Onsra

Иветт вытащила из-под кровати свёрток желтоватого пергамента, разворачивая его. Продолговатая узкая бутылка была прозрачной и демонстрировала оранжевую жидкость, отливающую золотым, и девушка покрутила сосуд, позволяя огненным языкам цветочного вина лизнуть прозрачные стенки бутылки. Беллатрикс вытащила палочку, и два бокала из тонкого стекла появились перед ними, сверкая, пока их наполняли цветочным вином. — Я думала открыть на Рождество, но тебя не было, а пить в одиночестве, как мать, я не собираюсь, — сказала Бломе перед тем, как сделать первый глоток и довольно улыбнуться. Беллатрикс последовала примеру однокурсницы и поднесла бокал к губам, чтоб почувствовать терпкий вкус на языке. Она готова была скривиться, но в следующий момент почувствовала приятное сладковатое послевкусие. Она осторожно покрутила бокал в руках, напоминая себе не торопиться и не пить слишком много. — Знаешь, Блэк, — начала Иветт, расслабленно улыбаясь. — Я ведь в детстве не пропускала ни одной игры. И на мировых турнирах ежегодно бывала. В Хогвартсе болела за брата, на мировые турниры вместе с ним ездила. А потом я перешла на третий курс, а он выпустился, — Беллатрикс бросила взгляд на опустевший бокал однокурсницы. Бломе проследила направление её взгляда и долила себе ещё. — Я думала, что летом после третьего курса Эвиатар опять повезёт меня на турнир. Я спрашивала его каждый день с тех пор, как сошла с поезда, но ему совсем не до меня было. А потом я поняла, что мне не особо-таки и нравился этот Квиддич. Она наблюдала за тем, как бокал Ив вновь и вновь опустевает и наполняется, и как язык её однокурсницы всё чаще и чаще запинается. Бокал Беллатрикс был пуст всего лишь наполовину. — Блэк, а ты знаешь, что я в прошлом году стала тётей? — засмеялась Иветт, запрокидывая голову назад и открывая взгляду девушки тонкую шею. — Ты говорила, что у тебя есть племянница, да, — безразлично бросила она. — Знаешь, как её назвали? Её зовут Эвелин, представляешь? Теперь только её называют Иви. И мать, и отец, и брат. А я для них исключительно Иветт. Обидно, знаешь ли, — выдохнула девушка и её глаза закрылись. — У тебя были такие забавные волосы на первом курсе, помнишь? Такая тугая коса, заколотая на затылке. И я шла к сортировочной шляпе прямо за тобой, и я молилась попасть на Слизерин к брату. А ещё вместе с ним учился очень симпатичный парень, знаешь? И я смотрела только на этого парня, а потом случайно глянула на тебя, такую серьёзную и нахмуренную, и засмеялась, помнишь? А потом ты сломала мне нос сразу после церемонии, и распустила свою идиотскую косу. — Это был хороший удар, Бломе, — улыбнулась Беллатрикс, глядя на расслабленную однокурсницу. — Ты собирала волосы после этого? — хихикнула Иветт. — Я ни разу не видела, чтоб ты это делала после первого дня в Хогвартсе. — Не собирала, — призналась Блэк, проведя пальцем по краю бокала. — Как же это забавно, — хмыкнула Ив. — Это действительно была глупая причёска. И очень хороший удар, правда? Потом какая-то девушка с седьмого курса срастила мне нос обратно. Беллатрикс лишь кивнула, уже жалея, что она пошла с Иветт. Её однокурсница всегда отличалась излишней болтливостью, и Блэк понимала, что ей придётся выслушивать чужой поток пьяных слов. Раскрасневшееся лицо Ив обрамляли светлые волосы, которые спадали на глаза. — Бломе, тебе не пора в постель? — Беллатрикс поднялась с кровати, стаскивая за собой однокурсницу, несмотря на протесты последней. — Ты в моей спать не будешь, понятно? — Я могу идти сама, — заплетающимся языком произнесла Иветт, и Блэк отпустила её руку, позволяя девушке самостоятельно держаться на ногах. Её однокурсница с глухим звуком упала на пол, что вызвало лёгкий смешок у Беллатрикс. Та нагнулась, приподнимая безвольное тело, и протащила Ив от середины спальни до кровати, бормоча ругательства под нос, которые тут же дублировались её однокурсницей. Беллатрикс взвалила девушку на мягкую постель, не утруждая себя тем, чтоб укрыть чужое тело. Бломе что-то промычала, из чего Блэк услышала только «спасибо». Она спрятала то, что осталось от цветочного вина обратно