Одеяльно-чайное

— Блин! Блин! Блин-блин-блин! Если бы Стефан не знал, в чём дело, он бы с большой вероятностью решил бы, что Деннис репетирует роль пекаря для детского спектакля. Шунке сновал перед ним в футболке и трусах, заглядывая в каждый угол, и с маниакальным упорством искал брюки, кои он, по его словам, повесил «вот тут вот, на кресле» перед плановым походом в душ. — Блин, блин! Стеф, ты, блин! — Да не брал я твои брюки, — отмахнулся Шмидт, успевший за десять минут наблюдения за поисками выучить «блинный» язык, хотя нужды в этом не было — Ден злился на всех языках мира одинаково. — А кто их тогда взял, блин? — Сами ушли, надоел ты им. — Да ну тебя в… эх!.. — Поищи в шкафу, — посоветовал Стефан, видя, что Шунке расстроен не на шутку. — Твоя полка… — Да знаю я, где моя полка! — окрысился Деннис, дёргая на себя лакированную шкафную дверь. — Так… ну, хоть так. Он выудил чёрные вельветовые штаны («Те, другие, потом, блин, найду») и без промедления облачился в них, попрыгал, держась за пояс, и… — Что-то как-то тесновато. В штанах действительно было тесно, как будто они, словно в насмешку, за одну ночь уменьшились на пару размеров. — Жрать меньше надо, — поделился мудростью Стефан, вскидывая ясный взгляд на сопящего от досады Дена, и вдруг прыснул, молниеносно прижав ко рту ладонь. — Друг мой… — давясь смехом, заговорил он. — Я, конечно, понимаю, кросс-дрессинг, новые ощущение, познание себя и всё такое, но Инга вряд ли обрадуется, увидев тебя в своих… — А? — Деннис в это время как раз подпрыгнул, с силой дёргая вверх злополучные брюки. Послышался негромкий треск рвущегося шва, и Инга, сама того не ведая, завербовалась в Бесштанную Команду.