Give me a chance

Наспех приведя себя в порядок и одевшись, Тэхён и Хосок вылетели из комнаты и побежали со всех ног в кафе Джина. Благо, что оно находилось недалеко, а брат Тэхёна всегда приезжал на работу очень рано. Тэ решил взять машину Джина, чтобы добраться до указанного в смс-сообщении адреса. Сумбурно и второпях объяснив сложившуюся ситуацию, Ким младший получил всё-таки ключи от автомобиля и вместе с Хосоком двинулся в путь. Всю дорогу Хосок сидел тихо, ни слова ни проронил, он лишь представлял себе скорую встречу с Юнги, радуясь и переживая одновременно. Парни нашлись, это же хорошо, верно? Но что с Юнги? Как он и Чонгук вообще оказались так далеко от школы и почему не выходили на связь раньше? Хоби не покидало чувство, что в самом деле что-то произошло. Ведь как только он получил записку, его преследовало дурное предчувствие, а Хоби привык доверять своей интуиции. Сейчас же он просто мечтал быстрее добраться до места и увидеть, наконец-таки, своих друзей. Тэхён вёл машину молча, пристально следя за дорогой, и тоже размышлял о случившемся. Он даже предположить не мог, почему Гук исчез так внезапно, не предупредив, не отвечал на звонки, а теперь находился непонятно где, да ещё и с Юнги. Хотя… Это ведь подтверждало теорию Тэ о том, что они просто помирились и сбежали вдвоём? Если это окажется правдой, то Тэхён прибьёт Чона за то, что тот ничего не сказал и заставил о себе волноваться! Серебристоволосый одновременно и злился на друга, и испытывал облегчение, что тот всё-таки нашёлся. Оставалось надеяться, что эти двое не переубивали друг друга, всё-таки зная их характеры… Тэхён как в воду глядел, когда предупреждал Чонгука о том, что нужно быть осторожнее с Юнги, но тот ведь упёртый, сам ввязался и вляпался со своими чувствами. А страдают теперь все. В голове роились тысячи мыслей, но Тэхён лишь упорно жал на педаль и старался отгонять их, чтобы не показывать перед Хосоком своё беспокойство и негодование. Ким не понаслышке знал, что его парень очень впечатлительный, эмоциональный и, если у его близких что-нибудь случалось, он всегда готов был бежать на помощь, принимая всё близко к сердцу, переживая всей душой и порой не умея совладать с нахлынувшими эмоциями. Иногда его солнце так накрывало, что Тэ хотел бы Хосока спрятать от всего мира, от всех этих знакомых, друзей и их проблем, что будто специально вываливали на него свои переживания. Но Хосок был самым добродушным и отзывчивым человеком, которого встречал Тэхён, поэтому не мог не волноваться за других, пройти мимо чужих бед и не предложить помощь. Возможно потому, что сам испытал много горя в жизни, вот только поддержки ничьей не видел. Пока не попал в Санмун. И пока не встретил Тэхёна. Погрузившись каждый в свои думы, парни и не заметили, как добрались до места назначения, увидев из окна машины аккуратный, вполне симпатичный двухэтажный дом. Припарковавшись у крыльца, парни покинули салон авто и направились к двери. Нажав на звонок, они прислушались. Сперва их встретила тишина, а далее послышалось какое-то копошение. Дверь перед ними открылась, а из-за неё показался взъерошенный черноволосый парень. — Ю-юнги?.. — неуверенно протянул Хосок. — Да я это, я, заходите, — ответил Мин, проходясь рукой по волосам. — Юнги! Юнги, это правда ты! — Хосок налетел на парня, накинувшись на него с объятиями, — у тебя всё в порядке? Тебя не узнать… — Я в норме. Проходите уже, и я вам всё расскажу. Выпустив Юнги из объятий, парни зашли в дом. Пройдя в гостиную, Хоби невольно вскрикнул от увиденного. В большой комнате практически весь ковёр был перепачкан кровью, пеплом, кое-где валялись чёрные и белые перья, а на диване восседал Чонгук, бледный и измученный, но с довольной улыбкой на лице. — Чонгук! Я тебя прибью, ты понял?! Какого хрена ты исчез, не сказав ничего?! Ты хоть представляешь, что я пережил, когда не мог тебя нигде найти? — Тэхён