Случайности не случайны

      Утро встретило Тесака ломотой в пояснице. Болела буквально каждая клеточка тела, особенно бедра. С тихим стоном, чтобы не разбудить спящего мужчину, Степан выбрался из его объятий и попытался приподняться на постели,но его попытка успехом не увенчалась. Тяжело вздохнув Тесак посмотрел на Александра Христофоровича, и его взгляд сразу же нашёл чётко выделяющиеся на светлой коже красные отметины. Покраснел, вспоминая, что он вчера вытворял, вернее сказать, что вчера вытворяли с ним. - Ты уже проснулся, а чего меня не разбудил? – полицмейстер приподнялся на кровати и с нежностью посмотрел на замершего, словно дикий зверек, юношу. - Степ, ты чего?       На вопрос мужчины, парень тепло улыбнулся и помотал головой. - Степ, у тебя что-нибудь болит? – Бинх ласково провел по волосам Тесака и притянув того в свои объятия, поцеловал в плечо, а затем зарывшись лицом в волосы, пахнущие травами, приготовился слушать. -Я… Саш, у меня все тело болит, как будто я вчера мешки таскал, а не… - тут Степан запнулся и опустил глаза в пол, скрывая смущение. -Так и должно быть, это с непривычки, радость моя. - полицмейстер по прежнему прижимая писаря к себе за талию, одной рукой нежно провел по его груди, цепляя ногтями кончики сосков, а другой рукой, опустившейся под одеяло, аккуратно сжал пах парня. Тесак резко выпрямился и, издав тяжелый полустон полувздох, попытался отстраниться, но мужчина держал крепко и опустился обратно на подушки, утягивая парня за собой. - Александр Христофорович, вам же на службу надо! - Степан не без ломоты в мышцах извернулся и теперь лежа на Бинхе смотрел на него и понимал, что нисколько не жалеет о том, что произошло. - Сегодня праздник и к тому же суббота, Тесак. Все село сегодня отдыхает. Могу я устроить себе небольшой выходной и побыть с человеком, которого люблю? – мужчина усмехнулся и трепетно провел кончиками пальцев по губам юноши. - Степ, ляг на живот, пожалуйста. Мне надо посмотреть. - внезапная просьба полицмейстера выбила Тесака из колеи, и тот завис, не понимая, что и зачем от него требуется. Видя реакцию помощника, мужчина вздохнул, и стараясь не делать резких движений, выскользнул из под тела своего любовника, и придержал Степана, чтобы тот не вставал. Но тот всё равно дёрнулся и болезненно застонав, уткнулся лицом в подушку. - Мне нужно посмотреть, не навредил ли я тебе. Извини, приятного здесь, конечно, мало... - сказав это, Бинх аккуратно разомкнул половинки ягодиц в сторону и, увидев корочку засохшей крови, выругался. Да так, что Степан если б мог, то записал. - Я сейчас вернусь. Жди меня и не вставай. Усек? – кивнув в ответ, Тесак сложил руки на подушку и, положив на них голову, стал ждать. Полицмейстер вернулся скоро, а в руке у него был флакон из зеленого стекла, наполовину заполненный какой-то густой жидкостью. Мужчина снял пробку, присел возле лежащего Тесака и зачерпнув пальцем немного мази, нанес ее на покрасневший анус. Степан зашипел и дернулся, но не от боли, скорее от неожиданности. Мазь казалась ледяной для нежной, воспалённой кожи, и ужасно щипала. Смазав края поврежденного участка, полицмейстер, зачерпнул еще мази и ввел палец внутрь. - Sei geduldig, meine Freude.* - прошептав это, мужчина коснулся губами поясницы юноши, и начал смазывать стенки.       Тесак вздохнул и постарался отвлечь себя чем-нибудь от неприятного жжения вперемешку с пришедшим чувством возбуждения. Там, внутри, у него все чесалось и очень хотелось дернуться, податься на встречу нежно скользящему пальцу, почувствовать яростный укус-поцелуй на загривке, утонуть в сильных объятиях. Но всему этому, к большому сожалению писаря, суждено было не сбыться. Бинх вынул палец и, сказав, что-то про завтрак, закрыл банку и ушел в неизвестном направлении. А ему (Степану) видимо было суждено мучиться от неудовлётворённости и какой-то внезапно образовавшейся пустоты внутри. Закусив губу, Степа просунул руку к паху, взяв напряженный член в ладонь, и крепко сжал его – эффекта никакого. Захныкав, он коснулся кончиками пальцев подрагивающих яичек и вздрогнул – по всему телу, словно молния, прошлась волна удовольствия.       