***
- Смотрите он, кажется, проснулся. - Да, действительно! - Тише вы все, ему нужен покой – от таких ран он чудом не помер. - Сам-то чего кричишь? - Ой, гляньте - он пытается что-то сказать! - А ну тихо все, я ничего не слышу! Калебу удалось наконец-то открыть глаза, чтобы увидеть десяток лиц - если их можно было так назвать – бумажных мотыльков. «Ну вот, даже понадеяться, что это все было сном, не дали…» Изодранная спина и руки болели - но в остальном парень чувствовал себя неплохо. Он неуклюже сел и мотыльки тут же кинулись в разные стороны от него. Один из них, благоговейно согнувшись в поклоне, поднес ему миску с горячим и вкусно пахнущим бульоном. Ложки, впрочем, никто не предложил. Тут же Калеб обнаружил, что его бесповоротно испорченная рубашка исчезла, раны перебинтованы, а на плечи накинут странного вида халат из ярко-красной тонкой ткани. Гвоздь опять был на месте, мотыльки его даже не коснулись – запекшуюся кровь вокруг него не смыли и в полумраке он был похож на дыру в груди. - Желаете чего-нибудь, господин? – наперебой тараторили существа вокруг него. - Где я? - Вы в селении полуночных жрецов в доме настоятеля храма, которого вы изволили героически самоотверженно спасать. И действительно, один из мотыльков, что стоял подальше и не мельтешил перед глазами, отличался от остальных длинной бородой, тоже из бумаги. - Где Алиса? – даже не предполагая, что кто-то здесь может ее НЕ знать, спросил Калеб. - Оооо! Великий Воин! Беда случилась с Воительницей! Парень даже не удивился, что они называли ее Воительницей, вспомнив, как легко девушка управлялась со своим ножом. - Что за беда? – нетерпеливо спросил он, откладывая пустую миску и поднимаясь на ноги. - Императрица схватила ее в миг слабости и заключила в плен, – затараторили мотыльки. – Она надела на нее маски и держит у себя в бумажном дворце. Ооо, как храбро Воительница сражалась за наших братьев, что обитают на священной горе. Но императрица коварна. - Что еще за Императрица? – устало спросил Калеб, остановившись у дверного проема и наблюдая за тем, как над пагодами бесшумно летают ночные мотыльки с яркими фонариками в лапках. - Императрица ос, – ответил сиплый голос, очевидно, принадлежавший старейшине, так как все остальные умолкли, когда он заговорил. - Тогда мне нужно попасть в этот бумажный дворец… А еще мне потребуется оружие. Калеб оглядел халат – пуговиц или любых других застежек не нашлось, лишь широкий пояс из такой же ткани только черный. Он был хитроумно завязан и парень решил ничего не менять в своем облике. Мир вокруг - непонятно который по счету - опять выглядел, как сказка. Вот он Калеб - герой, что должен пробраться в самое логово монстра и спасти прекрасную девушку. Но глубоко внутри он знал, что это все лишь обман, и искалеченная сущность этой сказки его еще догонит... Догонит и воткнет ржавые ножницы в спину. Пока Калеб размышлял, мотыльки быстро слетали куда-то и успели вернуться с продолговатым свертком, который держали, по крайней мере, пятеро или шестеро с них, еле умудряясь при этом еще и идти. Со все таким же поклоном они откинули ткань и обнажили длинное искривленное лезвие клинка, похожего на те, что были у осы, и в то же время куда более внушительно выглядящего. На металле, что ярко мерцал, были вырезаны какие-то знаки. Тут заговорил старейшина мотыльков: - Луна поможет тебе попасть в бумажный дворец и спасти Воительницу. Древнее предсказание гласит, что мы должны отдать священный клинок первому встречному, но так как гостей у нас до сегодня не было, мы дарим тебе великий Клинок-Создатель – Канцелярий… «Странное название для меча, они что серьезно?» - подумал Калеб, но старейшина не медлил объяснить: - Именно им был разрезан первый лист бумаги, из которого мы все созданы, – просто светясь, изрек он, а потом, немного смутившись, добавил: - Ну хоть это и не отвечает традиционной технике… Но иначе нас всех не было бы. Трое мотыльков бережно вставили клинок в блестящие черные ножны, оплетенные множеством красных веревочек, и как-то хитро закрепили все это у Калеба на поясе слева. - Прошу пройти с нами в храм. – указав рукой на дверь, сказал старейшина. Мотыльки снялись в воздух и улетели, а старик повел парня за собой наружу. Они двинулись по коридору-улице между пагодами, висящими рядом. Об этом можно было догадаться по красным фонарям, что каждые пару метров висели на балках, к которым крепились ленты. Ряд домиков, наверное, был чем-то вроде центральной улицы селения, по сторонам от него парень увидел пагоды, в которых сквозь бумагу можно было увидеть их жильцов. Храм в конце «улицы» поразил Калеба. Это была многоэтажная