подлетел к другу и, схватив его за предплечья, поднял с дивана. — Тэ, прости, я, правда, не хотел. Успокойся, пожалуйста, мы с Юнги сейчас всё объясним… Хосок только ошарашенно озирался по сторонам, раскрыв рот, не зная как реагировать на развернувшуюся перед ним картину. Затем он перевёл взгляд на Юнги и Чонгука. Вроде бы парни были целыми, не было видно никаких ранений или ещё чего похуже, но оба были чересчур бледными и измождёнными, а у Юнги ещё и волосы стали чёрными. Хосок невольно подумал, что они тут устроили драку, как в самый первый день их знакомства, но откуда столько крови и пепла, если ни на одном из них не было видно синяков? — Объясните, наконец, что здесь произошло! — Хосок подошёл к Юнги, взволнованно смотря на парня. — Что это за дом вообще, и как вы здесь вдвоём оказались? Чья это кровь? Отношения так выясняли? — Мин лишь улыбнулся слабо, что разозлило Хосока. — Ты хоть представляешь, как я переживал?! Ты в таком состоянии был последнее время, что с постели встать не мог. А потом резко исчезаешь, оставив записку с просьбой не волноваться! Не волноваться?! Ты нормальный вообще, Юнги? Я себе уже столько напридумывал всего, а ты стоишь тут и как ни в чём не бывало улыбаешься?! Вы поиздеваться что ли над нами решили? — громко выкрикнул Хо, переводя взгляд с Юнги на Гука и обратно. — Ну-ну, Рыжик, успокойся. Всё в порядке, я всё расскажу, только сядьте и успокойтесь. Оба, — Юнги подтолкнул Хоби к дивану, на котором уже восседали Гук и Тэ, во все глаза смотрящие на злого Хо. И если Тэхён знал, на что способно его Солнце в порыве чувств, то для Гука это было открытием. — В первую очередь, Хосок, прости, что заставил тебя волноваться. Я понимаю, что выглядел совсем больным, вёл себя странно, и ты не мог не переживать. Это же ты, — Мин улыбнулся, смотря на Хо, который продолжал сердито смотреть на парня. — Но тогда я не хотел и не был готов всё рассказать… Юнги тяжело вздохнул, уселся в кресло напротив и взглянул на Гука. Тот ободряюще улыбнулся и кивнул, заряжая своей уверенностью Мина. — Я об этом никому не рассказывал, кроме Чонгука. Но ты, Хосок, и ты, Тэхён, стали очень близки и дороги мне за это время… Поэтому я хочу, что бы вы узнали кое-что обо мне. Надеюсь, что всё, что вы услышите, останется только между нами. Я вам доверяю, мы ведь друзья… — полувопросительно сказал Юнги, смотря на парней. Тэхён уверенно кивнул, а Хосок сорвался с места и подлетел к Мину, вновь сжимая в объятиях. — Юнги-и-и-и, я думал, что это никогда не случится! Ты назвал нас друзьями! Не верю, что наконец-то добился твоего расположения, — Хоби засмеялся счастливо, разряжая этим напряжённую обстановку. Все присутствующие расслабились и засмеялись в ответ. — Учти, я могу тебя и разжаловать, — ответил Мин, щипая парня за бок. — Не порть момент, пожалуйста. Я так рад, — Хосок сильнее стиснул черноволосого, а затем вернулся на своё место. — Не переживай, ты можешь нам доверять. — В общем, Хоби, ТэТэ, я бы хотел, чтобы и вы узнали мою тайну… Юнги рассказал всё. Про то, кем он является, про детство и смерть матери, про жизнь на улице и встречу с профессором Кимом, про нападение Чимина и фактическую смерть… Вначале он хотел опустить некоторые личные моменты и мысли, но видя неподдельное волнение на лицах друзей, смотря в серьёзные и переживающие глаза Тэхёна, замечая искренние слёзы Хосока, он решил не скрывать ничего и полностью открыться перед этими людьми. Юнги увидел в них не просто друзей, но братьев, почувствовал себя частью дружной семьи, которой ему так не хватало. И он был рад, что встретил таких замечательных людей. После длительного рассказа, кучи вопросов, тонны эмоций, парни всё же успокоились и расслабились. Время близилось к вечеру, и нужно было возвращаться в школу, но Хоби не мог оставить друзей в таком бардаке, тем более узнав, чей это дом. Быстро приведя гостиную в приличный