***
Правильнее всего будет сказать, что первый учебный день прошёл сонно. Дети пришли в себя лишь к вечеру, и за ужином в Большом Зале было шумно. — А вор такой р-раз — дёрнул за верёвку! А ему на голову «бац!» — и мешок упал! Его всего белой пылью обсыпало! — активно помогая себе в рассказе жестами, Майкл случайно скинул на сидящего рядом соседа пудинг. Роберт выругался сквозь зубы и одарил злобным взглядом Монтигрю. — Ой! Прости! Я… я сейчас! — суетясь, Майкл схватил из-под тарелки мятую салфетку и размазал пятно на мантии ещё больше. Эрик прожевал десерт, тяжело вздохнул и кинул очищающее на громко возмущающегося Уорфилда, известного чистюлю похлеще Ала. Если уж не получилось посмотреть вышедший фильм в кинотеатре, то хоть о нём послушает. В старом особняке на Гриммо 12 телевизоры не работали — сказывалось влияние магического поля на электронную технику. Когда-нибудь он обязательно разберётся, как защитить электроприборы от воздействия магии, собрав такой же мотоцикл, какой был у отца. Но для этого стоило разобраться получше в рунах, Эрик бы поклялся бородой Дамблдора, что именно они защищали и приспосабливали маггловскую технику к другой энергии. А пока… Надо будет на каникулах найти банду Тома, он помнил, что у одного из пацанов дома стоял телевизор и они смотрели детские мультфильмы с небольших чёрных коробочек размером с книгу. Кажется, их называли «галеты»[1], нет скорее «калеты»[2]… или «кассеты», да, вроде именно так. — Спасибо, — более миролюбиво буркнул Роберт и был тут же перебит вновь загомонившим Майклом. Что бы тот ни говорил до рождественских каникул, но в кино он бывал лишь однажды, причём в самом детстве, и сейчас торопился поделиться с однокурсниками новыми впечатлениями. Учитывая то, что двое из троих его собеседников имели в ближайших родственниках «настоящих магглов», с кинотеатрами те были знакомы лично и заинтересованности к рассказу проявляли не больше, чем к традиционной овсянке на завтрак. — А у второго, у второго шапку огнём сожгло! — продолжал восхищаться он, — Остался один только лысый череп! — Ему ведь и волосы должно было сжечь… — передёрнув плечами, заметил молчавший почти весь вечер Карл, — Это должно быть очень больно… — Не будь таким занудой, Карл! — со всей силы стукнул по спине его Майкл и худенький Томазелли качнулся, едва не угодив носом в десерт. — Эй!.. — вскинулся обиженный Карл. — Мальчики, драки в школе строго запрещены, — за их спинами внезапно прозвучал строгий голос декана, — В Большом Зале особенно. Минус пять баллов с Гриффиндора. Мистер Блэк, я напоминаю вам, во избежание всяких недоразумений, — она особенно выделила последнее слово, — что мистер Филч ожидает вас с братом сразу после ужина на отработку. — Эридан недовольно насупился и ничего не ответил, — Вам всё понятно, мистер Блэк? — Да, мэм, — нехотя выдавил из себя мальчишка. Он бы с радостью о ней «забыл», но Макгонагалл ясно дала понять, что не потерпит опозданий и прогулов. — Что ты успел уже натворить? — нахмурился Роберт, но Эрик лишь неопределённо махнул рукой. — Ему тут скучно одному было, как ты не понимаешь?! Вот Кевин… Эрик кинул взгляд на поднимающегося со своего места Ала и, ещё раз мысленно вздохнув, поплёлся к выходу из Большого Зала. Если бы он был больше сосредоточен на окружающем мире, то вовремя заметил опасность и ничего бы не случилось… Но Эридан, полностью уйдя в размышления о неприятности предстоящего наказания, совсем не замечал ничего вокруг. Именно поэтому произошло то, что произошло. В проходе перед ним, как по волшебству, появилась чья-то сумка. Блэк, не заметивший препятствия и не успевший среагировать, при падении попытался схватиться за сидящего рядом школьника. Раздался треск ткани и на каменный пол Большого Зала с грохотом упал Эрик в компании какого-то парня. Многоголосый шум учеников, вернувшихся с каникул и торопящихся поделиться новостями, в огромном зале моментально стих. Взгляды абсолютно всех учеников устремились на источник грохота, послышался чей-то смех.***
