Onsra

Газета, со страниц которой улыбались и о чём-то вещали известные маги, была отложена в сторону настолько медленно, что в другой ситуации Беллатрикс бы уже вырвала её из тонких рук и швырнула подальше. Женщина, сидевшая напротив неё, слегка улыбнулась, после чего сразу же поджала губы, глядя в упор и не говоря ни слова, и Блэк молчала в ответ, ожидая реакции профессора. На миг показалось, что даже шум школьных коридоров, который пропускали двери кабинета, немного утих, будто бы не одна Беллатрикс ждала чего-то, а все ученики и преподаватели Хогвартса собрались в коридоре, прижавшись ушами к стенам и двери в предвкушении того, что скажет МакГонагалл. Наверняка, будь это правдой, они бы разочаровались и, так ничего и не услышав, ушли. Но в следующее мгновение школьные коридоры опять наполнились привычными перекрикиваниями, разговорами и смехом, которые приглушённо доносились из-за тяжёлых дверей. Но Беллатрикс совсем не было дела до шума за пределами крохотного кабинета с огромных размеров камином, где было настолько тихо, что можно было расслышать, как талая вода, стекающая с её плаща и волос, капает на пол. — Мисс Блэк, — каким-то совсем непривычным голосом произнесла МакГонагалл. — Вы промокли до нитки. — Вы победили, — она совсем не выкладывала смысл в эти слова, которые повторяла. — Снимите его, профессор. Минерва, немного помедлив, достала палочку и взмахнула ей, описывая в воздухе полукруг, и всё тело Беллатрикс сковало холодом, к которому она была невосприимчива секунду назад. — Не припомню, чтобы мы с вами в чём-то соревновались, — в голос женщины вернулись прежние интонации. — А вы? Первым, что заметила Блэк, был резкий ещё более пронизывающий холодный ветер, после которого раздался знакомый высокий голос. — Ты только представь... — голос сразу же затих, и Беллатрикс поняла, что ещё холоднее ей стало из-за открытых дверей в кабинете. — А, вы уже здесь, Блэк! Ей, превозмогая желание обнять себя руками в попытке согреться, пришлось развернуться, чтоб увидеть вошедшую без стука женщину. Профессор травологии стояла в дверном проёме, держа дверь и впуская в кабинет холодный воздух, который заставлял зубы стучать, а тонкие волоски на коже — становиться дыбом. — Помона, — совершенно спокойно произнесла МакГонагалл, не сводя глаз с Беллатрикс. — Что-то случилось? Мисс Блэк как раз отчитывалась мне о выполнении дополнительного задания о мгновенном преобразовании воды в её разные агрегатные состояния. — Что всё ещё не является поводом появляться в школе к середине дня, оставляя за собой следы воды тут и там, — женщина по-прежнему держала дверь. — Я поговорю с мисс Блэк о последствиях, — заверила её МакГонагалл, слабо улыбнувшись, отчего на лице профессора Спраут появилась широкая улыбка, которую обычно и видела Беллатрикс на всех уроках травологии. Женщины кивнули друг другу, и Помона, наконец, вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, отчего намного теплее не стало. Минерва опять направила палочку на Блэк, отчего последней стало ещё неуютнее. Ей так надоели невербальные заклинания профессора трансфигурации, назначения которых нельзя было понять до тех пор, пока не ощутишь их действие. И даже когда одежда и волосы Беллатрикс мгновенно высохли, та всё ещё была раздражена тем, что заклятие использовалось на ней. Холод пропал, и вода не струилась по её плащу, стекая на пол, но профессор, похоже, ждала, что Блэк ответит на поставленный вопрос, который та уже порядком забыла, прерванная Помоной Спраут. — Так в чём же мы соревновались? — очень кстати уточнила МакГонагалл. — Мне больше нет дела до вас и того, что вы сделали. Я извинюсь, если хотите, и даже поблагодарю за спасение, но имейте в виду, что я всё ещё считаю вас виноватой, — она поражалась, как легко слова