вид, взяв обещание с парней писать и звонить, Хосок и Тэхён покинули дом. Чонгук и Юнги решили остаться на пару дней, прийти в себя и восстановить силы, прежде чем вернуться в Санмун. Хосок покидал коттедж всё ещё ошарашенный новостями. Он всячески старался не подавать виду, что сильно был обеспокоен и до сих пор переживал за друзей. Он прокручивал в своей голове каждое слово Юнги, сказанное в том доме, и лицо его то белело как мел, то заливалось красным от нахлынувших переживаний. Всё увиденное он перематывал в своей памяти, и не будь Тэхёна рядом, Хосок бы, наверное, сознание потерял от того, что там увидел и услышал. Хотя Юнги выглядел относительно неплохо и даже пытался шутить на тему того, что они вместе с Гуком хеллоуинскую ночь устроили раньше календарной. Кажется, у Хоби нервный тик начался, он будто побывал в кинотеатре на самом страшном фильме ужасов, столько шокирующих новостей принять за раз он был не готов. Голова была тяжелой, столько мыслей там крутилось, все они были неясными, и думать сейчас не хотелось вообще, но чувство тревоги и страха за друга плотно сидело внутри, вгрызаясь в сознание. Хоть Хосок и старался не показывать свои переживания перед Юнги и Чонгуком, но, покинув дом, мысли поглотили его по полной. Хосок изо всех сил пытался всё услышанное понять и переварить, впитывал жадно всю информацию, прокручивал, всё по полкам расставлял, но представить себе даже не мог всего того ужаса, что смог испытать Юнги. Он хотел навечно обрести покой, успокоить свою раненую душу, хотел попросту исчезнуть навсегда, а Чонгук его вытащил, спас, рискуя собственной жизнью. Хосок, стоя там, в том доме, прямо напротив друга отказывался принимать такое решение Юнги, колотил его по плечам, ругал на чём свет стоит, а потом долго обнимал, понимая, что на такое было не просто решиться: Мин так отчаялся и устал от вечных пряток и поисков правильных решений, что решил больше не метаться и договориться со своей сущностью об уходе в темноту. Хосоку чисто по-человечески было жаль, что другу до конца его жизни уготована участь пропускать через себя неприятный процесс перерождения организма, испытывать боль и мучения. Хотя Юнги и убеждал, что всё теперь в порядке, и он хорошо себя чувствует, Хоби всё равно было не по себе. Ну кто бы мог подумать, что его друг имеет крылья и действительно умеет летать! Тогда это казалось невероятным, просто шуткой, а теперь… За размышлениями Хоби и не заметил, как Тэхён усадил его в автомобиль, пристегнув ремнём безопасности. Очнулся он только от его голоса. — Солнце, мы сейчас поедем в одно место, которое я давно хотел тебе показать. Надеюсь, тебе понравится, и ты сможешь немного отвлечься от всего, что случилось, — Тэхён мягко коснулся щеки Хосока, вырывая того из размышлений. — Что? Ах, да, конечно, ТэТэ, поедем, — Хоби сейчас был согласен на всё, что угодно. Он продолжал витать в своих мыслях, не замечая обеспокоенный взгляд любимого. Если бы с ТэТэ случилось что-то подобное, как с Юнги, Хосок, наверное, умер бы от страха за своего любимого. Ему даже подумать о таком страшно, не то что пережить. А Чонгук - молодец, не растерялся, не запаниковал, и действительно готов был пожертвовать собственной жизнью ради возлюбленного. Хосок от Чона такого не ожидал. И сейчас ему было стыдно, что он считал его ветреным, самовлюблённым, эгоистичным и не способным на сильные, искренние чувства. Хосок просто людей таких никогда не встречал, никогда такой чистой и жертвенной любви не видел, не верил, что такое может реально существовать, а не только на страницах книжных романов. Юнги и любовь к нему заставили Чонгука повзрослеть, научиться отвечать за свои слова, поступки, брать ответственность за кого-то… Хоби был поражен изменениями друга, точнее обоих его друзей, и долго ещё размышлял об этом, пока Тэхён вёз его по трассе. Хосоку казалось, что он просто не выдержит