пагода, и все ее окна излучали призрачный свет. Когда они вошли внутрь, первым, что бросилось в глаза, были кувшинки, они висели просто в воздухе, - снежно-белые - уходя такими же белыми стеблями в вазы, что стояли на полу. На вид они были фарфоровыми - если бы их белые листья не покачивались в воздухе, слегка выгибаясь, словно под ними действительно была вода, Калеб поверил бы в это. Живое оригами, фарфоровые цветы – почему бы и нет? Ожившая полуночная сказка Востока… Зал храма заканчивался воротами, затейливо украшенными белыми рисунками по красному дереву. «У них здесь другие цвета, кроме черного, белого да красного, перевелись?» Они вели на огромную открытую площадку. Туда и поспешил старейшина, а Калеб за ним. На площадке уже собралась толпа мотыльков. Старейшина остановился посередине и, повернувшись к парню, торжественно объявил: - Сейчас, воин, мы призовем Сумеречную Бабочку, она определит твою истинную суть перед лицом Луны, – старик дал знак рукой и мотыльки начали бить в барабаны. Несколько долгих минут никто не смел даже шелохнуться. А тогда поднялся ветер. Во тьме сверху появился огромный белый силуэт. Калеб на миг подумал, что сейчас покажется тот самый дракон, но изо тьмы вынырнула огромная белесая бабочка. Если оса была немного выше взрослого человека, то крылья этого чудовища в размахе доставали бы противоположных домов среднестатистической лондонской улицы. Но размер был не единственной странностью его. Калеб видел в жизни мало бабочек, но все они были яркими и блестящими с разными цветами крылышек с затейливыми узорами. Крылья этой же бабочки напоминали белые полупрозрачные перья – два пера разного размера с обеих сторон. Тело ее было покрыто длинной белой шерстью, которая не блестела вообще, что делало бабочку еще больше похожей на огромное привидение. Ее глаза напоминали сгустки тумана за витражом из маленьких стеклышек. Усики почти догоняли крылья в длине. На лапках у бабочки были белые отростки, отчего они были похожи на ветки диковинного белого дерева. Она приземлилась на край платформы и практически заслонила собой кругозор. Ее неподвижная голова зависла в трех метрах от пола, а глаза уставились сразу на всех присутствующих одновременно. Калеб слышал, как в ушах свистит ветер от ее крыл, что понемногу стихал. Но, к его удивлению, абсолютно никаких других звуков он больше не различал. Парень хмыкнул, но ничего не услышал, хотя и чувствовал, как издает звук. Казалось, он терялся где-то в его голове, ведь слух он не потерял, просто перестал понимать… Остался только шум. Старейшина тем временем поклонился так низко, что чуть не уткнулся лбом в пол. Потом разогнулся и подлетел к голове бабочки. Зависнув в воздухе возле места, откуда росли ее усики, он наклонился еще ближе, прислушиваясь. Несколько минут ничего не происходило. Калеб не мог ничего услышать, поэтому просто стоял, не зная, куда деть руки. Внезапно по его спине побежали холодные мурашки. Взглянув в глаза бабочки, он понял - она говорила на своем чудовищном языке, который был не только непонятен, но и неслышим для человека. Но тут старейшина мотыльков внезапно отшатнулся от бабочки, а та, неловко но резко переставив лапки, при этом чуть не придавив послушников храма, что стояли ближе всего, подвинулась к центру платформы и к Калебу. Он тоже чуть было не отшатнулся, но сдержался, ведь бабочка больше не предприняла никаких действий, просто стояла неподвижно и смотрела на него. Волосы на голове встали дыбом от этого взгляда. Бабочка, дернув усиками напоследок, взмахнула огромными крыльями, чуть не сдув с платформы всех, и окруженная ураганным ветром унеслась прочь в темноту.Глава 7. Отшельник
13 апреля 2013 г. в 02:02
В правильном положении: Мудрый совет, поиск правильного решения.
В перевернутом положении: Упущенный мудрый совет.
Дракон начал снижаться, и скоро парень почувствовал, как ускользает из пасти и падает на что-то твердое. Ничего похожего на землю по сторонам не было. Когда силы вернулись к парню на столько, что он смог сесть, ему наконец-то удалось рассмотреть очередное странное место. То, на что принес его дракон, было крышей пагоды – так, кажется, назывались сказочные на вид домики, которые повсюду были в Китае и Японии, судя по рассказам моряков в порту и тому, что Калеб видел в кварталах Лондона, где жили выходцы с Востока. Но вдруг деревянная крыша под ним пошатнулась сначала в одну, потом в другую сторону, словно лодка. В тот же миг на краю крыши вспыхнул фонарь - ярко-красный, с каким-то рисунком сбоку. Но фонарь очень скоро перестал интересовать парня, так как он понял, что дом не стоял, а висел в воздухе.
