Мертвые часы

Мадам Моро проживала в том самом районе Боро, на самом его въезде. - По словам соседей и документам, - сказал Адам, читая ответ Линна, - мадам проживает в этом доме постоянно, все, что можно о ней сказать – она никогда не покидала дом. По крайне мере, никто этого никогда не видел, а соседи тут самое большее, живут около десяти лет. - Мир духов заменил Джеффи остальной мир. – откликнулся Том, внимательно рассматривая фасад дома. – Ей вовсе нет нужды покидать свое обиталище. Если только… - Только что? – спросил Адам. - Любой договор, любая сделка, хоть с чертом, хоть с дьяволом, хоть с духом фамильных часов имеет свой срок давности. Если их контракт подошел к своему завершению, а мадам на этом свете все еще нравится, она может, скажем так, пролонгировать срок договора. - И Николас Верн был очередной жертвой? – Адам покачал головой. – Для дамы это невозможно. Экспертиза установила, что удар по голове несчастного был нанесен с огромной силой. Пожилой женщине не справиться с… - Адам помолчал. – Хотя, если Николас был под кайфом, да и сам по себе уже не представлял угрозы как мог бы в своем возрасте… - Ей совсем необязательно было бы убивать самой. Ламберт кивнул. - Этот Бастьен. Тоже тип еще тот мутный. Гулял он там на рассвете, видами любовался. - И не забудь, что Николаса не просто убили. – Тому словно не хотелось об этом говорить, но он закончил. – Его подвесили на рычаг механизма часов. Адам тут же остро взглянул на Рэтлиффа. - Откуда ты это знаешь? О том, что его подвесили? Том вышел из машины и хлопнул дверцей. - Вы сами с Линном сказали мне об этом во время моего допроса. Адам, покачав головой, обогнал Тома и позвонил в старинный бронзовый звонок на двери дома. Дверь распахнулась, на пороге стояла внушительного вида афроамериканка, пожилая, с гладко убранными в низкий пучок волосами и огромными роговыми очками, за которыми совершенно невозможно было прочитать выражение ее глаз. - Вы к кому? – а вот тон был максимально недружелюбный. Адам помахал у нее перед носом жетоном и удостоверением. - Спецотдел полиции, сударыня. Попросите мадам Моро уделить нам несколько минут для разговора. Темнокожая фигура в длинном темном платье в какой-то мелкий белый цветочек слегка посторонилась. - Полиция? – каким-то придушенным голосом повторила она, вроде бы даже растерянно, но потом быстро пришла в себя. – Проходите в комнату, я помогу мадам спуститься из спальни! Адам прошел в комнату, за ним двинулся Том. Они увидели гостиную, почти всю заставленную старинной деревянной мебелью еще прошлого века, кресло-качалку у террасы, выходящей на задний дворик, белые тюлевые занавеси на окнах, на каминной полке множество фотографических рамок и статуэток. Том остался изучать эти снимки, а Адам присел на стул с гнутыми ножками возле круглого стола, покрытого расшитой скатертью. На стене мерно стучали ходики с кошкой, двигающей глазами в такт с часовой стрелкой. Казалось, само время поселилось в этой комнате, но потом решило отдохнуть и уснуло, оставив все, как есть, где-то в начале прошлого века. Скрипнули ступеньки деревянной лестницы со второго этажа дома. Перед полицейским детективом и его ученым коллегой предстала мадам Жозефина Моро. - Это вы желали меня видеть? – голос низкий, почти мужской, да и вид под стать. Невысокая, довольно худая, но производящая впечатление сильной физически, женщина прошла к столу, и села напротив Адама, который вежливо приподнялся, но уселся обратно, получив разрешение царственным кивком головы Джеффи. - Чем же обязана? – продолжила она своим контральто. - Мадам Жозефина Моро, - начал Адам, посматривая краем глаза на Тома, который стоял поодаль возле камина, глядя на Джеффи сбоку. – Мне бы хотелось посмотреть ваши документы, право владения этой недвижимостью и, пользуясь случаем, расспросить вас о происхождении вот этих фотографий. И он выложил на стол снимки из желтого конверта. - Марго! – позвала дама свою служанку, - принеси господам полицейским мою папку с документами и мои очки! Темнокожая Марго резво принесла все требуемое. Адам принялся рассматривать документы. - Как вы прекрасно сохранились для своего столетнего возраста, мадам, - произнес он учтиво, - как это только вам удалось? - Я и в своем уме пребываю, да в здравой памяти! – усмехнулась Джеффи. – Вот из дома не выхожу, это да, да мне там снаружи и делать нечего, все что нужно, мне сюда прямиком само приходит. А как удалось? Наследственность хорошая, генетика, у нас в роду много долгожителей. - Так что по поводу фото? – Адам пододвинул к ней снимки. - Ну, это было так давно… Не думала, что сохранились еще экземпляры… Откуда у вас они? - Не важно, - Адам в упор