— Скажи мне, Эри, — шипел не хуже символа своего факультета Ал, стоя на цыпочках, он драил верхний кубок и незаметно отплёвывался от пыли, — Как можно, отправляясь на отработку, получить ещё одну?! Гриффиндорец утёр пот со лба, откинув отросшую за полгода в школе чёлку, и устало опёрся спиной о витрину. — Не знаю. Не повезло? — И почему мне тоже так «не повезло»?.. Ты хоть понимаешь, катастрофа ходячая, что нам теперь до середины февраля горбатиться на Филча?! — Говорят, труд облагораживает… — тот попытался найти в физической работе что-то позитивное. — Умственный, Эри, умственный! Alit lectio ingenium![3] А я не вижу пользы в том, что за время нашей отработки выучу наизусть, какие факультеты побеждали в турнирах по квиддичу за последние сто лет! — Это же квиддич! Ничего ты не понимаешь!.. Несмотря на то, что за попытку побега из школы строгого режима, братьев ожидал целый месяц вечеров в компании школьного завхоза, старик в первый же день нагрузил работой мальчишек так, что домовикам и в страшном сне не снилось. Ещё и в гостиной ало-золотых, несмотря на позднее время, было многолюдно. Многие студенты, пробездельничавшие все каникулы, теперь в спешке списывали эссе у более ответственных товарищей. Всё ещё пребывающий в воодушевлении после похода в кино Майкл, нашёл себе новых слушателей и теперь спорил у камина с каким-то третьекурсником о вкусе попкорна. Придерживающегося распорядка дня и рано ложащегося спать Роберта видно не было, а вот Карл торопливо листал учебник по Трансфигурации в углу гостиной. Напротив него в кресле устроилась Джинни Уизли, тоже что-то пишущая в своей любимой тетрадке. Иногда, когда рыжая совсем выводила Эрика из себя, например, очередной раз «случайно» опрокидывая на его пергаменты чернильницу, у него возникало желание отобрать эту чёрную тетрадку и как минимум закопать её в Запретном Лесу где-нибудь подальше, чтобы наглая девчонка наконец усвоила урок и начала ценить чужие вещи. Но в последнюю секунду что-то останавливало его руку. Видимо, сказывалось строгое воспитание, основательно вбитое леди Вальбургой ещё в детстве, — брать чужое, как и обижать девочек, для аристократа фамилии Блэк считалось моветоном. И вот сейчас, оторвавшись от записей, Джинни не смогла пропустить Эрика мимо без очередной шпильки. В её взгляде, в первую секунду показавшемся мальчишке усталым, загорелось торжество. — Что, Блэк, трясёшься, как оборотень перед полнолунием? Тяжело нежными ручками работать? С вами, чёрными магами, так и надо. Филч из тебя хоть нормального человека сделает! Сначала Эридан не понял о чём вообще речь. А потом сообразил, что его руки, уставшие от многочасового физического труда, действительно трясутся. И ЭТО ожидает их ещё целый месяц?! — Из меня хоть ещё сделать можно, — огрызнулся он, не имея ни сил, ни желания сейчас долго ругаться, — А из кого-то уже и не выйдет. И, гордо вскинув голову и презрительно глянув на рыжую заразу, Блэк поспешил удалиться из гостиной. Эридан не любил строить из себя холодного аристократа, оставляя Алу роль «истинного Блэка», но поставить на место зарвавшуюся Уизли было просто необходимо. Интересно, а не она ли «помогла» сумке сегодня оказаться в проходе между столами? Тогда, оказавшись придавленным чьим-то телом к холодному полу Большого Зала, от стыда он был готов провалиться сквозь этот самый пол. Повезло ещё, что парень-третьекурсник оказался вменяемым и отреагировал на случайное падение спокойно, быстро встал на ноги, отряхнул школьную мантию с эмблемой Равенкло, пригладил светлые короткие волосы и водрузил на нос очки в модной квадратной оправе, по счастливой случайности или благодаря волшебству, не пострадавшие при падении. Он с вежливым интересом выслушал сбивчивые извинения Эрика, кивнул и вернулся за стол к каким-то расчётам в блокноте. Для него этого оказалось достаточно. Недостаточно простых извинений оказалось для декана Гриффиндора. Она обвинила своего подопечного в преднамеренном создании этой ситуации, чтобы избежать отработки у мистера Филча. Снейп добавил ещё об эгоистичном желании мистера Блэка привлечь дополнительное внимание к своей неотразимой персоне. И всё это на весь Большой Зал. Такой позор!***