слетали с её губ, как если бы она практиковалась перед тем, как прийти к женщине. — Я больше не буду вас избегать, если вы не будете извиняться и пытаться поговорить каждый раз, когда вы меня видите. — Мисс Блэк, — начала Минерва, но Беллатрикс лишь замотала головой, давая понять, что она не закончила. — Я никому не скажу, профессор. Мне не хочется и ни разу не хотелось рассказать об этом другим, чтоб пристыдить вас, и я этого не сделаю. Если вы волновались о том, что я буду сплетничать, то можете успокоиться, — она сделала глубокий вдох, прежде чем произнести последние слова. — Если вы мне доверяете, конечно. МакГонагалл смотрела на неё широко раскрытыми зелёными глазами, и не будь Беллатрикс так взволнована — она бы рассмеялась, увидев растерянное выражение на вечно строгом и безэмоциональном лице профессора трансфигурации. Женщина поднялась из-за стола и стремительно подошла к ней, опустив голову вниз. Блэк ожидала, что она скрестит руки на груди, как делала обычно, но Минерва, похоже, даже не думала повторять этот жест, который всегда ассоциировался с ней. — Доверяю, — почти неслышно ответила профессор, подойдя достаточно близко, чтоб её могли услышать. — Я доверяю вам, мисс Блэк. — Спасибо, — не задумываясь произнесла она, хотя и не знала, за что благодарила МакГонагалл. В кабинете повисла невыносимая тишина, которая настолько давила на Беллатрикс, что нарушение женщиной её личного пространства осталось незамеченным. Да и всё равно ей было на Минерву, стоящую совсем близко. Ей хотелось поскорее покинуть кабинет, но почему-то было неловко оставлять профессора одну. — Профессор, знаете, — шёпотом произнесла она, заглядывая в потемневшие глаза. — Если вам захочется ещё раз сделать вид, что вы героиня, и спасти меня, то сегодня ночью я буду в Запретном лесу. Я не приглашаю, просто говорю вам. — Хорошо, — слабая улыбка появилась на тонких губах МакГонагалл.

***

Беллатрикс знала, что женщина придёт, и была нисколько не удивлена, когда очередная вспышка света, являющаяся результатом неудачного патронуса осветила высокую фигуру среди деревьев. Блэк бессильно упала на снег, похлопав ладонью рядом с собой, даже не задумываясь, как на этот жест отреагирует одна из самых строгих профессоров Хогвартса. Некоторые ученики боялись говорить без её разрешения, а она вот так просто подзывала женщину, будто бы та была изголодавшимся по ласке животным. МакГонагалл, тем не менее, подошла ближе, сняла свой плащ, оставаясь в грубой чёрной мантии, и постелила его справа от Блэк, присаживаясь рядом и сохраняя прямую осанку. — Профессор, — начала Беллатрикс. — Почему вы это сделали? — Я не знаю, честно, — ответила Минерва, склонив голову. — Я обливала вас водой, — тихо напомнила девушка, глядя на силуэт женщины, кажущийся призрачным в лунном свете. — И угрожала. Профессор кивнула, тяжело вздохнув, и Блэк почти почувствовала себя виноватой. — И почесала вам за ухом, — хрипло засмеялась девушка, выпуская пар изо рта. Плечи Минервы дрогнули в приступе тихого смеха, и она поднесла ладонь ко рту, пытаясь сдержаться. Женщина ещё раз шумно вздохнула, как если бы пыталась успокоиться. Когда профессор перестала смеяться, она потянулась рукой к Беллатрикс, убирая чёрные пряди с лица девушки. — Не надо, — стальным голосом сказала Блэк, и ладонь быстро ретировалась с бледного лица. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила МакГонагалл. — Я просила не прикасаться ко мне, — её голос был тихим, почти неслышным. — Только Энди и Цисси могут. — Ох, — всё, что услышала Беллатрикс в ответ на свои слова. — Хотя Нарцисса и не часто прикасается ко мне. В основном это делает Андромеда, будто у неё серьёзная потребность в том, чтоб трогать других людей, — девушка даже не пыталась остановить поток мыслей вслух, уже привыкшая к свободным ушам независимо от того, кому они принадлежали. — Я даже не знаю, откуда у неё это. — Я, кажется, уже говорила, что меня не должно касаться то, что происходит в вашей семье, — тень улыбки скользнула по лицу женщины. — А я говорила вам не притрагиваться ко мне, но вы это сделали. — Что ж, это справедливо, — улыбка на лице МакГонагалл появилась вновь и была шире и искреннее прежней. — Но и я не разрешала вам прикасаться ко мне. — А я прикасалась не к вам, а к Кассандре, между прочим, — хмыкнула Беллатрикс, но тоже не могла сдержать ухмылки от осознания, что она чесала за ухом самого строгого преподавателя в Хогвартсе. — К тому же это было всего один раз, профессор. — И вы вытерли руку после этого, будто вам было отвратительно, — добавила Минерва. — Я уже говорила, что не особо люблю прикосновения. — Я думала, вы не любите, когда трогают вас, — задумчиво протянула женщина, как она никогда раньше не делала. По крайней мере, в присутствии Беллатрикс. — Даже не подозревала, что вам неприятно касаться самой. — Это сложно, — выдохнула Беллатрикс, глядя на теперь уже ясное небо. Снег перестал идти, и это оставалось незамеченным в их диалоге. — Даже самые привычные и повседневные явления являются сложными. В мире, вообще, мало чего простого, — размышляла вслух МакГонагалл. — Маггловские леденцы — это перегретый сахар, — вспомнила девушка. — Звучит несложно. — Когда вы впервые об этом услышали, вы были другого мнения, — женщина склонила голову набок, глядя на свою ученицу. — Что? — Что? — смешок сорвался с губ Минервы. — Вы смотрите, — Блэк криво улыбнулась. — И из-за темноты я не могу понять, какой у вас взгляд, и это немного раздражает. — Я смотрю на вас, как на девушку, лежащую в снегу. Полагаю, это всё, что вы могли бы прочитать в моём взгляде при свете дня. — Профессор, что будет при свете дня? — поинтересовалась Беллатрикс. Рука бездумно провела по рыхлому снегу. — Как вы планируете возвращаться в Хогвартс со мной ранним утром? — Так же, как и раньше, полагаю, — улыбнулась женщина. — В своей форме анимага? МакГонагалл кивнула и перевела взгляд на небо. Беллатрикс не последовала её примеру и вместо этого смотрела на то, как себя держала её профессор. Она была схожа с её матерью в некоторых аспектах: общая холодность, фальшивая вежливая улыбка, прямая спина при любых обстоятельствах. Девушка крепко зажмурилась, пытаясь избавиться от мыслей о сравнении МакГонагалл с Друэллой. — Вы правда считаете мой сон нелепым? — неожиданно для самой себя спросила Блэк, обращая на себя внимание отвлёкшейся на небо женщины. — Вы живы, мисс Блэк. И пока вы проецируете на себя образ мертвеца из вашего сна, это остаётся нелепым, — отрезала она, давая понять, что не хочет говорить о снах. — В вашем кабинете стоит огромный камин, который, как мне кажется, там только для атмосферы. Чтоб почувствовать уют, мне не нужно ставить камин размером с половину комнаты, мне нужно лишь вернуться в свой сон. — Но более здоровым поведением будет поставить камин, — тихо ответила Минерва. Оставшееся время до рассвета они провели в тишине, глядя то на небо, то друг на друга. Беллатрикс на одну ночь перестала думать о том, как поступила МакГонагалл, и опустошающее чувство обиды сделало своё присутствие менее явным. Рассвет не пришёл с розовыми и оранжевыми оттенками, с привычным шумом просыпающегося леса, с белым солнцем, поднимающимся всё выше и выше. В лесу было поразительно тихо, а небо было тяжёлым и серым, как если бы в любой момент могло разразиться дождём или снегом. Небо давило на них, тишина леса сковывала их, молчание друг друга их освобождало и успокаивало. Беллатрикс смотрела на небо, изредка поглядывая на МакГонагалл, и не поворачивалась, когда чувствовала взгляд женщины на себе.

