***
Девушка осторожно постучала в тяжёлую дверь, и та медленно открылась, обеспечивая ей возможность зайти в тихий кабинет с потрескивающим камином. Профессор отвлеклась от заполнения непонятных для Блэк бумаг и тепло улыбнулась, отложив узкое и длинное перо. — Беллатрикс, — выдохнула она, вставая из-за стола и подходя ближе. Улыбка всё ещё была на её лице, хотя взгляд из-под полуприкрытых век выглядел усталым. — Вы не говорили, чтоб я не приходила, — пожала плечами Блэк. — Вы, конечно, не обязаны, но я думала, что вы бы предупредили. — Всё в порядке. Если я ничего не говорила, значит, я не против, чтоб ты осталась. Беллатрикс подошла ближе и протянула руку, бессловесно прося разрешения, и коснулась чужой руки, когда получила кивок в ответ. Она медленно изучала ладонь профессора своей собственной, касаясь её со всей аккуратностью, на которую была способна, боясь, что любое неверное движение повлечёт за собой прежнюю холодность со стороны женщины. Движения Беллатрикс не были бережными, как если бы она касалась чего-то ценного и хрупкого — они были осторожными, будто она тянулась к чему-то опасному, что могло причинить ей боль, стоило опрометчиво дёрнуть рукой. Это были не нежные жесты, которые заставляла её терпеть Андромеда, это были не утешающие прикосновения Нарциссы. Это были всего лишь её пальцы, аккуратно касающиеся чужой ладони. Она прикоснулась к тонкому запястью Минервы и, оторвав взгляд от их рук, внимательно посмотрела в прикрытые глаза. — Можно? — полушёпотом спросила она. — Это всё ещё последствия твоего удара головой? — губы женщины растянулись в ленивой улыбке. — Очень смешно. И женщина вместо ответа на её вопрос закатала узкий рукав чёрной робы по локоть. Нетерпеливая рука скользнула по предплечью МакГонагалл, и Беллатрикс удивлённо вскинула брови, когда обнаружила, что кожа, ранее скрытая рукавом, была теплее и менее грубой. Большой палец провёл длинную линию по внутренней стороне предплечья женщины, плотно прижимаясь к коже. — Вам осталось много работы? — её пальцы продолжали изучать только открывшийся участок кожи. — Очень. Четыре факультета, семь курсов, — с виноватой улыбкой призналась МакГонагалл. — Ты можешь подождать здесь, если хочешь. Блэк разорвала тактильный контакт, позволяя Минерве вернуться за свой стол и продолжить бумажную волокиту. Беллатрикс скучающе запрокидывала голову, рассматривая потолок, и постукивала по столу, пока не ловила на себе неодобрительный взгляд зелёных глаз. Тогда она ненадолго успокаивалась, по-прежнему уставившись в потолок. — А можно остаться здесь, не практикуя патронус? — Я думала тебе уютнее в лесу, чем в кабинете с камином, — устало улыбнулась Минерва, и Блэк вытянула руку, чтоб дотронуться до чужих пальцев. — С чего бы тебе хотеть оставаться тут? — Ну, у вас есть чай, — её узкая ладонь крепче сжала чужую. — Который тебе не понравился, — напомнила женщина. — И сахар у вас есть, — улыбнулась Беллатрикс, и Минерва мгновенно отвлеклась от бумаг, непонимающе глядя на неё. — Беллатрикс, что-то не так? — выдохнула она. — К тебе враждебно относятся из-за ужесточения правил в школе? — Моргана упаси, если кто-нибудь из них что-то мне скажет. Я просто не хотела заставлять вас что-то делать, вы и так выглядите уставшей, — Блэк отпустила руку женщины, чтоб через пару секунд схватить её вновь. — Профессор, так я могу остаться? МакГонагалл задумчиво кивнула и вернулась к работе, не обращая внимания на присутствие кого-то ещё в кабинете, как бы Беллатрикс не пыталась обратить его на себя. Наконец, когда Минерва отложила оставшиеся бумаги и с громким выдохом прижала пальцы к переносице, девушка подпрыгнула на месте, хватая профессора за тонкое запястье, останавливая её за мгновение до того, как Минерва бы закрыла лицо рукой. — Голова болит? — поинтересовалась Блэк, внимательно глядя на женщину. — Нет, просто устала, — вздохнула она, свободной рукой поправляя воротник на робе. — хочешь чаю, Беллатрикс? В этот раз сахарница появилась сразу, чему