Учебные дни тянулись медленно. Хотя День Зимнего Солнцестояния миновал ещё в декабре, вставать приходилось раньше рассвета, а начинало темнеть уже после обеда, и часть занятий проходила только при блеске факелов. Погода преимущественно стояла пасмурная, лёгкий снег за окном чередовался с дождём, и в замке круглые сутки царили холод и полумрак. Скудного света от установленных по коридорам факелов не хватало для нормального освещения, не то что для обогрева старинного каменного замка. Вне гостиных студенты старались передвигаться быстро и большими группами. Праздники позволили ученикам отвлечься, и с тех пор прошло уже несколько учебных недель, но спокойных дней без нападений ещё было недостаточно, чтобы накрученные многочисленными слухами дети и подростки смогли перестать бояться. К тому же, в Больничном Крыле всё ещё лежали окаменевшие тела пострадавших, и до готовности зелья из мандрагор было ещё далеко. Кутаясь в тёплую мантию и стараясь потише стучать зубами, Альтаир читал книгу о великих путешественниках-магах, стараясь стоять как можно ближе к освещающему коридор факелу. Над ухом привычно болтал Эрик, воображая себя на своей собственной метле. Внезапно разговор перешёл в непривычное русло, и слизеринец оторвался от увлекательных страниц, услышав знакомое имя. — Ал, ты что, с Малфоем поругался?! — громким шёпотом спросил Эрик, а так как они стояли чуть поодаль от остальной группы учеников, услышать его кроме брату было некому. — Что? — Альтаир от удивления даже оторвал взгляд от книги и нашёл глазами Драко. — С чего ты взял? — Вон, смотри как он на нас смотрит! Аж прожигает взглядом! — уверенно заявил этот доморощенный «детектив». — А я с ним точно не ругался, даже не разговаривал… — Нет, почему, — Ал махнул рукой, будто говоря о чём-то незначительном, — Я ему культурно объяснил, по какому адресу могут идти особо аристократические личности с манией величия. — Культурно? — Эридан усмехнулся и в его лукавом взгляде вспыхнули искорки смеха, — Он тебя хоть понял? Что-то я не верю, что он знает такие слова. — Эри, ну за кого ты меня принимаешь?! — За Альтаира Блэка, внештатного члена банды Тома Эмбера! — не задумываясь заявил Эрик. Альтаир выдохнул, подавив желание прикрыть глаза от выходки брата. — Балбес… Большой Зал открыли, пойдём уже.***
Им очень повезло наткнуться на этот пустой класс на рождественских каникулах. Тогда Эрик, пребывая в самом боевом расположении духа, потащил вяло сопротивляющегося Ала «по школе погулять». За окном уже третий день мело с такой силой, что казалось, будто разверзлись небеса и на землю ступила сама Кайлех[4]. Потолок в Большом Зале показывал одну тёмно-серую непроглядную тучу, не принося оставшимся в Хогвартсе ученикам дополнительно оптимизма. Хорошо хоть, тяжёлыми горстями снега не засыпал. В небольшой заброшенной классной комнате на шестом этаже было уютно. По слою пыли, скопившемуся на принесённых сюда кем-то разномастных креслах, можно было с уверенностью сказать, что предыдущие хозяева тайного убежища, как с лёгкой руки окрестил найденную комнату Эрик, закончили Хогвартс год или два назад. Около окна стояла спаренная парта, а вокруг неё толпилась пятёрка стульев. Три из них не могли похвастать наличием спинки, четвёртый покосился на нетвёрдо стоящей ноге, и ещё один был заляпан то ли краской, то ли каким-то зельем, но садиться на него интуитивно почему-то не хотелось. Мало