Когда пришел полицмейстер юноша так и не понял, ибо шагов не слышал, но когда его накрыло сильное тело и руку ласкающую плоть, перехватили и мягко отвели в сторону, парень от неожиданности дернулся, и выгнулся дугой, когда острые зубы сильно прихватили его за загривок и крепко сжали нежную кожу. Теплая ладонь начальства тем временем медленно ласкала изнывающую плоть писаря. Тягучее наслаждение сводило Степана с ума, и он хрипло постанывал, толкаясь в руку своего мужчины, а когда рука ускорилась, ему пришлось заглушить крик сцепив зубы на подушке. Оргазм был оглушительным. - Солнце мое, если ты хотел, то почему не попросил меня? Ммм…- Бинх коснулся губами все еще напряженной спины помощника и провел языком мокрую дорожку от лопаток до крестца. Писарь вздрогнул, но не издал ни звука. Зарывшись рукой в разметавшиеся по подушке волосы Степана, мужчина слегка потянул их на себя и, получив в ответ тихий стон, издал тихий самодовольный смешок. - Тебе лучше пока особо не напрягаться, да и вообще поменьше вставать. - Бинх с чувством выполненного долга скатился с юноши и притянув того в свои объятия поцеловал того в макушку. - Мне теперь совсем что ли не двигаться? – по интонации Тесака можно было понять, что он обиделся и скорее всего по-настоящему. - А ты и не сможешь, и мне придется таскать тебе на руках, как дивчину. - мужчина коротко усмехнулся, не понимая, что таким поведением он сильно ранит сердце юноши. - Вас об никто не просит, Александр Христофорович. Я вполне смогу передвигаться сам и на праздник я тоже пойду. - Степан нахмурился и, выбравшись из объятий начальства, встал и прикусив губу от боли начал одеваться. - Степ, не устраивай здесь трагедию. Это вполне нормально и стыдиться этого просто глупо. А от того, что ты изнуряешь теперь свой организм, лучше никому не станет. - Я не беспомощный и трястись надо мной не надо, Александр Христофорович, - сказав это, Тесак стал застегивать пуговицы на рубашке и, сбившись, едва не разорвал ее напополам. Наблюдая за этим действом, Бинх встал и ничего не говоря, помог застегнуть Степану сорочку. - Степ… Не обижайся на меня, ладно? Я не считаю тебя беспомощным. Я просто беспокоюсь за тебя, пойми ты это. Была б моя воля я б тебя увез отсюда, но сейчас это, к моему сожалению, невозможно. - полицмейстер печально улыбнулся и провел горячей ладонью по щеке парня. Тесак перехватил ладонь начальства и сжал ее в своей, мысленно пытаясь совладать со своим внезапно вспыхнувшим гневом. - Куда увез? - Тесак горько усмехнулся и подошел к окну, за которым ярко светило морозное солнце. Внезапно выпавший снег играючи блестел под солнечными лучами, а дети радостно смеясь, уже непонятно какую по счету, лепили снежную бабу. Степан улыбнулся и непременно решил для себя, что сегодня он обязан сходить на улицу, ибо свежим воздухом он не дышал уже очень долгое время. - К себе на родину. Ты бы понравился моей семье, особенно маме. - Бинх мягкой поступью подошел к замершему юноше и нежно обнял его, зарываясь носом в макушку. - А ты бы спросил меня? Хотел бы я куда-нибудь уезжать, - Тесак резко повернулся в объятиях и со всей серьезностью в глазах посмотрел на удивленного таким поворотом полицмейстера. - Нет, Степа, я бы не спросил тебя. Если подвернулась такая возможность, я бы не ждал твоего согласия или отказа, я бы просто запихнул тебя в экипаж, а протесты затыкал бы поцелуями, как сейчас - Бинх хитро улыбнулся и впился в губы писаря жадным поцелуем. Весь гнев Тесака угас, стоило лишь мужчине коснуться его губ своими. Когда Саша целовал его, юноша старался не нервничать, но все равно порой у него проскальзывало подобное. Казалось, что в этом такого? Ну не умеет он целоваться! Но только вот из-за этого Степану было жутко стыдно. Бинх, почувствовал что-то не то, отстранился и с немым вопросом в глазах посмотрел на писаря. - Степ, ну ты чего? Расслабься. Как будто перед его императорским величеством стоишь.