девушка была несказанно рада. Три ложки сахара одна за одной нырнули в чёрный, уже не такой горький напиток. Чай был слаще, чем в первый раз, и Беллатрикс быстро выпила содержимое первой чашечки, недовольная тем, насколько маленькой была та. — Профессор, вам же не противно? — резко спросила Беллатрикс, отставляя тонкую чашечку. — Нет, чай вполне неплох, — с улыбкой ответила женщина. — Вы знаете, что я имею в виду, — её тон стал ещё серьёзнее, и улыбка с лица МакГонагалл пропала. — Вам неприятно, что я прихожу и прошу научить меня патронусу? — Беллатрикс…- — Если это вам не нравится, и вы терпите это только из-за того, что чувствуете себя виноватой передо мной, или по какой-либо другой причине, то я прекращу, — её глаза внимательно изучали чужое усталое лицо. — Беллатрикс, — повторила Минерва, разделяя каждый слог. — Всё нормально. — Тогда, — она немного помедлила, чтоб решить, что именно она хотела знать. — Какое событие вы вызываете в своей памяти, чтоб у вас получился патронус? — Тот день, когда я получила письмо на свой одиннадцатый день рождения, — женщина слегка сжала её руку. — Скучно, да? — Вы сразу поняли, что это именно то воспоминание? — спросила она. — Нет, конечно, нет, — тихо рассмеялась Минерва. — Сначала я вызывала в памяти тот момент, когда распределяющая шляпа после пяти с половиной минут определила меня на Гриффиндор, и все в зале смотрели на меня широко раскрытыми глазами. Потом я вспоминала одного юношу, который был сыном фермера, но воспоминания о нём тоже были бесполезными. — Он был магглом? — слишком резко спросила Беллатрикс, за что тут же почувствовала на себе недовольный взгляд, который, впрочем, вскоре смягчился. — Он маггл, да, — Блэк ожидала услышать в её голосе смущение или вину, но женщина говорила о связи с магглом так, будто вовсе этого не стеснялась. «Неудивительно, — подумала она. — Маггловские отбросы не могут оставлять по себе счастливых воспоминаний». — Так почему же письмо? — Беллатрикс быстро вернулась к первоначальной теме разговора. — Потому что в этом воспоминании смешалось очень много сильных и ярких чувств, — Минерва высвободила ладонь из её пальцев и виновато улыбнулась. — Думаю, тебе пора идти, уже без десяти девять.***
Беллатрикс долго не могла уснуть после того, как вернулась в спальню, где на одной из кроватей сидела Джина Райдер. Девушка выглядела недовольной, когда Блэк зашла, но вызвала лишь улыбку своим сердитым видом. Когда Беллатрикс уставилась в конспект, даже не читая его, а просто скользя взглядом по строкам, создавая иллюзию того, что она была занята, в спальне послышался голос Джины: — У нас из-за тебя были проблемы, знаешь ли. Блэк проигнорировала слова однокурсницы, делая вид, что конспекты по трансфигурации — самое интересное, что было в её жизни, и Джина прочистила горло, пытаясь привлечь внимание. — Во-первых, открылось, что мы не были в общей комнате поздним вечером. Во-вторых, нас всех заставили объяснять произошедшее. В-третьих, теперь ужесточили правила и следят за тем, чтоб ни один студент не покидал общую комнату после девяти вечера. Отличные нововведения, тебе не кажется? — всплеснула руками Райдер, встав с кровати. — И кто же в этом виноват, а, Блэк? — В следующий раз постараюсь не попасть под удар молнии, который, конечно, зависел исключительно от меня, идиотка, — подскочила она, хватая однокурсницу за воротник. Длинные волосы Джины, спадающие на её плечи, тоже оказались в хватке её пальцев. — Пусти! — Райдер дёрнулась, и вскрикнула, когда Беллатрикс встряхнула её за воротник. Руки девушки потянулись к шее, чтоб ослабить чужие пальцы на своём воротнике. — Зато я не сбегала в Запретный лес после того, как мамочка с папочкой прислали гневное письмо, — зашипела она, отталкивая от себя однокурсницу. Не устояв на ногах, Джина с глухим звуком упала на пол спальни. — Ты с ума сошла? — выкрикнула девушка, поднимаясь на ноги. Звонкая пощёчина послышалась ещё до того, как по левой части лица Беллатрикс разлилось обжигающее