рассматривал мадам. – Это все подлинные фотографии? - Это инсценировка, несомненно. – Мадам всплеснула руками. – Это так, просто я тогда слыла роскошным медиумом, постоянно вокруг меня собирались кружки единомышленников, мы все время были в этом оккультизме с головой… Вот и сделали несколько фотографий, так просто, для развлечения. Да им уже неизвестно, сколько лет! Архив! - А про Башню с часами? – спросил Адам прямо. – Давайте так, мадам. Вы мне сейчас расскажете все это, только не в виде городской легенды или семейного предания, а в реальном свете. Иначе придется вас вызывать для допроса в отделение и составлять все протоколы. - Да, это в нашем районе давно всем известно, - мадам искоса взглянула на Тома, по-прежнему стоящего возле камина. – Раз с вами явился этот представитель научной элиты Нового Орлеана, который постоянно сует нос куда не следовало, так вы давно и сами уже все узнали. - И все-таки, поподробнее и поправдоподобнее. - В нашей Башне, которая теперь уже и не наша, - не удержалась от язвительного тона мадам, - В часах заключен дух, который может выполнить любое желание нашей семьи при определенных условиях. - За жертву? - Бросьте, - Моро засмеялась, словно закаркала. – Ничего похожего вы не можете утверждать. Это уже домыслы над преданием. - Кем вам приходится Бастьен Моро? - Это мой внучатый племянник, - без запинки произнесла Джеффи. – Милый мальчик, помогает мне разбираться в этом бурном мире. - Он проживает с вами в этом же доме? – Адам закинул ногу на ногу. - Вообще, у него есть квартира в городе, но там он не любит бывать, ему больше по вкусу наш тихий район… - С убийствами в вашей фамильной Башне, - подхватил Ламберт. - А я вам еще раз повторяю! – повысила мадам голос, - Это не наша фамильная Башня, как вы не можете этого понять! Но я сама, лично, буду за нее драться с этим как она сейчас называется, с городской управой, и уж вот когда… когда наши семейные права восторжествуют…! Адам не сразу понял, что произошло. Вроде бы был день, солнечный свет, льющийся сквозь прозрачные белые занавеси на окнах, и тут, воздух словно качнулся, как вода в стакане, если стакан наклоняют на одну сторону, потом стало трудно дышать, воздух стал вязким, как жидкое стекло, и Адам никак не мог вздохнуть и подумал, что вот так, наверное, и теряют сознание от теплового удара. Но тут, он заметил Тома, который внезапно стал близко к нему, потом обернулся куда-то назад и щелкнул пальцами, словно выключатель повернул. И стало сразу как раньше, ничего необычного, только Том действительно, обнаружился сидящим рядом с ним у стола. Мадам выглядела злой и недовольной, как ошпаренная кошка, а Том, заметив ее ненавидящий взгляд, брошенный ею на Адама, предупредительно положил руку на стол. - Ну, Рэтлифф, - прошипела Моро, - в другой раз поквитаемся. Выметайтесь из дома, а в следующий раз – повесткой вызывайте! - Как ты с ней познакомился? – голова у Ламберта все еще немного кружилась, поэтому Том, решительно усадив его на пассажирское сидение, сел за руль его джипа сам. - Однажды пришлось встречаться по делу. – неохотно ответил Том. – Я тогда еще лекции читал про оккультизм, привел в пример ее семейку, как городскую достопримечательность. Она разозлилась, что непочтительно отозвался. Да и потом, эти их постоянные тяжбы за Башню. Муниципалитет не может содержать ее на своем балансе, а передать в их руки – признать свое поражение, там эти разборки полвека тянутся. - А сознание я отчего чуть не потерял? – Адам приложил руку к своему лбу. – День такой у меня неудачный. И по яйцам врезали ни за что, и под горячую руку ведьме этой попался. Теперь у меня непременно должен быть период восстановительной реабилитации. Том улыбнулся. Улыбка у него была просто сверхобаятельная. Если в его обычном серьезном состоянии он производил впечатление обычного молодого человека, возможно излишне сосредоточенного и сконцентрированного, словно бы постоянно прислушивающемуся к своему внутреннему голосу, то когда он улыбался, он сразу становился мальчишкой, озорным и бесстрашным. И чертовски соблазнительным. - Я тебя накормлю ужином, хочешь? – спросил он, выбираясь из джипа Адама, припарковавшись возле своего дома. - Хочу. – Адам и не думал отказываться. – Я бы даже согласился собирать с тобой картинки из паззлов. Тематические. - Кто бы сомневался, что тематические, - Том снова улыбнулся и глаза его весело блеснули. – Сначала ужин. - И это у тебя всегда такая сервировка? – Адам хмыкнул при виде накрытого по всем правилам стола, с букетом цветов в центре и рядом высокий подсвечник с розовыми свечами. – Или это в честь высокого гостя? - Разумеется, в честь гостя. – Том сел напротив. – Сам я часто