и взорвётся от всех этих эмоций, волнений, страхов. Ему срочно нужно было отвлечься, чтобы не сойти с ума. Вид из окна почти не менялся, сплошь деревья и равнины, картина быстро наскучила рыжему парню, и он повернулся, чтобы взглянуть на Тэхёна. Его точёное лицо было напряжено, он следил внимательно за дорогой, и, кажется, тоже обдумывал всё произошедшее. Он хмурил брови, постоянно касался носа, потирал его своими невозможно длинными изящными пальцами. А Хосок просто залип. Он пялился и следил за каждым движением ТэТэ, не уставая восторгаться тем, какой у него красивый и потрясающий парень, и что он достался именно ему. А ведь Хоби столько сопротивлялся, бегал и прятался от чувств. Какой дурак! Сейчас Хосок даже представить не мог себя без Тэхёна, свою жизнь без его любви и заботы.Отстегнув ремень безопасности и приблизившись к сиденью водителя, Хосок несмело положил ладошку на бедро парня и повёл выше, параллельно утыкаясь носиком в напряжённую шею. — Солнце, ты чего? — Тэхён постарался увильнуть от интимных касаний в области своего паха, — я же за рулём… — Ну, так останови машину, –твёрдо и настойчиво ответил Хосок, не убирая руки с ширинки серебристоволосого. — Останови эту чёртову машину немедленно. — Как скажешь, Солнце, — Тэхён резко вывернул руль вправо и съехал на обочину трассы. Он заметил, как в Хосоке за пару мгновений что-то поменялось: его взгляд стал хищным и голодным, будто он готовился идти в нападение и жертвой выступал никто иной, как сам Тэхён. — Что ты задумал? Мы же на трассе, давай доедем до более комфортного места… — Тэ пытался вразумить своего парня, что устраивать любовные игры на проезжей части не очень-то и удобно, но Хоби был непреклонен со своим «я хочу здесь и сейчас». А Тэхён и не был особо против и сдался под напором любимого. — Я так хочу тебя, — прошептал Хосок, смотря горящими глазами и пытаясь расстегнуть никак не поддающуюся пуговицу брюк ТэТэ. — Боже, Солнце, что на тебя нашло? — выдохнул Тэхён, облизывая губы и быстро расправляясь с застёжкой на своих брюках. Он даже начал их стаскивать, на что получил неодобрительный взгляд от Хоби и тут же прекратил действо, замерев и уставившись непонимающе на своего парня. Киму и самому не терпелось, ведь Хосок никогда не проявлял такой решительности. — Я всё сделаю сам. Я сегодня главный. Так что просто… доверься мне. Хорошо? — Тэхён заметил нотки неуверенности в голосе Хоби и постарался их развеять. — Конечно, Солнышко, делай, что хочешь. Я весь твой, — Тэ чмокнул парня в губы, а затем нажал на боковые кнопки возле сиденья и, отодвинув его и разложив горизонтально, откинулся спиной на тканевую обивку. Хосок спустя мгновение навис над ТэТэ, опираясь руками по обе стороны от его головы. Тэхён с него глаз не сводил, напряжённо всматриваясь в потемневшие, горящие глаза, всё пытаясь понять, что нашло на Хоби, что распалило в нём такое желание и страсть. Неужели волнения последних дней так подействовали на него? Тэ понимал, что такой восприимчивой натуре, как Хосок, нужна эмоциональная и физическая разрядка, и он готов был дать её своему любимому. Тэхён почти не моргал и даже не двигался, всё боялся спугнуть своё Солнце: раз Хосок захотел всё сделать сам — Тэхён этому препятствовать не станет. Хоби взглядом скользил по лицу напротив, будто его заново изучал, голову наклонял то вбок, то вперёд, рассматривал, заново впитывал в себя любимые черты. Всё также не отводя взгляд, Хосок принялся расстёгивать тэхёновскую рубашку, медленно и с придыханием. Торопиться совсем не хотелось. Хотелось насладиться каждой минутой, запомнить каждую эмоцию на лице любимого, каждый изгиб его тела, ловить его дрожь и стоны от прикосновений и ласк. Хосок сам наслаждался тем, как водил пальцами по нежной, бархатистой коже, оголившейся из-под рубашки, сам восторгался и млел от того, как ТэТэ прикрывал веки, как дрожали его реснички