружески, сказала она вам двоим, замечая вас даже из кухни. - Вы чего-то рано! В Pronto было так скучно.? Просто сделай нам горячего чаю, - попросила ты, одним взглядом давая своей старшей понять, что сейчас никто не настроен на сюсюканья и подобные любезности. У вас с ней была эта неосязаемая сестринская связь. Дели понимала все, без лишних объяснений. Кивнув, старшая встала с места и отправилась к тумбе, собираясь помочь, а ее парень помахал вам двоим, не выпуская из рук что-то вроде пирожка. Скорей всего, твоя мама снова решила радовать выпечкой все семейство. Я принес горячий шоколад и зефир, - сказал Малик, заставляя тебя растянуть губы в улыбке и весело хмыкнуть. Еще одна «Скорая Помощь» на ножках. - Может, лучше его.? Вообще, он был частым гостем в вашем доме. Твои родители любили парня старшей, намного больше Дейна, на самом деле. Хотя, мама, все же, скорей всего расстроится, узнав, что ты порвала с ним. А как от этого расстроится сам Дейн, когда до него дойдет.. Не повезет всем, кто будет рядом, в тот момент. Он бывает очень страшным, в своей ярости. Я Зейн, - Малик подал руку Найлу, стоило вам войти в кухню. Потом указал пальцем на твою сестру. - Это Делия, сестра /твое имя/. Ты Найл, верно.? Они вели себя так обычно, хотя все знали, делая это для тебя, совсем не зная, сколько всего, на самом деле, делают для самого Найла. Вы чертовски промокли, ребят! - возмутился Малик, глядя на то, как ты борешься со своим свитером, - ткань настолько вымокла, что липла к телу, не желая стягиваться. - Сходи, переоденься, /твое имя/! Ты кивнула, наконец-таки одолев промокшую одежду. Я дам ему что-нибудь из твоих шмоток.? - спросила у Зейна ты, и он кивнул, растягивая губы в улыбке, показывая, что совсем не против. Найл, без расспросов, пошел за тобой следом, когда ты позвала. Он впервые был в вашем доме, поэтому немного терялся, застревая «на развилках», не зная, куда ему двигаться. Дели с Зейном были настолько «котятками», что даже не начали шептаться на кухне, когда вы двое уходили от них. Ты спросила у них, начиная подниматься по лестнице: Когда вы оба свалите.? Зейн заставил твою сестру начать хихикать. Привела парня домой, и выгоняет. Подозрительно, нет.? - громко спросил у Делии он. Ты закатила глаза, после своей фразы отмечая, что уголок губ Найла дрогнул. Не бойся, папочка, я знаю, где ты прячешь презервативы! - прокричала ты, и эти двое на кухне засмеялись, а тебе стало как-то хорошо от того, что Хоран улыбается. - А вообще, Дели, скажи ему прекратить играть в нашего с тобой отца! И Зейн тут же начал жаловаться новому человеку в вашем доме. - Найл, поддержи меня! - законючил он. - Эти женщины просто неуправляемы! Сезам прыгнул ему на руки, стоило Найлу сменить мокрые джинсы на свободные спортивки парня твоей старшей, и усесться на диванчик, возле твоей постели. Сезам — чистейше-белый домашний кот, любимец твоей семьи, - один из всех тех, кого ты, маленькой, таскала домой, от кого твоя мама так и не смогла отказаться. Он очень болел, когда был котенком. Кто-то сломал ему две передних лапки, и вы безумно сильно старались, пытаясь вылечить малыша. Вам удалось. Он был настолько преданным вашей семье и настолько хорошим, что все отдали коту частичку сердца. Загвоздка была лишь в том, что Сезам не любил людей, кроме твоей семьи, всегда кидаясь в ноги новым прихожим. Он уже смирился с частыми визитами Зейна. Не полюбил его, но просто перестал трогать, относясь к Малику, как к чему-то вроде ненужной коту мебели. А к Найлу он прыгнул сразу. Ты затаила дыхание, переодевшись и выйдя из ванной, увидев своего любимого кота, который урчит, пока парень чешет ему шерстку. У тебя клевый кот, - говорит Найл, не прекращая трогать это своенравное животное. Ты не можешь дышать еще и потому, что впервые видишь Хорана без рукавов, во всей красе на этом самом месте. Ты прекрасно понимала, что он царапается. Ты просто не знала, что н а с т о л ь к о. Вообще-то, он не очень любит людей, - признаешься ему ты, стараясь не сдать своего состояния, не начать заикаться. Хочется плакать, очень-очень больно в