Атланты держат небо. Мафия — все остальное.

      За последние несколько дней жизнь в городе превратилась в ад, хоть ничего в целом и не изменилось: я всё так же посещаю занятия и хожу на работу, как и остальные жители, но мы все сейчас являемся подозреваемыми. Бандиты нагло вламываются в дома, проводя незаконный обыск, наводя страх и ужас на местных жителей, а полиция на это закрывает глаза и разводит руками, получая очередную жалобу. Они не думают ни о ком: ни о стариках, ни о детях, ни о женщинах. Каждый раз, выходя на улицу, я боюсь стать очередной их подозреваемой и тогда не знаю, смогу ли я долго и достоверно лгать, покрывая виновника всех беспорядков. Изо дня в день я собираю волю в кулак, чтобы пойти и всё рассказать капитану полиции, но всё время останавливаюсь, вспоминая слова Тома. Вдруг он действительно следит за мной, и как только я отправлюсь в сторону участка, то могу быть убита? Но ещё больше я боюсь оказаться предателем для всех, если кто-то из бандитов расколет меня и узнает правду, ведь, по сути, я сама сейчас являюсь преступницей, укрывая Тома. Видеть преступление и ничего не делать — гораздо хуже самого деяния.       Вернувшись после учебы, в очередной раз радуясь, что вообще дошла до дома, я услышала тихий всхлип где-то в квартире. Подойдя к двери ванной, я прислушалась: Даллас плачет. Редко удаётся увидеть момент, когда она льёт слёзы, ведь Даллас — сильная женщина, но всегда виновником её очередных слёз был какой-нибудь мужчина, в котором она ошибочно увидела свою судьбу, а он, воспользовавшись её доверчивостью и любвеобильностью, бросал бедную Клару без зазрения совести. С одной стороны, её можно понять: в свои сорок с лишним у неё нет детей, и она никогда не была замужем, хотя очень жаждет женского счастья; с другой — это её вина — доверяться мужчинам и в первую же встречу давать ему всё, что тот пожелает, — очень опрометчиво и глупо, хотя она далеко не глупая женщина. Какое-то время мне казалось, что Даллас такой расклад вещей нравится, но как же я была неправа, смогла понять это только тогда, когда сама попала в подобную ситуацию с Томом. Я и подумать не могла, что моё сердце предпочтет именно такого мужчину, хотя он действительно имеет какой-то необычный магнетизм, безотказно действующий на мое подсознание.       — Клара, хочешь поговорить? — тихо сказала я в закрытую дверь, и сразу же звуки плача резко прекратились.       — Всё в порядке… — отозвалась она. — Я просто порезалась…       Лжет, я уверена на сто процентов. Она всегда старается уберечь меня от лишних проблем и тягостей, но сейчас я догадываюсь, почему Даллас в таком состоянии. Я заметила за ней это ещё пару дней назад: она стала каждый вечер выпивать, но уже не вино, как раньше, а терпкий виски, запах от которого быстро распространялся по квартире из-за постоянно закрытых окон. Всё из-за пропажи Орла, возможно, что у них было что-то серьезное. Как бы я хотела закончить её страдания и сказать, что он уже никогда не вернётся, возможно, Том попросту убил его. Хотя я в этом не сомневаюсь. Этот мужчина жесток и хладнокровен, тем более он упоминал какое-то дело, и раз он готов ради этого дела убить меня, то что ему помешает сделать это с Майком, Блэком и Стэном? Хотя наверняка обо мне мужчина даже и не думает, я лишь очередная жертва на его пути, значение которой он даже не придаёт. Сегодня я есть — завтра нет, и Том даже этого не заметит. От этого в груди вновь появляется щемящее чувство обиды и тоски. В моём случае рассчитывать на взаимность — уж очень глупо. Когда я стала такой сентиментальной?       Наконец дверь ванной распахивается, и передо мной появляется Даллас: тушь на её лице чёрными кривыми линиями размазана по коже, а в глазах я вижу какую-то немыслимую тоску, словно она потеряла часть себя.       — Дашь мне сигарету? — промямлила она. — У меня закончились, а в магазин идти нет никакого желания.       — Но я не… — начала было я оправдываться, но Клара меня перебила.       — Куришь, — хмыкнула она и выдавила из себя какое-то подобие улыбки, больше походившее на оскал загнанного в угол зверя. — Ты уже не маленькая, хочешь — кури.       