и поджатые губы. Хоби положил ладонь на порозовевшую щёку, большим пальцем дотронулся до губ и провёл по каждой. — ТэТэ, я правда очень хочу этого… — Я готов, не бойся, — Тэхён, распахнув глаза, улыбнулся и ладонью провёл по лицу Хосока, дав зелёный свет его желаниям. Хосок — тот, с кем ТэТэ чувствует себя совершенно комфортно, он ему всё позволить готов, пусть даже это будет самое потаённое желание или же самая извращённая фантазия. Тэхёну не впервые быть снизу, а уж оказаться под Хосоком он и сам тайно мечтал, но боялся намекнуть и испугать парня. А тут его Солнце решило взять всё в свои руки. Рыжик решил времени даром зря не терять и полез с поцелуями, он губами притрагивался к шее, утыкался носом в каждую впадинку и впитывал как будто по-новому такой знакомый и дурманящий аромат кожи Тэхёна. Хосок одной рукой потянулся к ладони ТэТэ, устроившейся покорно на животе и переплёл свои пальцы с его. Хоби приблизился к манящим губам, с напором протолкнулся языком меж них, скользя по ребристому нёбу и зубам в поисках языка Тэхёна. Рыжеволосый упрямо и настойчиво посасывал горячий язык, не хотел его выпускать из своего плена, но чувствуя, что дышать становится тяжёло, Хосоку пришлось нехотя разорвать поцелуй, пройдясь напоследок по припухшим губам языком и слегка кусая их. Тэхён плавился от неторопливых ласк, член в его брюках неприятно упирался в жёсткую ткань, и хотелось поскорее избавиться от ненужных тряпок, но так как сейчас вёл Хосок, ТэТэ лишь покорно лежал и ждал дальнейших действий своего парня. Хосок чувствовал плотное возбуждение под собой, оно приятно касалось не менее возбужденного достоинства самого рыжего парня. Ловко подхватив брюки, мешающие обоим, и спустив их вместе с бельём со стройных, длинных ног Тэхёна, Хосок немного дёрнулся в сторону, а его щёки заалели. Он немигающим взглядом уставился на открывшуюся картину: перед ним лежал практически полностью обнажённый Тэхён, такой красивый, открытый, до невозможности соблазнительный и сексуальный, и смотрел томно из-под растрепавшейся чёлки. Небрежно откидывая её назад, ТэТэ, приподнявшись на локтях, притянул к себе немного зависшего парня и принялся расстегивать рубашку на нём. Хосок внимательно смотрел на то, как проворно управлялись пальцы ТэТэ с пуговицами, и старался унять свой страх и смущение. Он всё сможет, он готовился и поэтому, перехватывая руки Тэхёна, которые уже добрались до застёжки на джинсах и расстегнули её, Хосок откинул парня на сиденье, с силой вжимаясь в горячее тело под собой. Он руками беспорядочно водил по разгорячённой коже, прикусывал все места, где ещё не побывали его губы, ставил метки там, где видел, куда дотягивался, где хотел. Он покусывал нежную кожу на шее, плечах и ключицах, ловил чужие вздохи и тихие вскрики, с ума сходя от них ещё больше. Он наслаждался этим телом так, как давно хотел, как с самой первой их ночи мечтал, но боялся себя показать, боялся раскрыть перед ТэТэ свои желания. Он ночами и днями бредил этой идеей, представлял, как сам возьмёт Тэхёна, как с него душу всю вытрясет, как погрузится в него, как будет слушать его стоны удовольствия и наслаждения. Спускаясь поцелуями-укусами по груди и животу возлюбленного, Хосок добрался до тазовых косточек, прикусывая поочередно и их, а после начал медленно посасывать истекающую прозрачной смазкой головку, проводя кончиком языка по уздечке. Тэхён ладошкой сдавливал вырывающиеся стоны, непроизвольно дёргался от ласкающих его рук и языка, мычал и в сиденье свободной рукой цеплялся, скребя обивку. Это Солнце никогда его не прекратит удивлять и поражать, он сейчас совершенно другим был: смотрел ему в глаза уверенно, без стеснения, сам наслаждался процессом, будто всю жизнь только и делал, что парней удовлетворял. Всё тело Тэхёна покрылось приятными покалываниями и мурашками, его всего вело от того, как его мучил Хосок: он то полностью