- полицмейстер улыбнулся в попытке рассмешить юношу, и это, надо сказать, у него получилось. Тесак приподнял уголки губ в неком подобии улыбки и даже издал нечленораздельный смешок. - Но я все равно иду на праздник, и ты меня не остановишь.- прошептав это, помощник ужом выскользнул из объятий начальства и, накинув на себя пальто, шляпу и шарф, уже хотел выйти за дверь, как путь ему преградил Бинх. - Тесак я даю тебе два часа, не больше и не меньше. Усек? - А если я не захочу вернуться через два часа? Эм… Что ты со мной сделаешь? – вопрос писаря прозвучал как вызов. - Знаешь, - от этого «Знаешь» по спине юноши пробежали мурашки. - В обеденной у нас стоит стол, крепкий такой, дубовый... - тихий шаг и вот уже Бинх прижимает Тесака к себе за талию и едва задевая губами кромку уха, продолжает говорить, но уже более тихо, почти шепча бархатным голосом: - Я как раз давно хотел проверить его на прочность, и если ты опоздаешь, то я чувствую, что такая возможность мне предоставиться. Смекаешь, о чем я, радость моя? – от одной мысли о том, что мужчина посмеет взять его там, внизу живота завязался неприятный узел, а изворотливый мозг подбросил пару наиболее запомнившихся моментов со вчерашнего вечера. Усмехнувшись, полицмейстер разомкнул объятия и сделал шаг назад, позволяя писарю уйти. Когда за его писарем захлопнулась входная дверь, Бинх позволил себе расслабиться и выпить одну другую рюмку брусничной настойки.

***

      Вдохнув полной грудью свежий морозный воздух и зажмурив глаза от яркого слепящего солнечного света, Тесак счастливо рассмеялся и решил прогуляться до запруды, а не как планировал. - Тесак, Тесак!- сзади послышался знакомый голос, юноша повернулся и, буквально, поймал в свои объятия влетевшую в него девушку. - Я так рада тебя видеть, мне столько всего надо рассказать тебе! - девушка заливисто тараторила что-то о местной травнице, о брате и о том, что скоро в их семье появится еще один ребенок. - Фрось, давай все по порядку, а то что-то никак не вразумею, что ты пытаешься мне сказать... - Степан мягко улыбнулся и посмотрел на резко замолчавшую девушку. - Фрось, случилось что? Ты чего остолбенела? Фрося! - писарь проследил куда был направлен взгляд дивчины и слегка замялся, потому что смотрела она на полу раскрытую шею юноши, а там… А там были весьма однозначные фиолетово-лиловые отметины, которые появились при весьма интересных обстоятельствах. - Степ, у тебя никак дивчина появилась? А почему ты ничего не сказал об этом? И кто она? – сказать, что Афросья была любопытной, значит ничего не сказать. Ей всегда было нужно узнать всё первой, а кто с кем и когда ночью к запруде ходил или в поле, она знала всегда, но сплетни она не разводила, ей было достаточно иметь того, что она знает. - Фрось, остановись, пожалуйста, я умоляю тебя. - но дивчина Тесака не слушала, а продолжала закидывать его вопросами. - Так кто она, Стёп? Наверняка красавица какая-нибудь, ты на другую и не посмотришь. Ты же на дивчин и не глядел никогда, а тут… Когда свадьба? – Афросья схватила парубка за руку и развернула к себе, с неподдельным интересом поглядывая на него. - Ну что ты, в самом деле, Фрось? Это я когда твоего котенка спасал, об сук ударился, - конечно, юноша лгать не умел, но попытаться определенно стоило. В ответ дивчина усмехнулась и прищурив глаза выпалила: - Такие вот синяки, у моего брата, я утром наблюдаю после бурной ночи с женой, и ты мне тут еще что-то про сучки лопочешь? – Афросья надула губы и, скрестив руки на груди, сделала вид что обиделась, в принципе, как и всегда. К подобным выходкам за годы общения с дивчиной писарь привык, и теперь не обращал на них никого внимания. Подуется и успокоится. Оставшийся путь они продолжили идти в тишине. - Ладно, ну хоть скажи кто она? Ты же знаешь мой рот на замке.       Собравшись с духом и взвесив все за и против, парубок, тяжело вздохнул и остановившись у запруды сел прямо на заснеженный берег. Девушка же последовала его примеру, только села она на заранее положенный ею шерстяной платок. - С чего ты решила, что это дивчина, Фрось? – спросив это, юноша успел сто раз пожалеть об этом и проклясть свой неугомонный язык. - Это как так? Не понимаю… Если это не дивчина, то тогда кто? Ты же не хочешь сказать, что… - Афросья широко раскрыла глаза в удивлении и изумленно уставилась на готового сгореть со стыда парубка. - А так разве можно? – немного отойдя от услышанного, спросила девушка. - Оказывается что да, можно, - юноша несмело улыбнулся и зачерпнул рукой без перчатки горсть снега. Снег был приятный на ощупь и белый, словно пух. Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, Тесак стал придавать горстке снега различную форму, мельком поглядывая на быстро бегущую воду. Несмотря на мороз, пруд так и не спешил замерзать, а живность уходить в спячку. - Так, получается если ты все это время жил у нашего полицмейстера, то… - Афросья ахнула и снова изумленно взглянула на делано увлечённого лепкой снежка парубка. - Как тебя угораздило-то, Степ? Он же….Он же… - Кто? - Садист! Вот кто он! Небось, замучил тебя совсем, ты вон какой худой, да и ходишь, шатаясь. - девушка поближе подсела к парубку и заключила его в свои объятия. - Он моя родственная душа, Фрось. А хожу я, шатаясь с-со... Кхм! Совсем по другим причинам... - последнюю фразу Тесак практически прошептал, заливаясь краской. - Ой! Я жду подробностей! - дивчину, к сожалению, подобным было не смутить. - Нет, маленькая еще. - на подобные слова юноши,Афросья вмиг вспыхнула как свечка, но промолчала. Усмехнувшись,Тесак с тревогой посмотрел на солнце и вспомнил слова полицмейстера погрустнел. -Фрось, мне уже домой пора. - Тесак встал и извиняюще посмотрел на поникшую голову девушки. - Я… Степ, я все сказать тебя хотела, только вот робела сильно. Не знала, как объяснить, а теперь даже как-то и не боюсь, ведь теперь совсем другой человек в твоем сердце живет, - дивчина всхлипнула и подняла взор голубых глаз полных прозрачных слез на ничего непонимающего юношу. - Я влюбилась в тебя, кажется. Еще давно, когда мне и пятнадцати зим не было, тебе тогда восемнадцать было. Как сейчас помню, ты вместе с братом ко мне пришел, он что-то показать тебе хотел. Ты тогда еще эту смешную шляпу не носил и глаза твои столько боли не излучали.Я же влюбилась в твои глаза, в твои движения, в тебя. Степ. Понимаешь? Не знала как сказать, думала на смех поднимешь, скажешь что-нибудь такое заковыристое как всегда и того, уйдешь... - под конец признания, дивчина уже не сдерживала слез, а Степан не знавший, что в таких ситуациях делать, просто крепко прижимал ее к себе, успокаивающе поглаживая,по непокрытых платком, русым волосам.       К Афросье Тесак питал исключительно платонические чувства, он считал ее за свою сестру, и, как бы он ни хотел помочь дивчине, ложных надежд он давать ей не хотел. - Степ, знаешь, мой брат даже хотел предложить тебе свататься за меня. Он заметил, как я на тебя смотрю и решил помочь мне, только вот теперь бесполезно все это. Бесполезно, - дивчина отстранилась от Степана и подняв со снега платок, утерла рукавом накидки лицо.       Печально улыбаясь, Афросья сделала два маленьких шажка по направлению к парубку и неумело поцеловала того в губы. Как бы сердце юноши ни сжимало от жалости к девушке, но ответить он ей не смог. Он просто стоял, закрыв глаза и опустив руки. Когда девушка отстранилась, Тесак выждал минуту и открыл глаза – вокруг никого не было, лишь одинокий скатанный им снежок лежал рядом с ним.       Забыв о том, что ему нужно было возвращаться обратно, Степан побрел к лесу. За временем он не следил, пытаясь понять, почему все в его жизни вдруг резко стало наперекосяк. Вроде и правильно, а вроде и нет… За печальными мыслями, Тесак медленно вышел из густого, заснеженного леса, и на автомате побрел в сторону своей хаты. И только перед калиткой он очнулся от своих мыслей, и переменив направление все-таки дошел до дома полицмейстера.       