***
Следующее утро оказалось таким же дождливым, как и предыдущий вечер. Нарцисса забежала к ней до того, как солнце показалось из-за туч. Девочка села у кровати, перебирая чёрные локоны сестры, и слабо улыбнулась, хотя её синие глаза оставались ледяными. — Как ты себя чувствуешь? — прошептала Нарцисса, глядя в глаза Беллатрикс. — Получше, — тихий смешок сорвался с её губ. — Подождёшь ещё чуть-чуть, да, Цисси? Я не забыла про патронус. Нарцисса активно закивала, серьёзно глядя на старшую сестру. Её глаза всё ещё были опухшими из-за слёз. — Цисси, ты в порядке? — она села на кровати, внимательно глядя на сестру. — Плакала? Её младшая сестра ещё раз кивнула, будто бы совсем разучилась говорить. Она заправила прядь светлых волос за ухо и опустила глаза. — Из-за меня или из-за Энди? — поинтересовалась Беллатрикс, делая голос тише и мягче, чтоб не тревожить сестру. — Из-за вас обеих, — шёпотом ответила Нарцисса. — Я скучала, Белла. И боялась, что что-то не так. Звук открывшейся двери заставил сестёр подпрыгнуть на месте. Суетливая мадам Помфри быстрым шагом пересекла помещение, подходя к кровати Беллатрикс и вопросительно глядя на Нарциссу. — Увидимся, — пискнула девочка, как если бы у неё внезапно закончился весь воздух в лёгких. Когда Нарцисса выскользнула за дверь, мадам Помфри принялась за ожог на спине Беллатрикс, осторожно ведя палочкой по саднящей коже. Блэк почувствовала, как кожа на её спине немного натягивается там, где проводила палочкой медсестра. — Почему вы делаете это небольшими сессиями? — спросила она, пытаясь привыкнуть к ощущению стянутости. — Так наименее вероятно останутся шрамы, — пояснила женщина тёплым и располагающим голосом, который никак не подходил к её уставшему и болезненному внешнему виду. Когда мадам Помфри вышла, Беллатрикс встала с кровати и подошла к окну, пытаясь разглядеть происходящее за ним через тысячи мелких капель дождя. Она несколько раз прошлась мимо других кроватей, пересекая помещение несколько раз, чтоб привыкнуть к возможности стоять на ногах после трёх дней в постели. Она подошла к двери, пытаясь идти как можно увереннее, и открыла её, встречаясь взглядом с медсестрой. —Мадам Пофмри, я могу прогуляться по Хогвартсу? — невинно спросила она, всем своим видом демонстрируя своё хорошее самочувствие. Женщина пару секунд внимательно изучала Блэк, после чего медленно кивнула, давая разрешение на недолгую прогулку, и Беллатрикс радостно выскочила в коридор, абсолютно не беспокоясь о том, как она выглядела после нескольких дней изоляции от зеркала. Занятые ученики практически не обращали внимания на неё, что радовало. Несколько первокурсников обернулось, увидев девушку, но её это мало беспокоило. Неясное чувство эйфории затрепетало в ней, когда она встала перед массивной дверью, и Беллатрикс постучала, что было совсем неслышно среди разговоров и смеха, которым были полны стены Хогвартса. Тем не менее, дверь открылась, пропуская её внутрь маленького кабинета с большим камином. Женщина, свернувшая свежий выпуск «Ежедневного пророка», выглядела так, как если бы совсем не понимала, что происходит, и смотрела будто сквозь Беллатрикс. — Профессор, — осторожно позвала она, сложив руки за спиной. Минерва вышла из оцепенения и потёрла переносицу. Её глаза теперь смотрели прямо на Беллатрикс, хотя последняя и не была уверена, что значил этот взгляд. Блэк считала себя проницательной ровно до того момента, когда на первом курсе посетила урок трансфигурации. — Ты разве не должна быть в больничном крыле? — ледяным голосом спросила женщина. — Мне разрешили погулять по замку, — улыбнулась Беллатрикс, подходя ближе к женщине. — Ненадолго. И вы сказали, что к вам можно будет зайти. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась МакГонагалл. — Если бы я чувствовала себя плохо, я бы не пришла, — хмыкнула она. — Я думаю, что воспоминание о том, как я открыла глаза после двух дней, проведённых без сознания, поможет мне создать патронус. Женщина улыбнулась, склонив голову набок, и Беллатрикс неосознанно улыбнулась в ответ. И даже когда Минерва сложила руки на груди, этот жест больше не казался полным скепсиса и предубеждений, хотя Блэк никак не могла понять, что в этот раз не устроило профессора трансфигурации, которая вопросительно смотрела на неё. — Ты будешь исполнять это заклятие без палочки? — улыбнулась МакГонагалл. Только в этот момент Беллатрикс поняла, что у неё действительно нет палочки, и растерянно осмотрелась, как будто могла найти её в кабинете профессора. Она разочарованно и раздражённо выдохнула, понимая, что вообще понятия не имеет, где находится её палочка. — Я не знаю, что с моей палочкой, профессор, — нахмурилась Блэк. — Я даже не спрашивала мадам Помфри о ней. — Полагаю, она в целости и сохранности у мадам Помфри, как и все вещи, которые были с тобой в ту ночь, — голос Минервы стал теплее и мягче. — Хочешь сходить за ней? — Не думаю, что она мне её отдаст. — Конечно отдаст, — тихий смешок слетел с губ женщины, и Беллатрикс к собственному недовольству смутилась. — У Поппи нет намерения забирать себе вещи студентов. — Тогда я пойду и спрошу про свою палочку. И сразу же вернусь, профессор! — заявила она, выскакивая за дверь.***
— Экспекто патронум! — выкрикнула Блэк, заново переживая тот момент, когда она пришла в сознание. Этого должно было быть достаточно, как ей казалось: не каждый день ты падаешь с Астрономической башни и выживаешь. Яркий свет вспыхнул всего на мгновение и сразу же погас, и Беллатрикс занесла палочку ещё раз, пытаясь представить своё счастливое воспоминание ярче и чётче прежнего. — Экспекто патронум! Результат этой попытки ничем не отличался от предыдущего, что заставило её повторить, чуть ли не срывая голос, не задумываясь о том, что могли бы подумать проходящие мимо кабинета ученики. Она выкрикивала заклятие и взмахивала палочкой, уже ни о чём не думая, только бы у неё получилось что-то кроме вспышки света, но и та перестала появляться, когда её движения стали слишком резкими и дёрганными, а крик стал сдавленным хрипом. — Беллатрикс, хватит, — осторожно произнесла МакГонагалл, подходя ближе. Блэк отшвырнула палочку в сторону и быстро развернулась, даже не заботясь о том, что её палочка останется в кабинете профессора трансфигурации. Но чужая рука, крепко державшая её локоть, не дала ей сделать ни шагу из кабинета. Она повернулась к Минерве, глядя в зелёные глаза, в которых в этот раз не было сочувствия — лишь понимание. — Мы попробуем в другой раз, — мягко заверила она, убирая локоны, закрывавшие лицо Беллатрикс. — Всё в порядке. Не в порядке! Ничего не было в порядке, если даже это воспоминание не могло помочь ей создать патронус. Она не была бестолковой, так какого же чёрта у неё ничего не получалось? Ей хотелось провалиться под землю от стыда, потому что Беллатрикс Блэк не могла быть настолько бесполезной, чтоб не суметь сделать что-то, для чего у неё были все условия. — Наверное, это просто не то воспоминание, — тихо произнесла профессор, кладя руку на плечо Беллатрикс. — Сложно представить себе что-нибудь более счастливое, — недовольно пробормотала она, и, отойдя от МакГонагалл и подобрав палочку, приоткрыла дверь, собираясь выйти из кабинета. — Спокойной ночи, профессор.***
На вопрос мадам Помфри о том, хочет ли она остаться ещё на один день в больничном крыле, Беллатрикс ответила отказом: сырое помещение было до невыносимого скучным и ей нетерпелось вернуться в нормальную кровать. Медсестра тепло улыбнулась ей на прощание и махнула рукой, когда Блэк была готова, наконец, покинуть это место. Она спешила в общую комнату своего факультета, пытаясь справиться с желанием улыбаться — не хватало ещё, чтоб она ходила по коридорам замка с блаженной улыбкой на лице. В общей комнате Слизерина почти не было учеников, и Беллатрикс побежала в спальню, которую она делила с тремя другими девушками. Стоило ей зайти, как её однокурсницы прекратили суетиться, и три пары широко раскрытых глаз повернулись в её сторону. Первой из оцепенения вышла Йона Квиссель, дрожащая улыбка скользнула по её вечно нервному лицу. — Привет, Беллатрикс, — рука Йоны метнулась ко рту, как если бы она пыталась поймать только что сказанные слова. — Привет, — пожала плечами Блэк, игнорируя поведение своей однокурсницы. — Соскучились? — Ты неслабо нас напугала, между прочим, — Ив Бломе подошла поближе, продолжая расчёсывать светлые волосы. — Как ты, Блэк? Шоковая терапия пошла на пользу? — Всё чудно, вот только шрамов на память мне не оставили, если тебе интересно. Так что нечего