Лимит терпения

      — А ты тут неплохо устроился… — отметил Цзян Чэн, внимательно осматриваясь вокруг.       В глубинах пещеры Мэн Яо обосновал свой личный склад из всевозможных законных и не очень предметов. Разумеется, Вань Инь и до этого знал, что его товарищ промышляет коллекционированием, но всю полноту запасов Министра он увидел впервые.       — При ордене такое хранить опасно — я перевёз всё сюда. С некоторыми вещицами ты уже знаком, припоминаешь? — с лисьей ухмылкой подметил Цзинь Гуан Яо.       — Конечно. Тебе всё-таки удалось умыкнуть «Плоть Бога» и «Неистовый Зов»? В самом деле — только глупец будет прятать такой арсенал в ордене и лелеять надежду, что его не разоблачат, — со зловещим весельем ответил Цзян Чэн.       Те прелестные вещицы, которые упомянул Вань Инь, не зря получили такое название. На первый взгляд, «Неистовый Зов» едва ли можно было причислить к разряду смертоносного оружия: обыкновенный колокольчик с выпуклыми замысловатыми узорами. Однако одной своей чарующей мелодией он в буквальном смысле сворачивал мозг в трубочку — при длительном звучании этот орган вытекал через нос или уши, а за ним следовали глаза. Глава Ордена лично присутствовал на проведении пытки с участием «Неистового Зова» и воочию видел отвратительный вид жертвы после этой процедуры, но, к счастью, не слышал ни звука, так как его уши были плотно заткнуты.       С «Плотью Бога» дела обстояли и того хуже, хотя никакого отношения к Богу эта вещь явно не имела. Даже Цзинь Гуан Яо она вводила в дрожь. Выглядела же она как нефритовая кожа по человеческому силуэту, который идеально сочетал в себе и мужские и женские половые признаки. «Плоть Бога» не имела глаз, языка, внутренностей и даже целостного сознания, но однозначно говорила своим беззубым ртом, смотрела своими сквозными дырами вместо глаз и двигала бескостными конечностями. Всё, что это творение говорило, можно было причислить к невразумительному бреду, но вместе с тем он нещадно давил на психику, и подобное рьяное желание поболтать никем не контролировалось — тварь делала это из собственной воли. Основной функцией «Плоти Бога» было то, что она могла перенять облик и способности любого существа, если сожрёт внутренности оного. Из недостатков ещё была чрезмерная навязчивость этой твари: она могла преследовать объект своей «привязанности». Если бы Мэн Яо не запечатал «Плоть Бога» зачарованными цепями, то та скорее всего не дала бы ему вздохнуть спокойно и всюду сопутствовала по пятам, внимательно наблюдая за ним своими черными дырами вместо глаз.       — Рот этой твари я запечатал первее, чем её саму.       — С таким количеством бреда, что она несла, в этом нет ничего удивительного… — Цзян Чэну, в своё время, уже доводилось быть втянутым в сеть её россказней. От того, что она ему наболтала, волосы вставали дыбом, что лишний раз вспоминать об этом не хотелось. — Однако, я сюда не праздно шататься пришёл. Где?..       — Ты о трупе? Пойдём, он лежит чуть дальше, — Мэн Яо жестом поманил за собой Главу Ордена к каменному выступу, на котором неподвижно лежал некто.       Это был зрелый мужчина крепкого телосложения. Лицо его было обрамлено густой черной бородой, а цвет кожи, когда-то бывшей смуглой, теперь же была настолько бледной, что излучала синеватый оттенок.       — Думаю, ты вряд ли знаком с ним, но это и не важно. К несчастью, я был несколько неаккуратен, и это тело претерпело множество увечий.       И правда: на груди вдоль низа живота неровным росчерком виднелось множество ранений от меча; все они накладывались друг на друга и производили впечатления рванья с запёкшей кровью по бокам.       — Знаешь, отчего он до сих пор не разложился и не сгнил? Его Золотое ядро в полном порядке, я приберег его для тебя… — с долей загадочности поведал Мэн Яо, пока не спеша раскрывать всю подноготную своих слов. Цзян Чэн недоуменно приподнял бровь и язвительно уточнил:       — И что же ты прикажешь делать с золотым ядром этого трупа? Вплести в волосы или сделать из него кулон и повесить себе на шею?       Гуан Яо немного недовольно произнес:       — Ты меня не дослушал. Клянусь, я не издеваюсь над тобой, — это ядро может сослужить тебе неплохую службу. В нем сохранился достаточно большой запас ци и его достаточно, чтоб исцелить какой-либо недуг или зародить новую жизнь.       Цзян Чэн определенно не страдал ни от какого недуга, да и другие его близкие тоже, но это вовсе не значит, что таковой возможности не может предвидиться, поэтому дар Министра можно было бы принять только из-за этого. А про зарождения новой жизни… Вань Инь смутно догадывался, но отчего-то эта мысль казалась из разряда абсурда.       — Ты всерьёз вознамерился взять в мужья господина Вэя, но ввиду того, что вы оба мужчины с зачатием наследника могут появиться сложности, но если поместить в Вэй У Сяня второе золотое ядро, то ваш ребёнок будет развиваться уже в нем и при этом первоначальное золотое ядро господина Вэя не пострадает, ведь обычно когда ядра используются для зачатия, то они разрушаются после рождения ребенка.       Казалось, это был выигрышный ход. Провальным его мог сделать только сам шисюн, который и без того считал, что Вань Инь со своим безрассудным желанием выйти замуж за него, повредился умом, — а тут ещё и наследника требует. Возможно, поначалу Старейшина и будет сыпать глупыми шутками, но после вполне может и сбежать. В самом деле, кто бы смог такое стерпеть?       — У тебя все твои сомнения на лице написаны. Впрочем, ничего удивительного. Не нужно быть о семи пядях во лбу, чтоб заранее знать категоричный отказ молодого господина Вэя от этой затеи. Но моё предложение всё равно имеет смысл, так как если ему не угоден расклад родить для тебя наследника добровольно, то можно принудить его к этому. — ничуть не меняясь ни в лице, ни в интонации, Цзинь Гуан Яо говорил это столь отстранёно, как будто вовсе и не был зачинщиком этой идеи.       — Ты предлагаешь мне насильно разложить его и девять месяцев к ряду неустанно следить, чтоб Вэй Ин ненароком не убил себя и нашего общего ребёнка? — в глазах главы Ордена вспыхнул неподдельный гнев.       — Конечно же нет. Ваш покорный слуга вовсе не подталкивает к определённым действиям, а просто делится своими ничтожными измышлениями на этот счёт. Как поступать, зависит только от Вас, Сань Ду Шеншоу.       Хоть это и звучало как полнейшая чушь, глубоко в душе Цзян Чэн посчитал речи Мен Яо разумными. Ведь в самом деле — никто не смеет указывать, как ему поступать, и выбор должен стоять за ним. Перспектива обзавестись наследником непосредственно от Вэй У Сяня была очень заманчивой, но Цзян Вань Инь решил сосредоточится на ней позже.       — В самом деле, это вопрос, касающийся только меня. Тем более, ночь не будет длится вечно, а нам следует уложится до утра и успеть вернуться, поэтому предлагаю незамедлительно приступить к делу, — Цзян Чэн нахмурил свои брови и говорил таким тоном, будто отчитывал адептов своего ордена.       — Твоя правда. Тогда приступим. Для начала нам нужно вытащить Золотое Ядро и запечатать его, чтоб оно не развеялось. После, избавимся от трупа: необходимо распилить его на сто кусочков и закопать их подальше друг от друга — это на случай если для него будут играть «Расспрос», чтоб найти останки.       Во время процесса препарирования незнакомца, Цзян Чэн обратил внимание, что у того отсутствовали внутренности: скорее всего, Мэн Яо извлёк их для того, чтоб покормить проголодавшуюся «Плоть Бога».

