Onsra

Поздравления звучали отовсюду, казалось, они заменили все привычные слова в лексиконе учеников. «С Рождеством» звучало вместо приветствия, вместо разговоров о погоде, вместо сплетен и вместо ругательств. «С Рождеством» заняло всё пространство замка, и не было не единого уголка, где можно было хоть на секунду забыть, что сегодня за день. Андромеда заключила её в объятья раньше, чем Беллатрикс успела понять, где она стоит. — Я всё-таки поймала тебя под омелой в этом году, — засмеялась Андромеда, крепко прижимаясь губами к щеке Беллатрикс. — Ну всё, ладно, хватит, — она отскочила, потирая щеку и выставляя руку вперёд, если вдруг младшая сестра решит обнять её вновь. Руки Андромеды не заставили долго себя ждать и вновь обвили Беллатрикс, прижимая её ближе. Она терпеть не могла, когда сестра не понимала, что пора прекратить. Слишком тактильная, слишком легко нарушающая личные границы других. Беллатрикс сжала зубы, пытаясь совладать с собой, как бы сложно это не было. Она могла агрессивно отстаивать своё право на личное пространство с кем угодно, только не с сёстрами. — Энди, — сквозь сжатые зубы произнесла она, делая всё возможное, чтоб не поддаться желанию толкнуть, ударить, защитить себя привычными способами. — Андромеда. Янтарные глаза широко раскрылись, после чего устремили свой взгляд вниз. Андромеда отстранилась, не глядя на сестру. — Прости, — еле слышно сказала она, продолжая прятать глаза. Это всегда работало. Если Андромеда слышала своё полное имя, она останавливалась, извиняясь перед ней за чрезмерную интенсивность своих прикосновений. Беллатрикс старалась делать так как можно реже, опасаясь, что сестра привыкнет и перестанет реагировать. Андромеда была тёплой, но Беллатрикс не умела реагировать на это тепло, как бы она не хотела научиться. Отстраняться от сестры было сложно из-за её обиженного и в то же время виноватого выражения на лице, терпеть её прикосновения было ещё сложнее. — Ты уже поздравила Циссу? — не отрывая глаз от пола, спросила Андромеда. — Я ещё никого не поздравляла, здесь и без меня поздравлений достаточно. Вы обе выслушаете сотню таких в свой адрес в течение для, — девушка пожала плечами. — Удачи в этом. Андромеда осталась стоять под омелой, и Беллатрикс не утруждала себя тем, чтоб глянуть на сестру через плечо. Она хотела спать, а не слушать идиотское «С Рождеством». Выспаться тоже не удалось: разборки между Ив и Райдер-потеряшкой были слышны ещё в общей комнате, что уж говорить о том, как это было громко в самой спальне. Беллатрикс уже успел наскучить этот мелочный конфликт, разгоревшийся из-за украденного зеркала, как-никак, Галогласс делал их сотнями, и при желании можно было бы купить новое. Но даже ругань однокурсниц слушать было приятнее, чем поздравления с Рождеством, поэтому Беллатрикс не жаловалась вслух, да и не вслушивалась особо в предмет их споров. Когда Райдер вылетела из спальни, напоследок громко хлопнув ладонью по стене и что-то прокричав про клевету и наказание, Бломе неспешно подошла к кровати Беллатрикс. — Сядешь — останешься без ног, — предупредила Блэк, предвидев намерение Иветт сесть на только что застеленную постель. — Я и так терплю, что ты болтаешь без умолку. — Да ладно тебе, как будто Райдер или Квиссель болтают меньше, — манерным голосом поддразнила однокурсница. — Кстати, Потеряшка совсем с цепи сорвалась. А ведь я всего лишь сказала, что просто-напросто забыла, что сама отдала зеркало провидения той девчонке. Что-то внутри Беллатрикс подсказывало ей, что это вполне ожидаемое и даже обыденное развитие событий, но какая-то её часть была зла на Ив, и Блэк бы не удивилась, если бы эта самая часть взяла над ней верх. Ей было совершенно плевать на девчонку из Гриффиндора, независимо от того, была та виновата или нет; ей не было никакого дела до уязвлённых чувств Джины Райдер и уж тем более до собственности Иветт Бломе, которую последняя могла передавать кому хотела и пользоваться этим, как её душе было угодно. Но какое-то неясное чувство отвращения к однокурснице переполняло её, как если бы Ив была предательницей крови, а не просто учинила злую шутку над одной из подруг Джины. К отвращению незамедлительно прибавился стыд, и у Беллатрикс заняло несколько минут, чтоб понять, перед кем она его испытывает. Это определённо была не девушка из Гриффиндора, и не Джина, и даже не она сама. Как бы ей не было неприятно это признавать, но Блэк было стыдно перед Минервой МакГонагалл, перед которой она назвала ученицу её факультета воровкой, вызвав бурную реакцию у однокурсников. Наверняка профессор сейчас разбиралась со всеми сплетнями, что звучали в адрес её ученицы, и успокаивала девчонку. Блэк неожиданно для самой себя разом возненавидела всех: Ив, Джину, МакГонагалл и девчонку, с которой профессор трансфигурации, должно быть, проводит немало времени, чтоб та чувствовала себя лучше. Ей захотелось переломать девчонке все кости, только бы заставить её признать, что шутка Ив Бломе была ничем, чтоб их обеих вызвали к Дамблдору, а по обе стороны от них стояли бы деканы их факультетов. И Беллатрикс бы бессовестно дразнилась в ответ на все вопросы директора и деканов, вынуждая всех в кабинете беспомощно сжимать кулаки от злости, будучи не в состоянии что-либо сделать, кроме как исключить её из Хогвартса, к которому у Блэк не осталось ни уважения, ни любви. — Ты идиотка, Бломе, ты знаешь это? — лениво протянула она, глядя на пожимающую плечами однокурсницу. — Тебе же достанется от МакГонагалл, Слагхорна и Дамблдора сразу. — Ну разве не занятно получилось с этой девчушкой и зеркалом? — обезоруживающе улыбнулась Ив. — Занятно, но ты всё равно идиотка.

