Мертвые часы

- Про Лос-Анджелес знают только два человека, - сказал Адам, едва они вернулись в свой кабинет, поблагодарив Мышку за помощь. - Я тоже сразу об этом подумал, - начал было Линн, но тут же был остановлен звонком внутреннего телефона. - Пойдем, номер один, - невесело пошутил он, выслушав то, что ему сказали в трубке. – Как раз один из этих двоих вызывает нас к себе немедленно. Шеф специального отдела Фрэнк Делано восседал за своим столом так, словно это был стол короля Артура. По меньшей мере. - Значит так, дорогие мои. – Шеф всегда показывал, что главный среди он, но если нужно было помочь или не мешать, то ему не было цены, как руководителю. Возможно именно поэтому, начальник и тандем его подчиненных создавал идеальную команду, работающую как отлаженный механизм. Ну а там, где нужно было подыграть или уступить друг другу, так это и не напрягало никого из них. Главное – результат, а не способы его достижения. - Так вот, - продолжил шеф, - расскажите-ка мне, что там у вас творится по делу этого трупа в Башне. - Да там ведется работа, шеф, - бодрым тоном начал Адам, легко подлаживаясь под исполнительного трудягу, ревностно выполняющего все приказы своего руководителя, даже те, которые еще и не пришли в его начальственную голову. Линн всегда смеялся над этой способностью Ламберта интуитивно угадывать то, что и когда нужно сказать, приговаривая, что в Адаме пропал великий актер. – Там все делается по высшему разряду, - продолжил он, раскрывая полупустую папку, - труп опознан, обыск проведен, улики устанавливаются, свидетели опрашиваются. Делано побарабанил пальцами по столу. - У вас там в материалах следствия фигурирует Рэтлифф? И Адам и Линн одновременно подняли головы с удивленно-вопросительными взглядами. Шеф почти никогда не интересовался деталями расследования, не то, чтобы запоминать имена проходных свидетелей. - Он свидетель, - уточнил Линн. – Знакомый убитого. - Томми Джо Рэтлифф не должен у вас там упоминаться. – сурово произнес шеф. – Ни в свидетелях, ни в знакомых, ни вообще еще где. Все протоколы, где названо его имя – убрать, где можно заменить, короче, делайте, что хотите, но без него. - Это как же…? – попытался прояснить ситуацию Лансен. - А вот так же. – отрезал Фрэнк. – Идите, работайте. - Это какая же вожжа ему под хвост попала? – изумленно сказал Линн, закрывая за ними дверь в их кабинет. – Это вообще на моей памяти первый раз, когда он настолько бесцеремонно пытается на нас надавить. - А ведь мы с тобой… - раздельно произнес на это Адам. – Мы ведь с тобой созданы такими, что все сделаем с точностью до наоборот, ведь так? Лансен понимающе ухмыльнулся. - Протоколы мы заменим, не вопрос. А вот про личность этого человека-загадки придется узнать побольше. Кроме того, что он криминалист, публиковавший научные статьи на тему ритуальных убийств и исследовал городские легенды, ты о нем что знаешь? Адам с удовольствием подключился к диалогу. - Блондин, хоть и крашеный, но вполне удачно. В одежде предпочитает темные или черные тона и джинсы типа «Левайсов», в обуви – «Мартинсы». В одном ухе четыре дырки под сережки, в прошлом видимо носил, теперь нет. И задница настоящего гея. Аппетитная такая задница. - - Охрененно ценная информация, Ламберт! – возмутился Лансен. – Просто под протокол лучше не запишешь! Адам рассмеялся. - Ну ладно, не дуйся. Вот то, что он близкий друг этих братьев Вернов, это ценная информация. Что у нас есть на этого Андреаса с датой рождения, что Рэтлифф выдал как код к камере хранения? Линн залез в компьютер. У Адам завибрировал телефон. - Адам? – произнес в трубке серьезно-деловитый голос Томми Джо. – Извини, что беспокою тебя, но так получилось, что я забрал то, что было в камере хранения. - И что же там оказалось? – с интересом спросил Адам. - Мне бы хотелось, чтобы ты взглянул на это сам. Приезжай, я буду весь день дома, уверен, что адрес мой ты уже давно знаешь. Адам завершил вызов и вопросительно посмотрел на своего напарника. - Езжай, глянь, - отозвался немедленно Линн. – я пока здесь поищу, и потом, знаешь еще что… Надо бы встретится с этой бабушкой мадам Моро. Правда, что она там бессмертна, или еще что там наверчено… Том открыл ему дверь сразу, словно поджидал его за дверью. Дом, в котором он обитал, был двухэтажным белым особняком с колониальными мотивами в архитектуре, выходящий парадным крыльцом с тремя широкими ступенями прямо на тротуар улицы престижного Южного Квартала города. Адам вошел в холл дома и осмотрелся. Придирчиво и тщательно, хотя это было и незаметно на первый взгляд. Но Адам давно уже привык многое делать скрытно. - Проходи, - Том был одет по своему обыкновению, как и подметил уже раньше Адам, в обычные темные серые джинсы и черную футболку. Мрачные тона в одежде, как ни странно, не старили его и не придавали ему излишнего похоронного пафоса, но создавали контраст между миловидным светлым лицом и цветом волос. - Я так и предполагал, - продолжил Том, обращаясь к Адаму, который