пиццу прямо из коробки поедаю. Они посмеялись. Адам попробовал салат. - Морепродукты и какой-то соус еще загвоздистый. Сам сочинял? - Да, - отозвался Том, - иногда бывает, находит на меня муза кулинарии, но очень редко. - А на меня вообще никогда! – Адам выбрался из-за стола и сыто потянулся, словно довольный кот. - Ко мне другие музы заглядывают! - Вот как! – откликнулся Том, проходя мимо и остановившись у стола, рассеянно перебирая фотографии. – Какие же? - Угадай, - Адам остановился в двух шагах от стола и в упор уставился на Тома. Тот сперва не обратил внимания, видимо, думая о чем-то своем, а потом поднял голову на Ламберта, и упругая волна исходящего от него вполне конкретного желания ударила его не хуже, чем он сам днем ударил Адама коленом в пах. Адам тут же глаза отвел, волна рассыпалась, обдав Тома мелкой водяной пылью, затуманив ему голову и сбив дыхание. - Надо проверить, не осталось ли что у тебя… деформированным… - полушепотом пробормотал Рэтлифф, пытаясь снова поймать взгляд Адама. – Или пообследовать на предмет опухоли… Том свел на нет это расстояние в два шага между ними. В этот раз поцелуй не остановило бы даже и землетрясение. - Ну что, как там опухоль? – улыбаясь глазами спросил Адам, едва ли на сотую долю сантиметра оторвавшись от томминых губ. Он прижал руку Тома к своему паху. - Я полагаю, что массаж не будет лишним, - слабым голосом откликнулся Том. – Нужно переместиться в спальню, там для массажа… о, да! В спальне они оказались не сразу, споткнувшись несколько раз на лестнице, от того, что им никак не хотелось прерывать поцелуи, потом уже в спальне, запутавшись в полуспущенных джинсах, потому что Том уже начал активно массировать «опухоль», которая уже была порядком возбуждена и требовала незамедлительного внимания к себе. - Ну деформации я честно говоря, не наблюдаю никакой, - удовлетворенно проговорил Рэтлифф, забравшись на огромную кровать, тоже уже голый, как и Адам, который точно так же жадно рассматривал Тома. - Надо проверить еще более тщательно, - выдал Адам. – Возможны внутренние дефекты. Презервативы и смазка в черном флаконе нашлись у ученого-криминалиста в прикроватном столике. - Вы только посмотрите, и флакон даже такой пижонский! – Адам приговаривал, встряхивая его и выдавливая смазку на пальцы. - Это подарок от соседа на День Благодарения! – ухмыльнулся Том, голодным взглядом наблюдая за действиями Ламберта. – На День Благодарения 2016 года. - Фу, как так! – притворно замер Адам. – С истекшим сроком годности! Нет, это невозможно, придется отложить, пока не освежишь принадлежности интимной гигиены! Том с рычанием набросился на Ламберта, тот смеясь, перевернул его на живот и шутливо захватил зубами его загривок. Том сразу же прогнулся, подставляясь под его пальцы, он действительно, вел себя так, будто и секса у него не было с 2016 года. Адам вошел и замер, чувствуя, что не так уж не прав он был в своих ощущениях. Том был узким, горячим, возбужденным, с хриплым дыханием и неровной дрожью по всему телу. Казалось, он даже не мог управлять своими дрожащими губами и ослабевшим враз телом. Том отдавался Адаму настолько искренне и бесстрашно-отчаянно, будто делал это впервые. Адам так остро вдруг прочувствовал настроение Тома, что даже немного растерялся, реально вообразив себя в постели с девственником. Но Рэтлифф нетерпеливо двинулся, застонав, пытаясь пропустить член Адама в себя на максимальную глубину, что Адам уже не сдерживал больше своих резких и размашистых движений. - Ну что, скажешь, криминалист? – между толчками проговорил детектив. Но криминалист только смог простонать что-то невнятное, потому что сильнейший его оргазм отозвался и в Адаме мелкими брызжущими жгучими каплями бенгальских огней. Они рухнули рядом в подушки томминой кровати. - Только сейчас смогу сказать, - едва выговорил Том. – Тест показал, что все функции в прекрасном рабочем состоянии. - Всегда рад доставить удовольствие, - довольно облизнулся Адам, еще подбираясь к Тому ближе. Но тут загудел вызов телефона Адама, и он выудил его из кармана брошенных у кровати джинсов. - Адам, - сказал в трубке голос Линна. – Твой Рэтлифф имел интимную связь с погибшим три года назад Андреасом Верном, близнецом нашей жертвы. И даже подозревался в его гибели, но что-то там произошло, и его не только перестали подозревать, но и убрали его имя изо всех документов по делу. Так что, поосторожнее с ним. Адам отключился и обернулся на Тома. Тот лежал в кровати, откинувшись на подушки и улыбался ему спокойно и мягко. - Что-нибудь случилось, Адам? – спросил он. - Ты не сказал мне, какие отношения у тебя были с Андреасом Верном, - медленно произнес в ответ ему Адам.