тепло, но та даже не отреагировала. — Профессор Слагхорн узнает об этом, а потом и директор, и тогда сможешь попрощаться со своими сестричками и поприветствовать родителей. — О, правда? О чём же они узнают, Райдер? — улыбнулась Блэк, отступая на пару шагов назад. — О том, какая ты неуклюжая, и как ты падаешь на ровном месте? Да, им будет очень интересно послушать о том, как ты не удержалась на ногах и, падая, задела моё лицо. Вперёд, Райдер! Рассказывай всё Слагхорну и Дамблдору, можешь даже в Министерство пойти, чего уж там! Через мгновение палочка Джины Райдер была направлена на Беллатрикс, и та подошла ближе, так что тонкий наконечник упирался ей в горло. Вскоре она почувствовала, как рука её однокурсницы дрожит, и её ухмылка стала ещё шире. Джина опустила дрожащую руку, пряча палочку обратно в рукав и глядя вниз. — Ты неудачница, Райдер. Жалкая полукровная неудачница, — бросила она, возвращаясь к своей кровати и поднимая упавший конспект по трансфигурации. Когда же Йона и Иветт вернулись в спальню, девушкам, казалось, совсем не было дела до той напряжённой тишины, царящей в помещении. Беллатрикс продолжала перечитывать одну и ту же страницу, написанную скачущим почерком, пытаясь сконцентрироваться на том, о чём шла речь в конспекте, но её мысли были далеко от трансфигурации, от этой комнаты и от Хогвартса в целом. Она никак не могла перестать думать о том маггле, который нравился МакГонагалл. Неужели он был красив? Скорее всего, нет, да и умным он быть не мог: он же маггл. Присевшая на край своей кровати Йона неуверенно улыбнулась, когда Блэк встретилась с ней взглядом. — Мы скучали по тебе, Беллатрикс, — тихо сказала она. — Без тебя здесь было не так. — Не так плохо, как со мной? — предположила девушка, улыбнувшись. — Не подлизывайся. — Нет, просто, знаешь, нет, всё совсем не так. Это… Это не в том смысле, — затараторила Йона, очевидно, не беспокоясь о том, чтоб ее слова были связаны между собой. Девушка сделала глубокий вдох. — Спокойно, Квиссель, спокойно, — Блэк подняла руки. — Я просто пошутила, дурочка. Йона сделала ещё несколько вдохов и выдохов перед тем, как закрыть глаза и на несколько секунд полностью замолчать. Беллатрикс провела ладонью перед закрытыми веками своей однокурсницы, чьё поведение её порядком забавляло, улыбаясь излишней и ненужной тревожности девушки. — Просто без тебя было непривычно, — ответила, наконец, Йона, потирая руки. — Спасибо, Квиссель, — еле выдавила Блэк, закрывая конспект. Компания Йоны Квиссель была, мягко говоря, малоприятной для неё и, наверняка, для всех остальных: нервозность однокурсницы иногда казалась до ужаса смешной, но ещё чаще эта черта попросту раздражала Беллатрикс, которая уставала от беспокойных метаний Йоны во сне. Блэк соскользнула с постели, оставляя конспект на прикроватном столике, и махнула рукой однокурсницам, вызывая яркую улыбку Ив Бломе и еле заметный взмах руки Йоны Квиссель. Джина продолжала бросать ненавидящие взгляды в сторону девушки, на что Беллатрикс лишь тихо засмеялась перед тем, как оставить спальню и выйти в общую комнату, где к тому времени не было ни одного ученика. Она пыталась понять, проанализировать, отследить тот момент, когда она стала видеть профессора МакГонагалл иначе. Женщина никогда не казалась ей располагающей к себе, как и все остальные, и Блэк бы ни за что не стала считать её тем человеком, которому можно за чаем с печеньем рассказать о своих проблемах или успехах. И всё ещё это была тридцатидвухлетняя женщина-полукровка, которая могла унизить человека одним своим взглядом, и Беллатрикс не знала, что она должна чувствовать. Строгая преподавательница, которую боятся первокурсники, вела себя с ней дружелюбнее, чем когда-либо, и Беллатрикс никак не могла взять в толк, что это значило, и почему её вообще волновала Минерва МакГонагалл. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтоб рядом появилась её тётка, говорящая: «Тебе это не нравится» или «Ты это обожаешь», как она всегда делала до того, как Беллатрикс успевала выразить своё отношение к чему-либо. Но Вальбурги здесь не было, и это, скорее, плюс, а не минус. Это, безусловно, был плюс.***