прошел следом за ним в просторную светлую гостиную со светлой же мебелью и минимумом декораций на стенах и полу. Пушистый ковер, стилизованный под шкуру белого медведя, на полу, книжные полки по двум стенам, забитые изданиями разного рода, от темных солидных переплетов до тонких журнальных обложек, журнальный столик, диван и кресло, и несколько картин по стенам и плазма телевизора над камином, вот и вся обстановка. - Предполагал, что там может оказаться. – закончил Рэтлифф свою мысль. - Фотографии? – спросил его Адам. - Да, - не удивившись его догадке, подтвердил Том. – Нам нужно срочно увидеть мадам Моро и допросить ее на предмет вот этого. И выложил перед Адамом прямоугольный конверт из плотной желтой бумаги. - Фотошоп. – уверенно сказал Адам, рассмотрев снимки. – И что это за мутный монтаж? - Не монтаж, - качнул головой Том. – Это доказательства того, что Моро все-таки, получила то, что хотела. Часы Башни исполнили ее желание, хоть и ценой человеческой жертвы. Фотограф здесь Карлос Си, известный в прошлом веке мастер. Тогда фотография еще только развивалась, а он, будучи еще и химиком или алхимиком, как угодно, он первый применил эту технику съемок. По этой манере и определяется автор снимков. На фотографиях, на вид, действительно очень древних, была запечатлена сама Башня с часами, потом дама средних лет, во всем черном. Она стояла на ступеньках, ведущих наверх Башни, туда, где на самой верхотуре прятался часовой механизм со всеми этими рычагами и колесами. Потом нечеткий снимок снова этой же дамы, а возле нее ноги повешенной женщины. В черных старомодных башмаках с бантами. - Мадам Моро на фоне своей принесенной жертвы, - сказал Том. – Запечатлела на всякий случай, я тебя уверяю. Подстраховалась. Адам еще раз пересмотрел все снимки. - Прав был Линн, - задумчиво произнес он наконец. – Надо повидать эту вашу мадам-волшебницу. Поговорить с ней о жизни и смерти. - Я с тобой поеду! – воскликнул Том. - С какого ты тут вообще боку? – процедил Адам. – Тебя еще не хватало с твоим неизвестно как к тебе попавшим оружием? - Я буду тебе там полезен, - продолжал упрямо настаивать Том, - ты же совсем не умеешь общаться с подобными индивидуумами. Я буду у тебя как своего рода переводчик или дешифратор, а то так трудно понять, где она скажет правду, а где нет. - Мне кажется, что она вообще не скажет и слова правды. В первый раз. Это уже потом, когда будет чем припереть мадам к стенке, собрав более убедительную базу доказательств или, если станет видно, что она со своим доморощенными заговорами не представляет для нас интереса, так и не двигаться больше в этом направлении. - В любом случае, я поеду с тобой. – Том накинул на себя черную толстовку с капюшоном. Ламберт задумчиво смотрел на него. Что-то было в Рэтлиффе такое, что как магнитом притягивало Адама к себе, что-то такое тонкое и неуловимое, словно легкий аромат духов, который шлейфом тянется за человеком и воссоздает его облик даже тогда, когда человека уже и след простыл. Том двинулся к входной двери, Адам пошел за ним, и тут, почти у самого порога, Рэтлифф резко затормозил со словами: «А я же забыл конверт вз…» и Адам со всего размаху врезался в него, не успев замедлить шаги. Лицо Тома оказалось у него почти перед глазами, шоколадный взгляд утягивал омутом, и у Адама сработала его безупречная реакция быстрее, чем инстинкт самосохранения. То, что задница у Тома была просто создана для того, чтобы ее пощупать пусть даже и сквозь плотную джинсовую ткань, это Адам приметил уже давно. А вот вкус его губ был просто невероятен. Сладковатый и горьковатый одновременно и с привкусом даже вроде бы какого-то ванильного блеска для губ, а в поцелуе Адам еще и унюхал попутно запах томминой кожи и чистых волос, свешивающихся челкой на сторону. И … Яркая вспышка боли в паху заставила незадачливого импульсивного копа согнуться пополам. Профессиональный удар коленом по яйцам может обезвредить и более стойкого бойца. - Ты что, очумел? – простонал Адам, едва отдышавшись и слегка разогнувшись. Вспышка перед глазами рассеялась на маленькие колючие искорки. - Это… - Рэтлифф казался искренне раскаявшимся и смущенным. – Это я случайно, на рефлексах, от неожиданности, прости меня, пожалуйста. Адам с трудом разлепил зажмуренные глаза. Том, розовый от смущения, с растрепанной челкой, виноватыми глазенками и прикушенной нижней губой, он вызывал вполне однозначное желание. Но стоило только осознать это Адаму, как снова стало больно. - Ты мне член почти что деформировал! – еще громче, выводя на жалость и без того потерянного Рэтлиффа, и снова зажмуриваясь страдальчески, застонал Адам. – Теперь у меня на нем вскочит шишка! Ты сломал мне всю личную жизнь! - Шишка на члене? – Том быстро все просек. Ученый-криминалист, как же. – Говорят, есть испытанное народное средство против такого недуга. Адам приоткрыл один глаз. - Какое? - Визит к черной колдунье! Она и исцелит, так что, поехали, господин любвеобильный полицейский, поработаем.