ли? В углу подоконника одиноко лежала ветхая книжка, а с ручки одного из кресел свисал растянутый плед в жёлто-коричневых цветах. — Здорово! — выдохнул тогда Эрик, восторженно оглядывая найденную «тайную комнату», — Ал, да это же настоящее убежище! Тайное! Сейчас братья спешно шли по коридору четвёртого этажа, торопясь успеть добежать из Зала Наград в их маленькое тайное убежище, не попадясь при этом никому из преподавателей и старост. До отбоя оставалось пятнадцать минут, до времени рождения Ала — два часа. Сегодня ему исполнилось двенадцать, в то время как день рождения Эрика, с запозданием в сорок минут, наступал уже после полуночи в новый день. Ночь с двадцатого по двадцать первое января восемьдесят первого года для маленькой семьи Элизабет и Сириуса выдалась бессонной. Операция под кодовым названием «тайно добраться до тайного убежища» прошла успешно: поклонившись резной дубовой двери, двое мальчишек незамеченными прошмыгнули внутрь и аккуратно прикрыли своенравную дверь. Альтаир расслабленно устроился в полюбившемся ему бледно-зелёном заплатанном кресле, стоящем ближе остальных к окну. Открывавшийся из него вид на Запретный Лес очень нравился слизеринцу, каждое утро просыпавшемуся не от радостно щекочущих солнечных лучей на подушке, а при тусклом свечении, с трудом пробивавшемся сквозь тяжёлые воды Чёрного Озера. Несмотря на то, что особняк на площади Гриммо был выдержан в строгих зелёных тонах змеиного факультета, учениками которого испокон веков традиционно становились все кровные члены рода Блэк, за исключением его отца и брата, дома всегда было чисто и светло. Спасибо старательному Кричеру и магии. Поэтому Ал, привыкший к уюту и теплу, под незлые подколки заметивших его пристрастия соседей, в школе инстинктивно старался держаться ближе либо к окнам, либо к каминам. С приходом зимы к последним он стал проявлять повышенное внимание. Но в найденном ими «тайном убежище» камина, увы, не было. Лениво повернув голову, Альтаир привычно кинул взгляд в окно, но небо было ожидаемо застлано тучами, и на улице не было видно ни зги. После быстрого перехода по коридорам и лестницам в груди всё ещё звонко стучало сердце, дыхание мальчишек сбилось, став более частым, а в тёплой зимней мантии было даже жарко, и Блэк не ощущал холодного воздуха, просачивающегося сквозь щели в рассохшейся раме. Сама комната тонула в приятном сумраке, освещаемая лишь парой волшебных факелов, и навевала лёгкую сонливость и умиротворение. Было приятно расслабиться и отдохнуть после отработки, являющейся ничем иным как измывательством над ними психически неуравновновешенного сквиба, пытающегося отыграться на них то ли за проделки отца, то ли за всех детей школы разом. Спокойствие нарушало лишь звяканье копошащегося в сумке брата. Но к присутствию того в своей жизни не особо общительный слизеринец давно привык. Наконец Эрик прекратил шуметь, напоследок громко стукнув о парту двумя стеклянными бутылками. — Осталось только свечи зажечь! — заявил он, довольно оглядывая накрытый им «праздничный стол». Альтаир поморщился — «свечи» брата были…специфическими. Вчера Эрик, ссылаясь на их домашнюю традицию празднования дней рождения, загорелся очередной «гениальной» идеей — ему обязательно, просто нестерпимо, нужен на праздник торт! И как положено любому порядочному торту, тот обязательно должен быть со свечками. Свечей в замке не оказалось. Это было даже дико. Они час пытались вынуть факел, но специально заколдованный от непоседливых детишек школьный светильник не вытаскивался, не левитировался, не … и даже не выпрыгивал. Так бы и остался Эрик без свечки, если бы при очередной попытке канделябр не отвалился от стены, не выдержав повисшего на нём мальчишки. «Свечка» вышла не просто большой, а огромной. Ал только качал головой и всю дорогу, пока довольный Эридан тащил добычу в их «тайное убежище», малодушно