Достав из сумки пачку, вручаю её Даллас, и она закуривает прямо посреди квартиры, не заботясь о том, что её велюровые шторы в гостиной впитают запах табака, жадно втягивая дым в легкие. Я не лезу с расспросами, чтобы не выдать правду, и отправляюсь на смену в паб, сама же Клара придет чуть позже, взяв небольшой отгул, чтобы привести внешний вид в порядок. Перебирая вещи в шкафу, мне в руки попалась та самая юбка, под которой Кларк мерзко шарил руками, пытаясь меня изнасиловать. Без сожаления кидаю ее в мусорное ведро и на этот раз предусмотрительно надену штаны, от греха подальше. Такие приключения точно не по мне, и не хочется повторения этой истории.       Взяв одну сигарету и прикурив её, отправляюсь в бар и надеюсь, что по пути меня не начнут засыпать вопросами о чём-либо. Нет желания с кем-то разговаривать. Проходя мимо поворотов на узкие улицы, боковым зрением замечаю фигуру в черных одеждах, но не успеваю сфокусировать на ней взгляд, как неожиданно фигура ожила и дёрнула меня за руку, увлекая за собой глубже в сужающуюся улицу. Кричать нет желания, да и бесполезно это: если кто-то из бандитов поймал меня на крючок, то отвертеться уже не получится. Как только незнакомец повернулся, то я сразу узнала того, кто скрывается под капюшоном толстовки — это Том. Его синие глаза смотрят на меня, но на этот раз я хотя бы не чувствую от него угрозы или ненависти, он спокоен.       — А просто позвать меня нельзя было? — прошипела я на Тома и дёрнула рукой, вырываясь из его хватки.       — И ты бы снова бросилась бежать, — съязвил мужчина. — Ты мне должна помочь.       — Я тебе ничего не должна, — снова я шикнула на него, и как только я собралась уйти, то он вновь дёрнул меня за рукав куртки и прижал спиной к стене.       — Характер будешь своей опекунше показывать, поняла? — прорычал Том.       Его лицо слишком близко ко мне, что я чувствую дыхание мужчины на своей щеке. Почему-то меня это не пугает, скорее, смущает, и я чувствую, как щёки начинают гореть. Не хватало ещё раскраснеться у него на глазах, и тогда Том поймет, о чём я думаю при виде него. Неотрывно глядя ему в глаза, я лишь согласно киваю, и он тут же чуть отстраняется, но не перестаёт преграждать мне все пути отхода своим мощным, широким телом. Он на голову выше меня, что даёт ему преимущество. Мужчина нависает надо мной, надменно глядя сверху вниз.       — Ты знаешь код от сейфа? — тихо прошептал Том.       — Ты решил ограбить этих ребят? — отвечаю я вопросом на вопрос и наигранно смеюсь. — Да ты псих.       — Детали моих планов тебя не касаются, — продолжил мужчина. — Хочешь, чтобы всё закончилось? Просто скажи мне код. Я ведь буду снова и снова отлавливать твоих грозных друзей по одному и убивать, пока не узнаю то, что мне нужно.       — Тогда можешь убить и меня, — прорычала я в ответ, передразнивая Тома. — Я не знаю этот чёртов код!       Я толкнула мужчину в грудь двумя руками и думала, что это его только разозлит, но он отшатнулся назад и молча убрал свои руки, что до этого преграждали мне выход. Пока он молча стоит — самое время уйти отсюда, пока он снова не передумал. Том непредсказуемый, импульсивный, и неизвестно, что от него ожидать. То он каждый день приходит в паб, то пропадает на несколько дней снова. Я удивляюсь, что он до сих пор умудрился никак себя не выдать.       По пути до паба ужасные мысли роятся в голове: теперь я знаю слишком много, и, в случае угрозы планам Тома, буду убита. Только почему он мне их рассказал? Действительно верит, что я буду держать язык за зубами? И я буду, пусть это и неправильно, пусть я подставлю всех бандитов города, а может, и всего штата, но я надеюсь, что всё задуманное Томом сбудется. Я хочу этого не потому, что он вызывает во мне странные, тёплые чувства вперемешку с ненавистью, а потому, что хочу увидеть, как эти не знавшие до этих дней горя мерзавцы будут наказаны и дезориентированы тем, что однажды, придя к общаку, они обнаружат, что сейф пуст. Представляю их удивлённые кривые лица. Не исключено, что после этого Даллас и я будем убиты, как хранители их мнимой сокровищницы, не сумевшие уберечь её, но стоит рискнуть и дать шанс Тому показать им, что они тоже слабы и смертны, как и все мы. К тому же, мы не виноваты: мы — слабые женщины, и делать нас охраной такого столь важного места — их главная ошибка. Могли бы выделить пару своих амбалов для этого дела, их не жалко. Они считают, что паб никто не трогает из-за жуткого, сковывающего страха перед их авторитетом и безжалостности. Тогда самое время понять, что есть люди и посильнее.       Но всё же, кто он такой, этот Том, и почему он так уверенно идёт на это дело в одиночку?