***

— Вы не заинтересованы в том, чтоб веселиться с остальными? — прозвучало у неё над ухом, когда она наблюдала за танцующими в большом зале учениками. Беллатрикс незамедлительно обернулась, Минерва МакГонагалл теперь стояла перед ней у входа в большой зал, иронично подняв бровь. Женщина выглядела так же, как и всегда: аккуратно собранные чёрные волосы, изумрудный плащ и неприязнь во взгляде. Что ж, за шесть лет пора было к этому привыкнуть. — Я была заинтересована в том, чтоб веселиться, — начала Беллатрикс, разводя руками. — Но те, с кем я была заинтересована это делать, сейчас наслаждаются балом. — А что мешает вам насладиться балом? — профессор скрестила руки на груди. — Кто сказал, что я хочу? — огрызнулась Беллатрикс, вскинув подбородок. — Это последнее место, где я хотела бы быть. — И поэтому вы стоите здесь, рассматривая танцующую толпу? Девушка закатила глаза, стараясь проигнорировать очевидную насмешку в ледяном голосе Минервы. Это не составило большого труда, и Беллатрикс заставила себя улыбнуться. Она кивнула на пару, находившуюся чуть дальше ото всех. Нарцисса кружилась в танце с каким-то мальчишкой на два курса старше неё, которому Беллатрикс обещала сломать пальцы на обеих руках и выгнуть колени в другую сторону, если он сделает что-то не так. — Наблюдаю, — пояснила она, заметив, что МакГонагалл проследила направление её взгляда и теперь тоже внимательно смотрела на девочку в синем платье, радостно кружащуюся в танце. Дождавшись медленного кивка от Минервы, она улыбнулась, глядя на профессора, которая отвлеклась на танцующих учеников и преподавателей. Беллатрикс пыталась собраться с мыслями, чтоб наконец высказать всё то, что она собиралась. — Профессор, как та девочка? — с притворным интересом спросила Блэк. — Та, которую Ив обвинила в краже зеркала. — Мисс Бернетт в порядке. Как-никак, она не виновата, — её строгий взгляд устремился на Беллатрикс. — Но было бы лучше, если бы ученики не распускали сплетни: это плохо сказывается на отношениях моей ученицы с большей частью школы. — Извините, профессор, — почти неслышно произнесла она, глядя в зелёные глаза. — Мне не стоило так опрометчиво поддерживать обвинения в её сторону. — Вы тоже не виноваты, мисс Блэк. — Но если вы меня простите, то мне будет легче, — не задумываясь ответила Беллатрикс и вытянула руку, готовясь схватить Минерву за запястье, будто бы боясь, что женщина сбежит. — Вы это делаете для себя? — с насмешкой спросила Макгонагалл и скрестила руки на груди. — Тогда я вас прощаю, если вам от этого действительно полегчает, мисс Блэк. — Спасибо, — прошептала она, не уверенная в том, что её услышали, и чувствуя одновременно унижение и возможность свободно дышать. Минерва не отреагировала или, по крайней мере, сделала вид, продолжив смотреть на безустанно танцующих учеников, и когда Беллатрикс последовала её примеру и стала искать в толпе Нарциссу и Андромеду, повернулась к девушке, прожигая насквозь ясным взглядом зелёных глаз. — Не хотите чашечку чая? — её голос не выражал ни одной эмоции. — Ваш пост наблюдателя мог бы подождать. — У вас горький чай, профессор. Я такой не пью, — Блэк старалась говорить как можно отчётливее из-за громкой музыки. — Вы в порядке? Последний вопрос сорвался с губ Беллатрикс непроизвольно. Ей не было дела до того, в порядке ли профессор, и девушка надеялась, что МакГонагалл ограничится кратким утвердительным ответом. — В полном, мисс Блэк, — кивнула она. — Тогда вы, получается, намерены стоять здесь до окончания бала? Видимо, удовлетворённая небрежным «угу», МакГонагалл пожелала ученице приятного вечера и направилась к себе в кабинет. Когда Минерва отошла от девушки достаточно далеко, Беллатрикс подскочила от неожиданной мысли. — Профессор МакГонагалл, — позвала она, и женщина, стоящая посреди длинного коридора, развернулась. — А почему вы не танцуете? Несколько секунд фигура профессора трансфигурации оставалась неподвижной, после чего женщина отвернулась от Беллатрикс и пошла в прежнем направлении. «Ну и хорошо, — решила Блэк, хмуря брови вслед уходящей Минерве. — Ну и не надо». Девушка опять приросла взглядом к веселящимся ученикам. Андромеда, как и ожидалось, почти повисла на каком-то робком мальчишке с длинным лицом, который то и дело краснел пытался от неё отстраниться. Беллатрикс нашла в толпе и хозяина Кассандры, и Йону Квиссель, и Ив Бломе, и ту девушку с седьмого курса, которая кричала на них в общей комнате Слизерина. И Блэк совсем не волновало то, что она не с ними, у неё была она сама и периодические попутчики. Одна из них сейчас села рядом с ней, обвив вокруг себя полосатый хвост. — Не боишься, что он увидит, как ты бродишь по замку? — кошка не отреагировала. — У него сердце разобьётся, если он узнает, чью компанию ты предпочитаешь. Животное продолжало сидеть у входа в большой зал, без интереса глядя на Беллатрикс. Зелёные глаза оставались безразличными, как если бы кошке всё это давно надоело: присутствие шестикурсницы, которая обливала её водой со скуки, шум, безграничное пространство Хогвартса… Беллатрикс не знала, это ли утомило кошку, но решила, что ей бы тоже ничего из этого не нравилось, будь она жалким животным, не способным ответить на её шалости с водой. Когда в зале остались лишь несколько человек, среди которых уж точно не было Нарциссы и Андромеды, девушка повернулась к кошке, улыбаясь. — Что насчёт небольшой прогулки? — Блэк подмигнула, и кошка с неохотой встала на четыре лапы, недовольно размахивая хвостом. — Кэсси, с тобой приятно иметь дело.