под кровать Иветт, предварительно завернув в желтоватый пергамент. Ив свесила руку с кровати, махнув ею перед лицом Блэк. Беллатрикс вышла из спальни, прижимаясь к двери, и громко выдохнула, пытаясь подсчитать, сколько времени ушло на выслушивание её однокурсницы. После игры ученики были ещё громче, чем утром. Несколько студентов Слизерина были окружены радостной толпой, поздравлявшей их с победой, и Беллатрикс демонстративно зевнула, проходя мимо них. Она бы испытывала гордость за свой факультет, если бы они отказались принимать участие в этой унизительной и смехотворной игре, но ничего не чувствовала к идиотам, жертвующим своим достоинством ради игры в мячи на мётлах. Это было, пожалуй, одно из немногих мнений, которое она разделяла со своими родителями. Беллатрикс знала, что если бы она не относилась к Квиддичу с такой неприязнью, то начала бы играть, едва попав на второй курс, только чтоб позлить отца. Команда победителей по-прежнему ликовала, и Блэк, оставив их с болельщиками, пошла вдоль коридора на первом этаже, стараясь не привлекать к себе внимания. Она торопливо постучала в тяжёлую дверь кабинета, но ничего не произошло. Она повторяла это действие ещё несколько раз, пока не поняла, что это выглядит глупо. С чего бы ей вообще хотеть попасть к МакГонагалл, если она никак не улучшила свои навыки исполнения патронуса. Беллатрикс отошла от двери, нервно заламывая пальцы. Возможно ли, что Минерва её игнорирует? Или она попросту не услышала среди общего шума? Вернувшись в зал, где всё ещё радовались ученики, Блэк пристроилась у стены, наблюдая за толпой в надежде выхватить взглядом знакомый отблеск изумрудного плаща. МакГонагалл вскоре появилась, оправдывая её надежды, в компании нескольких преподавателей и директора, с которыми она вела беседу, казалось, не беспокоясь из-за оглушительного шума. Беллатрикс подавила нестерпимое желание обратить на себя внимание женщины, и когда та прошла вдоль зала и скрылась, поднявшись по лестнице, Блэк ещё крепче вжалась в стену и, оттолкнувшись от неё, побежала в подземелья Слизерина, где находилась её спальня. За пятнадцать минут её отсутствия ничего не изменилось: несколько подушек всё так же лежали на полу, а Ив Бломе крутилась в постели, обхватив себя руками в попытке согреться. У Блэк совсем не оставалось желания что-либо делать, и она села на свою кровать, упираясь спиной в холодную стену, и достала палочку, задумчиво прокручивая её в руках. Дерево было такой же температуры, как и её тело, и если бы не его шероховатость под подушечками пальцев, она бы и вовсе не почувствовала палочку в своей руке. Она провела острым концом по ладони, с силой вжимая палочку в свою кожу и позволяя тёмно-красной крови растечься по незамысловатым линиям, очерчивая их заново и стекая ниже, к запястью, окрашивая почти незаметные черты браслетов судьбы алым цветом. Она отложила палочку на прикроватный столик, не отрывая глаз от вновь вырисовывающихся линий. Крупная капля крови, стекающая по её руке, застыла на середине предплечья и Беллатрикс осторожно коснулась её, размазывая по коже сгусток застывшей крови большим пальцем и поднимаясь выше к ладони, которая ощущалась липкой и стянутой. Блэк потянулась за палочкой и взмахнула ею, убирая следы крови со своей руки, рана на ладони неприятно саднила. Дверь в их комнату открылась, и две девушки вошли, о чём-то разговаривая и улыбаясь. Когда одна из них заметила на себе взгляд Беллатрикс, её внимание сразу перешло на спящую Иветт, по-прежнему дрожащую из-за отсутствия одеяла. — И что с ней такое? — улыбка пропала с лица Райдер, уступая место растерянности. — Ей плохо? — Она просто пьяна, идиотка, — протянула Блэк, встав с кровати и подойдя ближе к Ив. — Дайте ей поспать немного, и всё будет в полном порядке. Беллатрикс прошла к двери, кивнув напоследок Джине и Йона в знак прощания, и вышла в общую комнату, где Нарцисса рисовала стоящую у стены Андромеду, которая позировала настолько естественно, будто стоять в одном положении несколько часов подряд было для неё ни капли не сложным. Нарцисса не отвлекалась на проходящую мимо старшую