"Снова ленты" - сконфуженно подумал Калеб, вспомнив огромную линзу. Домик раскачивался на десятках красных, как фонарь, лент, что уходили в щели между досками крыши, очевидно, будучи привязанными к чему-то под ней.
Калеб уныло поднял взор вверх и снова поразился - здесь небо, если это действительно небо, тоже было совсем необычное, как и в мире игрушек. Вместо звезд по черноте свода плыли вниз столбцы странных знаков – кажется, это были символы письма на Востоке. Они мерцали, переливались и затухали где-то вдалеке. Повернув лицо в другую сторону, Калеб аж выдохнул от удивления. Пагода, на которой он сидел, была не единственной. Прямо перед ним располагался целый поселок весь висящий в воздухе. Фонари бросали на сотни лент блеклый свет, красные блики таяли где-то вверху, и, к чему все было привязано, разглядеть не удавалось.
Парень сделал попытку подняться на ноги и сразу чуть не упал с крыши, что постоянно двигалась. Наконец, приноровившись удерживать равновесие, Калеб решил, что хватит с него сидеть на месте. Подвинувшись к краю, что соседствовал следующей пагоде, он увидел, что стен в привычном понимании слова у домиков нету. Вместо них была бумага в промежутках деревянного каркаса. Посередине была огромная дверь без створок – из нее исходил свет. У домика напротив была такая же. Калеб ухватился за край крыши и на удивление легко забрался внутрь.
Он же оказался не пуст. Под противоположной стенкой жались одно к другому какие-то странные серые создания похожие на насекомых-переростков. Но в самой середине комнаты стояла огромная, наверное, на метр выше Калеба оса. И не просто себе гигантская оса - всё ее тело было закованное в странные доспехи. Металлические пластины покрывали все ее лапки, в которых она держала несколько изогнутых клинков – такими, кажется, сражались воины на Востоке. Шлем изображал перекошенную от злобы морду демона. Со зловещим жужжанием оса надвигалась на беззащитных, по всей видимости, существ в углу. Вариантов действий было не много. Тем более что, услышав шум за спиной, оса-воин немедленно обернулась и начала медленно надвигаться на парня, выделив его, как потенциально более опасного противника.
Предпринимать что-либо нужно было быстро. Лезвия мечей, наверное, были очень острыми, и попасть под хотя бы один удар означало бы лишиться конечности или сразу жизни. Поэтому, стиснув зубы, Калеб бросился вперед, обеими руками, хватая чудовище за лапки. Не успев расправить крылья, оса повалилась на спину, увлекая за собой и парня. Все, что случилось дальше, подернулось в памяти Калеба красной пеленой. Ошалевшая оса, выпустив из лапок свои мечи за ненадобностью, начала всеми шестью конечностями раздирать одежду и плоть под ней всюду, где доставала. Чувствуя, как горячая кровь течет по спине, Калеб понял, что сейчас потеряет контроль над собой. Не имея возможности ничего с собой поделать, он наблюдал, как его руки, оплетенные сеткой красных щупалец под кожей, сдирают с осы сначала доспехи пластина за пластиной, а потом вырывают ей лапки и крылья. Когда, схватив руками зазубренные челюсти, он оторвал ей голову, сила покинула его так же быстро, как и появилась.
Пытаясь не глядеть на свои окровавленные руки, Калеб сполз с подрагивающего тела осы и наконец-то рассмотрел существ на другом конце комнаты. Они более всего были похожи на ночных мотыльков. Вот только они тоже стояли на двух лапках, как оса, и были одеты в странные серые одежды. А еще вполне резво двигались, учитывая тот факт, что были сделаны из бумаги.
Изнемогая от боли, Калеб не нашел сил сопротивляться, когда насекомые, о чем-то тихо переговариваясь между собой, утащили его от трупа осы куда-то в другую комнату домика, отделенную всего лишь бумажной перегородкой. Сквозь стук сердца в ушах парень услышал шорох и существ в помещении прибавилось. Далее Калеб с трудом понимал то, что творилось вокруг. Ему было холодно от обильной кровопотери, и видимость все ухудшалась, так как края комнаты постепенно проваливались в черноту.
«Да сколько же можно умирать?..» - на последних вспышках сознания подумал Калеб.