***

      Вэй Ин уже и со счёта сбился, сколько он уже успел влить в себя восхитительный алкогольный нектар на этом празднестве в Лань Лин Цзине, но смутный туман в голове, слишком импульсивная речь и чрезмерно повышенная активность явно намекали, что ему достаточно на сегодня, и пора бы отправляться спать. Он и пошёл. О, нет, не спать. Просто пошёл.       Поначалу Вэй Ин не особо-то и обращал внимание на то, что его шиди так и не изволил посетить торжество, и просто развлекался в свое удовольствие. Под утро же он вспомнил об этой детали, и все же решил пойти проведать Цзян Чэна.       Но в итоге встретили его только лишь безмолвная запертая дверь.       — Цзян Чэн! Цзян Чэн! Цзян Чэн! — скороговоркой горланил Старейшина. — Я знаю, что ты уже проснулся! Открывай!       Никакой реакции с той стороны не последовало, и У Сянь уже было и вовсе отчаялся.       — Какого черта ты тут орёшь? Разве я не ясно дал тебе понять, что видеть тебя не желаю, или у тебя настолько туго с намёками? — послышался раздраженный голос сзади.       Повернув голову, Вэй Ин, разумеется, увидел своего дрожащего брата. Судя по его влажным волосам, собранным на одном плече, пока Старейшина настойчиво призывал Цзян Чэна отворить дверь, тот в это время находился в купальне.       Стоило Вэй Ину во всей красе оценить степень гнева своего шиди на весь тот шум, что У Сянь поднял, как из головы резко вылетела причина, по которой он сюда вообще заявился.       — Ох, Цзян Чэн… Как же ты меня напугал! Дверь не открываешь, так ещё со спины подкрадываешься! Я ведь волновался! Я не видел тебя на празднестве, тебя весь вечер не было ни видно, ни слышно — а вдруг это от недомогания?       — И вспомнил ты об моём отсутствии только под утро… Спасибо, я польщён, — Цзян Чэн не мог отказать себе в удовольствии упрекнуть У Сяня, хотя, на самом деле, если бы забота о самочувствии шиди проснулась раньше, когда Вань Инь «помогал» Мэн Яо, это могло бы привести к неудобным вопросам и шуточкам, вроде: «надеюсь, та красотка, на которую ты променял пиршество в Лань Лине, того стоила».       — Не наговаривай на меня! Я тоже был обижен на тебя, вообще-то. Поначалу. А потом забеспокоился… К тому же, в Юнь Мэне ты сказал, что мы будем спать вместе, ну я и пришёл… Исполнять приказ главы, — Старейшина дразняще подмигнул, как будто совершенно не осознавая, по какому тонкому льду ступает.       Господи, сколько же эта пьянь вылакала, раз добровольно пришла к нему, Цзян Чэну, спать в совместной постели?! Кажется, Вэй Ин в этот раз переоценил свою стойкость к алкоголю и выпил уж чересчур много! Вань Инь начал серьёзно обдумывать перспективу оставить этого болвана на пороге и пусть бы он спал, укрывшись утренней росой и лучами восходящего солнца.