груди, и даже темные пятна пляшут в глазах, - у тебя очень большое сердце. - Я удивлена, что он с тобой такой.. хороший. Это, наверное, главная отличительная черта вашей семьи, - задумчиво, говорит Найл, не переставая трогать Сезама. - Быть добрыми к тому, кто может это даже не заслуживать. Ты фыркаешь, отводя глаза в сторону. Ой, заткнись! - просишь ты, и Найл снова улыбается. Он, правда, улыбается. - Я просто не могла спокойно сидеть, зная, что ты там под дождем.. Прости, что испортил тебе вечер, - перебивает Хоран, заставляя тебя недовольно поджать губы. Заткнись! - повторяешь ты. И Найл, негромко, смеется. Ты дала ему спортивную кофту Зейна, что-то вроде того, что на нем всегда есть, скрывающее порезы, но Найл либо забывает одеть, либо совсем не хочет, - у тебя дома жарко, а твоя семья хорошо относилась к нему, хотя прекрасно все знает. Дели никак не меняется в лице, передавая ему в [ту самую] руку кружку с горячим шоколадом. Малик никак не выказывает своих эмоций, тоже подмечая размашистые хаотичные линии, рассекающие его кожу. - Я теперь понял, куда делся бинт и жгут, - как бы невзначай, только это говорит парень старшей, заставляя тебя невесело хмыкнуть. Найл хмурится. - Я тут.. виноват.? - спрашивает он, не понимая. Тебе немного стыдно, но ты, все же признаешься. Я таскаю их с собой в школу уже три недели, на случай.. - ты поднимаешь на него глаза, но сразу отводишь. Чувствуешь, что немного краснеют щеки. - Если ты решишь «психануть» в школьном туалете, не знаю.. Дели сразу мастерски уводит тему, рассказывая что-то веселое об учебе и о том, как ей не нравится пицца в Пронто, прозрачно делая намек на то, что в «У Бобби» всегда было лучше. Они с Зейном уходят, где-то после двух кружек горячего шоколада, оставляя тебя с Найлом одних дома, заботливо отыскав для вас что-то вроде «Две девицы на мели» по телеку. Ему нравится сладкий попкорн, что сама готовит твоя мама, большими запасами, вечно подбивая ваше семейство на увеличение задницы. Ему нравится даже то, как ты рассказываешь об этом. Сезам спускается со второго этажа, - хотя, вообще-то, не очень любит это делать, - и устраивается у Хорана на коленях, сразу прикрывая глаза так, будто собирается спать на парне. Найл не против. Он лишь поглядывает на тебя, одними глазами спрашивая: «Мне можно.?» Он первым поднимает тему того, как ты «спасла» его, забрав из-под проливного дождя сегодня. - Как все отреагировали на то, что ты ушла.? - спрашивает он, и ты поджимаешь губы, не отводя взгляда от экрана, пережевывая свой попкорн. А вот Дейна никогда не заставишь смотреть с тобой сериалы. Это ведь «такое бабское» увлечение! Крики, оры, - рассказала ты, пожимая плечами. - Мне плевать. Я просто знала, что ты, даже под дождем, не пойдешь домой. Мне нельзя домой, - отвечает тебе Найл. Он поднимает свободную ему майку Зейна сразу, как только ты оборачиваешься. И все его ребра, грудная клетка, кожа на ней, изрисованная такими красивыми черными эскизами, имеет розово-фиолетовый оттенок. У тебя рот открывается, а глаза обещают вот-вот на ковер вывалиться. - Он становится неадекватным, когда напьется. Хоран отпускает ткань, пряча от твоего взгляда свои побои. Ты и н е п о д о з р е в а л а. Он ходит на все эти места, потому что не знает, куда ему еще пойти. Ему просто некуда пойти. Он никому не нужен. Приходи ко мне! - говоришь ему, просишь, слишком, наверное, навязчиво, даже хватаясь за колени парня, который валяется на твоем диване, когда ты сама сидишь на полу, в его ногах, считая это место куда более удобным. - Когда тебе некуда пойти, после школы, вместе занятий. Иди ко мне. У меня родители такие же, как сестра, они даже ничего не спросят! Найл лишь хмыкает. Он не собирается. Тебя исключат из общества мертвых поэтов, - назидательно говорит он, отводя взгляд к экрану телевизора. Мол, все, разговор закончен. Но ты не собираешься оставлять это так, как бы ему того ни хотелось! - Так что нет, /твое имя/. Спасибо, ты очень мила, хоть я никогда и не пойму, зачем ты ведешь себя так со всеми. Ты хмуришься, когда самой хочется плакать. У них была