делал вид «он не со мной, я этого умника вообще не знаю». Получалось откровенно плохо. Братьев Блэк, как какой-то диковинный экспонат в маггловском музее палеонтологии, хорошо знали в закрытой школе, где большую часть времени детям и подросткам просто скучно. — Дурень! — Ал внезапно подскочил из кресла и бросился к Эрику. — Катастрофа ходячая! Ему-таки удалось перехватить слишком возбуждённого предстоящим праздником брата до того, как тот бы поджёг их импровизированный кексовый торт. Снятый со стены факел не знал, что ему по правилам магии нельзя не только жечься, но и поджигать. Видимо, Основатели решили, что таких идиотов, что способны собственноручно засунуть руки в огонь, в Хогвартсе всё же нет. Или просто оставили право естественного отбора. — Прости, мамочка, я больше так не буду, — повинившийся Эрик театрально потупил глазки в пол на манер пай-мальчика; обстановка в комнате мгновенно разрядилась и наполнилась дружным хохотом. Взбодрившись и повеселев, братья достали настольную игру, подаренную их подругой с Хаффлпаффа Эрику на Рождество. Так же Эрик похвастал, что за небольшую сумму смог добыть через близнецов Уизли сливочного пива — он подходил с просьбой и к другим старшекурсникам, например, Алисии Спиннет, но та лишь брезгливо поджала губы не хуже профессора МанГонагл и заявила, что не хочет иметь с «этим Блэком» никаких дел. Близнецы Уизли же вели свой нелегальный бизнес со всем факультетом, не брезгуя сотрудничать так же с Хаффлпаффом и Равенкло. За игрой и вкусностями время летело быстро. Эридан подарил брату самопишущее перо, заказанное специально во «Флориш и Ботс» совиной почтой, а когда время перевалило за полночь и наступил новый день, Альтаир вручил тому собственноручно составленный им список метел разных фирм и годов со сравнительными характеристиками, ценами и копиями колдографий из подшивок газет и рекламных буклетов. А потом не умеющий долго сидеть на одном месте Эрик предложил потанцевать. — Все всегда танцуют на днях рождения! — уверенно убеждал он. — Вспомни, бабушка про балы говорила. И Том с друзьями всегда танцевали. — Мы не на балу! И не с бандой Тома. — Ну, пожалуйста, — гриффиндорец заглянул в глаза брату и потянул за руку в центр комнаты. Альтаир вздохнул и дал себя уговорить, в конце концов сегодня уже день рождения Эридана. Эрик, напустив на себя великосветский вид, подхватил стул и закружился в вальсе, напевая себе под нос, Ал кружился параллельно ему с другим стулом. Постепенно вальс сменился рок-н-роллом, который мальчишки подслушали и подсмотрели у маггловых друзей. — Да-а… — восхищённо оценил поведение брата Эрик, — не видят тебя твои змеи… — Молчи уже, — фыркнул Ал, переводя дух, — чего они не знают, им не повредит. Но постепенно братьев стало клонить в сон, и… — И как ты предлагаешь нам сейчас вернуться в свои гостиные?! — возмущался Эрик, задумчиво тормоша русые кудри. — Я понимаю, что ночевать здесь — не очень удобный вариант. Но попасться Филчу или деканам разве лучше? Ты сам говорил, как достали тебя уже эти мордревы отработки! После получаса жарких споров, когда глаза мальчишек уже стали закрываться самостоятельно, решено было остаться и переночевать в убежище. На сдвинутые кресла братья улеглись вдвоём, укрывшись единственным пледом. Посреди ночи Алу пришлось ещё несколько раз просыпаться и, недовольно кляня беззаботно спящего Эрика, предложившего сумасшедшую идею переночевать зимой в комнате без камина, накладывал на них обоих согревающие чары. Их хватало на полчаса-час; затем теплолюбивый слизеринец замерзал, непременно просыпался, поправлял распахнувшиеся во сне полы зимней мантии и сильнее поджимал замёрзшие ноги в попытке хоть как-то их согреть, толкал в бок брата, искал в складках зимней мантии палочку и круг повторялся заново. Надо ли говорить, что на следующий день завтрак в Большом Зале братья дружно проспали?