На пороге его никто не встретил, что само собой уже было подозрительным. Раздевшись, Тесак направился в обеденную, но там начальника не оказалось. Остановившись напротив стола, Степан вспомнил, что Бинх грозился сделать, если он поздно придет домой. За этой мыслью он не услышал легких шагов начальства и понял, что в обеденной есть еще кто-то кроме него, только тогда, когда этот «кто-то» схватил его запястья и заставил лечь животом на стол. Руки Степана теперь были зафиксированы стальной хваткой Александра Христофоровича по краям стола. - Саш, прости, я знаю, что задержался и знаю, что заставил тебя волноваться. Прости. Я просто за временем не уследил, - если сначала Тесак думал, что если он извиниться и все объяснит начальству, то после того, как Бинх рывком содрал с него рубашку и штаны, его надежды рушились со скоростью песчанного замка рушащегося под силой речного вала. - Я же, кажется, предупреждал тебя, душа моя. Ты меня не послушал. Вот теперь получай своё заслуженное наказание. - полицмейстер ладонью надавил на спину было взбрыкнувшего парня, снова заставил его лечь грудью на стол, широко раздвинув его ноги коленом. Парень безропотно распластался на дереве, покрепче ухватившись пальцами за края столешницы.       Не ожидая такой покорности, Бинх отпустил запястья Тесака, и обхватил ладонью его наливающуюся кровью плоть, медленно лаская её. Когда с ласками было покончено и к пояснице разомлевшего юноши прижался горячий орган, Тесак вспомнил свои вчерашние ощущения и дернулся в попытке высвободиться, но был перехвачен и возвращен на место. - Правильно Афросья сказала, что ты садист. - выпалив это, юноша и не мог представить, во что это выльется. - Значит я по твоему садист? – голос начальства был тихим, но сталь, явственно звучавшая в обманчиво спокойном вопросе, заставила волоски на коже встать дыбом. - Значит, я садист, да? Ну, конечно, и креста на мне нет, и в бога я не верю. - прошипел мужчина и резким движением ввел один палец в нутро парня, от чего тот болезненно вскрикнул и замолк, пытаясь, справиться с одолевшей его дрожью. - А Афросья это та дивчина, по чьей вине ты в речку упал, да? – не дождавшись ответа, Бинх продолжил экзекуцию, добавляя второй палец, готовя юношу для себя. - Признайся, целовался с ней, да? Нравится она тебе, а мне, зачем тогда, лапшу на уши вешал, а?! - Я не целовал ее, это она меня. Она мне в любви призналась, а я ей ответить не смог, потому что вас, дурак, люблю, а вы…. – Тесак уже хотел было расплакаться, как его мимолётно поцеловали в лопатку, а затем вынули пальцы и резким движением вошли. Издав тихий вскрик, писарь прижался горячим лбом к прохладному столу, оставив короткими ногтями две небольшие, но весьма заметные полосы на гладкой отполированной поверхности стола. Зажавшись от боли, Тесак не понимал, за что так с ним. Что он сделал такого? Подумаешь, задержался! Трагедия, какая... В конце концов, он вольный казак, имеет право делать все, что ему вздумается.       За подобными мыслями, Тесак не заметил, как темп сменился на щадящий и даже более нежный, а острая боль ушла и сменилась на столь знакомое чувство чего-то правильного. - Степаа… Не зажимайся, тебе же хуже будет... - от хриплого голоса,прозвучавшего прямо над уха, писарь вздрогнул и решил, что пора получить свою долю наслаждения. - Саш, остановись, пожалуйста. - помощник попросил тихо и даже не надеялся, что его услышат. - Что, радость моя? - Александр дотронулся своим пальцем влажной головки, отчего тот смешно вздрогнул и слегка рыкнул, как диковатый зверек. - Я… Я тебя видеть хочу, - после нерешительно озвученной просьбы, начальник аккуратно выскользнул из юноши и развернув того к себе, позволил скрестить ноги у него за спиной. - Так-то лучше... - усмехнулся писарь и, положив ладони на плечи начальства, с нажимом провел короткими, но острыми ногтями по светлой коже плеч, оставляя широкие, красные борозды. Бинх зашипел и вновь вошел в юношу. Они неистово ласкали друг друга, обмениваясь укусами и страстными поцелуями. Тесак пытался неумело подаваться навстречу своему партнёру, подставляя шею под поцелуи и тихо постанывал в такт толчкам. Кончили они почти одновременно, орошая друг друга следами плотской любви.       Позже, уже лёжа на мягкой постели, а не на жестком деревяном столе, Тесак расскажет Бинху о том, что произошло на запруде, и почему он все-таки задержался, но это будет потом, а сейчас они крепко прижимаются друг к другу и пытаются отдышаться.