***

Она почти что жалела об этой затее, и если бы кто-то спросил о самом глупом решении, которое она когда-либо принимала, Блэк бы назвала не тот раз, когда она стащила палочку Вальбурги, и не тот, когда она решила, что подшутить над любимицей всех преподавателей Пруэтт будет забавно. Она бы рассказала об этом. Но какая-то её часть была уверена, что Минерва МакГонагалл никому об этом не скажет, и никто не будет осуждать или смеяться. Беллатрикс вообще к такому не привыкла, и ей казалось невозможным произнести вслух то, что она повторяла несколько дней подряд сама себе с той самой ночи, как женщина стала приходить в лес вместе с ней. Она почти никогда не просила, но здравый рассудок подсказывал, что пока есть такая возможность, ею следует воспользоваться. — Профессор МакГонагалл, — начала она, облокотившись на дерево. — Вы ведь помните, что я делала в тот раз, когда вы впервые пришли сюда? — То есть, впервые, когда вы меня не прогнали и не убежали сами? — Блэк медленно кивнула. — Вполне. — Тогда, получается, вы знаете, что... — она тряхнула головой. Это было совсем не то, с чего она хотела начать. — Можете ли вы мне... — Что? — ... помочь? — сквозь зубы произнесла Беллатрикс, стараясь не обращать внимания на то, как отвратительно звучит это слово, когда она кого-то просит. — Я ведь не преподаю защиту от тёмных сил, — улыбнулась Минерва. — Да и если бы преподавала, это заклятие всё равно не изучается в Хогвартсе. — Но я не прошу вас как преподавателя. Вы говорили, что поощряете стремление к знаниям, пока это не выходит за рамки дозволенного, и я не помню, чтобы заклятие патронуса было чем-то запрещённым, — она отошла от дерева, протягивая свою палочку профессору. — Покажите мне, что я делаю не так. — Для начала продемонстрируйте мне, что вы делаете вообще. Беллатрикс взмахнула палочкой, призывая воспоминание, которое обычно считали счастливым — её первый день в Хогвартсе, когда Распределяющая шляпа выкрикнула её факультет так оглушительно и громогласно, что Блэк думала, что лишится слуха. «Экспекто Патронум!» — громко и чётко произнесла она, и яркая вспышка на секунду осветила ночной лес, после чего тот опять погрузился в ночную темноту, освещаемый лишь луной. — Вот видите, ничего не получается! — развела руками она, глядя на Минерву. — Я делаю всё так, как написано: движение, заклятие, воспоминания... Но ничего. Я даже слабо представляю, что должно получиться в итоге. Женщина в ответ взмахнула палочкой, произнеся заклятие, и в небо взвился луч серебристого света, вскоре принявший форму кошки, которая пронеслась по лесу, освещая всё на своём пути, и даже когда патронус Макгонагалл почти растворился вдали, Беллатрикс всё еще видела оставшийся от него серебристый след. — Примерно вот это должно получиться, — медленно объяснила профессор, убирая палочку. — Но ваши движения верны, мисс Блэк. Она всё ещё смотрела вслед серебристой кошке, которая буквально только что заливала лес холодным светом. Почему она не могла создать что-нибудь похожее, если её движения верны? Она преуспевает во многих дисциплинах, знает немало заклятий, которые никогда не преподавали в Хогвартсе, но не может создать какого-то там патронуса. Беллатрикс бы злилась на себя ещё сильнее, если бы её внимание не было приковано к тому, что только что мастерски сотворила профессор. — Тогда что не так? — бессильно спросила она, сжимая палочку. — Ваше счастливое воспоминание, надо полагать.