вбирал член в рот, щекоча своим языком, то совсем отстранялся, целуя всю длину лишь одними губами, задерживаясь подольше только на головке. А Тэхён всё краснел, руками зажимал свои губы, давил в себе стоны, но Хоби одним махом убрал его руки, желая слышать своего возлюбленного. ТэТэ прекрасно знал, через что прошёл Хосок, как переступал через свои же принципы, суровое воспитание и навязанные стереотипы, прежде чем смог просто начать встречаться с парнем, не то, что спать с ним и делать минет. Тэхён столько раз видел, как трясло Хоби от просмотра фильмов об однополых отношениях, видел, как ему некомфортно показывать свои чувства на публике, знал, как его рыжик ёрзал и побаивался тех моментов, когда рука Тэхёна накрывала его пах, незаметно пробиралась под брюки и бельё, и касалась его члена. А что же сейчас? Хосок сам насаживался своим ртом, Тэхёну даже не нужно было задавать ритм, удобный ему. Чон явно находил своё личное удовольствие в том, чтобы доставить как можно больше наслаждения и блаженства своему партнеру, не думая о чужом мнении и не стесняясь собственных желаний. Тэ был уже на грани, когда Хосок внезапно отстранился с пошлым хлюпом и, немного приподнявшись, вцепился пальцами в бёдра парня, с силой раздвигая их. Тэхён разочарованно застонал, тяжело дыша, но всё же приподнялся, рассматривая рыжеволосого. Хосок крепко держал его ноги, раздвигая ещё больше, давил сильно, закусывая поочередно свои губы. — Хоби, сделай это, прошу, — коленки у Тэтэ тряслись под сильно сжимающими их пальцами, внутри всё горело, кожу обжигало от спёртого воздуха внутри салона авто, — в бардачке должен быть крем, так будет удобней. Отрывая одну ладонь от бедра Тэхёна, Хосок прижал его своим коленом и принялся искать в бардачке заветный тюбик, вполоборота косясь на то, как вёл себя его парень. Тэхён смотрел на него исподлобья, глаза потемнели от желания, а зрачки были увеличены, он часто-часто облизывал свои пересохшие губы и просто ждал продолжения. Дергаться было совершенно бессмысленно, хоть спина немного затекла от довольно жёсткого сиденья, а ноги от разложения их почти в форме бабочки неприятно ныли, но Тэхён покорно и смирно ожидал, пока Хосок отыщет крем. — Я буду аккуратен, не переживай, — обжигал своим шёпотом Хосок, проходясь языком по животу и сжимая в руке небольшой красный тюбик. — Хочу просто чувствовать тебя в себе. Не важно как, хочу, чтобы ты отдал мне всего себя, –Тэхён ласкал и мягко гладил шею Хо, пробираясь под воротник всё ещё не снятой рубашки и пытаясь её снять, чтобы быть ещё ближе — кожа к коже. Хосок сдёрнул с себя рубашку, откинув её на коробку передач, и вновь прошёлся пальцами по бёдрам Тэхёна, с силой стискивая их и оставляя на них алеющие следы. Проходясь вновь губами по слегка влажной коже тела Тэ, Хосок подобрался к искусанным губам и впился в них агрессивным поцелуем. Он гладил бока, вёл по бедрам, царапая их тюбиком, зажатым в пальцах в попытках открутить крышку. Не придумав ничего лучше, рыжеволосый зубами впился в злосчастную крышку и, раскрыв тюбик, выдавил содержимое на грудь ТэТэ. Пока Тэхён уставился на парня недоумевающим взглядом, Хосок сгрёб горстку крема пальцами и опустил руку к ягодицам Тэхёна, размазывая подобие смазки у входа, но не входя, а лишь слегка надавливая на колечко. — Давай пальцами, Хоби, не бойся, — полустонущим голосом прошептал Тэ, млея от аккуратных и нежных прикосновений, но мечтая о большем. Хосок кивнул и ввёл боязливо первый палец. Невероятно узко, но Хосоку нравилось.