сестру, продолжая мазками наносить краску, поочерёдно смешивая её в разные оттенки коричневого. Андромеда еле заметно улыбнулась, когда встретилась взглядом со старшей сестрой, но сразу же вернулась к исходному положению. Беллатрикс глянула на двух мальчиков с третьего курса, которые склонились над толстой книгой, почёсывая затылки, и прошла мимо них, направляясь к выходу из общей комнаты своего факультета. Один из мальчишек недоверчиво глянул на неё, и это не укрылось от её внимательных тёмно-карих глаз. Он смотрел на пораненную ладонь Блэк, и та, заметив, куда направлен чужой взгляд, лишь гордо вздёрнула подбородок, проходя к двери, ведущей в коридор. Её взгляд упёрся в большой камин, отвлекая Беллатрикс от всех прежних мыслей и заставляя вслушиваться в тихий треск древесины. Она бы рада смотреть на что-то ещё, но в небольшом кабинете больше не было ничего интересного. Всего пару минут назад массивная дверь пропустила её внутрь, и она оказалась в абсолютно пустом помещении, недоумевая, куда подевалась его владелица. Беллатрикс подскочила на месте, когда дверь вновь открылась, пропуская профессора из коридора в кабинет. Женщина махнула рукой, оживлённо улыбнувшись и Блэк неосознанно улыбнулась в ответ. МакГонагалл чаще всего представлялась уставшей или отрешённой, и её воодушевление будто освещало всё вокруг ярчайшим светом. — Я не видела тебя сегодня на игре, — заметила Минерва. — Я никогда не ходила на школьные соревнования, между прочим, — она закатила глаза, отворачиваясь от женщины. — С самого первого курса я там не появлялась. — Так у меня и не было причин высматривать тебя там раньше, — её спокойный голос заставил девушку глянуть через плечо. Профессор трансфигурации стояла в метре от неё, скептически подняв бровь и скрестив руки на груди. — Я, почему-то, думала, что ты будешь болеть за команду своего факультета, как никто другой. Беллатрикс бы соврала, если бы сказала, что не польщена словами Минервы. Улыбка на её лице стала ещё шире от осознания того, что женщине есть до неё дело, и она поторопилась скрыть свою радость от профессора, не зная, как та решит её трактовать. Так или иначе, она сама не знала, как следует трактовать свою радость. — Ни о чём этот Квиддич. С чего бы мне за кого-то болеть? — нахмурилась Беллатрикс, полностью разворачиваясь к женщине. — Признайтесь, вам ведь тоже не нравятся эти игры с мётлами и мячиками? — Я была капитаном школьной команды по Квиддичу, когда училась здесь. Беллатрикс немедля отстранилась, пристально глядя на Минерву. Образ строгой и высокомерной МакГонагалл никак не вязался с придурками, самодовольно улыбающимся, сидя на мётлах. Она попыталась представить своего профессора в форме Гриффиндора, играющую в Квиддич, и непроизвольно рассмеялась. Блэк напрасно пыталась сдержать смех, закрывая рот руками, но абсурдное изображение возникало у неё в мыслях снова и снова. — Извините, просто вы… — она даже не пыталась перестать смеяться. — Вы не шутите? — Шучу, конечно, — Минерва еле заметно улыбнулась. — Весь Хогвартс знает, какая я шутница. — Подождите, так серьёзно Квиддич? — Со второго курса и до самого выпуска, — она склонила голову набок. — Хочешь чаю? Заодно расскажешь о своём прогрессе. Беллатрикс неуверенно кивнула. Прогресса-то и не было, сколько бы она не пыталась. Она уже давно собиралась забыть об этой идее, но почему-то не могла перестать приходить к Минерве и делиться с той своими успехами и неудачами. Ей нравилось проводить время в этом кабинете, хотя её всё ещё смущал огромный камин, который МакГонагалл по какой-то непонятной причине называла уютным. — Недавно я пыталась, вспоминая день, когда родилась Нарцисса, но ничего не получилось, — сказала она, глядя на то, как сосредоточенно хмурится Минерва. Это заставило её слегка улыбнуться и быстро отвернуться, чтоб женщина этого не заметила. — Хотя, как мне показалось, это воспоминание должно было нести в себе много ярких чувств. Моя мать выглядела относительно счастливой, а отец был очень зол из-за того, что это не мальчик. — А что чувствовала ты? — поинтересовалась МакГонагалл. — Ничего. То