такая хорошая семья, а теперь ничего нет. У них был шикарный, всеми любимый бизнес, а теперь все кануло в лету, погружая ту часть города в траур. У него все было. Друзья. Популярность. Счастье. А теперь только побои и порезы. Я не принимаю ответ «нет»! - говоришь ты, не отворачиваясь от него и на секунду. Сезам открывает глаза, недовольный тем, что ты мешаешь ему спать. Просто, из-за тебя, его подушка двигается. Найл ерзает на месте, чувствуя себя не очень-то уютно. Ты кричишь на кота, потому что тебе можно. - Не смотри на меня так, сейчас вообще пойдешь в мою комнату! Найл смотрит сериал, кушая попкорн, немного морщась тогда, когда ему приходится слишком уж сильно за ним тянуться. Морщась от боли. Ты не можешь забыть его синяков. Не можешь перестать смотреть на то, как искоцана рука. Он все это видит, но делает вид, что ничего не происходит. Скорей всего, он понимает, что тебе тоже нужно время, чтобы привыкнуть. Почему.. Почему ты не уехал за мамой.? - спрашиваешь ты, заставляя его нервно сглотнуть. Ей я тоже не нужен, - говорит он, хрумкая при этом. - Я выгляжу, совсем как Тео. Ты не заметила.?! Грег очень много шутил на тему того, что это я сделал Дениз ребенка, пока он, после гулек, находился в отключке. Это не смешная шутка, - хмуришься ты, не отводя от него взгляда. Найл пожимает плечами. Нам было весело. Ключевое слово здесь «было». - Можно.. Можно мне завтра сесть с тобой, на проф-ориентации.? - спрашиваешь ты, и тебе так неудобно, как будто проблемы у тебя, не у него, и ты навязываешь ему свое общество. Найл поворачивается к тебе и смотрит в глаза, неотрывно. Ты успеваешь убедиться в том, что его радужка потеряла былой голубой цвет. Он сломался. Он совсем сломался. Ты бы не горела таким желанием, правда, если б узнала, что я, и правда, чокнутый, а.? - говорит он, и лишь весело хмыкает, когда ты отрицательно мотаешь головой и вслух возражаешь ему. В уголках глаз уже собрались слезы. Он видит, что ты начала плакать. - Нет, /твое имя/, я долбанутый. Не потому, что лезвие — мой лучший друг, вовсе не поэтому. Он вряд ли говорил то, что собирается сказать тебе сейчас, хоть кому-либо на этом свете, так что, ему сложно; но ты покорно ждешь, не торопя и не переспрашивая, не собираясь «судить» его за все, что он может выдать. Не планируя кому-то рассказывать. Не думая от него отрекаться. Выгоняй меня, если что, - говорит он, намекая на то, что это будет ужасно. А ты и так боишься. Он уже успел показать тебе немало кошмаров, из своей жизни. Разве может быть хуже.?! - Я видел Грега. Ты не совсем понимаешь, о чем он говорит, а Сезам даже приоткрывает один глаз, наверное, чувствуя волнение «своей подушки». Вы с Найлом оба заметно мешаете этому барону спать. Чуть ли не жить! Твой кот, который, почему-то, сразу полюбил Хорана, очень много о себе думает. - Я видел Грега, когда собирался.. -Найл смотрит на свою руку, потом горько усмехается. - Ну, ты поняла. Я его видел. Рядом с собой. Как тебя сейчас, хорошо. И он выбил лезвие из моих пальцев. Слезы, непрерывным потоком, струятся по твоим щекам. Может, он приходил, чтобы не позволить тебе.. - начинаешь ты, и Найл отворачивается, поджимая губы, будто ему очень-очень больно. В его глазах нет соленой воды, но, если б он был девочкой, он бы, точно, заплакал. Ты слишком добрая, /твое имя/, чтобы быть реальной, ты знаешь.?! - возмущается он, двигаясь на месте. Сезам даже впивается в его ноги когтями, но Найлу не больно. Такие ощущения приносят ему спасение. Я реальная, - заявляешь ты, кивая головой, надеясь на то, что ты сможешь помочь ему почувствовать действительность. - Я, правда, здесь, мы дома, у меня, на тебе мой кот и остатки маминого попкорна! Он смеется, не отводя от тебя взглядя. И ты решаешься протянуть ладонь и взять его за руку. За ту самую руку. Чтобы помочь. Тебе очень хочется ему помочь, ты, серьезно, очень сильно этого хочешь. Твои пальцы, совсем легонько, проходятся по полосе его царапок, заставляя Найла тихо сглотнуть, внимательно наблюдая за тем, что ты делаешь. - Ты.. - начинает он, но запинается. - Ты разрешишь мне остаться.?