Так тесно, палец скользил туго, но всё же стеночки раздвигались под давлением. Возбуждение било по полной, а Хоби всё больше входил во вкус, добавляя ещё один палец и двигая бережно уже двумя. Он разводил пальцы аккуратно внутри Тэхёна, наслаждаясь тем, как он извивался и жмурил глаза. Хосок гладил парня по животу, бёдрам, коленкам, целовал во всевозможные места, цеплял языком головку члена, задерживаясь на ней ненадолго. Тэхён застонал громче и вполне самостоятельно начал насаживаться уже на три пальца, блуждающие внутри него. Хосока это только распалило: он быстрее задвигал рукой, меняя угол проникновения и нащупывая простату, выбивая из Тэхёна громкие низкие возгласы «да, вот так» и «сделай так ещё». Парень крупно дрожал, а Хосок проталкивался пальцами глубже, задевая комочек нервов вновь и вновь. Ким уже был на пределе, но Хоби, казалось, и не думал двигаться дальше. — Вытащи эти чёртовы пальцы и возьми меня, наконец, — проскулил Тэхён. Он весь мокрый, изнемогающий от желания ощутить в себе Хосока, а тот лишь улыбнулся довольно, спуская с себя джинсы с бельём. Собирая остатки крема с груди ТэТэ, Хосок обхватил свой член и растёр белую субстанцию по всей длине. Тэхён вздохнул облегчённо, раздвинув ноги ещё шире. Хо обхватил парня за талию и подтянул ближе к себе. Он неуверенно потёрся о влажные ягодицы, собрался с мыслями и приставил член ко входу. Вошёл плавно, мягко, до безобразия медленно и лишь наполовину. Остановился и посмотрел на заломленные брови Тэхёна, его приоткрытый рот, задержался в этом положении, боясь сделать больно. Хосока трясло от напряжения, он бы разом вошёл в ТэТэ, вот только сдерживал себя, чтобы не начать долбиться, выбивая весь дух из-под парня, лежащего снизу. Теснота внутри Тэхёна искушала, соблазняла, просила войти до основания и начать двигаться резче. Хосок не поддавался своим желаниям и лишь сильнее сжимал зубы, давая серебристоволосому время привыкнуть. Тэхён всегда был нежен и аккуратен, всё делал неторопливо и безболезненно, и Хосок просто не мог поступить с любимым иначе. Но Тэхён решил всё за него: он потянул Хоби за руку и опрокинул на себя, насаживаясь рывком до самого конца. Так они замерли на несколько секунд, пока ТэТэ не обхватил спину парня ногами и не попросил начать двигаться. Послышались всхлипы и вздохи, ногти глубже загонялись в кожу, больно немного, но Хосок внимания не обращал, терпел, ему так хорошо никогда и ни с кем не было. И почему он раньше боялся, почему не позволял себе вести и быть сверху? Тэхён в его руках так красиво выгибался, сжимал его плечи, бока, он даже стонал так изящно, восхитительно, так хрипловато, что Хосок кончается весь, дурея на глазах и начиная вдалбливаться торопливо и размашисто, без тормозов. — Хобиии! — выкрикнул Тэхён протяжно и громко, напрягаясь всем телом, а затем обмякая и подрагивая от накрывшего его оргазма. Хосоку хватило ещё пару толчков, затуманенного взгляда напротив и судорожно приоткрывающихся губ от частого дыхания, чтобы кончить следом, заполняя нутро парня. Он обессиленно ложится рядом с Тэхёном, любовно притянув его к себе и счастливо улыбаясь. Проведя носом по груди парня и вдыхая карамельный запах крема, Хосок прошептал: — Отличный крем у твоего брата, моя Карамелька. Тэхён засмеялся и прижался плотнее, заглядывая в глаза любимого человека. И не важно, что они стояли на обочине трассы, где туда-сюда сновали машины, а некоторые даже им сигналили и отпускали шуточки, крича «так держать». Не важно. Важно только то, что они вместе и любят друг друга.       

***

Выпроводив друзей с обещанием быть на связи и закрыв за ними двери, Юнги устало вздохнул и облокотился на стену, съезжая по ней на пол. Рассказ дался ему крайне тяжело, но он не жалел об этом решении. Юнги чувствовал себя одновременно уставшим и опустошённым, но при этом довольным и окрылённым. Хосок и Тэ приняли его сущность, не отвернулись и готовы были всегда прийти на помощь. Это было странное, но очень приятное чувство — иметь столько близких людей и доверять им. Юнги даже показал свои крылья, раскрыв их перед друзьями полностью. Тэхён, что был довольно спокоен во время всего рассказа Мина, увидев, что у Юнги из спины действительно вырастают крылья, не смог скрыть свой шок, что уж