Bloodlines

— Так ты согласен, Ви? Сидящая напротив него Элизабет МакЛайн говорит сладко, смакуя каждое слово, сахарно так, что хочется сплевать. Веном реагирует на ласковое прозвище, которым когда-то звала его вдова генерала МакЛайна, и его мысленно подергивает, но клинтар не подаёт виду. — Нет, — отрезает он, — я не министерство охраны и тем более не частный агент с военным арсеналом. Если Вам, миссис, необходим телохранитель — наймите профессионала. — Это всего на две недели, — женщина не отступает, в её голосе появляется дрожание, которое она так тщательно маскировала своей высокомерной холодностью, — я заплачу столько, сколько не предложит тебе ни одно военное учреждение. И даже министерство. Пожалуйста, Веном. Я не могу больше никому доверить свою жизнь; вокруг слишком много людей, которые хотят рассчитаться с моим мужем через меня. — Доверяешь мне? — симбиот наклоняется всем корпусом вперёд. — Я хуже тех, кто хочет убить тебя, Элизабет. Женщина поджимает пухлые губы, накрашенные тёмно-коричневой помадой, и отрицательно качает головой. — Нет. Ты не человек и это твоё главное отличие от этих ублюдков. — Ты параноишь, — Веном отмахивается, прячет зубы под текстурой губ и откидывается на спинку стула. — Вы, люди, слишком сентиментальны. Вас легко напугать, а ещё проще убить, когда вы в этом трансе страха. Контролируй себя, миссис МакЛайн, и обставь своё обречённое на гниение тело другим телами, но покрепче. Пока будут убивать их — успеешь сбежать. Элизабет вздыхает, на секунду прикрывает глаза. — Ты пытаешься быть прежним, но твоя семья тебя так сильно изменила… Твоя жена очень милая, к слову. — Не надо её оценивать. Достаточно того, что она моя. — А кроха так похож на тебя, честное слово. Веном сжал пальцы, отведя взгляд в сторону на открывшийся за окном пейзаж просыпающегося Сан-Франциско. — Не надо злиться. Я не желаю тебе зла. Я веду к тому, что та сумма, которой я оплачу твои услуги, позволит увезти их прочь из города, а тебе уволиться и жить спокойно, наедине с семьёй. Он сощурил белоснежные блюдца глазных линз; Элизабет уверенно топталась на самых болезненных и желанных мыслях Венома. — Всего две недели, пока я буду в Нью-Йорке. Веном… — Никто не должен знать об этой халтуре. Никаких фото, хэштегов, геолокаций и тем более СМИ. — симбиот издал тихий рык. — И все эти требования я хочу видеть на ваших чёртовых бумажках, заверенных каким-то хреном с вышки. МакЛайн облегчённо выдохнула, сдержав улыбку. — По рукам. *** Хонор шустро сгрёб врученные ему цветные палочки и переложил левее от себя. Затем снова собрал по одному в лапку и стал перекатывать между маленьких когтистых пальчиков, наблюдая, как они попеременно меняют цвет. Его так сильно увлёк такой незамысловатый процесс, что он не заметил, как вернулась с кухни мама. — Интересное применение карандашам, — она улыбнулась, сев рядом с ним и протянула несколько конфет в разноцветных упаковках. Клинтарёнок мигом вытянул свободную руку, дабы взять угощение, но Гвен накрыла конфеты ладонью. — Бери по одной и называй цвета, как мы учили. Хонор громко рявкнул. Ну почему-у-у собственная мать заставляет проходить такие испытания, когда совершенно точно ясно, что он всё прекрасно понимает и без этого человеческого языка. Отец ведь его понимает! Почему мама — нет! Он вывалил длинный, тонкий язычок, пустив слюну. Жест сей означал то, что ему лень. Неохота. Бессмысленное занятие, вот. Стейси в ответ нахмурила брови, изобразив строгость. Хонор вздохнул, булькнул и всё же кивнул. — Гх-хр-а-асный, — прорычал он, взяв самую привлекательную конфетку, с изображением клубники, и бросил в пасть. — Красный. — Гх-хгасный. — Кр-ра-асный. — Красный! Гвен вскрикнула от неожиданности, когда её за талию обхватили две массивные лапы, а рядом грохнулось что-то тяжёлое. Хонор раззял рот, затем громко захрипел и растянулся в улыбке. — Не мучай сына, — Веном прижал жену к себе, а Хонни разместился на отцовских коленях. — Научится он вашему языку со временем. — Я помогаю. Не лезь процесс усваивания информации. — Гвен обхватила широкую шею клинтара руками, целуя в острый подбородок. — С ней лучше не связываться и делать всё, что скажет, — заговорчески шепнул Веном, когда малыш, раскинув лапы, ухватился за его руку. Девушка глухо фыркнула, прижавшись к торсу мужа. — Вот именно. *** Веном с аппетитом поглощал бисквитный торт, приготовленный Гвен; он мычал от удовольствия, скрывая за радостью безграничную тревогу за предложение, которое принял утром. Он долго думал о том, как предоставить Стейси эту информацию, и решил, что не станет врать — это не в его природе — он просто не раскроет все карты, чтобы сохранить спокойствие жены. — Я уеду на две недели по работе. Гвен развернулась и села за стол, вытирая столовые приборы. — Куда? — В Нью-Йорк. — Я уже отвыкла от того, что ты можешь так надолго уезжать… — она грустно вздохнула. — За тобой и Хонни присмотрит Ричард. В крайнем случае — связь через него. Мне будет не до разговоров. — А… а когда ты уезжаешь? — Завтра утром. — Веном заметил перепад настроения Гвен и поспешил исправить это, слизав крошки с губ и после коснувшись её щеки в лёгком поцелуе. — Время пролетит незаметно. Тем более после него нас ждут большие перемены. Стейси пожала плечами, в ответ слабо улыбнувшись. Ей почему-то жутко не хотелось думать, какие перемены их ждут.