Андромеда подбежала к ней, едва она вышла в общую комнату, и сжала Беллатрикс в объятиях после сравнительно долгого перерыва. Её янтарные глаза, полные энтузиазма, глядели прямо в глаза старшей Блэк, и та не могла понять, что заставило её сестру, которая никогда не была утренним человеком, так сиять в половину седьмого. Вскоре озарение пришло в заспанное сознание Беллатрикс, и та скорчила недовольное лицо. В большом зале все оживлённо что-то обсуждали, и Блэк невидящим взглядом уставилась в свою тарелку, слушая чужие разговоры. Большинство сидящих за общим столом обсуждало предстоящие школьные соревнования по Квиддичу, третьи за этот учебный год. Один проворный мальчишка из Гриффиндора подкрался к ней и шёпотом спросил, на кого она будет ставить. Получив вполне вежливый отказ, мальчик удалился, испуганно оглядываясь на Блэк. Её совсем не интересовал Квиддич и всё с ним связанное, но навряд ли она могла что-то поделать с тем, что её вновь потянут на игру, где немало учеников будут радостно кричать, даже не зная, кто выигрывает. Она не протестовала, хотя и высказывала своё недовольство позже, когда соревнования заканчивались. Блэк должна была гордиться командой своего факультета, как это делали остальные, но никакой гордости или даже расположения к придуркам на мётлах она не чувствовала. Беллатрикс лениво поддела вилкой кусок карамелизированной тыквы, оттащив его на край тарелки. Беллатрикс была уверена, что металлические зубцы неприятно звякнули по эмалированной поверхности тарелки, но среди общего гула этого не было слышно. Она ещё раз провела вилкой, провоцируя скрежет, который тут же затерялся среди голосов. Здесь всегда было достаточно громко, чтоб возможность услышать звон посуды полностью исчезла. Чьё-то присутствие рядом отвлекло Беллатрикс от тарелки, она повернулась, чтоб увидеть перед собой светловолосую однокурсницу, ярко улыбающуюся ей. Ив поставила свою тарелку на стол, продолжая улыбаться. — Я сяду? — спросила она и, не дожидаясь ответа, присела рядом с Блэк. Её улыбка была будто бы застывшей на ярко накрашенных губах, и Беллатрикс поморщилась такой нелепой имитации. — Сегодня идиоты будут гоняться за мячиком, не забыла? — Ты предлагаешь устроить погром в ванной старост, как мы сделали на четвёртом курсе? — скептически спросила Блэк, откидываясь на спинку стула. — Я не в настроении, Бломе. — А что ты собираешься делать? — Иветт замерла с вилкой во рту. Один вид её однокурсницы прекрасно давал понять, что та устала от происходящего в стенах Хогвартса не меньше самой Беллатрикс: её скучающее бледное лицо, несмотря на искусственную улыбку, выглядело опустошённым. Ив, похоже, устала даже от собственного подростокового бунта: юбка, которую она ранее подтягивала выше середины бедра, теперь доставала до колен, как и полагалось. — Ничего не хочу, Бломе. Предлагаю просто отсидеться в общей комнате, — она отодвинула тарелку, глядя на однокурсницу. — Если отсиживаться будем лишь мы вдвоём, то я очень даже не против, — подмигнула Иветт, хитро улыбнувшись. — Я, знаешь, ли, девочка с сильной совой и хорошим братом. — В смысле? — недоверчиво спросила Беллатрикс. — Эвиатар прислал мне сову с бутылкой эльфийского вина на день рождения, — пожала плечами Ив. — Я больше не притронусь к тому, после чего мне будет настолько плохо. Мне хватило того, что принесла Райдер, — ответила она, наблюдая за собирающимися куда-то студентами. — То, что принесла Райдер, было маггловским дерьмом, и ты это знаешь, — фыркнула девушка, поднимаясь из-за стола. — Думаешь, в доме Бломе стали бы держать такое пойло, какое принесла наша потеряшка. Ив встала, протягивая руку Беллатрикс, и та, пусть и не приняла протянутую ладонь, поднялась со стула. Пока все ученики выходили из замка, девушки направились в спальню. Блэк хотелось верить, что не ей одной всё это надоело.