есть, я просто не знала, что должна была чувствовать. Женщина долго смотрела на неё, нахмурившись, но тут же в её лице что-то переменилось, и Минерва прижала палец к губам, после чего нервно подскочила к двери, прислонив к ней ухо. — Что-то случилось, — чётко произнесла она, поворачиваясь к Беллатрикс, ничего не слышавшей. В стальном голосе послышались нотки тревожности, и Блэк не посмела спросить, чего это женщина разволновалась. Минерва открыла дверь, и теперь Блэк могла расслышать, что так обеспокоило профессора: несколько голосов вперемешку с криками и топотом ног доносились из коридора, куда в ту же секунду выбежала МакГонагалл, накинув изумрудный плащ поверх чёрной робы. Беллатрикс последовала за ней, когда поняла, что они бегут к башне Гриффиндора. Глухой удар отбросил её на мраморный пол, и Блэк потёрла затылок, перед тем, как привстать и увидеть бледного и перепуганного мальчишку, который и стал причиной её падения. Она видела силуэт Минервы, но не могла разобрать выражение ее лица в темноте коридора, и мгновенно поднялась на ноги, уже глядя на несколько фигур, окруживших её, и услышала шипение, доносящееся оттуда, куда побежала Минерва. Вокруг неё стояли восемь студентов, как она предположила, с третьего или чертвёртого курса, не сдвигающиеся ни на миллиметр. За шипением последовал резкий запах горелой древесины, и в поле её зрения показался силуэт МакГонагалл, прежде чем Блэк связала всё произошедшее в своей голове. От женщины пахло дымом, и её лицо было настолько недовольным, что Беллатрикс бы сжалась в комок, если бы не знала, что причина недовольства не в ней. Только в этот момент она рассмотрела красно-жёлтые галстуки, повязанные на восьмерых виноватых. — Следуйте за мной, — ледяным тоном произнесла она, следуя в другую сторону, и Беллатрикс, хмыкнув, пошла в том же направлении, что и Минерва с учениками. Женщина повернула голову в её сторону и, не задерживая взгляд, произнесла: — Мисс Блэк, вас это не касается, возвращайтесь в свою комнату. Она закатила глаза, услышав чересчур формальное обращение, и остановилась, глядя на удаляющиеся силуэты. Когда МакГонагалл с восмёркой детей скрылась за углом, она скользнула в дверь кабинета профессора трансфигурации, плотно закрывая её за собой. Минервы не было около часа, и Беллатрикс со скуки почитывала эссе пятикурсников, которые ранее проверяла женщина. Она невесело улыбнулась тому, что её факультет всё ещё считали самым проблемным, когда здесь же учились гриффиндорцы-пироманьяки. И то, что Минерва должна была отвечать за этих придурков, казалось ей настолько несправедливым, что от одной мысли об этом она невольно начала сжимать руки в кулаки. Неудивительно, что МакГонагалл почти всегда выглядела уставшей. Блэк подпрыгнула на месте, когда дверь открылась, и в кабинет зашла опустошённая МакГонагалл, которая, судя по её реакции, даже не заметила сидящую за её столом ученицу. Когда Беллатрикс поймала на себе усталый взгляд зелёных глаз, она встала из-за стола, подходя всё ближе и ближе к женщине. Она осторожно взяла её за руку в слабой попытке приободрить Минерву, не зная, как ещё показать, что ей не всё равно. Сразу после этого она поспешно отстранилась и, кивнув, вышла из кабинета, не произнеся ни слова. Ей хотелось бы расспросить женщину обо всём: об учениках, устроивших пожар, о том, как отреагировали другие преподаватели и директор, о последствиях этого инцидента. Хотелось не из интереса, а только для того, чтоб говорить с МакГонагалл как можно больше. Она хотела бы расспросить о том маггле, о котором Минерва рассказала ранее. Беллатрикс была уверена, что, независимо от того, почему он нравился женщине, она была гораздо лучше него. Она замотала головой, стараясь отбросить мысли о профессоре трансфигурации. Ей вообще должно быть всё равно на прошлое женщины, с которой её ничего не связывает. Та просто помогает ей с патронусом, и как только у Беллатрикс получится, это всё подойдёт к концу. Она ждала, когда это закончится, одновременно желая этого и боясь, что всё вернётся на свои места, и Минерва опять будет игнорировать её существование.