говорить про Хосока! Юнги улыбнулся тепло, вспоминая ошарашенные лица обоих парней. Юнги прокручивал в памяти реакцию друзей и на Чимина: им сложно было принять такую сторону Пака, ведь ребята знали его давно, но за Юнги они испугались намного сильнее и готовы были размазать Чимина по стенке. Но Юнги взял с них обещание, что Пака и пальцем никто тронет, он должен сам с ним разобраться. День выдался крайне напряжённый и эмоционально насыщенный, Юнги чувствовал себя крайне изнемождённо, он бы без задних ног сейчас просто свалился на кровать и уснул, но чувство голода перебивало желание уснуть. Чонгук метался по дому с аптечкой, искал бинты и чистую одежду, чтобы обработать вновь раскрывшиеся раны на спине Юнги из-за демонстрации крыльев. — Юнги, ты можешь встать? — Чонгук приземлился на колено рядом с черноволосым и тихонько потряс его за плечо, но ответа не услышал. — Давай помогу, — взвалив на себя тощее тело и аккуратно придерживая его, Гук довел парня до дивана и усадил на него. — Я наложу повязку и переодену тебя, — Чонгук аккуратно развернул Юнги к себе спиной и стал накладывать мазь на раны, — ты пока отдыхай, а я что-нибудь приготовлю, ты наверняка голоден. Юнги не сопротивлялся, он с прикрытыми глазами принимал помощь, не замечая, как его переодели, уложили и даже бережно накрыли пледом, подоткнув все углы. Юнги из-под опущенных ресниц видел, как мельтешил в столовой Чонгук, слышал, как он мурчал себе под нос песню, пока что-то готовил. Из кухни стали доноситься приятные запахи, манящие голодного обессилевшего парня. Чонгук расставлял тарелки, услышав копошение на диване в гостиной: — Юнги, подожди ещё пару минут, у меня почти всё готово. Пока Гук рыскал в поисках утвари и прочих предметов для готовки, в одном из ящиков он обнаружил пару свечей в виде небольших фигурок двух ангелов. Ему показалось это очень милым и таким символичным, что он решил зажечь эти свечи и поставить их на стол рядом с едой. «Надеюсь, Юнги понравится», — подумал Гук, вспоминая его восторг от салюта на крыше. Чон щёлкнул пальцами, раз, два, но проклятая ниточка на восковой статуэтке и не думала загораться. Он упрямо потирал фитилёк на фигурке, думал о том, что тот отсырел и совсем не пригоден, но то же самое повторилось и со вторым ангелочком. «Наверное, я просто устал. Не получается сконцентрироваться. Нужно попробовать ещё раз». Не получилось. Ничего. Совсем. Снова. Из пальцев Чонгука пламя не выходило, не вспыхивало, как это было раньше. Оставив ангелочков не зажжёнными, Чонгук позвал Юнги к столу. Чон ковырял вилкой еду и медленно пережевывал тот единственный кусочек, который положил в рот ещё минут пять назад. Он думал о том, что могло произойти с его силой, почему он не смог зажечь долбанную фигурку. «Нужно отдохнуть», — подумал брюнет, ощущая странную пустоту внутри себя и не чувствуя родной стихии. Он завис над тарелкой и не слышал, как Юнги звал его и даже щёлкал пальцами у него перед лицом. — Хей, Чонгук, ты меня вообще слышишь? — Юнги буквально тряс парня за плечи и вглядывался в его потухшие, грустные глаза. — Что с тобой? Чонгук вышел из ступора, улыбнулся задумчиво и печально, принявшись вновь за еду. — Всё нормально. Юнги, мы можем поговорить о нас? Дашь нам шанс? — Гук несмело начал разговор, уставившись на проклятые фигурки ангелов. Юнги вздохнул и отложил приборы в сторонку: — Гук, ты сейчас реально портишь атмосферу, давай поговорим обо всём этом позже. Я очень устал. Я тебе благодарен за ужин, всё было вкусно, но я пойду спать. — Да, конечно, — Чонгук натянул улыбку и проводил взглядом удаляющегося парня. На выходе из комнаты Юнги остановился и произнёс, не оборачиваясь: — Мне нужно подумать обо всём. Прости… Гук кивнул, хотя Юнги этого и не видел, убрал тарелки и тоже вышел из столовой. В сумраке комнаты свечи сиротливо стояли в центре пустого стола. Гук так и не смог их зажечь.