показывать будет в дальнейшем. Включите историю о том, как Беллатрикс Блэк летала с астрономической башни после удара молнии, в ваш вечер сказок, если он ещё будет, — подмигнула Беллатрикс, проходя к своей кровати. — Обязательно, — хихикнула Бломе, махнув рукой и собрав короткие светлые волосы в тугой хвост. Джина Райдер не произносила ни слова, хотя Беллатрикс и не обратила на это внимания, предпочитая возможность полежать на кровати, о существовании которой она почти забыла из-за ночей, проведённых вне спальни. Постель была свежей, и её пальцы зарылись в холодные простыни. — Ты идёшь на занятия? — донёсся до неё тонкий голос Ив. — Через десять минут будет история магии. — Иду, — протянула она, не поднимаясь с кровати. Когда Блэк всё-таки оторвала голову от мягкой подушки, в спальне не осталось никого, кроме Йоны. Та неловко улыбнулась, когда Беллатрикс встала с кровати и потянулась. Девушка быстро переоделась и выскочила из спальни вместе с Квиссель, накидывая плащ поверх белой рубашки. Они пробежали вдоль коридора, спеша на занятия, и Беллатрикс позволила себе крохотную, едва заметную полуулыбку, думая о том, насколько же знакомым всё это было. Она совсем не успела привыкнуть к изолирующей сырости огромного помещения и скрипящей кровати, зато успела соскучиться за своей постелью и щебетанию однокурсниц вокруг неё. Блэк провела весь оставшийся день, отмахиваясь от расспросов со стороны других учеников. Стоило ей оказаться в общей комнате, несколько девочек-третьекурсниц сели рядом с ней, без конца спрашивая о том, каково это, когда тебя бьёт молния, на что Беллатрикс ответила бы грубостью, если бы не сидящая рядом младшая сестра. Она наспех ответила, что ничего не помнит, и девчонки, похоже, потеряли к ней всякий интерес. Нарцисса сидела в углу общей комнаты с листом пергамента на коленях, пока зачарованное перо увлечённо танцевало на белой поверхности. Старшая Блэк осторожно заглянула через плечо Нарциссы, изучая витиеватый почерк. — Белла, не смотри! — пискнула девочка, прижимая пергамент к груди. — Что там, Цисси, стихи о первой любви? — насмешливо спросила она, подняв бровь. — Разве мне нельзя глянуть? — Это не про любовь, — запротестовала Нарцисса, всё ещё крепко сжимая пергамент в руках. Перо безвольно повисло в воздухе. — Это другое, тебя не касается! — Какие мы принципиальные, Цисси, — поддразнила Беллатрикс, отходя от сестры на достаточное расстояние, чтоб не смущать девочку. Глаза Нарциссы по-прежнему были немного опухшими от слёз, что заставило Беллатрикс плотно поджать губы и сдержанно улыбнуться, пытаясь не выглядеть неловко. Она не знала, плакала ли девочка из-за того, что волновалась за неё, или была какая-то другая причина. — Можно я когда-нибудь послушаю твои стихи? — спросила старшая Блэк, привнося в свой тон как можно больше нежности и доверия. — Ты хочешь, чтоб я зачитала? — синие глаза девочки широко раскрылись, а её голос стал гораздо выше. Когда Беллатрикс кивнула в ответ, губы Нарциссы растянулись в улыбке. — Может быть, Белла, если я напишу что-то достойное того, чтоб ты услышала. — Когда, — поправила её девушка, одобрительно улыбаясь. — Что? — Когда, а не если, — объяснила Беллатрикс и вышла из общей комнаты в узкий коридор. Нарцисса, похоже, была единственной из всех них, кто действительно наслаждалась проводимым в Хогвартсе временем. Андромеда, как заметила Беллатрикс, отказывала себе во всём, чтоб получить расположение старшей сестры. Сама же Беллатрикс скучала. Ей не было дела до того, что происходило вокруг, даже если эти события касались её напрямую. Блэк помнила свой первый день в Хогвартсе, когда она, гордо подняв голову, пошла к столу своего факультета, стараясь не выдать своего восторга. Она позволила себе небольшую вольность, когда все принялись петь гимн Хогвартса, и Беллатрикс громко прокричала слова, надеясь, что её дрожащий от восхищения голос затеряется в тысяче таких же. Со временем восторг сменился ненавистью к этому месту, которую вскоре заменило абсолютное безразличие. Она не видела чего-то подобного у Андромеды и надеялась не увидеть этого у Нарциссы. Беллатрикс была уверена, что первый день в Хогвартсе является их самым счастливым воспоминанием, и совсем не понимала, почему у неё всё не было так просто.