***

Они остановились у старого дерева, и Беллатрикс ткнула пальцем в широкий поперечный крест, светящийся в темноте. — Не очень оригинально, да? — хмыкнула Беллатрикс, пожав плечами. Дальше их путь продолжился в полной тишине. Вокруг них становилось всё темнее и темнее, пока девушка не остановилась на, как ей показалось, подходящем месте. Она завалилась на землю, глядя, как силуэт сидящей рядом с ней кошки, неодобрительно качает головой. — Ты можешь уходить, Кассандра, — холодно ответила Блэк, направляя на неё палочку. — Но было бы здорово, если бы ты осталась. Кошка легла рядом, сложив лапы и опустив на них голову. Беллатрикс могла привыкнуть к тому, чтоб встречать рассветы здесь. Эти рассветы были ужасно непохожи на тот, что был у неё во сне: во-первых, она не разлагалась. Она даже не была мёртвой, раз уж на то пошло; во-вторых, она не была одна. Кошка усиленно показывала свою неудовлетворённость, но оставалась. Беллатрикс сама не понимала, почему это гордое животное остаётся с ней до самого утра. Наверное, из-за страха быть облитой водой. «Надеюсь, ты не думаешь, что я к тебе привязалась, — сказала девушка, когда они седьмой раз возвращались утром в Хогвартс. — Если бы мы встретили кентавров, я бы швырнула тебя им и убежала». Это было правдой. Беллатрикс Блэк нужно было гораздо больше времени, чем семь ночей под открытым небом, чтоб привязаться. Хотя теперь она реже угрожала ей водой. Кошка не давала себя гладить после их второй встречи — Беллатрикс не протягивала руку. Они просто лежали на мёрзлой земле в ожидании рассвета.